Объединенные шрамами

Глава 4 ТРАКТИР «КАШТАН»… ОПАСНОСТИ ДАЛЬШЕ НА СЕВЕР… СУП С СОСИСКАМИ… РАЗГОВОРЫ О ВОЙНЕ… ВОЛКИ

Дорога на север пролегала через увядшие за зиму поля, где из труб каменных домиков валил ровный дым. На второй день пути они добрались до верхней границы королевства Мир.

Эта местность, известная своей ровной поверхностью и илистой почвой, до сих пор была удобна для путешествий. Но теперь, когда они с Рангаром по очереди управляли лошадьми, Брин заметила впереди предгорья, которые могли замедлить их продвижение.

— Это граница с Виль-Кеви. — Рангар указал на линию горного хребта вдалеке. — Мы будем там к вечеру.

Брин поплотнее закуталась в шерстяное одеяло.

— Как ты думаешь, в горах уже выпал снег?

— Без сомнения, — сказал Рангар, взглянув на ее тонкое платье под одеялом. — Когда мы доберемся туда, ты наденешь мой плащ из медвежьей шкуры.

Она не спорила… видела, как Рангар путешествовал практически без рубашки по леденящему холоду, и это его совершенно не беспокоило. Но она еще не была такой выносливой.

— Со временем я привыкну к холоду, — пробормотала Брин, скорее себе, чем Рангару.

Держа поводья в одной руке, он успокаивающе положил другую ей на колено.

— Никто не ожидает, что у принцессы, которая провела большую часть своей жизни в теплом климате Мира, такая же толстая кожа, как у народа Барендур. Нет ничего постыдного в том, что ты тяжело переносишь холода.

Она пожала плечами, все еще обеспокоенная.

— Будущей королеве Берсладена не следует сидеть, скорчившись, у камина.

Его рука сжала ее колено.

— Я согрею тебя, любовь моя.

От его кокетливого голоса у нее поднялось настроение. Глядя на дорогу впереди, она прикрыла глаза рукой.

— Это трактир?

Рагнар кивнул.

— Это последний трактир перед тем, как мы войдем в лес. Мы остановимся перекусить, прежде чем двинемся дальше в Виль-Кеви. — он дважды постучал по стенке кареты, и через несколько секунд Валенден высунул голову, нахмурившись.

— Я спал, ты, болван.

— Мы подъезжаем к трактиру «Каштан», — сообщил ему Рангар.

Валенден прищурился, чтобы разглядеть трактир, затем, зевнув, посерьезнел.

— Мы будем готовы.

Когда он скрылся в карете, Брин спросила:

— Почему Вал выглядел встревоженным? Ты предвидишь опасность? Трактиры, в которых мы останавливались вчера, были прекрасны.

Челюсть Рангара была крепко сжата, когда он направил лошадей к постоялому двору.

— Они были ближе к Миру, где безопаснее. Те районы патрулируют солдаты Мира. Здесь мы сами по себе. По мере приближения к границе появятся все больше путешественников из разных городов и королевств, и некоторые из них могут быть в отчаянии.

— Ты имеешь в виду разбойников? — она выгнула бровь, вспоминая дни, проведенные в дороге с Валенденом. — В последний раз, когда я столкнулась с разбойниками, все было не так уж плохо… я встретилась со своей сестрой. Должна признать, это действительно изменило мой взгляд на разбойничество.

— Не все разбойники — тайные герцоги и герцогини, которые раздают свою добычу бедным, — предостерег Рангар. — И нам следует опасаться не только их. Когда люди из разных мест собираются вместе, даже самые законопослушные могут сделать немыслимое.

Трактир представлял собой двухэтажное деревянное строение, знававшее лучшие времена, хотя и в хорошем состоянии. Перед входом был припаркован еще один экипаж и несколько лошадей, привязанных к столбу. Пожилая женщина набирала воду из колодца сбоку от здания.

Рангар остановился рядом с большой черной каретой и помог Брин спуститься.

— Общественная карета, — сказал он, кивнув в сторону другой. — Скорее всего, перевозит путешественников в Ардмур. Общественные кареты дальше гор не заезжают.

Он распряг лошадей, чтобы дать им отдохнуть и напиться воды из поилки у столба, а Валенден и Сарадж вылезли из кареты и размялись. Брин отметила, что меч Валендена теперь был пристегнут к боку — впервые с тех пор, как они покинули замок Мир.

— Где Зефир? — спросила Брин Сарадж, подняв голову.

— Я пока посадила его в клетку, — сказала она. — Соколы, как правило, привлекают внимание.

— Как и знаменитые принцессы, — пробормотал Валенден, взглянув на Брин. — Было бы неплохо прикрыть твои светлые волосы, пока мы не окажемся в Берсладене.

Брин, нахмурившись, коснулась кончиков своих волос.

Рангар опустил тяжелую руку на плечо брата.

— Мы больше не в бегах, Вал. Нет необходимости маскироваться.

Лицо Валендена оставалось серьезным.

— Не все в восторге от возвращения семьи Линдейн к власти.

— Это их проблема, а не наша, — сказал Рангар. — Кроме того, мне нужно поспрашивать в округе о любых зацепках, которые могли бы привести нас к Бродерику, и я хочу, чтобы он знал, что я его ищу. У меня нет желания скрывать свою личность.

Валенден не выглядел таким уверенным, но, несмотря ни на что, направился к двери.

— Ну, в любом случае, я умираю с голоду. И я бы не отказался от эля.

Сарадж взяла Брин под руку и с усмешкой пробормотала:

— Вал когда-нибудь отказывался от эля?

Внутри находилась молодая пара с ребенком, двое мужчин в зеленой форме армии Виль-Кеви и еще несколько мужчин, сидевших в одиночестве за столиками с элем. Когда они вошли, все взгляды обратились к ним. Старуха, которую Брин видела у колодца, подошла, вытирая руки о передник.

— Милорд, какая честь, — с удивлением и почтением произнесла она, обратив внимание на его прекрасную одежду, затем взглянула на Валендена с некоторой неуверенностью. — Я имею в виду, милорды. — когда ее взгляд упал на Брин, глаза значительно расширились. — Боже мой! Леди Брин! Это действительно вы?

Брин любезно кивнула.

— Мы хотим перекусить и немного отдохнуть после долгой дороги.

— Конечно, принцесса. — женщина вытерла стол у окна. Они заняли свои места, и она принесла им кружки эля и теплый суп с сосисками. Рангар скрылся в задней комнате, чтобы поговорить с трактирщиком и спросить, не проходил ли здесь кто-нибудь похожий на Бродерика.

Брин выпила половину своего эля, когда молодая мать за соседним столиком откашлялась.

— Если позволите, леди Брин, это правда о вашем брате? Принц Марс жив?

Брин повернулась к женщине с ребенком на груди.

— Да, это правда. Разве гонец уже не сообщил об этом?

Женщина покачала головой.

— До нас пока доходили только слухи, миледи. Мы не были уверены, чему верить. В последние несколько месяцев было так много неопределенности.

«Неопределенности». Как в случае с ее родителями, раскачивающимися на виселице.

— Уверяю вас, — мягко сказала Брин. — Мой брат жив и здоров и взошел на трон Мира. Вскоре в Мирском замке состоится официальное празднование его коронации.

Один из путешественников издал хриплый звук. Это был крупный бородатый мужчина с угрожающим видом, и от Брин не ускользнуло, что Рангар выбрал именно этот момент, чтобы вернуться к столу.

— Прошу прощения, миледи, — хрипло сказал мужчина, — но разве принц Марс не лишен зрения?

Брин выпрямилась.

— Король Марс, и да, зрение моего брата было повреждено, хоть ему и не нужны глаза, чтобы править.

— Только не с ведьмой рядом, — ехидно пробормотал один из мужчин.

Валенден развернулся на стуле, положив руку на меч, и резко спросил:

— Что это было, добрый господин?

Второй мужчина, с седыми прядями на висках и глубокими морщинами на лбу, не выглядел испуганным Валенденом.

— Говорят, новый король намерен привнести магию в Мир. Вот почему он женился на ведьме.

Брин почувствовала, как вокруг нее изменилась атмосфера. Мышцы Рангара, стоявшего рядом с ней, напряглись. Сарадж обвела взглядом комнату, словно ожидая опасности в любой момент.

Рангар начал что-то говорить, но Брин положила руку ему на плечо. Она обратилась к мужчине:

— И что из этого? Магия дала бы Мирскому народу огромную силу. Мы всегда гордились тем, что ставим логику выше суеверий. Итак, разве не логично использовать все доступные нам инструменты для улучшения положения королевства?

Молодая мать выглядела встревоженной при упоминании о магии, но мужчины постарше не возражали.

Коренастый мужчина сказал:

— Возможно, миледи, но я приехал из Зарадона, и там очень недовольны идеей разрешить свободное использование магии. Здесь, в Мире, мы, может, и руководствуемся логикой, но южными королевствами правят религиозные традиции. В Зарадоне магия — это грех. В Руме и Дреселе тоже.

— А еще меня учили, что магия — это грех, — твердо сказала Брин. — И я верила в это, пока сама не убедилась, каким благословением она может быть.

Сарадж наклонилась к Брин и прошептала:

— Возможно, нам лучше продолжить наше путешествие, Брин.

Брин покачала головой.

— Я хочу знать, что думают простые люди. — она снова повернулась к двум мужчинам и громко сказала: — Говорите прямо. Вы не будете наказаны за любые предательские высказывания, пока вы говорите правду.

Седовласый мужчина плотно сжал губы, но тот, что повыше ростом, продолжил:

— Твой брат выбрал трудный путь, принцесса. Он может пинками и криками заставить Мир принять магию, но не имеет права влиять на другие королевства.

— В Берсладене уже разрешена магия, — возразил Валенден. — Как и в Виль-Кеви и Виль-Россенгарде.

— Зарадон, Рума и Дресель будут сопротивляться, — возразил мужчина. — Возможно, также и Воллин.

— И что? — горячо спросил Валенден. — Зарадон, Рума и Дресель могут делать все, что пожелают, на своих собственных землях.

— Магия подобна инфекции, — хрипло сказал мужчина. — Как и все новые идеи, она распространяется. Границы ее не останавливают. Ты думаешь, правители Зарадона, Румы и Дреселя будут спокойно стоять в стороне, пока новый король Мира приносит магию прямо к их порогу?

Сердце Брин сжалось, но она не поддалась на уговоры.

— Некоторые изменения необходимы. Они должны распространяться.

— Даже ценой войны? — с вызовом спросил мужчина, смело глядя ей в глаза.

Рангар вскочил, выхватывая меч.

— Позволь мне напомнить, ты говоришь с принцессой.

Брин быстро покачала головой.

— Рангар, все в порядке. Я просила его говорить откровенно. Мы не можем винить его за это сейчас.

Сарадж встала и сунула старому трактирщику несколько монет. Она подтолкнула Брин подняться со своего места.

— Нам нужно снова отправляться в путь, если мы хотим добраться до города Бергил к ночи.

Вернувшись в карету, Брин все еще чувствовала себя потрясенной. Не помогло и то, что дорога стала ухабистой и каменистой по мере того, как они въезжали в лесистые холмы. Она хотела поговорить с Рагнаром о том, что сказал мужчина в трактире, но он сидел впереди и управлял экипажем.

— Выглядишь встревоженной, — заметила Сарадж. Она достала Зефира из ящика, усадила на руку в перчатке и стала кормить его кусочками сушеной оленины.

Тем временем Валенден растянулся на своей медвежьей шкуре на полу кареты и умудрился заснуть, несмотря на неровную дорогу.

— Я не могу перестать думать о перспективе войны, — призналась Брин. — Когда мы с Марсом обсуждали использование магии в Мире, мы знали, что это встретит сопротивление как внутри Мира, так и за его пределами, но предупреждение этого человека о южных королевствах… — она обеспокоенно покачала головой. — Я беспокоюсь, что наши цели могут принести простым людям больше боли, чем силы.

Скармливая Зефиру еще один кусочек вяленого мяса, Сарадж заметила:

— Война стоит на пороге Эйри уже десять лет, с тех пор как был замечен черный олень. Напряженность в отношениях между королевствами была высокой задолго до того, как Марс разрешил использование магии. Монархи южных королевств правят тоталитарно; если это когда-нибудь изменится, то только с помощью магии.

Брин кивнула.

— Ты права. Мой самый большой страх сейчас — это…

Карету тряхнуло, и сразу же послышалось испуганное ржание одной из лошадей. Брин схватилась за подоконник, чтобы не упасть. Сарадж натянула кожаный капюшон Зефиру на глаза, чтобы тот успокоился.

Валенден, лежавший на полу, зашевелился, бормоча проклятия.

— Что за чертовщина…

Лошадь снова пронзительно заржала. Карета остановилась так резко, что Брин слетела с сиденья и налетела на Валендена. На краткий миг они превратились в клубок конечностей, пока карета раскачивалась взад-вперед.

— Если ты так сильно хочешь меня, принцесса, — пробормотал Валенден, — тебе не обязательно на меня набрасываться.

Брин проигнорировала его замечание, повернувшись к Сарадж, которая уже распахивала окно, чтобы выглянуть наружу.

— Оставайтесь в карете! — настойчиво крикнул Рангар с места кучера.

— Что происходит? — спросила Сарадж.

Кожа Брин покрылась мурашками от плохого предчувствия. Платье вдруг показалось ей слишком тесным, словно она не могла дышать. Она прижала руку к ребрам, пытаясь сделать глубокий вдох, чувствуя шрамы, скрытые под тканью.

— Волки, — мрачно произнес Рангар снаружи.