Она лучше, чем ты. Развод (СИ)

Глава 23

Виктория.

Моя дочь моет полы в ресторане. Подумать только… Еще вчера она «дружила» с молодой и интересной особой, кем ее папаша заменил родную мать…

Разбрасывала бумажки от конфет, носки и книги по дому, грубила.

А теперь сосредоточенно вымывает углы, не стыдясь неквалифицированной работы.

Наблюдаю за ней украдкой, а сердце будто кровью захлебывается…

Доченька моя, как же вышло, что ты так быстро повзрослела? И взгляд такой стал… Неживой, лишенный блеска. Будто чужой.

— Подглядываешь? — вырывает меня из задумчивости голос Дамира за спиной.

— Да. Переживаю за нее. А папаша не удосужился побеспокоиться о дочери.

— Вик, а ты позвони своему адвокату, Анжелике Сергеевне, кажется? Можем и Давида попросить ускорить процесс.

— А как его ускорить? Есть требование законодательства о соблюдении сроков. Мое заявление еще в работе.

— Вик, я могу поехать и дать твоему Сержику в рожу. Почему вы должны ютиться в однушке с собакой, а он жить припеваючи в огромном доме? Может, вы переедите ко мне?

— Господи… Спасибо, конечно, но я… — заливаюсь румянцем я.

— Я не сопливый юнец, Вик… И я…

— Дамир, ты мне очень дорог. Но я сейчас не могу… У меня просто нет сил думать о себе…

— Ладно… Позволь быть рядом, помогать.

— Всегда, пожалуйста, — улыбаюсь я.

— Давай Таню свозим к врачу? — предлагает он.

— Хорошо. А ей разве работать не надо?

— Так она вроде домыла все. Следующее мытье через час, но ее может Гульнара подменить.

Как подойти к ней? Ума не приложу, как теперь общаться с собственной дочерью? Наблюдаю за ее хрупкой фигурой, мелькающей между столиками, мысленно подбирая правильные слова.

— Я скажу ей, Вик. Придумаю что-то… Наплету про обязательную диспансеризацию.

— Хорошо. А я запишу ее к Галине Антоновне. Она как раз сегодня во вторую смену.

Заканчиваю украшать пирожные и убегаю в подсобку, чтобы переодеться. Танюша влетает следом. Стыдливо прячет взгляд и молчит. Сбрасывает синюю, форменную одежду и выуживает из шкафчика ту саму, заляпанную краской толстовку.

— Танечка, я на прием собиралась. Поедем вместе? — ищу ее взгляда я.

— Хорошо. Дамир Романович попросил пройти диспансеризацию. Блин… Тогда душ нужно принять и…

— Одолжить тебе чистые трусы?

— Спасибо, Виктория Анатольевна. Мне как раз… А то я с непривычки вспотела. Пока не разобралась, что брать с собой на работу, — грустно улыбается она. — Завтра возьму сменную одежду. А носки у вас есть?

Вручаю ей в руки белье, носки и нательную майку. Она, не глядя на меня, шепчет «спасибо» и скрывается в дверях душа.

Выходим к припаркованной возле входа машине Дамира. Не понимаю, зачем ему все это нужно? Он видный мужчина, молодой, богатый… А я… А мы… Проблема ходячая.

— Как дела, девочки? — спрашивает он, желая разрядить обстановку.

— Спасибо вам, Дамир Романович. Мне работа нравится, коллектив хороший. Меня нормально приняли, — протягивает Таня.

— Я очень рад, Танечка. Учись хорошо, а остальное…

— В одиннадцатый не пойду. Не смогу уже…

— Ничего страшного. Летом поступишь в училище или техникум. На заочное отделение. Ты уже думала, кем хочешь быть? — спрашивает он, сворачивая на проспект Победы.

— Раньше я хотела… — пылко отвечает она. — Но это было раньше… Сейчас планирую поступать в медицинское училище. Там есть очно-заочное отделение.

— Отличный выбор, Танечка, — выпаливаю я. — В таком случае нужно подыскать репетиторов по химии и биологии.

— Спасибо. Наверное, без них я не справлюсь, — со вздохом отвечает она.

Дамир отказывается ждать нас в машине. Поднимается в женскую консультацию, мгновенно приковывая внимание всех присутствующих в больничном коридоре дам.

— Таня, я пойду с тобой. Ты несовершеннолетняя, поэтому…

— Можете не объяснять, — отрезает она.

— О! Виктория, ты доченьку привела. Молодец какая, решила мамочку поддержать. Помощница растет и… — упражняется в вежливости Галина Антоновна.

— Галина Антоновна, я привела дочку встать на учет по беременности, — твердо произношу я, сжимая ладошку дочери. — Срок пять недель. Посмотрите ее, пожалуйста.

— Хм… Данные отца ребенка известны? Группа крови и…

— Первая группа, положительный резус-фактор. Но он не будет участвовать в воспитании, поэтому… Напишите везде прочерк, — произносит Таня.

— Ну, идем в смотровую. Виктория, а вы помогите Оленьке заполнить документы.

Мне очень хочется увидеть малыша Тани на экране УЗИ, но я не решаюсь нарушить хрупкое, установившееся между нами перемирие.

— Виктория, войдите. Таня предложила вас позвать. Или вы не хотите на внука взглянуть?

Ох уж эта Таня… Лежит на кушетке красная, как помидор и в глаза не смотрит.

— Это он, да? — улыбаюсь я, смотря на пульсирующее пятнышко на экране.

— Все хорошо у вашей девочки. Развивается эмбрион правильно, отслоек нет. Берегите себя, девочки. Всякое в жизни бывает, но…

— Давайте не будем, Галина Антоновна?

— Ладно. Дело ваше. Идем, Танечка, я тебе карту заведу.

Все у нас хорошо будет, ведь так? Не может по-другому быть… Она решила рожать. И учиться не отказывается. Дамир отвозит нас домой, а вечером присылает курьера с пакетами из продуктового магазина.

Жизнь течет своим чередом. Ничего не меняется… Мы трудимся у Дамира и общаемся, как вежливые соседи…

А спустя неделю мне звонит классный руководитель Тани…

— Виктория Анатольевна, а что случилось с Танечкой? Учителя в шоке!

— Вы простите, мне надо было сразу сказать, что… — спешу оправдаться я.

— Она отличница, Виктория. Одни пятерки по всем предметам, поведение, посещаемость… Все идеальное. Что вы с ней сделали, ума не приложу?

А я не могу ответить… Плачу, испытывая неподдельную гордость за дочь… Такая маленькая, невысокая, тоненькая, но уже… Настоящая женщина.