Она лучше, чем ты. Развод (СИ)

Глава 31

Дамир.

Меня мучит тихая ярость… Как Сержит может спать спокойно, а? Есть и пить, радоваться жизни? Гад он… Самодовольный мудак с завышенным чувством собственного достоинства, решивший, что имеет право вешать ярлыки.

Вика, она ведь… Может, она только для меня самая красивая, не знаю? Интересно, она хоть когда-нибудь представляла для него ценность? Любил ли он ее или только пользовался? Для чего женился?

— Уснула, Дамир. Можешь идти, — протягивает Ольга Петровна. — Зря она мне сразу все не рассказала.

— Не сердитесь, — тихонько отвечаю я. — Вике было очень непросто. Еще и Танюшка… Столько всего навалилось, что…

Мама Вики примчалась тотчас. Даже объяснять ничего не пришлось, хоть Вика и пыталась. Тараторила в динамик, спешно рассказывая сразу обо всем — предстоящем разводе, Таниной беременности, обо мне…

— Если бы не Танечка… Хорошо, что она более сговорчивой оказалась. Как только Вика ушла из дома, она мне сразу позвонила. Так, мол, бабуля и так… Родители разводятся, у меня скоро мачеха новая будет — молодая, интересная. Крутая, в общем, — со слезами в голосе произносит она. — А Вичку бесполезно было расспрашивать, у нее на все один ответ — все, мамочка, хорошо. Работа у меня новая. А Сережа с Таней как поживают? Да все нормально. Ну, в кого она такая, Дамир?

— Ох, не знаю, Ольга Петровна… И в юности Виктория такой была.

— Ну, иди… Ты же с Таней хотел встретиться?

— Звоните, если что-то потребуется, ладно? Я вещи позже привезу.

Погруженный в дурные мысли, сажусь за руль и возвращаюсь в ресторан. Стряхиваю с плеч уличную морось и ищу взглядом Таню. Ее фигурка в синей форменной одежде мелькает среди столиков.

— О, Дамир Романович! Как там мама? Бабуля молчит как партизан. Наверное, боится, что и я…

— Танюш, мама спит сейчас, ей успокоительное назначили. Ты как? Ничего не болит?

— Нет, конечно. Я бы сказала. Дамир Романович, а вы можете подстраховать меня? Что-то я боюсь с папой встречаться. Мало ли… — стыдливо отводит взгляд Таня. — Его курица могла все, что угодно наговорить…

— Ты права. Вы в кофейне напротив встречаетесь?

— Да. И он совсем не удивился, когда я предложила поговорить там. Мне кажется, папа знает, что я у вас работаю.

— Не уверен, что у него есть информаторы. Да и незачем ему за вами следить. Ладно, Танюш. Пойду в кабинет, поработаю.

— Заскочу за вами в шесть, окей?

— Окей.

Погружаюсь в работу как в омут: смотрю отснятый для кулинарного шоу материал, обсуждаю с поставщиками условия сотрудничества и просматриваю резюме на вакантную должность кондитера.

— Дамир Романович, нам пора идти, — заглядывает в кабинет Татьяна.

— Ничего себе, я заработался. Идем. Ты папе не писала? Не хочу, чтобы он нас увидел вместе.

— Писала. Сказал, что задержится. Так что… Будете сидеть за соседним столиком и наблюдать. Может, журнал возьмете? Чтобы лица не было видно. Он хорошо знает вас и…

— Не волнуйся ты так. Не заметит он меня. В «Карамели» всегда народу полно.

Танюшка заглядывает в наполненный посетителями, пахнущий кофе, холл и, убедившись, что Молчанова еще нет, взмахивает ладонью.

Послушно вхожу и устраиваюсь за дальним столиком. Заказываю кофе и круассан с шоколадной начинкой. Совмещаю приятное с полезным, так сказать…

Молчанов входит, когда парнишка в синем фартуке приносит мне заказ. Удачно прикрывает меня, подхватив папку меню со стола.

— Что-нибудь еще желаете?

— Да, цезарь с семгой есть? — бездумно спрашиваю я.

— Конечно. Принято.

— И счет принесите, пожалуйста.

Молчанов выглядит удрученным. Бледный, с выраженными кругами под глазами, уставший, все в нем рождает во мне тревогу… Напряженная поза, набыченный, полный черноты взгляд, сомкнутые в тонкую линию губы…

У него проблемы, не спорю…

Анжелика Сергеевна добилась, чтобы его счета арестовали до суда. Да и в бизнесе у него не все гладко — некоторые поставщики, узнав о проблемах с оплатой, отказались от сотрудничества…

Но Танечка здесь при чем? Или он собирается вываливать все это дерьмо на беременную дочь?

Неотрывно наблюдаю за ними, прикрываясь лежащей на столе папкой меню.

Все тот же официантик приносит им чай и пирожные. Молчанов говорит долго. Сверлит ее взглядом, кивает, жестикулирует. На мгновение отвлекается на еду.

Таня опускает взгляд. Все больше молчит… Выглядит так, будто ей стыдно…

К пирожному не притрагивается, порывисто глотает из чашки чай и замирает.

А этот упырь продолжает отсчитывать ее или просить…

— Вот ваш салатик, а вот счет, — вырывает меня из задумчивости подошедший официант.

Быстро оплачиваю заказ и поднимаюсь с места, намереваясь подойти к старым «знакомым». Но в этот момент Сергей со всего маху бьет кулаком по столу, опрокидывая посуду. Подскакивает с места, бросая на дочь разъяренный взгляд.

— Урод, немедленно отойди от нее, — реву я, толкая его к проходу. — Ты какого черта так себя ведешь?

— А, это ты, красавчик? — хищно улыбается он. — Поужинать зашел? А что, в твоем клоповнике плохо кормят?

— Отлично там кормят. Танечка, одевайся, мы уходим, — твердо произношу я.

— А ты что это раскомандовался? Сволочь… Это ты все… Это…

— Нет, Сержик, или как там тебя… Это твои вранье и предательство.

— Она все у меня отняла! Сука эта, мать твоя! — бросает он на Таню гневный взгляд. — Я ее, как человека пришел просить. Ну, сделай ты, как отец просит. Так нет же! Меркантильные сучки! Обе!

К нам бегут испуганные официант и управляющий. Пожилой охранник с багровым лицом торопливо следует за ними. Бардак у них тут, ничего не скажешь… Боюсь представить, что могло случиться, не окажись я рядом.

— Мужчина, мы полицию вызвали, — визжит рыжая девчонка в очках.

— Сергей, решение адвоката не изменится. Даже не пытайся ее…

— Тогда ничего никому не достанется, — орет он. — Я сожгу все к чертям!

— Твое право, — спокойно отвечаю я. — В таком случае будешь должен жене еще больше — адвокат внесет в счет моральную компенсацию.