Она лучше, чем ты. Развод (СИ)

Глава 8

Виктория.

Распахиваю глаза от неожиданности… Это у них такой ход? Или я настолько жалко выгляжу?

Придирчиво оглядываю себя и качаю головой. Может, Лилия Сергеевна — подруга Жанночки? Нет, такого точно не может быть…

— Извините, у меня не настолько тяжелое материальное положение, чтобы соглашаться на такое, — поднимаюсь с места, завидев в дверном проеме двух бородатых мужчин кавказской национальности.

— Что вы хотели, молодые люди? — чеканит Лилия Сергеевна, жестом останавливая меня.

— Так это… Вам кондитеры нужны? Мы с Вачиком в чебуречной работали, справимся. Тесто знаем, как месить.

— Я вас вызову, ожидайте своей очереди.

Парни захлопывают дверь. Шумят в коридоре, делясь впечатлениями на родном, непонятном нам языке…

— Виктория, сможете приготовить на пробу несколько десертов? Завтра генеральный директор устраивает здесь деловой ужин. Нам потребуется медовый торт со сметанным кремом и грецкими орехами, меренговый рулет с клубникой и корзиночки со сливочным кремом и голубикой. Справитесь?

— Конечно, — приосаниваюсь я. — Вы сначала хотите попробовать мою стряпню, а потом подавать ее гостям?

— Да. Желательно, чтобы вы уже утром принесли нам на пробу… образцы. Если руководителю не понравятся десерты, уволят меня. Ну… Вы же понимаете? Успеете? Безусловно, все затраты мы берем на себя. Запишите мой номер телефона и пришлите сумму.

Господи, сразу три заказа! Уму непостижимо. Лилия Сергеевна звонит администратору, уточняя количество гостей. Делает ксерокопии моих документов, записывает номер телефона.

— Не нужно экономить, Виктория. И свои услуги оцените достойно, — добавляет она, вставая с места, чтобы меня проводить.

— Спасибо вам за шанс. Я сделаю все, не волнуйтесь.

Вилли вскакивает и облизывает мои руки. Обнимаю его черную голову, едва сдерживая слезы…

Они меня возьмут… Я уверена в этом. Медовик — мое коронное блюдо. И меренга… Ничего сложного нет. Бодро шагаю по заснеженной дорожке, обсуждая с поставщиком количество продуктов. Печь придется ночью, но меня трудности никогда не пугали. Я справлюсь.

Лишь бы «родные и близкие» не испортили ничего… После их выходок я ничему не удивлюсь…

Воодушевленная предстоящей работой, вхожу в дом, ощущая витающий в воздухе запах гари…

Мою Вилли ноги и заглядываю в кухню.

— Что? — огрызается Таня. — Сейчас мое время готовить. И не нужно закатывать глаза.

— Посуду будь добра помыть за собой. И плиту.

Бросаю взгляд на пригоревшую яичницу и, не проронив ни слова, бреду в свою комнату.

Не понимаю я их… Да и поведение Жанночки вызывает вопросы. В ее студии нет условий для приготовления пищи? Другая бы стремилась задобрить падчерицу, постараться для любимого… Что-то здесь нечисто.

Или она святым духом питается?

Курьер привозит заказ. Пользуясь моим разрешением, заносит продукты в кухню.

На Таню без слез не взглянешь… Волчонок, а не человек. Озлобленная, нахмуренная, она жует смахивающую на подошву яичницу, заедая блюдо черствым хлебом.

Я-то не покупала ничего… В понимании родных все само собой появлялось в доме — свежие продукты, хлеб и фермерский творог…

А теперь пусть узнают, откуда все берется? Помогать или прогибаться я не стану.

Если все срастется, попрошу у Лилии Сергеевны аванс и сниму квартиру.

Жить в условиях войны — невыносимое для беременной женщины испытание. Ребенок мне важнее.

— Займешь кухню на полночи, я правильно поняла? — провожая курьера взглядом, спрашивает Таня. — Скоро папа придет, как ему быть?

— Я уверена, что он поужинает в городе. Или Жанночка накормит его чем-нибудь вкусным. А почему ты не у нее в гостях, Танюш? Зачем тебе сидеть дома со сварливой и все запрещающей матерью? Ты же из-за Никиты на меня взъелась?

— Дошло наконец, — фыркает она. — Мы встречаемся с ним, ясно? И всегда встречались. Думаешь, я послушала тебя? И не думала даже! Ты… Ты… Жанна меня понимает. И не осуждает. И Никита ей нравится. Так что… И, кстати... Я у нее была днем. Мы пили мохито и ели заморские сыры.

Видно, недостаточно они питательные, если дочь пихает в себя подгоревшую яичницу...

— Буду признательна, если ты освободишь кухню и позволишь мне выполнить заказ.

— Я войду сюда, когда захочу.

— Конечно. Я не против. Ты прописана в этом доме так же, как и я. И можешь пользоваться всеми помещениями. Но если ты попробуешь что-то испортить… Пеняй на себя.