Она лучше, чем ты. Развод (СИ)

Глава 29

Дамир.

Сердце щемит, когда я слышу отвратительные слова Жанны… Мерзавка. Какое она имела право приходить сюда и скандалить? Ума не приложу, зачем семейству Лыковых понадобился Сержик? Мягкотелый, безынициативный, испытавший головокружительный успех от парочки успешных сделок… Он ведь… никто…

Когда Лыков назначил мне встречу и назвал фамилию потенциального инвестора, я опешил… Решил, что мне почудилось. Как так? Молчанов?

Муж моей Вики? Я долго думал... Сомневался, на кой черт мне соглашаться? Это же… мука. Видеть ее (а она бы обязательно приходила сюда), слышать голос, знать, что она принадлежит другому…

Однако сомнения развеялись, когда Евгений не без гордости произнес:

«Он будущий муж моей дочери. Втрескалась, дуреха… Мужик взрослый, с понятиями».

Только он забыл упомянуть, что Сергей Молчанов женат… И понятий у него, как оказалось, никаких…

Жену он жестоко вышвырнул из дома, о дочери не вспоминает... Нелюдь он. Гад и сволочь.

Наглая девка щедро делилась важной информацией, а я… Сжимал пальцы в кулаки и слушал…

А потом не выдержал…

— Куда же вы, Жанна? Вам теперь потребуется работа. Скоро ваш избранник лишится всего — дома, фирмы, денег… Анжелика Сергеевна — очень крутой адвокат, очень… Она даже вилки заставит его поделить. Ложки, лопатки, противни, простыни… Все. У Сержика ничего не останется. Вика, он же машину свою в браке покупал?

— Д-да, — ошеломленно кивает Вика.

— Надо обязательно сообщить Анжелике об этом. Нечего твоему бывшему ездить на машине и жировать, пока ты... У тебя же права есть?

— Есть.

— Сволочи вы все, — орет Лыкова, вытаращив на меня глаза. — Зачем ей теперь дом, если у нее… Если она обзавелась лохом вроде тебя? Или вы коллекционируете дома? Гадина, когда ты уже нажрешься? Оставь Сергея в покое, тварь!

— Не оставлю, милочка, я уже сказала тебе и повторять не намерена.

Хватаю Жанну за шиворот и тащу к выходу.

Ко мне, как по команде летят охранники. Поднимаю руку, молчаливо умоляя их не вмешиваться.

Вышвыриваю Жанну на улицу и рычу, глядя ей в лицо:

— Только попробуй еще раз оскорбить Викторию. Обозвать или унизить. Я не спущу тебе этого с рук, ты поняла?

— А что ты сделаешь? Убьешь беременную женщину? — ехидно улыбается дрянь.

— Беременную от другого мужика. Твой папаша подвыпил и все мне выложил. Интересно, Сергей знает, что собирается пожертвовать жизнью ради такого ничтожества, как ты?

Жанна бледнеет и отводит взгляд. Ее спесь испаряется, сменяясь чудовищными страхом и бессилием.

— Он его… Его малыш, ясно? А папа так пошутил. Он у меня весельчак.

— Чтобы я не видел тебя больше здесь, ты поняла? Никогда не подходи к моей женщине. И к ее дочери тоже.

— Больно надо, — фыркает Жанна, освободившись из моего захвата. — Она скоро тебе надоест, красавчик. Старая курица и...

— Я же приказал тебе и...

— Все, ухожу.

Она поправляет растрепавшиеся волосы и, метнув в мою сторону ненавидящий взгляд, уходит.

В холле шумно и тревожно. Слышатся голоса, шаги, скрип дверей… Какая-то непонятная, угнетающая суета…

— Что случилось? — спрашиваю охранника.

— Виктории Анатольевне плохо…

Горло спазмом сдавливает… Мне теперь и самому плохо… Невыносимо просто… Ребенок этот — мой уже, потому что она — моя…

— Где она? — выдыхаю хрипло.

— В подсобке для поваров.

Сердце ревет как дизельный двигатель… Кажется, я мгновенно превращаюсь в боль… Комком нервов становлюсь или болевым рецептором. И эти чувства — новые, незнакомые мне — будоражат, как крепкий алкоголь. Пьянят, лишают разума, оставляя только панику.

Паника, дикая и безумная, накрывает с головой…

Падаю на колени, к лежащей на кушетке Вике, и обнимаю ее за плечи. Всматриваюсь в посеревшее лицо, не находя слов… Что в таких случаях говорят? Все будет хорошо? Нет, не подходит…

— Родная моя, хорошая, подыши… Что у тебя болит? Где болит?

Все ее штаны в крови… Господи… Ее руки дрожат и нервно поглаживают живот…

— Дамир, живот болит… Я просто переволновалась. Эта дрянь меня…

— Я ее прогнал. Ее никогда здесь больше не будет. Лиля, скорую вызвали? — ору, не замечая стоящую за мной Лилию Сергеевну.

— Сразу же… Викуля, согни ножки в коленях и подыши. Попробуй не плакать, моя хорошая.

— Викуля, что мне сделать, родная? Чем тебе помочь? — взмаливаюсь я.

— Дамир, я его так хочу… Я не могла… Я тринадцать лет не могла забеременеть. Планировала, лечилась, даже ездила к Матроне Московской. Я хочу его родить.

— И родишь. Все будет хорошо. Вот увидишь. Я обещаю, я… Это же бывает? Такое бывает у беременных?

— Бывает. Ты не уходи. Будь со мной рядом… всегда. Я очень тебя люблю.

— Не уйду, Викуль. Документы у тебя с собой?

— Да, все в сумке. А за вещами придется заезжать. Или Таню можно попросить.

— Я сам заеду, но... после. Где эта скорая, черт! — не выдерживаю я.