Опасная беременность. Девочка Басманова

Глава 36. Ульяна

Глава 36. Ульяна

Ульяна

Какое же хорошее настроение!

Когда я думала, что буду жить с Басмановым в одном доме, я представляла совсем другое… Например, сексуальное рабство… А может быть, что и похуже!

Хорошо, что подозрения не оправдались, и всё идёт очень даже неплохо…

В человека я превратилась ещё три дня назад, но боялась выйти из комнаты. А сегодня не стерпела. Захотелось посмотреть телевизор.

Одна, ночью… Не боясь, что в поле зрения появится Булат. Мне так неловко перед ним, что я хочу сойти с ума.

Я в эти дни сама не своя. Бесовщина лезет. И характер поганым становится.

Меня дома с трудом терпели. Только подруга понимала — она у меня такая же.

И так каждый месяц…

Надо бы извиниться за своё поведение. И как-то помириться. А то, кажется, и так натянутые отношения испортились вкрай.

Но это — завтра!

Сегодня я смотрю телевизор! Отдыхаю и придумываю, что приготовить на завтрак. Я ж не могу быть содержанкой. Надо и показать, что я здесь не просто так ошиваюсь…

Хватаю в руки пульт, ищу кулинарный канал.

Но сколько бы ни щёлкала — его нет и нет.

Внезапно стопорюсь, когда вместо кулинарной картинки на заставке появляются два обнажённых тела.

Тут же вжимаюсь в спинку дивана, пугаясь.

Это что, канал для взрослых?

А ч-чего это он тут вообще есть, а?

Трясущимися пальцами пытаюсь переключить. Но промазываю, когда девушка стонет, а мужчина вдогонку рычит. И я сглатываю, ощущая прилив в ложбинке между ног.

Это всё из-за месячных. У меня всегда так. Только проходят — секса безумно хочется. И это я ещё девственница! Не вкусила ничего! Не представляю, как там опытных людей ломает, раз я, совсем не озабоченная девчонка, смотрю порно.

Пошловато, но…

На мгновение хочется так же. Внизу живота разливается горячий воск, но никак не остывает. Наоборот, становится только горячее. Затекает чуть ниже, между ног.

Сильнее прижимаю к груди коленки.

Нельзя такое смотреть. Нельзя.

Но что у них там происходит…

Женское любопытство не даёт переключить канал.

Чуть не прикрываю глаза, когда вижу большой орган, покидающий тело девушки.

Нет, я вижу член не в первые. Но этот… Гигантский!

Нет-нет, не буду я на такое смотреть.

Только хочу переключить канал, как ощущаю за спиной шевеление. Волоски, словно наэлектризованные, встают дыбом.

— Изучаешь теорию, куколка?

Вздрагиваю и роняю пульт, он падает на пол. Отрываюсь от дивана, спешу его поднять. Но сильные руки обхватывают меня под грудью, за шею и не дают встать.

Остаюсь в прежнем положении, сгорая от стыда.

Я ж не хотела такое смотреть!

Просто попалось!

— Ты всё не так понял! — выпаливаю в панике, прекрасно зная, как это выглядит со стороны. — Я же не знала, что здесь такой канал есть!

— И продолжала смотреть? — играючи и ласково, облизывая ушко. Но не языком, а словами. — Да, в тихом омуте черти водятся, Ульяна. Как тебе представление?

Смотрю вперёд, на экран телевизора, и в каком-то непонятном состоянии шепчу:

— А давай я это выключу, и мы поговорим?

— Нет, — звучит как приговор. — Смотри и отвечай.

Он чуть сильнее сжимает пальцами шею. Не больно. Но фиксирует хорошо.

И заставляет меня смотреть эту ерунду! Да, там всё красиво, и я бы даже посмотрела это в комнате, но одна же!

Зажмурившись, пытаюсь переиграть Басманова.

Но опять не получается.

— Так как тебе?

Влажные губы касаются шеи.

Электрический ток разрядами пролетает под кожей.

Он поцеловал меня. И продолжает делать это. Ведёт дорожку из поцелуев, вызывая мурашки. И заставляет сжаться и так затвердевшие соски.

Дурацкий канал! Кто его вообще сюда подключил?

— Мн-не не понравилось, — выпаливаю и пытаюсь закрыть шею плечом. А не могу. Наоборот, наклоняю голову чуть вбок и не понимаю, что со мной творится. Ненавижу этот период. В месячные я злющая. После них — сексуальная маньячка.

А это на меня вообще не похоже!

— Врёшь, — выпаливает, как адвокат на суде. Грозно, твёрдо, безапелляционно. — Голос дрожит. Пульс ускорился. Кого ты пытаешься обмануть? Честно, Ульяна, честно. От этого зависит, продолжу я или нет.

От сладких, головокружительных ощущений хочется сделать шаг навстречу.

Сознание орёт, мечет. Говорит отдаться.

А где-то там, на задворках души, всё же говорю, что это неправильно.

Приоткрываю губы для ответа.

А вместо него вылетает еле слышимый стон.

С плеча скользит плед, в который я укуталась перед тем, как выйти из своей комнаты. А следом за ним отправляется тонкая белая лямка майки.

Секунда — и на плечо будто опускают обжигающую метку.

А это всего лишь губы. Лишь поцелуй.

— Ты смотришь? — с интересом шепчет в кожу.

— Нет.

И это правда. Я не смотрела до тех пор, пока он не сказал. И как назло, взгляд касается похабной картины. Но это заводит. Эта страсть, это желание, грязные шлепки и чуть наигранные стоны.

Внутри всё вспыхивает.

И я закусываю губу. Прикрываю глаза. И даю своему телу то, чего оно хочет — мужской ласки.

Я никогда не понимала девчонок, что ради секса готовы были на всё. Тело предало, бла-бла-бла.

Спрашивала их: «как можно потерять голову из-за мужика?»

А теперь понимаю.

Басманов и так вызывал во мне неоднозначные эмоции.

И что же таить греха… Он красив. В моём вкусе.

Притягателен…

Опытен… Это он не раз доказал.

Особенно поцелуем. Тем самым, от которого подкашиваются ноги.

А что же там будет дальше, когда я поймаю наивысшую степень удовольствия?

Ха! Я говорю, как подросток…

А на деле испорченная Ульяна, которая без стеснения представляет нас двоих на большой кровати. И почему-то я нахожусь сверху, а не под ним.

— Ты бы хотела оказаться на её месте?

Кусаю себя за кончик языка. Так и хочется сказать, что на её месте — нет. А вот здесь и сейчас, а ещё и с Булатом… возможно.

И вместо этого воспалённый, затуманенный похотью мозг истерично выдаёт:

— Не знаю… Нет… Возможно…

Дыхание перехватывает.

Я это сказала!

И в ту же секунду лёгкие сжимаются от того, что всё прекращается.

— Ты лакомый кусочек, Ульяна. И вижу, как ты возбуждена.

Его рука, покоящаяся на груди, вмиг скользит вверх. И тут же забирается под майку, под которой ничего нет. Обхватывает пальцами затвердевший сосок.

— Но в последнюю неделю ты была плохой девочкой. А таких принято наказывать. Подумай о своём поведении.

Я знаю, что он со мной играет.

И знаю, что не сдержись он сейчас — мой первый раз случился бы в загородном домике, в гостиной на диване.

Подрываюсь с места и убегаю.

Не от его слов.

А от собственных мыслей. Потому что на пару секунд я захотела, чтобы Басманов не прекращал… И всё бы случилось там, перед телевизором, на диване в гостиной…