Опасная беременность. Девочка Басманова

Глава 62

Глава 62

В лифте пальцы так и норовят обратно нажать кнопку первого этажа, чтобы вернуться вниз. Сесть и уехать. Я не гордая, могу прийти и первая, но отчего-то боюсь.

Булат явно не в духе, раз который день сидит в запое, да?..

И в этом виновата я? Конечно, я. Он мне в любви признался, а я ему сердце разбила. Правда, я думала, у Басманова нет сердца. Неужели есть?

По кабине разлетается сигнал, оповещающий о прибытии на нужный этаж. Всё-таки не нажав единицу, выхожу на просторную лестничную площадку, припоминая, из какой квартиры сбежала в одном пиджаке.

А теперь подхожу к квартире, собираюсь позвонить, но замечаю чуть приоткрытую дверь.

Чего это? Грабителей не боится?

Отчего-то улыбаюсь.

Конечно же, нет.

Уверена, его Ильяс уже предупредил о моём приходе.

Поэтому открываю дверь, останавливаюсь на пороге. И замираю, завидев мужчину на диване в центре гостиной. А прямо перед ним на коленях сидит девушка, в чьи волосы он запустил пальцы и сильно сжал, судя по гримасе.

Внутри что-то рушится. Ломается.

И я делаю шаг назад, привлекая внимание.

Булат поворачивается в мою сторону, откидывает голову назад, и на чувственных губах появляется греховная улыбка. Выпускает волосы девушки, профиль которой кажется мне смутно знакомым. Но я не могу ничего рассмотреть из-за того, что перед глазами всё плывёт от вдруг накативших слёз.

Он смотрит мне в глаза и позволяет какой-то девушке расстёгивать ему пуговицу на брюках. А сам, расслабленный, засовывая сигарету в рот, играет мышцами, вновь показывая свои красивые татуировки. За две недели я выучила каждую. Знаю, где какая.

А сейчас хочется забыть. Обо всём.

— Привет, — вдруг проговаривает.

А я не отвечаю. Делаю шаг назад. И вылетаю из квартиры, вытирая рукавом куртки струящиеся по щекам слёзы.

Ясно.

Стоило мне бросить его и сказать, чтобы никогда не появлялся в моей жизни, он теперь… ловит кайф от того, что какая-то баба будет делать ему минет?

Подонок.

Ублюдок.

Да чтобы он…

Осекаюсь, забегая в лифт.

Нет, я сама виновата. Я этого хотела.

Чего? Сделать ему больно? Тогда почему грудную клетку раздирает в клочья у меня, а не у него?

Сжимаю кулаки и проклинаю ту секунду, когда решилась выйти из машины и подняться к нему.

Зачем я вообще сюда приходила?..

Булат

— Зачем пришла? — отворачиваюсь от Сашковой, запуская в свою квартиру. Подхожу к своему мини-бару, который расставил на журнальном столике перед диваном.

Пей что хочешь! Вот тут виски, тут коньяк, здесь ром. Качественные, вкусные. Не паль!

Надо было мне пойти в рекламщики.

Хватаю бутылку со стола и падаю на диван. Рассматриваю пейзаж за окном. А что мне, на Ольгу смотреть?

Она, вон, и так весь обзор перекрыла своей фигурой в красном комплекте.

Не понял.

Чего эта она голая такая? В кружевном красном белье, бежевом пальто и… сапогах.

Невольно прослеживаю мокрую дорожку от её ног до двери.

— Мыть сама будешь, — грубо кидаю. Только вчера горничная приходила, всё здесь намывала! А сучка эта так труды чужие обесценивает.

Кстати, она чего вообще припёрлась?

Я дверь открыл, спросил, что она здесь делает, а она зашла.

— Булат, ты чё? — спрашивает с недоумением, скидывая пальто. Свинья какая-то.

— Я ничего, — хмыкаю, делая большой глоток вискаря. И тут же морщусь, ощущая привкус спирта во рту.

Невкусно, но так хорошо…

— Это ты, дура, зимой одежду забываешь надевать.

Вот моя Улечка в штанах тёплых ходит. И в куртке длинной, чтобы попу не заморозить. И шапка обязательно с шарфом. Всё же не малолетка уже.

Стоп. Уже не моя.

Не моя…

Делаю ещё один глоток.

С братом моим спелась. Аборт сделала. И меня на хрен послала.

Нет, заслужил. Херню за её спиной творил.

Но разве ребёнок виноват?

Уже нет. Нет его больше!

Дрянь.

Моя маленькая любимая дрянь.

Откидываю бутылку назад, прикрывая глаза на звук битого стекла.

— У-у-у-у, какой ты напряжённый, — незваная гостья вдруг садится передо мной на колени. Опускает ладони на мои бёдра, сжимая их. — Давай расслаблю. Мы так давно с тобой не виделись… Я соскучилась.

— Дура, что ли? Встань, — кидаю со сталью в голосе.

Я хоть и бухой, и трахаться хочу, но с кем попало делать это не буду.

М-да, Басманов, совсем с ума сошёл. Только недавно с ней спал.

До появления Сирениной же.

Ага, а теперь хватаю её за волосы, когда она тянет свои пальцы к пуговице моих штанов.

— Ты что делаешь? — спрашиваю снова.

— Я люблю, когда ты такой грубый…

В дымке от алкоголя хрен знает как различаю тихие шаги.

Поворачиваюсь в сторону незакрытой двери. Сашкова — дура. Даже закрываться разучилась, не то что одеваться.

А там…

Улю вижу.

Совсем, что ли, свихнулся?

— Привет, — говорю в шутку.

Хватаю сигарету из пачки, лежащей на диване. Вставляю в зубы и отпускаю волосы Сашковой только для того, чтобы прикурить.

Мираж в виде Ульяны, выступающий сейчас в роли совести, почему-то плачет.

Странно…

«Интересно, она расстроится, если узнает об этом?» — спрашивает подсознание.

Конечно, расстроится…

Прямо как я, когда узнал, что ребёнка, к которому был готов, она вдруг убила.

Дура молодая…

Вон, у неё даже проекция глупенькая. Выбегает из квартиры. Молча. Играя на моих нервах.

А я затягиваюсь, снова хватая Ольгу за волосы и оттаскивая от своих трусов, куда уже намылились её пальчики. Откидывая от себя, переношу корпус вперёд, упираясь локтями в колени. И пыхчу, как паровоз, пока белобрысая дура ползает на коленях, как кошка в мартовский период, и пытается меня соблазнить.

Нельзя злиться на Улю. Она ещё маленькая дурочка, поспешившая со своим решением…

Это ведь не конец…

Можно ведь заделать ещё одного. Второго. Третьего.

Усмехаюсь, сам не понимая почему.

Можно. Но вот заслужить её доверие будет тяжело. Особенно после того, что я натворил…