Освещенные шрамами

Глава 10 ТЕ, КТО ЖЕЛАЕТ НАМ СМЕРТИ… КРОВЬ НА ЕГО МЕЧЕ… НЕПРИЯТНАЯ ПРАВДА… КАМЕННОЕ СЕРДЦЕ

Кровь из лужи на полу была еще теплой на ее руках. «Кровь моего отца», — поняла она с тошнотворным чувством.

Его тело покоилось на троне, как одна из кукол ее детства: слишком жесткое, несгибающееся, с кровью, стекающей по груди и капающей на пол. Его глаза все еще были открыты.

Руки Брин начали сильно дрожать. Она попятилась назад от трона, спотыкаясь о собственные ноги. Она сильно ударилась о пол, в коленях вспыхнула боль, но боль казалась далекой, словно это происходило с кем-то другим. Брин не помнила, как снова встала на ноги.

В одной руке она все еще сжимала нож Рангара. Другая была в крови. Ей нужно смыть кровь. Кровь отца. Она вытерла ее о юбку, но потерпела неудачу. Брин потерла сильнее. Ее дыхание становилось прерывистее. Она согнулась пополам, издавая тихие стоны. Казалось, что ее сердце бьется так сильно, что вот-вот разорвется.

Она открыла рот, чтобы закричать, но кто-то сзади зажал ей рот рукой.

Ее глаза широко раскрылись. А спина напряглась. Она подумала, что ее сердце разорвется от испуга, но после нескольких панических вдохов ее пульс успокоился. Какой-то инстинкт, еще более сильный, чем паника, взял верх. Брин сжала нож и воткнула его через плечо назад, в глаза нападавшему.

Он увернулся, разворачивая ее к себе.

— Рангар! — попыталась крикнуть она, приглушенная его рукой.

Рангар одной рукой держал ее за запястье, а другой все еще закрывал ей рот. Он снял плащ из медвежьей шкуры и остался в штанах и кольчуге, с мечом наготове. Она попыталась вырваться.

Он вывернул ей запястье, пока она не выпустила нож, который упал на пол. Затем заломил ей руку за спину. Его хватка была железной. Рангар сильнее зажал ей рот правой рукой, а левой обхватил за талию. Она почувствовала, как ее внезапно подхватили и перекинули через плечо. Освободив рот, она укусила его за ухо.

Он вскрикнул и поставил ее на ноги. Брин попятилась назад, широко раскрыв глаза.

На его ухе была кровь. И на мече тоже. Это была кровь отца? Неужели Рангар убил ее собственного отца? Повсюду был дым. Ей было трудно дышать. Волосы Рангара наполовину выбились из хвоста; как бы дико он ни выглядел, глаза его были ясны. Кровь стекала по его шее.

В дальнем зале что-то загремело, и он выхватил меч, тяжело дыша.

Она почувствовала себя дикой… готовой к схватке.

— Ты убил его! — прошипела она.

В слабом свете его глаза вспыхнули от удивления.

— Нет.

Она обвиняюще ткнула пальцем в сторону его меча.

— На твоем мече кровь!

— Не я желаю смерти твоей семье. — Его голос был опасно тихим, когда он вытирал лезвие о штаны.

— Тогда кто? — настаивала она.

Его глаза снова вспыхнули.

— Ты действительно не знаешь?

— Не знаю чего?

— Это твой собственный народ! Народ Мира!

Брин ожидала чего угодно, но только не этого. Не найдя слов, она только прижала руку к волосам, впиваясь ногтями в кожу головы.

— Это невозможно. Это ложь.

Он наблюдал за ней несколько секунд, словно не был уверен, что ее реакция настоящая.

— В Мире уже давно назревало восстание. Три года назад крестьяне напали на карету твоего отца. Они чуть не зарезали его на улице, но он спасся. Это был первый раз, когда они были достаточно сильны, чтобы попытаться снова. Жители Мира презирают твою семью. — Его лицо стало мрачным. — На их стороне была мирская армия. Капитан Карр возглавил восстание.

Капитан Карр? Брин еще сильнее вонзила ногти, закрывая глаза. Нет, это неправильно. Невозможно. Она отправила капитану записку…

Она предупредила капитана о его собственном перевороте?

Она вспомнила, как видела армию Мира на лужайке перед домом, сражающуюся у входа в замок. И солдатские сапоги с золотыми пряжками под дверью ее спальни. Она думала, что они защищали ее семью. Ей вспомнился крик Элисандры, и Брин застыла на месте, почувствовав тошноту.

Рангар протянул к ней руки.

— Иди сюда. — Она отпрянула назад, спотыкаясь, и отошла на несколько шагов. Он приказал: — Брин, пойдем со мной.

— Я никуда с тобой не пойду!

Его лицо стало суровым, и он резко шагнул вперед. Даже без меча в его руке у нее не было бы ни единого шанса против него.

— Идем.

— Отойди от меня. Это похищение ребенка!

Он остановился, в его глазах вспыхнуло нетерпение.

— Ты не ребенок, и я не буду тебя заставлять. Если хочешь, можешь бежать прямо в пламя. Или к толпе, которая ждет снаружи, желая перерезать тебе горло.

Она уставилась на него.

— Ты замешан в этом? Это и был твой план с тех пор, как мы были детьми? С тех пор, как ты спас меня от волков, а мои родители не позволили тебе взять меня в рабство?

Его взгляд стал жестким.

— Сегодня ночью я вбежал в горящий замок, чтобы найти тебя. Я сражался с воинами Мира, с которыми у меня нет никаких разногласий. Мои братья ждут меня снаружи. У нас есть лошади. Мы можем вывезти тебя из Мира, но нам нужно спешить. Я говорил тебе, что ты — моя ответственность.

Тяжело дыша, она спросила:

— Если я откажусь, ты снова перекинешь меня через плечо?

Его нетерпеливый взгляд говорил о том, что он именно так и поступит. Но затем его голос смягчился.

— Либо ты идешь со мной, либо остаешься здесь и ждешь, пока смерть найдет тебя.

— Мой народ не причинит мне вреда.

— Они сделают это. — В его голосе было столько уверенности.

Сердце Брин бешено колотилось. Ее рука коснулась шрамов под платьем.

— Моя мать…

Рангар медленно покачал головой, и она почувствовала, что бледнеет.

— Мои брат и сестра?

— Твой брат сбежал с несколькими солдатами, которые остались ему верны. Где леди Элисандра, я не знаю. Если она мертва, я об этом не слышал. Ты ничем не можешь им помочь. Но ты можешь спасти себя.

Она покачала головой, чувствуя себя в ловушке.

— Марс подумает, что ты похитил меня. Все об этом подумают. Они придут за тобой с остатками армии.

Рангар пожал плечами и протянул руку.

— Пускай приходят.

Его рука не была в крови, в отличие от ее. Все, что произошло за последние несколько минут, ощущалось как груз целой жизни. Так много вопросов осталось без ответа. Действительно ли ее собственный народ восстал против них? Разве отец не был хорошим королем? А мать — благосклонной королевой? Они подарили своему народу Священный лес, у Мира были процветающие поля, армия для защиты…

Она снова подумала о сапогах под своей дверью. Это были сапоги Мирских солдат. Тех, кто пытался выломать ее дверь, и тех, кому удалось выломать дверь Элисандры… были ли они Мирцами или нет, по крайней мере, они были одеты как Мирские солдаты.

В любом случае, огонь становился все сильнее.

Она протянула руку и во второй раз за свою короткую жизнь доверилась мальчику со шрамами на лице и каменным сердцем.