Освещенные шрамами

Глава 18

Проснувшись утром, Брин заметила, что Рангар больше не улыбался, а хмурился. И хуже того, смотрел прямо на нее.

Она резко села, забыв, где находится, из-за медовухи, затуманившей ее мысли. Свет проникал в высокие открытые окна. Она обвела взглядом большой зал, наблюдая, как простолюдины и крестьяне просыпаются, поправляют одежду и сворачивают спальные тюфяки, а затем начинают выводить на улицу скот.

Она смутно помнила, как Рангар и она опасно близко прижимались к друг другу холодной ночью, пока их не разделяло только дыхание, желая тепла друг друга, но не решаясь прикоснуться кожа к коже.

Она не была настолько смелой, чтобы выдать свои потаенные мысли, даже с цистерной медовухи в животе, и ей было страшно представить, что случится, если Рангар прикоснется к ней, как тот мальчик прикоснулся к Валендену в нише. Даст ли она ему пощечину… или притянет ближе?

— Почему ты так смотришь на меня? — спросила она.

— Вот думаю, какой ты мне больше нравишься — блондинкой или брюнеткой, — сказал Рангар с оценивающим видом.

Нахмурившись, Брин в замешательстве коснулась своих волос. На кончиках ее пальцев осталась черная пыль. Ее светлые локоны каким-то образом почернели за ночь. «Пепел», — поняла она. Брин посмотрела на стоящий рядом камин и поняла, что ночью придвинулась к нему и теперь покрыта черным пеплом.

«По крайней мере, я не загорелась».

Она поднялась на ноги, смахнув пепел с платья, которое женщины дали ей после купания. Она заново собрала свои потускневшие волосы в пучок.

Пристально глядя на нее, Рангар сказал:

— Теперь, когда я вернулся, у меня есть дела, которыми нужно заняться. Я не смогу взять тебя с собой. Оставайся здесь, в большом зале.

— Весь день? — запротестовала она. — Я сойду с ума. — Кроме того, за дверью был океан. Целый мир, о котором она ничего не знала. Лодки. Рыбаки. Она хотела все увидеть, потрогать и узнать.

— У тебя все еще с собой нож, который я тебе дал? — спросил он.

Она почувствовала прилив вины за то, что потеряла его.

— А что? Я в опасности?

— Люди Берсладена не причинят тебе вреда. Но двое солдат Мира все еще в поисках. Они, скорее всего, последуют за тобой сюда.

— Я смогу за себя постоять, — сказала она напряженно.

Он, казалось, не поверил ей, но неохотно кивнул, возможно, убедившись, что остальные жители города будут присматривать за ней, и ушел.

Брин наблюдала, как жители замка начинают свой день. Повсюду разносили корзины с печеньем, глиняные кувшины со свежим молоком и мелкую землянику. Она с энтузиазмом набивала свой живот, чувствуя легкую вину за то, что взяла больше своей доли. Но как можно было узнать свою долю, когда все делились всем свободно?

Когда она вернулась на помост у очага, то обнаружила, что ее подстилка и одеяло исчезли, их свернул и унес какой-то слуга замка и положил неизвестно где.

Она бродила по коридорам, пока не заметила черноухую козу, которая спала на ее подушке накануне вечером. «Мой самый близкий друг», — иронично подумала она. Девочка, едва достигшая половой зрелости, выводила козу Брин и остальных из ворот на подъемный мост. Она застенчиво улыбнулась Брин, и Брин последовала за ней.

Девушка-пастух вывела стадо за ров на деревенскую площадь. Утро было туманным. Но это, казалось, не останавливало рыбаков, которые готовили свои лодки к спуску на воду.

Брин ушла в сторону от девушки-пастуха и подошла к каменному мосту, наблюдая за кораблями. Она никогда раньше не видела судов крупнее лодки с веслами. Эти массивные корабли выглядели как древние вещи, которым сотни лет, и которые то и дело ремонтировались.

Она наблюдала, как молодой рыбак раскладывал запутавшуюся сеть; как можно было распутать все узлы? Но, к ее удивлению, он даже не пытался. Разложив сеть, он сделал несколько шагов назад, затем закрыл глаза и начертил в воздухе символ. Порыв ветра пронесся над сетью и, казалось, сам по себе ослабил узлы, пока рыбак не смог легко освободить их.

«Магия», — поняла Брин.

Когда парень увидел, что она смотрит на него, то помахал ей рукой.

Она плотнее закуталась в свой новый шерстяной плащ. Девочка-пастух, рыбак… они не смотрели на нее, как на дочь тирана.

Их нельзя было назвать общительными людьми… в том, как они выполняли свою работу, чувствовалась яростная независимость и та же надменная гордость, что и у Рангара и его братьев. Их жизнь была трудной в такой бесплодной земле, и это видно по их настроению и лицам. И все же они так же быстро улыбались, как и хмурились.

Весь день она бродила по территории замка, осматривая скудный огород, конюшни и близлежащую деревню. Это не отличалось от замка Мир. Хотя замок Мир был богаче Барендур Холда, никто здесь, похоже, не жаждал богатства.

Люди говорили открыто. Похоже, они доверяли друг другу и, что еще важнее, доверяли своим правителям. Она наблюдала за тем, как конюх усмиряет норовистую лошадь с помощью магических знаков, когда почувствовала, что за ней кто-то наблюдает, и повернулась, заметив мага Марну в конце конюшни.

— Вы выглядите так, словно увидели привидение, Леди Брин. — Знакомый голос женщины был приятным утешением.

— Я никогда не думала, что магия бывает такой, — призналась Брин. — Мои родители верили, что, используя ее, мы отступали на шаг назад в развитии. Если бы они использовали ее, наш народ мог бы стать намного сильнее.

— Магия — это инструмент для всех, — объяснила маг Марна. — Не зря деспоты не хотят, чтобы ею владели. Она дает обществу слишком много власти.

Это омрачило настроение Брин. Маг подошла ближе и провела рукой по потемневшим от копоти волосам Брин, и с помощью небольшого магического жеста и нескольких слов копоть исчезла из ее локонов, как мошки, и волосы снова светлыми. «Еще одно заклинание».

Брин спросила шепотом:

— Ты можешь научить меня магии?

— Как я уже сказала, это инструмент для людей. Доступный для всех. Никаких барьеров и никаких ограничений. Любой может учиться. Но это не просто.

— Я бы хотела говорить на Берском, — сказала Брин. — Ты можешь сделать мне такой же магический знак перевода, как у тебя?

Маг Марна покачала головой.

— Как я уже говорила, этот знак не для начинающих. Это очень сложный знак, и тебе потребуются годы, чтобы овладеть этим заклинанием. — Ее выражение лица смягчилось. — Я попрошу одного из моих учеников принести тебе книгу, с помощью которой мы учим детей Берсладена читать. Ты сможешь учиться по ней.

Разочарованная, Брин сказала:

— Берский — один из самых сложных языков в Эйри. Если это мой новый дом, я не могу ждать месяцы или годы, пока научусь говорить с кем-то, кроме тебя или Рангара.

Маг наклонила голову, сузив глаза, изучая Брин. Брин не была уверена, что ей понравился этот загадочный взгляд.

— Есть и другой путь.

Брин заинтересовалась.

Маг Марна задумчиво провела рукой по подбородку и сказала:

— В мои обязанности как главного мага входит придумывать новые магические знаки для новых заклинаний. Мы вырезаем их на руках, груди и спине с помощью ритуала, называемого скарификацией, которые наделяют заклинателя уникальными способностями. Но последние несколько месяцев я экспериментирую со знаками в других местах и на других существах. Например, пытаюсь распространить свою собственную магию на кого-то другого. До сих пор я пробовала это только на лошадях, вырезав на ее копытах магический знак, который совпадает со знаком на моем запястье, чтобы сделать ее более быстрой.

Глаза Брин загорелись.

— Ты можешь это сделать? Передать мне часть своей способности к переводу?

— Теоретически. Ты могла бы постоянно использовать мою способность говорить и понимать другие языки без необходимости изучать заклинания самостоятельно. Это все очень опасно, и я буду пробовать еще раз.

Брин забеспокоилась.

— Почему? Что случилось с лошадью?

Взгляд мага Марны переместился на пустое стойло, и у Брин появилось плохое предчувствие. Маг Марна сказала:

— Я бы хотела попробовать еще раз, на этот раз более осторожно. Мне потребуется некоторое время, чтобы подготовиться. Но вы должны понимать, какой опасности можете подвергнуться, леди Брин. Язык связан с ухом, поэтому мне пришлось бы вырезать знаки в твоем внутреннем слуховом проходе. Есть вероятность, что ты можешь оглохнуть, возможно, даже повредить мозг, если сделать что-то неправильно.

— Я готова рискнуть. Я доверяю твоему мастерству.

Маг выгнула бровь.

— Но позволит ли Рангар тебе рискнуть?

Брин ощетинилась.

— Это мое ухо, а не его.

Брин показалось, что на губах мага мелькнула улыбка. Маг сказала:

— Я подробно изучу этот вопрос. Пока что ничего не обещаю. И твои руки слишком мягкие. Тебе нужна хорошая, тяжелая работа. Твоему телу понадобятся мозоли и мышцы, если хочешь выжить на этой земле.

Брин постаралась не показать своего удивления по этому поводу. Работа? Она была принцессой. Дома ее единственная работа заключалась в том, чтобы выглядеть красиво и изучать благородные науки.

«Но это больше не моя жизнь».

— Хорошо, — сказала Брин, надеясь, что ее голос звучит увереннее, чем она себя чувствовала.

Маг Марна приказала ей следовать за ней.

— Сюда. Думаю, у меня есть кое-что, что тебе может подойти.

Брин мысленно гадала, что же ей придется делать. «Чистить уборные. Ощипывать кур. Подметать свинарники».

Они вышли из конюшни и пересекли куриный двор с его птицами и утками. Затем маг Марна открыла ворота на огороженное каменистое пастбище. Здесь находилась овца-мать и четыре ягненка.

— Пастушкой раньше была женщина по имени Элин, но она ждет ребенка и должна оставаться в постели в течение следующих нескольких недель. Пока ее ребенок не родится, ты будешь ухаживать за ягнятами. Корми овцу и наполняй ее корыто водой из колодца на городской площади. Каждый день выводи ягнят на пастбище в поле по тропинке, идущей вдоль деревни. Присматривай за ними и следи, чтобы они благополучно возвращались вечером.

Это казалось достаточно простой работой, но Брин никогда раньше не ухаживала за скотом. Она понятия не имела, как пасти ягнят. Но когда маг Марна передала ей изогнутый деревянный пастуший посох, она не смогла отказаться. Эти люди спасли ей жизнь. Дали ей дом. Еду и одежду.

«Это лучше, чем чистить уборные», — рассуждала она про себя.

— Береги ягнят, — сказала маг Марна, — а насчет магии мы еще посмотрим.

* * *

В течение следующих нескольких дней Брин очень хорошо познакомилась с ягнятами.

Например, она узнала, какими маленькими дьяволятами они были. Какими бы милыми ни казались, стоило ей повернуться спиной, как они тут же убегали на более зеленые пастбища. Казалось, они знали все слабые места каменных стен, окружавших горные пастбища, и с радостью проскальзывали между камнями, словно желая умереть.

Шли дни, и Рангара она видела только по ночам. Он вместе с отцом и братьями занимался решением вопросов, возникших за время их отсутствия, а также тренировал армию Берсладена.

Но Рангар каждый вечер появлялся за ужином, расспрашивал, как прошел день, и каждую ночь спал рядом с ней. По вечерам, после работы, она читала детскую книжку, которую принес ей ученик мага Марны, и пыталась выучить несколько Берских слов… но язык казался ей совершенно непонятным и непроизносимым, и ей все больше и больше хотелось попробовать заклинание.

Но она не решалась поднимать эту тему с Рангаром, пока однажды вечером, когда они ели из мисок вареные овощи и рыбу, Рангар не заговорил об этом первым.

— Моя тетя сказала что-то о заклинании, которое она хочет опробовать на тебе.

Брин проглотила кусок картофеля. Затем медленно кивнула, не зная, как убедить его в том, что это лучший вариант для нее.

— Она думает, что может распространить свой переводческий магический знак на меня. Для меня важно говорить на Берском, Рангар. Это не будет моим домом, пока я этого не сделаю. А мои попытки учиться не дают результата. Ваш язык очень сложный.

Челюсть Рангара напряглась.

— Полагаю, она предупредила вас о риске.

— Да.

Он долго изучал ее, затем покачал головой.

— Как твой Спаситель, я вправе запретить это.

Гнев охватил ее. Рангар уже несколько дней не вспоминал о Священных узах. По большей части он позволял ей жить так, как она хочет, и это напоминание о его власти над ней ужалило ее. Он все еще верил, что она принадлежит ему.

— Ты хотел, чтобы я приспособилась, как невинная роза, — возразила она. — Именно это я и пытаюсь сделать.

— Язык можно выучить и без магии, например, как я выучил Мирский. С помощью книг.

— На это уйдут месяцы. Может быть, годы!

— Значит будет так.

Оня тяжело дышала. Ее рука чесалась дать ему пощечину. Какая наглость — думать, что он может командовать ею!

— Рангар… — горячо начала она.

— Ты моя, — оборвал он ее, рыкнув. — Ты слишком легко забываешь об этом.

— Ты все еще считаешь меня неженкой? — рявкнула она, не желая поддаваться его тону. В доказательство она подняла свои мозолистые руки. После долгих дней работы с пастушьим посохом и лазанья по каменистым полям ее мышцы значительно окрепли.

Суровое выражение его лица смягчилось.

— Я же говорил вам, леди Брин, не все должны быть закаленными. Мне нравятся… нежные вещи. — Его глаза опустились к ее губам.

Она сглотнула, внезапно осознав, как мало между ними расстояния. Огонь из камина излучал тепло, от которого ее щекам стало жарко. От гнева у нее заныло в груди, но помимо него накатывала волна желания.

Рангар наклонился ближе, провел большим пальцем по ее подбородку, стирая каплю рагу.

— Как ты думаешь, почему я пошел за тобой в лес тогда? Потому что ты не из Берсладена. Ты была полной нашей противоположностью. У тебя были светлые волосы и нежная, как гусиный пух, кожа. И все же ты была достаточно смелой, чтобы улизнуть. Ты заинтриговала меня. Все в тебе, как загадка. Так что прости меня, если я не слишком хочу увидеть, как ты превратишься в то, чем ты не являешься.

Его слова были заботливыми, и это немного смягчило ее гнев. Это правда, что он принимал ее такой, какая она есть, и никогда не пытался заставить ее измениться. Но что, если она захочет измениться? Даже в такой малой степени, просто пройдя ритуал, чтобы заговорить на его языке?

Пришла девушка с кухни с корзинами булочек. Она перекинулась парой слов с Рангаром, смеясь над чем-то, что он сказал, ее глаза блестели. Брин сглотнула от нескрываемого прилива ревности. Как только кухарка ушла, Брин тихо сказала:

— Я видела, как на тебя смотрят девушки. У тебя есть поклонницы. Неужели ни одна из них не привлекла твоего внимания?

— Нет. — От его быстрого ответа ей стало не по себе.

Она снова сглотнула.

— В Берсладене много красивых женщин…

— Это так. — Когда он посмотрел на нее, его глаза потемнели от желания. — Но никто из них не похож на тебя.

Медленно, словно спрашивая разрешения, он скользнул рукой под ее плащ и провел по платью, по шрамам. Инстинкт подсказывал ей, что нужно отстраниться. Они находились в комнате, полной людей! Любой мог увидеть, как он прикасается к ней, если бы посмотрел.

Но никто этого не сделал.

Его пальцы обвились вокруг ее бедра, притягивая ближе, пока их колени не коснулись друг друга. Какая-то ее часть вздрогнула. Всего несколько минут назад он запретил ей участвовать в ритуале с магическим знаком. Он был ужасно упрям… но и она тоже. «Он может говорить мне «нет» сколько угодно, — сказала она себе. — Это не значит, что я буду слушать его. Просто я не скажу ему».

Она сидела рядом с ним, ощущая его тело и вдыхая его запах, пока они слушали негромкую музыку и потрескивание камина.

«Я все равно это сделаю», — подумала она.