Отец подруги. Навсегда твоя

Глава 49

Лицо врача, вышедшего ко мне, слишком говорящее. Он машет головой в сторону операционной и сухо поджимает губы, переводя взгляд уже на меня.

— Родственник Авдеевой?

— Муж, — хрипло говорю я, поднимаясь с места.

— Состояние у нее сейчас средней степени тяжести. Повреждения не обширны, все от нас зависящее сделали. Наблюдаем.

Я киваю, и только рот открываю, собираясь заикнуться о посещении, но врач понимает меня без слов.

— Вам туда нельзя. Да и делать здесь нечего. Она не придет в себя еще часов десять. Минимум.

У меня в этот момент начинает трезвонить телефон, но я скидываю, потому что вижу, что врач не договорил. И так и есть. Мужчина оборачивается, поджимает губы, снимает свою шапочку и отходит немного в сторонку, а затем с крайне недовольным видом спрашивает меня:

— Давно она на наркотиках сидит?

— Что? — задыхаюсь я, и опять словно отправляюсь в прошлое.

Это похлеще удара под дых, да что там, это еще хуже удара по яйцам. Все перед глазами переворачивается с ног на голову, и напоминает дурной сон. Слишком дурной сон, я всмариваюсь в хмурое лицо врача, задерживаю взгляд на его усталых глазах, и прытаюсь найти связь с реальностью. Тася. Тася. Тася не Оксана. Тася…

— Моя жена не употребляет наркотики, — давлю я из себя, каждое слово. Говорить тяжело, но верить отчего-то наоборот просто.

— Анализы выявили…

— Врут ваши анализы, — перебиваю я его, не давая договорить, — либо… либо, — тяжело выдыхаю, — ей что-то подмешали или… какие именно вещества нашли?

Врач долго и пристально на меня смотрит. Жестко изучает, словно пытается препарировать взглядом, только что мне такие взгляды, я сам кого хочешь не только препарирую, но и где похоронить по частям найду.

А затем мужчина рассказывает и что именно нашли и в каком количестве. Выходит странное, что вещество не тяжелое, но в организме ее его слишком много. Таких наркотиков нужно за раз принять слишком много, чтобы случилась такая передозировка, как у нее сейчас, и это почти нереально.

Я поджимаю губы, благодарю врача за информацию, кон мне по сути и рассказывать-то не должен был. Это вообще чудо, что девушка на первом этаже отправила меня сюда без документов. Их у меня и нет, потому что мы с Тасей так и не оформили наши отношения. Потому что мы с ней только и делали, что цапались. Я давил, она отбивала. Вот и отношения. Надо будет завтра же выбить этой больнице какую-нибудь дотацию.

Дальше врач меня немного успокаивает. Состояние у Таисии не настолько тяжелое, и самое главное угрозы для жизни нет. Она справится и без меня под дверью. Пользы я не принесу. А вот Даню искать надо.

Покидаю больницу и сразу же перезваниваю безопаснику, который трезвонил мне весь разговор с врачом.

— Ваша жена ехала на такси, когда случилась авария. Она единственная выжившая, — меня резко начинает тошнить, я останавливаюсь, глубоко дышу, грудь растираю, но ничего не помогает, на глаза наворачиваются слезы. Какие-то ядовитые слезы, потому что они выжигают мне глазницу. — Водитель на месте, действующие лица из второй машины скончались по пути в реанимацию, — до меня с трудом, но все же доходят слова моего безопасника, про Даню он не сказал ни слова.

— Что с сыном моим?

— Его не было в машине, Дамир Давидович.

— Никит, скажи мне, ты что совсем дегенерат? Нахуй, мне нужны все эти люди, кто там умер сразу, а кто нет? Меня эта информация вообще не волнует! Мне интересна только моя семья. Ты голову свою вылечи, купи таблеточки для ума, перед тем как отчитываться. Сын мой где?! — кричу я так, что, наверное, на этаже с реанимацией, в которой сейчас спит после операции Таисия, слышно.

— Пока не знаем, Дамир Давидович.

— Так ищи! И только потом обрывай мне телефон.

Скидываю вызов, тяжело выдыхаю, а затем звоню Виолетте Михайловне. Старушка трубку не берет. Заговорщица хренова.

Мысли становятся слишком кристальными и четкими. После того, как я на доли секунды поверил в то, что моего сына больше нет. Снова. А потом сообразил, что мой безопасник хуйня неграмотная, так сразу мозг заработал как надо.

Звоню Аксинье, и это правильное решение, потому что девчонка трубку берет, но говорит шепотом.

— Дядя Дамир, мы в гостинице, — произносит она еще до того, как я успеваю что-то спросить.

— Даня с вами?

— Конечно, — удивляется она, — а затем лепечет, — не злитесь пожалуйста на сестру, она просто… просто… хочет, чтобы вы ее любили, — на выдохе говорит девчонка, а затем начинает рыдать.

— Ксень, скажи мне адрес.

— Дядя Дамир, я не могу. Тая меня убьет тогда и …

— Солнышко, Тая не сможет тебя убить. И приехать сегодня тоже к вам не сможет. Как вы там одни будете?

— Что значит не сможет приехать?

Я чертыхаюсь про себя, сжимаю крепче телефон, другой рукой тру переносицу.

— Она сейчас в больнице, только не переживай, — быстро добавляю я, чтобы у ребенка, недавно потерявшего мать, не случилось еще одного стресса, — но с ней все будет в порядке. Она попала в аварию. Ей сделали операцию, осталось только ждать пока она придет в себя, и период восстановления. Конечно, мало хорошего, Аксинья, но ее жизни ничего не угрожает. Ты меня слышишь?

— Да, — тихо шепчет, сквозь слезы девчонка.

— Скажи адрес, я приеду вас заберу.

— Я не знаю адреса, сейчас посмотрю название гостиницы, геопозицию могу скинуть.

— Давай так. Все будет хорошо.

— Да… да. Спасибо, — благодарит меня зачем-то сестра Таи, сама скидывает вызов, а затем отправляет мне название гостиницы, геопозицию и цифру их номера.

Ищу по карманам ключи от машины и чертыхаюсь снова, вспоминая, что машину оставил на работе. Вызваниваю водителя и отправляю его по адресу гостиницы, сам туда еду на такси. Так будет быстрее. Поскорее забрать Даню, Ксю и увезти домой. К Ульяне. С которой тоже еще предстоит поговорить.

В номер я поднимаюсь уже через каких-то сорок минут. Еще через десять мы все вместе. Причем вместе с Виолеттой Михайловной, которая по дороге рассыпается в извинениях, что ее телефон остался в моем доме, едем домой.

— Я ведь даже позвонить ей не могла, еще думаю, чего она так долго. Сказала же на пару часов и все… — плачет старая женщина.

— А куда она вообще ездила? — хмурюсь я, понимая, что даже не задался этим вопросом прежде. Почему Тая оставила ребенка и помчалась куда-то на такси.

— Какой-то то ли коллега, то ли возможный работодатель позвонил ей, — причитает женщина, — Рома, во!

В этот момент у меня окончательно темнеет перед глазами. Последняя капля сегодняшнего дня только что вытекла из сосуда моего самоконтроля.

— Убью.