Отец подруги. Навсегда твоя

Глава 7

— Здесь нет детского меню, — с сожалением тянет Аксинья, когда официант кладет перед нами папки.

Слова о том, не хочет ли сестра пойти в другое место, застревают в горле. С какой стати? Потому что здесь сидит Дамир? И потому что он не один, а с женщиной? С той самой, с которой когда-то клялся, что у него ничего нет.

Ловлю себя на том, что смотрю на них. Они сидят всего в нескольких столиках от нас и меня это жутко раздражает. Хочется пересесть куда-нибудь в конец, но тогда мы будем близко к курящему залу.

— Хотели бы заказать сразу напитки? — уточняет официант и Аксинья, бывшая недовольной несколько секунд назад, с радостью выдает:

— Мне поншу! Вот эту!

Она тычет пальцем в меню и ослепительно улыбается парню, что пришел нас обслуживать, чем вызывает в нем ответную улыбку. И я вдруг думаю о том, что он, наверное, мой ровесник или на несколько лет старше. И мы могли бы стать отличной парой, но я отчего-то даже не воспринимаю его, как мужчину. Как мальчика, да. Друга, возможно. Хотя… у меня даже среди друзей все взрослые мужчины за тридцать, а то и за сорок.

— Мне латте на кокосовом молоке, — произношу тихо, утыкаясь в меню, вдруг заметив его взгляд, направленный на меня.

Парень уходит, а мы с Аксиньей рассматриваем меню. Определяюсь я как-то слишком быстро. Смотрю в сторону Дамира, то ли потому что он сидит очень близко, то ли потому что я в очередной раз хочу убедиться… знать бы еще в чем. Замечаю, как женская ладонь с дорогущим кольцом в форме согнутого гвоздя, поглаживает мужскую руку.

На моем запястье точно такой же браслет — подарок одного из очень довольных клиентов. Это был мой второй заказ после Тайма. Я тогда еще знать не знала, насколько эти браслеты дорогие. И даже вернуть хотела, когда одна из коллег по работе заметила его на моей руке и удивилась, что я смогла себе его позволить. А уж когда узнала, что это подарок от клиента…

В общем, браслет обратно он не взял, конечно же, но пригласил на ужин. И у нас с ним, наверное, даже могло бы, что-то получиться, но у меня тогда уже был маленький Даня, сестра и разбитое сердце, а у него, как оказалось брак. Но браслет я ношу. При встрече с клиентами очень важно выглядеть статусно. Одеваться в брендовую одежду, иметь дорогой телефон и носить премиум-украшения. Оказывается, так твои услуги стоят в разы дороже.

— Тая! — Ксю меня отвлекает, машет перед лицом рукой, и я, наконец, сосредотачиваюсь на ней.

Мысленно приказываю себе даже не смотреть в ту сторону. В конце концов, кто этот мужчина теперь? Это когда-то он был тем, кого я любила до беспамятства. Тем, к кому я жаждала прикасаться и гладить, как эта женщина. Он был моей недосягаемой мечтой, а затем стал реальностью. Счастливой, но мимолетной. А ведь я успела поверить, что все по-настоящему и взаимно. И даже укорениться в этой мысли успела прежде, чем он выставил меня из своей жизни, поверив кому угодно, но не мне.

И вместо того, чтобы раз и навсегда о нем забыть, я то и дело смотрю на то, как он сидит в компании другой.

Получается, она утешала его все это время?

Утешала, пока я рожала его сына. Утешала, пока я ревела в подушку.

От раздумий отвлекает Аксинья, увлеченно рассказывающая о своих успехах. Она смеется, когда вспоминает случай с другой девочкой на репетиции в драмкружке. И я смеюсь вместе с ней. И даже отвлекаюсь от тревожных мыслей.

Но ровно до тех пор, пока не слышу заливистый смех женщины, которую уже ненавижу всем сердцем. Не знаю, за что. Просто за то, что она существует. За то, что она может прикасаться к Дамиру. И что может вызвать на его лице искреннюю улыбку. Он так редко улыбался, когда был со мной, что мне трудно справиться с эмоциями. На глазах проступают слезы, а сердце в груди колотится до такой степени, что я резко поднимаюсь со своего места и прошу Ксю подождать, пока я отойду в туалет.

В помещении, красиво вымощенном мраморной плиткой, склоняюсь над раковиной, включаю воду и несколько раз плещу в лицо холодной водой. Я не наношу макияж, так что не боюсь ничего испортить, но это все равно не помогает. Мне не стоило оставаться в ресторане, нужно было уйти с сестрой в другое место.

Несмотря на то, что нас с Дамиром больше ничего не связывает, я не могу видеть его с другой. Осознавать, что она не кажется ему подозрительной, а я казалась. Что с ней он столько времени, а со мной не выдержал и месяца. Обвинил, накричал, не поверил, даже слушать не стал! А ее слушает и смеется даже.

Я вздрагиваю, когда подняв голову, сталкиваюсь взглядом с этой женщиной. Она, мазнув по мне взглядом, подходит к раковине и становится рядом. Моет руки, поправляет макияж, а я… я не могу оторвать от нее взгляда. Смотрю зачем-то. И она замечает, конечно.

— Что? — улыбается, кажется, что фальшиво.

— Ничего, — отворачиваюсь.

Поспешно достав бумажное полотенце, вытираю руки и лицо, намереваясь уйти, а затем слышу:

— Надеешься, он все еще о тебе думает?

Не трудно догадаться, о ком она говорит, но я решаю сделать вид, что не понимаю.

— Вы меня с кем-то спутали, — говорю, цепляя на лицо улыбку.

— Спутала? Ну уж нет. Свои браслеты я хорошо помню, — она кивает на мое запястье.

Я поспешно опускаю рукав закатанного пиджака, мысленно ругаю себя за то, что надела его обратно. Ну и лежал бы он дальше в сумке, там ему самое и место, а еще лучше на дне океана. Вместо ответа собираюсь уйти. Пусть думает, что хочет, я не обязана с ней даже разговаривать, не говоря уж о том, чтобы отчитываться.

— Ты больше для него никто, — летит мне в спину.