Отец подруги. Навсегда твоя

Глава 8

Решительно толкаю дверь и иду в зал, разозлившись еще больше. На Дамира, на эту женщину, сующую нос не в свои дела, и даже на Адриана. Но больше всего на себя.

Правда, опустившись в кресло рядом с Аксиньей, я больше не смотрю в сторону их столика. И ничего не чувствую. Но и не говорю с Аксиньей о том, о чем планировала поговорить.

А вечером, оказавшись дома и уложив Даню спать, сажусь за рисунки. Я не могу сказать, что делаю это бездумно. Нет, так в моей работе, конечно же, нельзя. Но… я делаю это как-то бесчувственно — механически. Четко и выверенно. Я рисую сразу четыре наброска. Два очень похожих, но не настолько, чтобы назвать это очередным плагиатом. Два совершенно непохожих, но у них та же отсылка ко времени, то есть концепция.

Незадолго до того, как я заканчиваю, в комнату заходит Аксинья. Она тихо присаживается рядом и молчаливо ждет, наблюдая за движениями моей руки.

— Я узнала Дамира, — говорит она сразу же, как только я откладываю планшет в сторону.

— Об этом я с тобой и хотела поговорить, — хмыкаю я, ведь все желание говорить с сестрой о Дамире испарилось сразу же, как только мы оказались в такой близости от него.

— Он ничего не знает про Даню, — констатирует сестра, и я в очередной раз поражаюсь тому, какая она смышленая.

Впрочем, в нашей семье по-другому и не получилось бы. Раннее взросление оно такое. Ты вроде бы еще ребенок, но столько успел уже увидеть, что на подсознательном откладывается такая от сообразительность.

— Конечно же, не знает. И никогда не узнает, слышишь?

Сестра кивает.

— Он весь вечер пялился на тебя, — говорит Аксинья, но я решаю, что пропущу эти слова мимо ушей. Наверняка не на меня, а на что-то в той же близости. На стену, например. В это легче поверить, чем в то, что Дамир смотрел на меня. — А еще он со мной поздоровался.

Кажется, мои брови начинают существовать отдельно от меня, потому что они тянутся настолько высоко, насколько еще мгновение назад казалось бы моя мимика и вовсе не способна.

— Как только ты вышла в туалет, он оставил свою собеседницу и подошел ко мне.

— И?

— Просто поздоровался, спросил, нравится ли мне жить здесь. Как наша мама… тоже спросил.

— А ты?

— А что я… — Ксю пожимает плечами, — сказала все как есть, только о Дане умолчала. Спросила, чего он сюда приехал. И как надолго ли. Дамир сказал, что через пять дней возвращается обратно в Россию.

Пять дней.

Я закрываю глаза, кладу сверху ладонь. В горле ком. В груди печет.

Разве не этого ты хотела, Тая?

Напоминаю я сама себе. Чтобы Дамир поскорее убрался. С острова и из мой жизни. Именно этого.

— Спасибо, — шепчу я сестре, так и не открывая глаз, слышу шорох, сестра поднимается, а затем обнимает меня.

— Все будет хорошо, Таечка, — целует она меня в макушку и долго-долго стоит рядом со мной.

Какая же она у меня умная. Умная и сильная духом. Мне остается у нее только учиться.

Утром Даня просыпается уже без температуры, я все еще продолжаю давать ему лекарства прописанные врачом, но со спокойной душой оставляю его с Лаурой дома и еду на запланированную встреча с Дамиром.

Булатов меня уже ожидает за столиком, хотя я приехала на пять минут раньше оговоренного времени.

— Здравствуй, — заговариваю я первая, как только подхожу.

Дамир мгновенно отрывается от телефона, поворачивает голову в мою сторону, поднимает взгляд и чуть ли не вздрагивает.

Мне даже на мгновение кажется, что он хочет приподняться, чтобы выдвинуть мне стул, но вместо него это делает спешно подошедший официант.

— Добрый день, Таисия.

Кивает мне на меню, но я качаю головой, и прошу официанта принести лишь воду с лимоном и со льдом.

— Я нарисовала четыре наброска, ты посмотришь? — перехожу сразу к делу.

Дамир прищуривается. Молчит. Я же готовлюсь услышать, что-нибудь про то, что это не то, чего он хочет и не то, что ему надо, но на удивление он произносит:

— Давай я посмотрю.

Стараюсь не показать своей растерянности, быстро достаю из сумки планшет, открываю нужное и протягиваю его Дамиру. Он внимательно смотрит, щурится, хмурится, листает туда-сюда, сравнивая.

— Этот, — внезапно говорит он, остановившись на одном из тех, что были совершенно не похожи на мои часики.

Часы я, кстати, снова предусмотрительно сняла, и зареклась больше их не надевать. Пока Дамир не уедет.

— Хорошо, — киваю я и забираю планшет. В этот момент мне приносят воду, и я большими глотками осушаю половину стакана. — Ты не будешь судиться?

— Нет, — Дамир отводит взгляд, ненадолго, всего на пару секунд, но я успеваю это уловить, — мои люди проверили документы которые мне скинул Рома. Там не твоя подпись.

Теперь уже отвожу взгляд я. Улыбаюсь, но очень натужно. По идее нужно радоваться. Хотя бы тому, что Дамир, несмотря на свой отвратительный твердолобый характер, очень принципиальный человек. И он отступает, когда понимает что не прав, но…

Он же снова мне не поверил наслово! Ему снова потребовались какие-то проверки, экспертизы и куча всего, чтобы оставить меня в покое. Это не должно меня никак трогать, но трогает. Снова задевает факт того, что я для него так и осталась обманщицей, воровкой, наркоманкой, а я… я же мать его ребенка. Его сына. Единственного наследника. Да вот только он об этом никогда не узнает.

— Ты успеешь за три дня сделать логотип? Потом я уезжаю.

— Да, — резко отвечаю, еще и киваю для убедительности. Лишь бы он уехал поскорее, и я не боялась выходить из дома вместе с сыном. — Тогда я пойду, — резко встаю, складываю планшет в сумку, допиваю воду, разворачиваюсь, и…

— Тая…

Сердце пропускает удар. Он назвал меня не полным именем. Не официально, а так… так по-родному. В глазах мгновенно начинает скапливаться влага. Я стою. Не ухожу, но и не оборачиваюсь. Жду, что он скажет.

— Прости, что снова не поверил тебе.

Я киваю, сильно. Размашисто я бы даже сказала, лишь бы он увидел и понял, что его извинения я услышала и не оставила без внимания. Но вот отвечать я ему ничего не собираюсь, просто молча ухожу, едва сдерживая слезы.