Пари куртизанки

Глава 12

Будучи навеселе, маркиз Даттон страстно желал схватить Энн Уоррен, увлечь ее в какой-нибудь темный угол и целовать до тех пор, пока она не растает в его руках. К сожалению, не только общество неодобрительно относилось к такого рода поведению; совсем иным был план, разработанный им и приятелем. По правде говоря, разработкой его занимался исключительно лорд Руан, Даттон же только хмурился и пререкался. Однако точка зрения маркиза все-таки победила, заставив его действовать соответственно.

— Мисс Уоррен, — произнес он, пробравшись к Энн сквозь толпу гостей, продвигающихся в сторону бального зала. — Вы прекрасно выглядите!

Она была действительно чертовски хороша, и не заметить этого было невозможно. Женщины, конечно, сыты по горло подобными комплиментами, а что до Энн Уоррен, то ему хотелось заставить ее жаждать его похвалы. Он когда-то повел себя с ней неправильно, хотя понятия не имел, как такое могло случиться.

Энн давно ему нравилась, но за ней активно ухаживал лорд Ставертон. Правда, он был гораздо старше ее. Тем не менее для дочери бывшей куртизанки это был очень завидный жених. В том, что она поступила так назло ему, Даттон не сомневался. К сожалению, от этого знания не было никакого толку. Возможно, из-за того, что, будучи однажды подшофе, он попытался насильно поцеловать девушку. Интерес Даттона к ней подогревался тем фактом, что мать ее была шлюхой. Энн Уоррен не обращала на него никакого внимания. Он подозревал, что она нарочно дразнит и выводит его из себя; однако хуже всего было то, что это сводило его с ума.

— Лорд Даттон, вы выглядите озабоченным, — мило проронила Энн, пронзая его взглядом своих зеленых глаз. — Не можете найти виски?

— А вы, мисс Уоррен, прежде были добрее. Очевидно, перспектива замужества с лордом Ставертоном не слишком вам по душе. — Он вовсе не предполагал говорить ей дерзости, но, черт побери, девушка была явно несправедлива. Все, чего он хотел, — совратить ее. Разумеется, она могла дать ему то, что он хочет. Было непохоже, что мисс Уоррен целомудренна или что ей невдомек, чего мужчина добивается от женщины.

— Лорд Даттон, не старайтесь вывести меня из равновесия. — Сквозь сладость в голосе девушки проступал яд. — Я и так всегда бываю не в духе в вашем обществе. Прошу меня простить.

— Ни в коем случае, — резко бросил он и сделал попытку взять ее за руку выше локтя, но та взглянула на него так, что его рука безвольно опустилась. Кто-то справа ахнул. Наплевать! Хотя было огромной ошибкой вести себя с ней подобным образом.

Чертов Руан и его проклятый план!

— Прошу меня извинить, — произнес он, справившись с раздражением, — я сам не свой. Хотел лишь пожелать вам приятного вечера и, если позволите, попросить об одолжении.

— Вот как? Не надейтесь, что я буду целоваться с вами, лорд Даттон. Как и задирать для вас юбку. Если у вас есть даже дюжина жемчужных ожерелий, мне они не нужны, — прошипела Энн, ее глаза горели зеленым огнем, как у кошки. У нее были красивые глаза, и в свете свечей они всегда излучали мягкое сияние. Однако сейчас взгляд Энн отнюдь не казался мягким. Она смотрела на него с яростью, а отблески на рыжих волосах сияли закатным блеском.

— Я не раздаю подарки налево и направо, а драгоценности мои я запер в безопасном месте, чтобы сохранить как подарок для будущей жены. И вообще вы меня абсолютно неправильно поняли, дорогая.

Энн с удивлением посмотрела на него.

— Словом, — продолжил он, — мне было бы приятно, если бы вы оказали мне некоторое содействие.

— В чем? — Энн была явно растеряна.

— Ходят слухи, — мягко проговорил он, жадно наблюдая, как она чуть подалась вперед, чтобы слышать его слова, — что леди Амелия находится в поисках идеального мужа и, что само по себе достаточно странно, проводит собеседования.

— Ну а я здесь при чем?

— Также говорят, что вы помогаете ей в качестве секретаря, что, я уверен, говорит о ее доверии к вам. — Он понизил голос. Энн придвинулась так близко, что он мог почувствовать ее аромат и увидеть, как фарфоровая нежная кожа отражает свет. Даттон заморгал, а затем сосредоточился на своей цели. Сейчас ему ни в коем случае нельзя сбиться, даже если она пахнет розами. — И я бы хотел попросить вашей помощи.

Энн взглянула на него широко раскрытыми глазами. Казалось, у нее перехватило дыхание. Он почти получил ее. Через секунду, возможно, сможет даже поцеловать — точнее, попытался бы, если бы они не находились посреди шумной толпы в хорошо освещенной комнате.

Должно быть, она прочитала эту мысль в его глазах, поскольку в следующее мгновение отшатнулась.

— Помочь вам? Не понимаю, каким образом, лорд Даттон. И должна сказать, что вас все это никак не касается.

— Но вполне может, миссис Уоррен, если вы окажете мне любезность. — Он пошевелился так, что его рука слегка задела ее. Девушка едва заметно вздрогнула. К счастью, Даттон был слишком пьян, чтобы заметить это. — Если бы вы только помогли мне попасть в список леди Амелии, моя благодарность была бы бесконечной. Я уверен, что она станет великолепной спутницей жизни, а, как вы сами заметили, хорошая жена поможет мне остепениться. Боюсь, мисс Уоррен, что я погряз в разврате. Кто же лучше, чем супруга, может вернуть мужчину на путь истинный?

Энн выглядела так, словно сейчас упадет в обморок.

Этот маркиз просто гений.

Лорд Айвстон великолепно держался, входя с Амелией в бальный зал и слушая ее восхищенные восклицания по поводу изящных стенных панелей, позолоченной лепнины на потолке, мелодичности скрипок и всего прочего, что говорит женщина, когда ей больше нечего сказать. Амелия была уверена, что не может найти других тем лишь из-за лорда Крэнли, который следовал по пятам за братом, пожирая девушку своими ледяными карими глазами. Этот мужчина мог бы заморозить действующий вулкан.

Было очевидно, что Крэнли изо всех сил дает ей понять, что единственный способ избежать его общества — это оставить в покое Айвстона, чего девушка решительно не собиралась допустить. Она не намерена подчиняться ему, ведь именно сейчас его брат проявил к ней интерес.

— Я и не представлял, — Крэнли практически прервал на полуслове ее высказывание насчет виолончелиста, — что обсуждение свойств струнных инструментов включено в тему вашего собеседования, леди Амелия. Можно лишь гадать, как эта тема связана с вопросами брака.

— Простите, — она бросила взгляд через плечо Айвстона на его развязного братца, — я должна была догадаться, что обсуждение музыки — не ваш конек, лорд Крэнли. Возможно, вы найдете интересным общество кого-нибудь другого. Например… — ей очень хотелось произнести «лакея», однако она не желала показаться лорду Айвстону недостаточно великодушной и любезной, — хозяйки, мисс Прествик. Очаровательная леди во всех отношениях.

— Да, кажется, так, — неохотно согласился Крэнли. — Такая скромная, такая сдержанная. Воплощение женской красоты и добродетели.

— Несомненно, — ехидно заключила Амелия.

Глупец, быть таким падким на внешность! Любой человек при определенных усилиях может приобрести вполне достойный вид. Стоит только захотеть. Но Крэнли, похоже, это совсем не заботило. Его манеры и развязный вид были откровенно отталкивающими.

— Но Крэнли сказал кое-что важное, леди Амелия, — произнес Айвстон, и она тут же полностью посвятила свое внимание ему. Его брат что-то негромко бормотал себе под нос. — О чем вы беседовали с герцогом Кэлборном? Меня это очень интересует, поверьте.

София была права: без сомнения, мужчины чувствуют себя обязанными принять участие в любом соревновании. Как удобно, если заранее знаешь об этом! Неудивительно, что леди Далби обладает репутацией искушенной в обращении с мужчинами дамы, раз так хорошо понимает их. Такого рода знание дает очевидную возможность манипулировать сильным полом. Против этого Амелия совсем не возражала. Совершенно. В течение двух лет она пыталась выйти замуж и наконец-то почувствовала свое преимущество. Если бы только тетя Мэри позаботилась объяснить ей раньше, как надо вести себя с мужчинами, но та и сама мало что в этом понимала. Да, были важные причины, почему именно София стала тем, кем является сегодня.

— Что ж, я отвечу, лорд Айвстон, — произнесла Амелия, пока бальный зал продолжала наполняться, — это была обычная светская болтовня, ничего особенного. Честно говоря, он был вовсе не так разговорчив, как вы.

— В самом деле? Я слышал, что Кэлборн никогда не против хорошей беседы, — заметил Айвстон.

— Но возможно, он против того, чтобы придавать ей излишнюю официальность, — сказал Крэнли. — Вот почему я полагаю, что вам следует дождаться вашего секретаря, компаньонки и наставницы, которые засвидетельствуют это собеседование. Будет ли оно действительным без них? Вы сможете задать нужные вопросы и верно истолковать ответы моего брата?

— Я вполне способна разговаривать с мужчиной без посторонней помощи, — огрызнулась Амелия.

— Уверен в этом, — пренебрежительно отозвался Крэнли. — Наверное, уединенные беседы с мужчиной для вас обычное дело?

— Я вовсе не это имела в виду!

— Если вы не можете ясно выразить свои мысли, то не могу представить, каким образом вам удается проводить собеседования.

— Я способна выражаться предельно ясно, лорд Крэнли. — Амелия взглянула на него осуждающе. — Полагаю, что вам-то не пристало сомневаться в этом.

— Мой брат несносен, не так ли? — мягко вмешался Айвстон.

Услышав его голос, Амелия глубоко вздохнула и вспомнила о своей цели, не имевшей ничего общего с графом Крэнли. Ведь он собирается оставить город с первым же кораблем Эллиота? Он сам сообщал ей об этом. У него были свои планы, а у нее — свои, и не было ни одной причины для их столкновения. Ни малейшей. Это было яснее ясного.

— Ну что вы, лорд Айвстон, — мило ответила Амелия, не собираясь больше смотреть на Крэнли. Поскольку тот был все время рядом, сделать это было непросто. — Он ведет себя лишь как верный брат, зорко охраняющий вас, и почему-то считает, что вы нуждаетесь в защите от меня… — Она понизила голос и с сочувствием улыбнулась.

Крэнли открыл рот, чтобы заговорить. Однако Айвстон сделал едва заметное движение рукой, и его брат, фыркнув, снова закрыл его. Неужели он получил от Айвстона локтем под ребра? Как любопытно! Какой эффективный способ заставить этого наглеца заняться наконец собственными делами! Нужно запомнить, чтобы в следующий раз применить ту же тактику с Хоксуортом, когда тот начнет болтать что-либо нежелательное. Конечно, сделать это будет достаточно сложно, ибо ее брат так редко проявляет активность.

— Крэнли очень заботится обо мне, — проронил Айвстон, — так было всегда. Прежде я думал, что это из-за того, что я старший брат, но теперь полагаю, что он по природе своей… — Голос Айвстона оборвался, и он взглянул на девушку, ожидая, что та заполнит возникшую паузу.

— Задира? — радостно произнесла она, взглянув сначала на Айвстона, затем на Крэнли. Один брат улыбнулся. Другой поморщился. Ей было все равно. Нет, неправда. Она была очень довольна.

— О да, — отозвался Айвстон, — полагаю, можно сказать и так, но я имел в виду его привычку во всем принимать участие, всюду вмешиваться.

— Неужели? — ответила Амелия, наслаждаясь тем фактом, что они обсуждают Крэнли в его присутствии так, словно его здесь нет. Однако он стоял рядом и всем своим видом выражал неудовольствие. Она даже могла почувствовать грубую силу, словно исходящую от него волнами. — Однако брат и не подумал помешать, когда моя кузина Луиза была скомпрометирована вашим братом Генри в чулане Хайд-Хауса. Может быть, он просто хотел, чтобы все произошло именно так?

Разумеется, Генри, погубивший репутацию ее кузины, был также и братом Айвстона. Не слишком дипломатичное напоминание, однако Амелии очень хотелось нанести Крэнли ощутимый удар, а скандальное происшествие с Луизой и ее брак с одним из сыновей Хайда служили для этого прекрасным поводом.

— Ни один порядочный человек не хочет, чтобы девушка была опозорена, — заявил Крэнли. Его голос был тихим и низким, но отнюдь не мягким. Он прозвучал скорее угрожающе, чем успокаивающе, и девушка была уверена, что это не случайно.

— А кого можно считать таким джентльменом сегодня? — повторила она, не в силах остановиться. Ей следовало бы игнорировать Крэнли и сосредоточиться на лорде Айвстоне. Так она и поступит, как только этот общий разговор наконец завершится. В его отношении к ней сквозило высокомерие и даже презрение, что казалось абсурдным, ибо она ощущала себя самой очаровательной девушкой на балу. И нравилась всем, абсолютно всем. Она поставила своей целью покорять окружающих, насколько это возможно. И не сомневалась, что ей это удастся.

— Здравомыслие приветствовалось всегда! — прорычал Крэнли. — Ясно, что если девушка будет скомпрометирована, от мужчины потребуется жениться на ней. Ни один человек не захочет жениться на девушке с испорченной репутацией, если есть другие — не дающие повода для слухов, сплетен и подозрений.

Это было совершенно неприкрытое нападение! Как похоже на него, этого ужасного лорда Крэнли — бросать обидные фразы ей прямо в лицо!

— Моя кузина, — выпалила она прежде, чем он успел закончить, — была самой достойной и порядочной девушкой до тех пор, пока ваш брат не подстроил эту встречу с ней в темной комнате и… и… то, что там произошло. Короче, он скомпрометировал ее! Это общеизвестно!

— Разумеется, — равнодушно подтвердил Крэнли, что прозвучало так, будто во всем виновата Луиза, в то время как все случилось совсем не так или почти не так.

— Во всем виноват Генри, — настаивала она, ожидая, что тот станет отрицать это.

— По словам вашей кузины, все происходило совсем наоборот, — возразил Крэнли. — Более того, Луиза даже гордится этим.

Конечно, именно в это мгновение Амелия осознала, что Айвстон уже давно хранит молчание, и что она участвует уже не в задушевной беседе, а в оживленном диспуте, и что все гости, казалось, глазеют на нее. На ее бесконечный спор с лордом Крэнли, сыном герцога Хайда. Разумеется, все это из-за несносного Крэнли. Никакого сомнения! Она не могла после стольких лет безупречного поведения за какой-то час оказаться виновницей публичного скандала.

— Поскольку они счастливы в браке, — мягко заметил Айвстон, — не стоит затевать спор. Но конечно же, никто и никогда не хочет видеть девушку скомпрометированной.

Неужели они спорили именно об этом? Как глупо! Разумеется, никто к этому не стремится. Даже блеск в ледяных карих глазах Крэнли подтверждал это, что было неудивительно.

Было нелегко поверить, что перед ней действительно сын герцога. Он вел себя как уличный хулиган. Может быть, это от матери, которая в юные годы, говорят, могла даже перелезть через забор и не слишком ограничивала свой темперамент. Нет, девушка не смела думать подобным образом о своей возможной свекрови. Было бы весьма неловко после этого общаться с ней в семейном кругу.

— Если ты так считаешь, Айвстон, то тебе не следует иметь дело с леди Амелией. Ты скомпрометируешь или себя, или ее, или вас обоих, — проговорил Крэнли, — все больше интересуясь этим постыдным собеседованием.

«Постыдным?» Этот эпитет относился к ней? Амелия почувствовала легкий испуг, гадая, не лучше ли разок слегка опозориться, чем быть абсолютно «стерильной» на протяжении двух лет. Может, все окажется не так уж плохо. Гораздо хуже, когда тебя не замечают, как это и происходило до сегодняшнего дня. Никогда прежде ни от одного джентльмена она не дождалась ничего, кроме дежурной вежливости, а теперь рядом с ней находились сразу двое мужчин. Конечно, одним из них был этот ужасный лорд Крэнли, так действовавший ей на нервы, но зато вторым — будущий герцог Хайд, и он был мил и очарователен.

Какой приятной и безмятежной будет ее жизнь, если она выйдет за него замуж! Она станет проводить день за днем, даже не подозревая, дома ли он, таким тихим и тактичным он был. Разумеется, для женщины не может быть ничего лучше подобного замужества.

Как чудесно! Всего несколько дней прошло с того мгновения, как она нанесла визит Софии, и она уже обрела своего мужчину. Впрочем, еще не в полном смысле, но это мгновение уже не за горами. Оставалось лишь побудить его проявить инициативу, попросить своего отца получить свидетельство, назначить день, согласовать условия контрактов, подписать их…

Что ж, оставались еще кое-какие детали, но Амелия решила приложить все свои усилия для покорения лорда Айвстона. Поскольку он не отходил от нее ни на шаг, было очевидно, что он принял то же решение. Оставалось лишь избавиться от не перестающего браниться лорда Крэнли. Он так осложняет все! Это выглядело почти забавно. Да, пожалуй, она готова была рассмеяться.

— Лорд Крэнли, — вежливо — насколько возможно это определение при общении с этим неотесанным грубияном, — произнесла она, — что до собеседования, которое вы считаете постыдным, то это всего лишь разговор между мужчиной и женщиной, которые собираются вступить в брак, мне совсем не понятен источник вашего беспокойства. Могу с полной уверенностью утверждать, что ваш брат не причинит мне вреда. Вы можете смело идти развлекаться.

Она едва сдержалась, чтобы в подтверждение своих слов не взмахнуть рукой, отсылая его прочь. С трудом. Амелия не сделала этого еще и потому, что не хотела шокировать лорда Айвстона.

— В этих словах есть смысл, Крэнли, — произнес тот.

Амелия торжествовала.

Леди Далби смотрела на нее с расстояния в несколько футов и одобрительно кивнула, по крайней мере Амелии так показалось. Судя по всему, София успешно справилась с задачей держать тетушку Мэри подальше от нее. Девушка не представляла, как той это удалось, ибо, даже будучи крайне нетрезвой, эта особа могла оставаться весьма навязчивой. Если бы она была настороже, а не храпела на диване, то Луизе не удалось бы выйти замуж за Генри, младшего брата Айвстона. Конечно, ее кузина тогда предпочитала общество лорда Даттона, но происшествие в чулане сбило ее с толку, и с тех пор бедняга был полностью и навеки забыт.

Амелия не собиралась идти по стопам Луизы. Существует немало других способов завоевать мужчину.

— Я вполне уверена, что с лордом Айвстоном буду в полной безопасности, — повторила Амелия, надеясь, что Крэнли наконец оставит их в покое и пойдет докучать кому-нибудь еще. Она окинула взглядом комнату и увидела Пенелопу Прествик, очень соблазнительную в белом муслиновом платье с изящной вышивкой и роскошными бриллиантами в ушах и в волосах. Камни выглядели потрясающе, контрастируя с волосами цвета воронова крыла: неудивительно, что девушка выбрала именно эти драгоценности. Кроме того, Прествики слыли людьми весьма состоятельными. — Дочь виконта — само очарование, лорд Крэнли. Возможно, ее заинтересует беседа с вами. Если только вы не боитесь, что девушка скомпрометирует вас.

Ей не следовало произносить последних слов, но она не смогла сдержаться, видя перед собой этого выскочку.

— Она очень красивая девушка. — Крэнли бросил взгляд на молодую хозяйку дома. Амелия ощутила легкое разочарование, когда он произнес это. — Я бы с удовольствием поговорил с мисс Прествик, однако, — он вновь повернулся лицом к ней, и ее пронзил холод его карих глаз, — я не смею оставить Айвстона без присмотра. Вы можете без особых усилий скомпрометировать его. Возможно, это ваша семейная черта, как вы считаете?

После этих слов гнев вскипел в Амелии с новой силой.

— Я не возражаю, чтобы брат остался, — вмешался Айвстон, вопросительно приподняв брови. — Полагаю, свидетель будет только на пользу. Чтобы сохранить вашу репутацию, я не стану нарушать традиций.

Это не оставляло ей другого выбора. Придется позволить Крэнли следовать за ними по пятам. Что ж, могло быть и хуже: например, присутствие тетушки Мэри. Но та была, по обыкновению, пьяна.

— Прежде чем музыка заиграет в полную силу, — произнес Айвстон, — не спросите ли вы у меня что-нибудь? Мне не хотелось бы быть в неведении, если Кэлборн будет настаивать, чтобы мы сравнили наши собеседования.

— Прошу прощения? — проговорила она.

— Какая же вы недогадливая, — произнес Крэнли, снова вклиниваясь. — Вам следовало бы знать, что мужчины обычно так разговаривают. Они сравнивают. Они судят. И даже, представьте, иногда отпускают грубые шутки.

— Мой дорогой Крэнли, — внезапно произнесла София из-за спины девушки, — как великодушно с вашей стороны проинформировать леди Амелию — самую невинную девушку из всех, кого я знаю, о привычках мужчин в этом городе! Разумеется, если женщина намеревается пойти под венец с достойным мужчиной, ей необходимы детальные инструкции. Естественно, ее брат, маркиз Хоксуорт, не слишком подходит для выполнения этой задачи, поскольку она его сестра. Но вы решились помочь леди Амелии, похвально. Не могу припомнить, когда я в последний раз сталкивалась с подобной галантностью.

Лорд Крэнли застыл, не в силах произнести ни слова. Как и все окружающие. Это было очень вовремя для Амелии.

— Должно быть, я так понимаю: вы собирались объяснить, как обычно поступают мужчины, предлагая женщине вступить в брак? При благоприятных обстоятельствах речь может идти о неплохом содержании или роскошном доме в городе. Иногда они кладут к ногам своей избранницы и то и другое. — София соблазнительно улыбнулась. — Но порой, лорд Крэнли, женщина предпочитает выбрать содержание, а не замужество. — Когда тот побледнел, что было крайне приятным зрелищем, она добавила: — Очевидно, это полностью зависит от мужчины, которого сначала предстоит оценить, и, разумеется, ни вы, ни ваш брат не откажетесь от этого. Не правда ли, леди Амелия?

— Я… о… вот как, — забормотала та. Что сказать? Невозможно было придумать ответ, который не был бы слишком прямолинейным, грубым или банальным; впрочем, была не была, — Я рассмотрю любое предложение, как и любая женщина, разумеется. — Это звучало сравнительно мягко. — Конечно, некоторые решения могут быть приняты без долгих и утомительных проволочек, — добавила она, глядя на болвана Крэнли.

— То есть леди Амелия уже не ищет мужа? — удивленно спросил тот у Софии. Его мужиковатость была так неприятна, все в нем так и кричало, что он всего лишь грубый моряк, и не более того.

— Она ищет достойного мужа, лорд Крэнли, — мягко ответила София. — Как и вы однажды будете искать такую же жену. Если даже эти намерения скандальны, то Лондон — самый скучный город на свете. Возможно, от меня потребуется что-либо предпринять на этот счет.

— Например, переехать куда-нибудь? — бесцеремонно спросил тот.

София рассмеялась и, похлопав веером по его руке, ответила:

— Ну уж нет! Мой дорогой Крэнли, мне решительно придется просто немного взбодрить всех. Что бы ни случилось, Лондон не должен стать чересчур церемонным и респектабельным. Каким безнадежно унылым он будет тогда!

Амелия никогда прежде не слышала, чтобы эти определения считали скучными, и это многое объясняло в натуре и образе жизни Софии Далби. Кроме того, ее беспокоила мысль о том, какой может стать ее собственная жизнь без охранявшей ее респектабельности. Ведь Амелия два года назад приступила к поиску мужа, вооружившись своими привычными ценностями. Однако что же это дало ей? Да ничего!

— Но что касается вопросов, которые были заданы герцогу Кэлборну, — продолжила София в тишине, когда окружающие прислушивались к ней с почтительным пиететом, — разумеется, было бы не вполне корректно разглашать их. Вы бы, конечно, не захотели, чтобы содержание вашего собственного собеседования передавалось из уст в уста, лорд Айвстон. Я всегда полагала, что вы скромный, умеренный человек.

София не дала ему ни малейшего шанса ни подтвердить, ни опровергнуть ее наблюдение. Мог ли он сделать это и сохранить достоинство? Продолжать с ее стороны было весьма милосердно. Во всяком случае, эта мысль посетила всех.

— Что же до вашего желания пройти собеседование с леди Амелией, — небрежно сказала леди Далби, — то вы, возможно, слишком буквально понимаете это слово.

Все находящиеся в комнате приблизились к их группе, нимало не смущаясь. По меньшей мере двадцать человек могли слышать каждое произнесенное слово, и одним из них был маркиз Руан. Казалось бы, с какой стати он находился здесь? Какое ему дело до происходящего? Амелия встретила его только на прошлой неделе у Хайдов, во время того скандального ужина, когда Луиза была сначала скомпрометирована, а в результате — обручена с Генри.

И снова эти два неразрывных события — скандал и свадьба. Бывает ли так, что они не следуют одно за другим? Возможно, это зависит от вмешательства Софии Далби. Что ж, в случае с Амелией она была глубоко вовлечена в события, однако девушка была твердо уверена, что уж она-то не будет скомпрометирована, во всяком случае, не сейчас. Подобное не для нее. Хотя, глядя на Айвстона, невозможно было представить, что он способен опозорить девушку — случайно или преднамеренно.

Ее взгляд упал на лорда Крэнли. А вот тот вполне может поступить так, она уверена. Одно слово — моряк.

— Неужели? — Айвстон вновь обращался только к Софии. Нет, этого нельзя было допустить. Каждый раз, стоило Амелии задуматься о том, что сказать или сделать дальше, как леди Далби тут же вмешивалась и мгновенно приковывала к себе внимание каждого мужчины в пределах ее досягаемости.

— А возможно, нет, — храбро произнесла Амелия. Предполагать такое было весьма рискованно, и она не представляла, что скажет дальше, однако все взгляды снова уставились на нее, и она собиралась удерживать их интерес так долго, как только сможет. — Не думаю, что для женщины неприлично задать мужчине простой вопрос, в особенности когда тот желает этого так сильно.

— Безусловно! — София улыбнулась. — Конечно, он должен быть полон решимости ответить на любой вопрос. Ведь вы не будете слишком придирчивы к лорду Айвстону, дорогая?

Черт побери, теперь ситуация принимала еще более непредсказуемый оборот. Это выглядело так, словно София бросает ей вызов, но с какой стати? Какую цель та могла преследовать? Ведь София должна помогать девушке.

— Я предоставлю самому лорду Айвстону оценить сложность вопросов, — дипломатично ответила Амелия. — Мне, например, очень интересно, почему вы не находите скандальными мои собеседования с потенциальными мужьями?

— Вы хотите сказать — оскорбительными? — сухо бросил Крэнли. Амелия не обратила на него ни малейшего внимания.

— Леди Амелия, — строго взглянув на своего несносного брата, произнес Айвстон, — не важно, какое слово мы используем, но полагаю, что это демонстрирует целеустремленность и серьезный подход к браку. Я уверен, это стремление нечасто можно обнаружить в женщинах, которых я встречал до сих пор. Скандально или нет, однако это практично, а я причисляю себя к реалистам. И считаю себя практичным человеком.

Что ж. Это было по крайней мере неожиданно.

— Глиняные горшки тоже весьма практичны, однако никто не помещает их в центр стола.

Нужно ли говорить, чей голос произнес это?

— Вы сравниваете меня с глиняным горшком? — спросила Амелия, поворачиваясь к Крэнли и встречая его взгляд.

— На сей раз вы ошибаетесь, — тихо проговорил тот, — я все еще стараюсь не заходить слишком далеко.

— И тем не менее, вы зашли слишком далеко, лорд Крэнли, — быстро ответила она, прежде чем София смогла вмешаться. — Полагаю, пытаясь уберечь своего старшего брата, вы нарушили все правила приличия.

Крэнли подался к ней, льдинки его глаз сверкали, словно стальные лезвия. Она задержала дыхание, но не отступила ни на шаг, хотя ей очень хотелось.

— А если и так, леди Амелия, — его слова дышали презрением, — кто их соблюдает? Вы?

На это существовал лишь один ответ. Амелия не раздумывала ни секунды. Она не стала спорить, не взвешивала «за» и «против».

Амелия положила свою изящную ладошку на мощную грудь лорда Крэнли… и сильно толкнула его.