Пари куртизанки

Глава 3

— Теперь, когда Блейкс женат, возможно, тебе удастся походить в холостяках и подольше. — Голос Джорджа Блейксли звучал не очень-то обнадеживающе.

— Оптимист, — усмехнулся Айвстон, лежа на диване. Братья расположились в гостиной на втором этаже.

— Хуже того, — мрачно пробормотал Крэнли, — лжец.

Гостиная была открыта лишь для близких друзей семьи, а это значило, что за всю историю здесь побывало не более пятидесяти человек. В Хайд-Хаусе только немногие комнаты были спрятаны от чужих глаз, ибо тот внушительный отрезок Пиккадилли, который занимал дом, и положение семьи в обществе притягивали сюда множество людей, особенно во время сезона. Мальчики — если можно так назвать сыновей четвертого герцога Хайда — проводили долгие часы вместе. В качестве закономерного итога комната имела крайне потрепанный вид, что являлось объектом постоянных упреков их матери, которая все-таки отдала гостиную на растерзание сыновьям, что было весьма благородным жестом с ее стороны.

Комната была достаточно большой, чтобы вместить всех пятерых, и вместе с тем достаточно маленькой, чтобы сохранить атмосферу домашнего уюта. Окна выходили на южную сторону, а огонь в камине горел ровным и ярким пламенем, создавая вполне подходящую атмосферу для того, чтобы каждый мог пожаловаться на свою тяжелую долю. В результате здесь чаще всего царила тишина, ибо любимым сыновьям весьма благоразумного герцога жаловаться было особенно не на что.

Однако согласно жизненным законам они всегда могли посетовать на женщин и угрозу брака, что они охотно и делали. Еще на прошлой неделе все братья являлись довольными жизнью холостяками, что, однако, не доставляло никакого удовольствия их матери. Женитьба Блейкса, такая внезапная, должна была порадовать их мать и успокоить хотя бы на время ее матримониальные порывы, но оказала прямо противоположный эффект.

Молли, воспитанная в хорошем обществе, была настроена более решительно, чем когда-либо.

Это была весьма неожиданная и пугающая перемена.

— Вскоре тебе придется жениться, — произнес Джозайя, — так почему бы не покончить с этим поскорее?

Младший сын Хайда, двадцати трех лет от роду, был слишком молод для брака и чувствовал себя вне опасности.

— Не печалься, братец, придет твое время, — парировал Айвстон.

Старший сын и наследник герцогского титула всегда находился под прицелом, и всем это было известно. Крэнли знал это как никто другой.

— Амелия Кавершем вполне подойдет тебе, — подал Джозайя голос с дивана, дальше всех стоявшего от камина, — разве нет? Она всем своим поведением демонстрирует, как ей хочется выйти замуж за герцога, а поскольку девушка — кузина Луизы, то выходные в деревне могут стать особенно многообещающими.

— Это для кого же? — отрывисто бросил Крэнли и взъерошил свои темно-русые волосы.

— Для Луизы, разумеется, — лениво протянул его младший брат.

— Если ты думаешь, что с Блейксом Луизе недостаточно уютно, то ты ничего не знаешь о женщинах, Джоз, — едко ответил Крэнли, — что, впрочем, меня совсем не удивляет.

— Я только что вернулся из Парижа, дорогой! — возмущенно произнес его собеседник.

— И тут же поспешил спрятаться, как я понимаю. — Крэнли с наслаждением потянулся, вытягивая длинные мускулистые ноги поближе к огню. Будучи вторым по старшинству, он занимал вполне комфортное место у камина. Стояла промозглая погода, и при таком положении вещей пренебрегать теплым местом не приходилось. — Готов поспорить, за все время пребывания там тебе не удалось задрать ни одной юбки.

— Я провел там целую неделю!

В ответ Крэнли лишь слегка приподнял брови и едва заметно скривил губы. Как правило, его реакцию замечали только члены семьи. Он был весьма скрытным человеком.

— По крайней мере, хотя бы кого-то заставили говорить громко. — Джордж подмигнул Крэнли.

— Пошел ты! — нахмурился Джоз.

— Неплохой опыт, да? — подлил масла в огонь Джордж.

Младший брат вскочил на ноги:

— А ты сам столкнись с этим жутким индейцем и посмотри, как все обернется!

— Резонно. — Айвстон положил конец спору. — Как все было? Не слышал подробностей этой истории.

— Понятия не имею. — Джоз подошел к окну и угрюмо уставился на стену дождя. — Я как раз хорошо выпил, на коленях у меня — веселая девка, и тут меня окружили эти дикари. Лучше бы я никогда не встречался с этими Далби, все из-за них.

— Да, тебе пришлось несладко, — заметил Крэнли. — Нельзя пить и волочиться за девками в одиночку.

Для любого за пределами этой комнаты, и уж точно для любого в Лондоне, эти слова показались бы абсурдом. Неоднократно обсуждалось, что герцогиня и ее светское воспитание повлияли на всех братьев. Им было дозволено веселиться лишь в небольших и весьма умеренных дозах. Светское общество не допускало фривольностей и развлечений такого рода.

— А ты вообще-то знал о них, пока не встретил лицом к лицу? — спросил Джордж.

Вопрос был как нельзя более актуальным, поскольку никто никогда не слышал ни единого упоминания о том, что у графа Далби были кровные родственники индейкою происхождения — из ирокезов.

— Ни слова. — Это прозвучало так, словно Далби, давний друг Джоза, предал его, ибо в их обществе было досконально известно, кем были предки каждого лондонского семейства вплоть до времен правления Тюдоров, если не раньше.

— Герцогиня была в курсе, — произнес Блейкс, входя в комнату с чрезвычайно самодовольным выражением, не покидавшим его лицо с тех пор, как он женился на Луизе, что невероятно всех раздражало.

— Покончил с супружескими обязанностями на сегодня, дорогой? — пробормотал Крэнли.

— Очень надеюсь, что нет, — радостно ответил брат, и все в гостиной ухмыльнулись.

— Но что ты имеешь в виду? — продолжил Джоз. — Мама не могла знать этого. За все эти годы она не обмолвилась ни словом. Это уж точно.

— Она сама сказала? — уточнил Джордж.

Какой эффект производила на пятерых взрослых мужчин сама мысль о том, что герцогиня могла с легкостью утаивать от них что-то на протяжении почти тридцати лет! Они и подумать не могли, что мать имела от них секреты.

— Нет, не совсем, — ответил Блейкс, — но София сказала достаточно, чтобы можно было сделать столь естественный вывод.

— Вот именно, — сухо подчеркнул Крэнли.

— Это так похоже на нее, — сказал Айвстон, — насколько я могу судить, поскольку почти не знаком с этой дамой.

Айвстон славился тем, что рьяно берег собственную репутацию. Главным образом это выражалось в том, что он старался как можно меньше времени проводить в обществе женщин, в особенности незамужних.

— Сомневаюсь, что отношения герцогини с леди Далби простираются дальше мимолетного знакомства, — заметил Крэнли. — Это может сулить проблемы, а все мы знаем, как герцогиня заботится о том, чтобы их избежать.

— Что касается нас, — ответил Блейкс, — несомненно, наша мать, как и любая другая, не потерпит и намека на скандал, но всем известно, что друг к другу у женщин совершенно другие требования.

— Да, это так, — признал Джордж словно бы с неохотой.

В наступившей тишине каждый из них размышлял о сказанном, в то время как Блейкс нашел для себя местечко рядом с Крэнли, совершенно не заботясь о том, что тому пришлось подобрать ноги и изрядно подвинуться на диване, который едва мог вместить двоих. Похоже, что, завладев Луизой, брат думал, что может теперь делать все, что ему заблагорассудится.

— Все еще намерен уехать? — тихо спросил он у Крэнли.

— Собираюсь, — пробурчал тот, устраиваясь поудобнее.

— Полагаю, сейчас больше, чем когда-либо, — уточнил Блейкс.

— Я давно собирался отправиться в путь, — искоса взглянув на брата, тихо проворчал Крэнли. — Я люблю море. Мне нравится дядя Тимоти, хотя он и американец. А здесь мне совершенно нечего делать.

— Ты мог бы жениться, — предложил брат.

Крэнли фыркнул:

— Не вижу в этом никакой нужды.

— Думаю, что в брак вступают по желанию.

— У меня его нет. Абсолютно, — сухо ответил Крэнли, сверля взглядом свои сапоги.

— Тогда полагаю, что тебе действительно не стоит жениться. Когда ты уезжаешь?

— Думаю, в следующем месяце. Через пару недель в порт должен прийти «Эллиот». Тимоти предложил мне место на любом из его кораблей.

— Крайне любезно с его стороны.

— Я это заслужил. — Крэнли пошевелился.

— Не сомневаюсь. Полагаю, герцогиня прольет немало слез.

Брат фыркнул:

— Не думаю. Она же не плакала, когда я впервые отправился в море. С чего бы ей расстраиваться?

— Возможно, потому, что это в последний раз? — мягко предположил Блейкс, созерцая профиль брата. — Ты ведь не собираешься возвращаться, не так ли?

— Почему же? Что за чушь ты несешь? — Но, говоря это, он не смотрел брату в глаза. Блейкс был слишком проницателен и видел слишком много того, что Крэнли находил нежелательным.

— Ну что ж, я рад, если оказался не прав. Думаю, что буду по тебе скучать.

— С прелестной женушкой в кроватке? — Брат улыбнулся уголком рта. — Шучу, шучу.

— О, мы не ограничиваемся только постелью! Слишком скучно для моей Луизы. Ей нравится движение, новые впечатления. Она весьма честолюбива. Совсем как ее кузина Амелия, у которой это разве что выражается иначе.

— Конечно, — ответил Крэнли, — это очевидно.

— Они очень близки, знаешь ли, почти как сестры. Должно быть, леди Амелия почувствовала бы себя здесь как дома, по крайней мере когда Луиза здесь.

— Кстати, а когда вы уезжаете? — как бы между прочим поинтересовался Крэнли.

— Как только позволит погода.

Поскольку на дворе стоял апрель и лило уже два дня без перерыва, Блейкс мог оставаться в особняке еще неделю или месяц — было невозможно предугадать. Крэнли почувствовал, как в нем, словно волна посреди океана, нарастает желание сию же секунду оказаться на корабле в открытом море.

— А до тех пор?

— Мы будем обычной женатой парой. А что бы ты делал, Крэнли? Или надо спросить — с кем?

— Уж лучше помолчи. — Он толкнул брата так, что тот, не удержавшись на диване, свалился на пол.

— Скажите, леди Далби, это шутка? — Амелия все еще пыталась справиться с неприятными ощущениями.

— О мужчинах? — уточнила София. — Вовсе нет. Разумеется, они неплохие создания, однако когда дело касается брака, тут же начинают колебаться. Я более чем уверена, что вы, леди Амелия, согласитесь со мной, иначе зачем предприняли столь мудрый шаг, обратившись за советом? Весьма разумно и предусмотрительно с вашей стороны. Я лишь жалею, что вы не пришли ко мне раньше. Тем не менее все еще можно уладить, не теряйте оптимизма, дорогая. — Она лукаво улыбнулась.

Амелия подумала, что именно хитрость является залогом успеха в планировании Софией браков.

— Признаюсь, леди Далби, я не вполне понимаю, что подразумевается под собеседованием, которое я, как вы советуете, должна провести с каждым из упомянутых нами джентльменов, — очень тихо произнесла девушка.

— Я имею в виду, леди Амелия, — ответила София, — что мы объявим о поиске мужа для вас. Претендовать могут только герцоги и наследники герцогского титула, естественно. Это должно быть ясно для всех. Никто не удивится, так что мы должны смело заявить о ваших намерениях и целях. Я рассчитываю на отличные результаты. Мужчины ценят прямолинейный деловой подход.

Амелия поднялась на ноги, чувствуя, как все расплывается перед глазами. Она тут же покачнулась и упала на пол, потеряв сознание.

— Дорогая, — София тихонько потрясла ее, — что с вами? Вы падаете в обмороки? В определенных обстоятельствах это весьма полезная привычка. Мы можем использовать ее.

Девушка с трудом пришла в себя и именно в это мгновение осознала, что совершила ошибку, придя за помощью к Софии Далби. Эта дама абсолютно хладнокровна. Человеческие чувства, эмоции скорее всего были ей неведомы.

— Фредерикс! — Не отрывая взгляда от Амелии, София позвала дворецкого. — Найди лорда Хоксуорта. Уверена, что он прогуливается по улице. Полагаю, леди Амелия нуждается в помощи своего брата. Да и ему любопытно будет увидеть все самому.

Тут она окончательно убедилась, что не стоило появляться на пороге особняка Далби.

Когда Хоксуорт появился в комнате, Амелия попыталась приподняться. Казалось бы, ее брату следует поспешить на помощь, однако события развивались иначе. София одарила его нежным взглядом. Он изящно поклонился в ответ. Казалось, никого не волновало, что девушка сидит на полу. Более того, никто даже не заметил этого, за исключением дворецкого Фредерикса, который смотрел на Амелию с сочувствием.

О, черт побери их всех!

— Что случилось, Эми? — произнес Хоукс, как только смог на мгновение оторвать взгляд от хозяйки дома. — Должно быть, это естественное женское недомогание?

Хоукс наклонился и протянул сестре руку. Она грациозно поднялась, осматриваясь. Когда девушка наконец уселась на стуле, поправляя волосы, то произнесла довольно сухо:

— Я хорошо себя чувствую.

— Почему же тогда ты грохнулась на пол? — улыбнулся с ехидцей Хоукс. — Какая жалость, что меня при этом не было!

Амелия наградила наглеца таким взглядом, что об него можно было порезаться.

— Просто потеряла сознание. Из-за шока.

После чего оба посмотрели на Софию, ибо кто же еще мог нести ответственность за такой конфуз гостьи, если не она?

— Боюсь, лорд Хоксуорт, все произошло по моей вине. — При этом хозяйка дома не продемонстрировала ни тени стыда.

— Неужели? — произнес юноша, растерянно глядя на нее. — Уверен, что вы берете на себя слишком много, леди Далби. Моя сестра сегодня с утра не в себе. Слышали бы вы, как она храпела на диване в нашем особняке всего пару часов назад.

— Я вовсе не спала, Хоукс, а просто молча лежала и размышляла! — вспыхнула девушка.

— А после этого решила прийти ко мне, — добавила София. — Лорд Хоксуорт, мы с леди Амелией обсуждали наилучший для нее способ выйти замуж. Понимаете, о чем я говорю?

— Разумеется, — протянул тот, — для моей сестры подходит только герцог, и никто иной. Задача не из самых простых.

— Хоксуорт, замолчи наконец! — воскликнула Амелия, готовая придушить болтуна.

— Почему? — Тот посмотрел на нее из-под тяжелых век без тени раскаяния на лице. — Нужно смотреть правде в глаза. Что еще остается в подобных обстоятельствах?

— Вероятно, попытаться сохранять достоинство, — резко ответила она. — Боюсь, что я зря отняла ваше время, леди Далби.

Амелия поднялась и с негодованием взглянула на брата. Тот вздохнул и медленно встал вслед за ней. Болван!

София улыбнулась им почти искренне, что было крайне удивительно. Амелии было хорошо известно, что доброта не входила в число достоинств леди Далби. Эта особа была самой изворотливой и бессердечной женщиной, какую Амелия когда-либо встречала. Посему следовало ее избегать, а не обращаться за помощью.

— Леди Амелия, — произнесла София, — вы уверены, что принимаете правильное решение? Поскольку вы не вполне хорошо себя чувствуете, возможно, оно несколько поспешно.

— Я очень боюсь, леди Далби, — ответила девушка, — что большинство моих сегодняшних решений были чересчур поспешными.

— Желание выйти замуж — весьма обыденное дело, леди Амелия, — мягко отметила София, снова искренне улыбаясь, — а удачно выйти замуж — не столь тривиально и весьма похвально. Я могу лишь восхищаться вами. И помочь, если позволите.

Она посмотрела в ее глаза, и впервые за все время Амелия почувствовала себя в безопасности при виде сочувствия, промелькнувшего во взгляде леди Далби. Кажется, все-таки она может на нее положиться. Эта женщина не предаст ее доверия.

Амелия осознала, что опять спешит, но на этот раз ее решение могло оказаться весьма дальновидным. А почему бы и нет?

— Зачем вам помогать мне, леди Далби? — почти шепотом спросила девушка.

— Затем, — быстро ответила та, — что каждая женщина, по моему мнению, должна получать именно то, чего она желает.

На душе у Амелии потеплело от этих слов. Какая изумительная жизненная философия! Девушка была просто восхищена. Софии следовало бы написать на эту тему книгу, как только у нее появится свободная минутка.

— Должен заметить: многое зависит от того, насколько достижима цель, — тихо пробурчал Хоксуорт в своей раздражающей манере.

София и Амелия обменялись взглядами, выражавшими полное взаимопонимание. Что взять с этих глупых мужчин?

Улыбаясь друг другу, они вернулись на одинаковые светло-голубые диваны, и Амелия впервые за долгое время перевела дух. Она непременно выйдет замуж. София об этом позаботится.

— Итак, — произнесла та, — мы должны быть уверены, что наше объявление будет интригующим и привлечет именно тех, кто нам нужен. Я займусь этим, пожалуй. У меня гораздо больше опыта в такого рода вещах.

— Разумеется! — Амелия подалась вперед.

— Объявление? — Хоксуорт откинулся на спинку, созерцая сестру одновременно со скучающим и недовольным видом. — О чем это? О муже?

— Именно, — ответила София. — Как вы сообразительны, лорд Хоксуорт! Уверена, что ваш отец гордится вами.

Услышав о лорде Олдрете, Амелия почувствовала, что сразу теряет уверенность. Как им удастся все скрыть от него?

София нежно улыбнулась:

— Герцога я беру на себя, дорогая. Не волнуйтесь.

Возможно, впервые за два года она действительно была спокойна.