Партия на троих

Глава 20

Агата

Возле меня останавливается черная машина, и из нее тут же выходит Денис. Сегодня он в толстовке и джинсах, и в этом образе выглядит даже моложе своих лет.

— Привет, красавица, — улыбается он, протягивая мне букет синих гортензий. Опять оригинальничает. Мы встречаемся уже неделю, и каждый раз Дэн дарит мне какие угодно цветы, кроме банальных роз, ромашек или хризантем. Ранюнкулюсы, орхидеи, теперь вот гортензии. — Готова развлечься?

— Еще как, — улыбаюсь я.

Легонько коснувшись моих губ своими, Денис открывает для меня пассажирскую дверцу и, дождавшись, пока я займу место на сиденье, закрывает ее. Пока он обегает капот и садится за руль, я зарываюсь носом в цветы и нюхаю. Запаха почти нет, но само ощущение того, что я буквально нырнула носом в нежные шапки гортензий, заставляет сердце воспарить.

— Куда мы сегодня? — спрашиваю я, когда машина отъезжает от бордюра.

— В парк аттракционов.

— Серьезно? — интересуюсь с улыбкой.

— Серьезнее не бывает, красавица, — подмигивает он и накрывает мою коленку рукой.

Откинувшись на спинку сиденья и прижавшись затылком к подголовнику, я смотрю на дорогу, и все это время улыбка не сходит с моего лица.

В общем, дружить у нас не получилось. Мы честно пытались первые три дня, а на четвертый Денис меня поцеловал. Потом извинился, но сразу после этого снова поцеловал. Мы еще не занимались сексом, но я чувствую, что приблизились к этому вплотную. Хочу ли я Дениса? Я убеждаю себя, что да, именно его я и хочу. Или просто секса. Проще говоря, я решила дать нам шанс. Мне пока еще сложно до конца разобраться, что чувствую к Дэну, но я решила не задумываться и не анализировать. Просто плыть по течению, и будь что будет.

Мы приезжаем в большой парк аттракционов, и мне хочется визжать от восторга. Вокруг музыка, запахи вкусной уличной еды, звуки, которые издают разные автоматы, смех и визг, доносящиеся с экстремальных аттракционов.

— С чего начнем? — спрашивает Денис, беря меня за руку. — Американские горки, Ладья “360”, башня свободного падения, Дискавери… Выбор огромен. — Он обводит рукой пространство, а потом смотрит на меня. А я вся сжимаюсь от одних названий.

— Я никогда не каталась на таком, и мне страшно.

— Я же буду рядом. Давай, тебе понравится! — с энтузиазмом восклицает он и тянет меня в сторону касс.

С “понравится” Денис немного перегнул, но справедливости ради надо сказать, что эмоций я пережила лет на десять вперед. Спустившись с “Ладьи”, я на все еще трясущихся ногах плетусь за Денисом, который уверенным шагом подводит нас к тиру.

— Хочу выиграть для тебя игрушку.

— О, нет, — качаю головой.

— Почему?

— Я не люблю мягкие игрушки.

Он склоняет голову набок и с удивлением всматривается в мое лицо.

— Да ладно! Все девочки любят мягкие игрушки.

— А я их терпеть не могу. У меня всегда такое ощущение, что в них пыли не меньше, чем наполнителя.

Денис смеется, а потом тянет меня дальше.

— Поедим?

— Дай мне минут десять, чтобы после аттракционов желудок занял положенное ему место.

Мы гуляем по парку, потом едим потрясающе вкусные хот-доги, полируем их мороженым и снова гуляем. Денис покупает мне смешной блестящий фиолетовый цилиндр, приклеенный к обручу, и мы делаем несколько снимков на мой телефон.

В машину садимся ближе к девяти вечера. Я немного уставшая, но счастливая. Улыбаюсь, стягивая обруч и устраивая его на коленях.

— Может, ко мне? — предлагает Денис, и я замираю.

Картинки того вечера, когда мы с Дэном занимались сексом на глазах у Матвея, короткими вспышками мелькают перед глазами. Как будто из всего того времени я выбрала любимые моменты и заключила их в диапозитивы, чтобы в любую минуту можно было достать и пересмотреть. Самое страшное — и я никогда никому не признаюсь в этом, — что на большинстве глаза Матвея. Его испепеляющий, жадный, мрачный взгляд, от которого я заводилась еще сильнее.

— Мне надо быть дома к десяти, — придумываю отговорку.

Я пока не готова к столь интимной обстановке. Мы оба прекрасно понимаем, что Дэн зовет меня к себе не для того, чтобы похвастаться коллекцией марок.

Кивнув, Денис заводит машину и трогается с места. Я же протягиваю руку и глажу кончики его коротких волос.

— Все забываю спросить, почему ты решил постричься.

— Отец настоял. Типа или укладывай волосы, когда надеваешь костюм, или стригись.

— Ты теперь…

Прикусываю язык, когда понимаю, что с него чуть не слетело сравнение с Матвеем. Прямо даже предложение сформировалось: “Ты теперь еще больше похож на Матвея”.

— Что? — спрашивает Денис, когда я замолкаю.

— Ты теперь кажешься старше, — вру я.

— У нас самый старший Мот. Родился на три минуты раньше меня, — усмехается Дэн.

А у меня при звуке его имени снова волоски на теле встают дыбом. Черт подери Матвея Громова за то, что не выходит у меня из головы! Это первый раз, когда я сожалею, что связалась с Денисом, потому что мелькание его брата неизбежно. Я буду слышать его имя, а, может, даже его голос и видеть самого Грома. Так его называли в университете, и своим мрачным видом он всячески подтверждал это прозвище. Но даже сейчас, вспоминая его прозвище и тот самый мрачный взгляд, внутри все равно вся трепещу.

Остановив машину у моего подъезда, Денис глушит мотор и, отстегнув ремень безопасности, упирается рукой в консоль и нависает надо мной. Я знаю, чего он хочет. Ему уже мало просто поцелуев. Мне, откровенно говоря, тоже, но я бы еще повременила с сексом, потому что… Как будто что-то тормозит меня. Я вроде как знаю наперед, о чем буду думать в процессе. Точнее о ком. И не хочу. Думаю, это было бы нечестно по отношению к Денису. Да и вообще. Как можно заниматься сексом с одним, мечтая о другом? Господи, какая каша в голове.

Не успеваю додумать эту мысль, как чувствую язык Дениса, уверенно раздвигающий мои губы. Кажется, невинные поцелуи закончились, потому что теперь он целует совсем по-другому: жадно и порывисто. Как будто пожирает меня, не давая сделать вдоха.

Мне жарко. По позвоночнику стекает тонкая струйка пота, а лицо пылает. Я хочу? Я хочу, черт побери! И рука Дениса, уверенно пробирающаяся под подол моего платья, усиливает желание.

Из горла вырывается тихий стон, когда его пальцы вдавливаются в тонкие колготки в самом чувствительном месте.

— Я подарю тебе чулки, — бормочет он мне в губы.

— У меня есть, — отвечаю, задыхаясь, когда его губы перемещаются мне на шею. Картинка перед глазами плывет.

— Я подарю еще, чтобы ты носила только их, и я мог в любую минуту забраться к тебе в трусики.

— Денис, мы договорились не спешить. Прошла всего неделя, а ты уже рвешься внутрь.

— Ох, блядь, что бы я сейчас наворотил внутри, — рычит он, вдавливаясь пальцами сильнее, а зубами прикусывая изгиб шеи. — Я бы тебя разорвал. Членом можно орехи колоть.

Я тихонько хихикаю от сравнения, но резко прерываюсь, когда он начинает потирать чувствительный бугорок. Надо его остановить. Надо, иначе все случится тут, а я не хочу. Мы еще и остановились под фонарем. Да не в этом дело! Просто еще слишком рано. Хотя я и в прошлый раз быстро сдалась… Еще минуточку этого сжигающего удовольствия, и я заставлю его прекратить. Полминутки. Десять секунд…

— Ох, — вырывается из меня, когда предоргазменная волна удовольствия окатывает кипятком мое тело. — Денис…

— Да, моя красавица?

— Остановись.

— Сейчас. Еще немного, правда? Ты же уже почти. Еще, маленькая, — бормочет он мне на ухо бархатным голосом, в котором я тону, как в густом сиропе, погружаясь все глубже, пока не взрываюсь. — Ну вот, — произносит Дэн, прикусывая мочку моего уха. — Так лучше.

— Черт, — выдыхаю я, стукнувшись затылком о подголовник и, зажмурившись, пытаюсь восстановить дыхание. Шаловливая рука выскальзывает из-под подола платья и поправляет его.

— Ну беги, — говорит Денис напротив моих губ. — Иначе мы начнем шалить по-взрослому.

Распахнув глаза, я ровно секунду думаю о том, не спросить ли его, как он чувствует себя с каменным стояком, но решаю, что это только даст ему повод перейти к “по-взрослому”.

— Спасибо за вечер, — быстро тараторю и, распахнув дверцу, выскакиваю из машины, прихватив с заднего сиденья свой букет.

Я слышу, что он благодарит меня в ответ, обещает позвонить и все такое, но уже не останавливаюсь. Я словно пытаюсь сбежать от самой себя, так быстро несусь к подъезду. И только оказавшись в безопасности дома, прижимаюсь спиной к окрашенной в уродливый зеленый подъездной двери и делаю глубокий выдох.

— Обалдеть, — шепчу в тишину.