Партия на троих

Глава 44

Агата

Я представляла себе прием, какими видела их в фильмах. Но все оказалось гораздо пафоснее и торжественнее. У губернатора большой особняк с огромным залом, напоминающим бальный. Зачем людям в двадцать первом веке этот пережиток прошлого? Оказывается, он очень даже нужен для вот таких приемов.

Едва мы с Матвеем переступаем порог этого дома, мне уже хочется сбежать. А нет, мне захотелось еще тогда, когда дверцу машины открыл лакей в перчатках. В перчатках! Белоснежных! Потом все эти разодетые в пух и прах люди, на фоне которых я казалась себе серой и унылой, хотя на мне серьги с бриллиантами и черное мерцающее платье в пол. Но я вдруг вспомнила о том, что мастер маникюра сегодня предлагала гель-лак, а я отказалась, покрыв ногти обычным прозрачным. И как мама говорила, что желательно нанять визажиста, но я решила, что смогу не хуже профессионала нанести макияж. Ох, как же я ошибалась.

Глядя на всех этих людей, создается впечатление, что даже мужчины сегодня побывали в руках визажистов и стилистов. И их ногти, между прочим, блестят не хуже моих.

— Ты самая красивая из всех, — говорит Матвей мне на ухо. Я могла бы расплыться от комплимента, но я ему, черт побери, не верю! Ну как можно поверить, если вокруг такой цветник?! — Расслабься, Агата, иначе мне придется принять меры.

— Какие? — спрашиваю слабым голосом, сталкиваясь с горящим взглядом Матвея.

Он улыбается только уголками губ, но глаза полны таких обещаний, что у меня по позвоночнику пробегает дрожь.

— Например, трахнуть тебя в туалете. Хотя зачем в туалете? В главной спальне. Ты когда-нибудь трахалась в спальне губернатора? — Он слегка отводит взгляд, и улыбка покидает его губы. — Александр Витальевич, приветствую.

— Здравствуй, Матвей.

Мот слегка отстраняется от меня и пожимает руку статному мужчине с проседью на висках, пока я пытаюсь поймать в груди свое сердце и вернуть на положенное место. Вид у него немного пугающий. Орлиный взгляд под бровями вразлет, довольно крупная фигура и искривленные в подобии улыбки губы, четко свидетельствующие о ее неискренности.

— Рад видеть, — говорит этот мужчина. — Представишь мне свою даму?

— Конечно, — спокойно кивает Матвей и слегка сжимает мою талию. — Агата, моя девушка.

— Девушка? — взлетают густые брови собеседника.

— Девушка, — кивает Матвей. — Агата, познакомься: наш новый губернатор Александр Витальевич Самсонов.

— Я думал, скорее твой будущий тесть, но при наличии такой девушки вряд ли я могу рассчитывать на то, что мы породнимся.

— Ну почему же? — Я напрягаюсь, едва Матвей это произносит. Изо всех сил тяну улыбку. Мама научила, что в высшем обществе никого не волнуют мои истинные чувства, только маска, которую положено носить в той или иной ситуации. — У меня еще есть брат-близнец. Кстати, вот и он.

Мы все поворачиваемся лицом ко входу, когда в дверях появляется Денис. Сегодня в черном костюме-тройке он такой же элегантный и красивый, как и Матвей. Если не знать, чем они отличаются, на первый взгляд братья абсолютно одинаковые. Но я уже могу различить их даже с закрытыми глазами. По запаху, жестам, манерам, голосу.

Бросаю взгляд на губернатора, и у того снова взлетают брови. Это вообще нормально, что у политика настолько живая мимика? Я думала, покер-фейс — их нормальное состояние. Но вот, оказывается, как бывает.

— Добрый вечер, Александр Витальевич, — Дэн тянет руку для пожатия. — Денис Громов.

— Весьма удивлен, Денис, — ухмыляется губернатор, пожимая ему руку. — Не знал, что у Матвея есть брат-близнец.

— Сюрприз, — улыбается Денис и разводит руки в своей непосредственной манере.

— Что ж, молодые люди, развлекайтесь. Денис, подойди ко мне позже, хочу познакомить тебя со своей дочерью.

— Непременно, — кивает Дэн в лучших традициях воспитанного для высшего общества мужчины. И только мы знаем, каким разгильдяем он умеет быть. Едва губернатор отходит, Дэн подзывает официанта, и мы трое берем по бокалу шампанского. Денис обводит взглядом зал. — Херасе тут людей. Ярмарка тщеславия.

— Это принято называть высшим обществом — место, где можно обзавестись полезными связями, — спокойно парирует Матвей.

— Не понимаю, малышка, как ты с ним встречаешься? Я бы уснул на первом же свидании.

— Мучаюсь, но продолжаю, — поддерживаю его игривый тон.

— Правда, мучишься? — поднимает одну бровь Матвей, глядя на меня изучающе, а я фыркаю и подмигиваю ему.

— А это еще кто? — бормочет Дэн, всматриваясь в толпу.

— Кто? — спрашиваем мы с Матвеем в один голос.

— Вон та телочка в темно-синем платье.

— Которая? — уточняет Мот.

— Ну вот же. В синем. Недалеко от музыкантов. Бля, от вас никакой пользы, — раздраженно бросает он и, осушив бокал одним глотком, пробирается через толпу.

— Жертва найдена, курок взведен, — говорит Матвей и ухмыляется. — Пойдем, красавица, налаживать связи.

Понятное дело, связи налаживает только Матвей. Каждому, к кому мы подходим или кто подходит к нам, он представляет меня как свою девушку, что приятно. Но лица сливаются в один смазанный образ, а от обилия камней Сваровски и бриллиантов у меня начинает рябить в глазах, так что я наконец сдаюсь и сбегаю в дамскую комнату под предлогом попудрить носик.

Захожу в туалет, но там занято.

— Ой, простите, — пытаюсь выйти, но стоящая у зеркала девушка улыбается мне.

— Проходи, здесь туалет отдельно, раковина отдельно.

Кто вообще делает такое в жилом доме?

— Спасибо, я хотела только помыть руки.

— А, ну тогда мой. — Она немного смещается в сторону и, прислонившись бедром к столешнице, закручивает тюбик с блеском для губ. — Я вижу тебя впервые. Кто ты?

— Меня зовут Агата.

— Кто твои родители? Врачи? Прокуроры? Судьи? Политики?

Папа преступник, а мама администратор отеля. Но я, конечно, не произношу этого вслух.

— Никто из перечисленных, я здесь в качестве плюс один.

— Эскорт? — окидывает она меня взглядом, а я почему-то краснею и делаю воду холоднее, чтобы остудить руки, потому что, кажется, пылают даже ладони.

— Нет. Почему сразу эскорт?

— Потому что ни один мужчина из присутствующих не будет встречаться с простой девушкой.

— С чего вы взяли? — задираю подбородок и беру из стопки чистое полотенце, чтобы вытереть руки.

— Интересно, — прищурившись, тянет она. — И с кем же ты пришла?

— Не ваше дело. Не твое, — быстро исправляюсь, потому что она же позволяет себе мне “тыкать”. Почему я должна с ней церемониться?

Она улыбается и кивает, как будто я подтвердила ее догадку.

— Будь осторожна, простая девочка, в этом зале очень много пираний. Сожрут и косточками не подавятся.

Подмигнув мне, она бросает блеск в микросумочку и выходит из туалета, а я остаюсь переваривать. Не покидает чувство, будто меня окунули в грязь. Никогда еще я не чувствовала себя настолько никчемной, хоть это чувство после ареста папы знакомо мне не по наслышке.

Нанеся на руки крем, который нахожу на полочке над раковиной, засовываю под подмышку клатч и выхожу из туалета с твердым намерением найти Матвея, чтобы отвез меня домой. С меня достаточно этого цирка уродов. Но моего мужчины нигде нет, и у меня начинается легкая паника. Он же не мог оставить меня здесь одну? А если отлучился с кем-то поговорить, то что делать мне? Теперь каждое лицо, которое раньше мне казалось дружелюбным, напоминает уродливую маску, а улыбки — оскал. Я кружусь и кружусь по залу в поисках Громова, но его нигде нет. И когда я уже решаюсь вызвать такси и уехать домой одна, слышу за спиной:

— Заблудилась, малышка?