Партия на троих

Глава 39

Агата

— У меня такое ощущение, что этот порошок застрял даже в легких, — фыркая, смеется Валера.

— Не хочу даже думать, в какие места он забился, — вторю ему. — Приеду домой, еще раз приму душ.

Повернув голову, проглатываю смех. Буквально давлюсь им, потому что смотрю на машину на перекрестке, так сильно напоминающую машину Матвея. Не может быть. Просто у меня опять галлюцинации. Точно они.

Валера берет меня за руку и ведет дальше, потому что я немного отстаю.

— Шевели ножками, Агата, — подгоняет он меня. — Если я и сегодня опоздаю домой, Дина меня просто четвертует.

— Как она себя чувствует?

— Нормально. Наконец-то токсикоз отпустил. Я думал, сдохну, пока она оклемается от первого триместра. То огурцы ей надо, то эклеры, то эклеры с огурцами.

Мы снова смеемся, но я поглядываю в сторону той машины. А потом она резко срывается с места и через несколько метров, взвизгнув шинами, тормозит у бордюра. Я сжимаю руку Валеры.

— Что-то не так? — спрашивает он, тоже глядя на машину, остановившуюся перед нами.

— Еще не знаю, — еле слышно произношу я, и мое сердце разгоняется за секунду, когда я вижу, как салон автомобиля покидает тот, кто уже вторую неделю не дает мне покоя даже во сне. Матвей.

Он решительно шагает в нашем направлении. На лице, как всегда, ярость и жестокость. Мы не виделись больше недели! Мог бы и улыбнуться! Или так он выражает радость по поводу встречи со мной?

— Добрый вечер, — говорит Мот, останавливаясь прямо перед нами.

— Добрый, — отзывается Валера. — Агата, вы знакомы?

— Да, — отвечаю тихо, глядя на Матвея. Я даже, черт побери, не моргаю! — Валер, ты езжай, чтобы Дина не переживала. Я тут… я, в общем, сама доберусь.

— Точно? Как? Ты без машины.

— Меня, м-м-м, друг подвезет.

— Ну ладно, — отвечает он, косясь на Матвея, а потом отпускает мою руку и уходит по тротуару. Боковым зрением я вижу, как он пару раз оборачивается прежде, чем скрыться за зданием.

— Поехали, — говорит Матвей.

— Куда?

— Домой тебя отвезу.

— Не надо, спасибо, я доберусь.

— Ты же этому… сказала, что я тебя отвезу.

— Я сказала, что отвезет друг, а тебя так я точно не могу назвать.

— Тогда о каком друге ты говорила? — резче спрашивает он и сжимает челюсти.

— О каком-то, — отвечаю расплывчато, потому что не могу придумать более язвительный ответ. Для этого я слишком обескуражена.

— Где твоя машина?

— Дома.

— Почему?

— Здесь неудобно парковаться.

— Как ты добралась сюда?

— Не на машине.

— Агата… — цедит Матвей и вздыхает. — Кто это такой? — кивает он в направлении, в котором скрылся Валера.

— Не твое дело, — приосаниваюсь, приходя в себя.

— А чье? — дергается его верхняя губа.

— Мое.

— Поехали.

— Не хочу с тобой никуда ехать.

— Слушай, тогда в парке…

— Мне плевать, что ты скажешь! — прерываю его и пытаюсь обойти, но он делает шаг в сторону, и я едва не врезаюсь в него, однако успеваю вовремя затормозить. — Не хочу ничего слушать.

— Поехали, — тверже говорит он.

— Нет.

— Нет? — кривится недовольно.

Я задираю подбородок и складываю руки на груди, показывая свою твердую позицию. Но Матвея этим не прошибешь. Он просто подхватывает меня за талию, отрывает от земли и тащит в машину. Я упираюсь руками в его плечи и дергаю ногами, чтобы усложнить ему задачу, но это бревно не прошибешь.

— Пусти меня! Я сейчас закричу! — угрожаю, поправляя съехавшую с плеча спортивную сумку.

— Кричи, — равнодушно бросает он.

— Тебя схватят.

— Пусть попробуют.

Распахнув дверцу машины, он насильно усаживает меня на сиденье и захлопывает дверцу. Тут же я слышу щелчок замка, и понимаю, что он меня запер. Луплю ладонями по панели перед собой.

— Дикарь! Варвар! Придурок! Ненавижу! — кричу я, укладывая на колени сумку.

Матвей садится на водительское, но, пока я пытаюсь сориентироваться, где ручка, чтобы выскочить из машины, снова звучит щелчок, и Матвей вставляет ключ в зажигание. Машина с приятным тихим урчанием заводится.

— Продолжай, — спокойно говорит он, отъезжая от бордюра.

— Что? — бросаю раздраженно.

— Только пристегнись. И продолжай. Что там было про ненависть и придурка?

Надувшись дергаю ремень и пристегиваюсь, а потом демонстративно отворачиваюсь в сторону окна.

— Говори, Агата.

— Не буду! — рявкаю на него.

— Тогда я скажу. Я был неправ тогда в парке. Приревновал. Надумал лишнего, вот и сорвался.

— А ты каждый раз собираешься так додумывать, если не знаешь ситуацию?! — не выдерживаю я. Сверлю его профиль гневным взглядом. — Хотя что я говорю? Никакого следующего раза не будет, понял?! Высадишь меня у дома и больше не… не… не надо меня подвозить и делать… не знаю… всякое!

Он усмехается только уголками губ.

— Какое всякое? — спрашивает Матвей тем самым голосом, и по моему телу проходит дрожь. Тем голосом, которым он разговаривает, когда соблазняет меня. Еще в постели… Нет! Стоп, Агата! Никакой постели! Больше ни-ни!

— Никакое! — снова отворачиваюсь.

Ревновал. Сам признался. Не хочу реагировать на это, но в груди разливается предательское тепло. Когда уже там мой дом? Не хочу с ним никуда ехать. Он засранец, который даже сейчас ведет себя не так, как будто он виноват, а будто это я по-детски взбрыкнула на пустом месте!

— Я был неправ, — повторяет он. — Не должен был тебе этого говорить. Это было грубо с моей стороны.

— Куда ты меня везешь? — я начинаю внимательнее всматриваться в пейзаж за окном.

— Домой.

— Ко мне домой, Матвей! Не к тебе! Ко мне! — рявкаю я, снова заводясь. — Я не буду с тобой трахаться, понял?! Вообще ничего с тобой не буду делать! Так что разворачивай машину и вези меня домой!

Когда он не реагирует, я подаюсь к нему и дергаю руль. Машина виляет в сторону, а Матвей отталкивает мои руки и выравнивает руль.

— Ты что, идиотка?! — орет он на меня. — Блядь, ты видела, сколько здесь машин?! Жить надоело?!

— Вези меня домой!

— Больная просто!

— Больная! Да! Нахрена тебе больная?! Вези меня ко мне домой! И больше не связывайся с больными! У нас знаешь какие тараканы! Матвей!

Он, игнорируя меня, сворачивает к своему ЖК и заранее жмет кнопку на пульте, чтобы поднялся шлагбаум. Да чтоб его черти разодрали! Не хочу в его берлогу! Там я… там у меня меньше шансов на сопротивление. А я не хочу не то что спать с ним, не желаю даже находиться в одной квартире. Но мы уже въезжаем на подземную парковку и все, что мне остается, — это максимально культивировать в себе злость, чтобы выплеснуть ее на Матвея.