Партия на троих

Глава 48

Матвей

— Тише-тише, — говорит Дэн и делает шаг назад.

Упирается перчатками в колени, наклоняется и тяжело дышит. Потом снова выпрямляется и встает в стойку. Мы кружим друг вокруг друга, периодически замахиваясь и нанося удары. С характерным шлепком боксерские перчатки встречаются с телами. Мне хочется замахнуться и со всей дури лупануть по кому-нибудь, но точно не по брату, так что я сдерживаю свою ярость, смягчая удары.

— Да блядь! — выкрикивает Денис, когда я в очередной раз не рассчитываю силу.

— Прости, — цежу сквозь зубы, злясь на самого себя. — Надо было сегодня в качалку пойти.

— Что за херня там у тебя в башке происходит? — спрашивает Денис, расстегивая перчатки и садясь на пол. Тянется к своим стопам, а потом откидывается на руки.

— Все думаю об этом преследователе. Кто он? Кто его послал? Почему, блядь, нет никакой ясности?! — рявкаю, падая рядом с братом и укладываясь на спину.

— Потому что кто-то умело заметает следы.

— Заебался я что-то, — выдыхаю.

— Потерпи. Завтра папа встретится с губером. Может, станет понятнее? Как Агата? Как она перенесла эту погоню?

— Херово, — кривлюсь я.

В груди до сих пор ноет, и кажется, что с каждым днем это ощущение не притупляется, а усиливается. Чтобы не сходить с ума, я с головой ушел в работу. Занялся новым проектом, форсирую строительство развлекательного центра. Папа тоже что-то там мутит, говорит, важная сделка на носу, но какая и с кем — пока не рассказывает. Просит не беспокоить лишний раз.

— Ты давно разговаривал с ней?

— Давно, — отвечаю и опять вздыхаю. Как телочка, ей-богу.

Да, как она самая. Вчера нашел в сети фотографии с той съемки в порошке. Агата там охренительно красивая. Такая воздушная. Неземная просто. Сохранил их себе в телефон, а потом… подрочил… два раза. Ну не могу я без секса! Мне надо много и часто. А в последнее время нужна именно Агата. Но нельзя. Хочется, но она под запретом. По крайней мере, пока не минует угроза.

— Мот! — резко произносит Дэн. — Ты расстался с ней?

— Чего орешь?

— Потому что я тебя дважды позвал, ты не отреагировал. Так расстался?

— Да. И какое тебе вообще дело? Это мои отношения, — отвечаю равнодушно, прикрывая глаза.

— Такое, что она не заслужила того, что ты привнес в ее жизнь. Она… классная. Даже охуенная. Пятнадцать из десяти. И не заслуживает всего этого дерьма.

Открыв глаза, прищуриваюсь и пялюсь на профиль брата.

— Не понял?

— Что ты не понял?! Не трогай ее больше. Ты не можешь опять втягивать ее в эту херню!

— А ты можешь? — спрашиваю, садясь.

— В смысле?

— В коромысле, блядь! Денис, не смей даже смотреть в ее сторону! Мы договорились!

— Я не смотрел. Просто говорю.

— Просто так ты никогда ничего не говоришь. Профессия не позволяет. Дэн, блядь, если ты хоть что-то к ней испытываешь, души это сейчас, потому что Агата — моя.

— Я ничего такого не испытываю, — недовольно бурчит брат и, не глядя мне в глаза, поднимается, подхватывая с ринга перчатки. — Продолжим?

— С удовольствием, — хищно оскаливаюсь и вскакиваю на ноги. Теперь у меня появился повод немного помесить брата.

Мы возвращаемся к спаррингу, но теперь он более ожесточенный. Удары сыплются на наши головы с такой скоростью, что мы оба едва успеваем их блокировать. При очередном перерыве стоим в стойках и сверлим друг друга глазами, испепеляя.

— Ты же любишь ее, — рычит Денис.

— Нет.

— Или признай свои чувства, или отвали, дай другим дорогу.

— Это тебе, что ли?

— А хоть бы и мне.

— Пошел на хер.

— Тогда признай свои чувства.

— Нахрена?! — рявкаю я. — Ты же сам только что сказал, что я должен оставить ее в покое!

— Чтобы… — он опускает голову и качает ею, а потом снова смотрит мне в глаза. — Чтобы остановить от притязаний тех, кто берет в расчет твои чувства.

Мы замолкаем на несколько секунд. Просто смотрим в глаза друг друга, безмолвно разговаривая. Я сам виноват, что Дэн запал на мою девочку. Сам отдал ее ему. И что теперь мне делать? Я в который раз расщепляюсь на две личности. Одна — это старший брат с грузом ответственности на плечах. Он хочет отступить и дать Денису возможность построить отношения с Агатой. Этот же старший брат должен жениться на Оле Самсоновой и стать тем, кто укрепит семейное положение. А второй… Второй — это я настоящий. Который, мать его, уже по уши в Ровинскую! Тот, который хочет защищать ее, любить. Скрыть ото всех и обезопасить. Закрыть своим телом от целого мира. И что, черт подери, мне делать в этой ситуации?!

Для всех будет лучше, если восторжествует здравый смысл. Если я, пожертвовав собственным счастьем, позволю братьям выбирать себе девушек. В конце-концов, разве не такова судьба старших сыновей?

Срываю перчатки с рук и спрыгиваю с ринга под недоуменный взгляд Дениса.

— Мы с ней расстались. Конец истории, — цежу сквозь зубы, с трудом выдавливая из себя эти слова и сваливаю в раздевалку.

После душа одеваюсь и выхожу из зала, на ходу прикуривая сигарету. Телефон в кармане разрывается, но я не хочу никого слышать. Это не рингтон, установленный на семью, так что вполне могу проигнорировать звонок. Ага, третий раз за последние пять минут. Когда телефон начинает звонить в пятый раз, выругавшись, достаю из кармана и зависаю, глядя на экран. На нем фотография Агаты в порошке и ее имя.

— Блядь, — выдыхаю беззвучно, а потом отвечаю: — Слушаю.

— Матвей! — рыдает она в трубку, и волоски на моем теле встают дыбом. — Помоги! Пожалуйста! Я не знаю, кому еще звонить!

— Агата, что случилось? — взволнованно спрашиваю, отбрасывая окурок в сторону.

— Гелю… Ее похитили. Мы были в торговом центре, у меня в машине все время срабатывала сигнализация. Мы с ней пошли посмотреть, в чем дело. Подъехал черный фургон, оттуда выскочили мужчины в масках, затолкали ее в фургон, выбросили телефон и уехали. Матвей, я не знаю, кому еще звонить! Ее телефон разбит, по нему проехалась машина, так что я даже не могу включить его и посмотреть номер ее отца. Помоги, пожалуйста, — рыдает она.

— Тише, маленькая. Я сейчас приеду. Ты где?

— В ТЦ на проспекте.

— Оставайся там. Только не стой на парковке. Сядь в какой-нибудь кофейне и сбрось мне ее название, я приду туда. Агата, слышишь меня? — зову, когда она не отвечает. — Сядь в кофейне. Уйди с парковки сейчас же!

— Хорошо.

— Давай, малышка. И постарайся не плакать. Когда я приеду, сможешь прорыдаться. А сейчас тебе надо взять себя в руки.

— Ты найдешь ее? — всхлипывая, спрашивает она.

— Обязательно найду, — обещаю твердо, хоть и сам не уверен в том, что сдержу это обещание.