Партия на троих

Глава 46

Матвей

— Папа говорил тебе о Борзом? — спрашивает Дэнчик, когда следующим вечером мы вместе спускаемся в лифте, чтобы покинуть офис.

— Да, говорил.

— Ты же понимаешь, что он в первую очередь будет лупить в наиболее уязвимое место? — Как только брат задает этот вопрос, меня в который раз прошибает холодом. Знал бы он, сколько раз я об этом задумывался. — А твое самое уязвимое место — это Агата.

— А твое — Оля?

Да, брату вроде как понравилась Самсонова. Но пока еще не очень понятно, согласится ли он жениться на ней. Дэн сказал, что ему нужно еще немного времени.

— Она пока не моя, так что переживать не о чем. К тому же, если догадка о том, что Борзый — родственник Самсонова подтвердится, то Оле точно ничего не угрожает. Да и нет у меня пока полномочий защищать ее.

— Будешь за ней ухаживать?

— Посмотрим. Но ты съехал с темы.

— Я найду способ защитить Агату.

— Мот, — вдруг серьезно произносит Дэн, и я напрягаюсь еще сильнее. В моем присутствии брат становится серьезным только в самых крайних случаях. — Ты знаешь, Агата и мне дорога.

— Иди в жопу.

— Я серьезно. Она хорошая девочка, как и Геля Демона. Они не заслужили той хуйни, в которую мы их втягиваем.

— И что ты предлагаешь? — рычу я, до последнего, похоже, надеясь, что Дэн не озвучит того, что и так уже который день крутится в моей голове.

— Расстанься с ней.

— Да пошел ты, — рявкаю, толкая дверь на выход из здания.

— Слушай, это единственный выход. На время. Я же не говорю, что ты должен совсем бросить ее. Просто возьми перерыв.

— И как я это ей объясню?!

— Ты умный, найдешь правильные слова. Ладно, брат, я помчал, — он хлопает меня по плечу и идет к своей машине, а я сажусь в свою и завожу двигатель.

— Сука! — рявкаю и бью ладонями по рулю, после чего отъезжаю от бордюра.

Дэн прав. Расставание с Агатой — это самое правильное в такой ситуации. Но как, блядь?! С другой стороны я не прощу себе, если с ней что-то случится. От одной мысли об этом в груди тревожно дергается. Чтобы заглушить роящиеся мысли, включаю музыку и делаю погромче. Буду думать потом, сейчас я хочу свою танцовщицу. Хотя бы увидеть и вдохнуть ее запах. А после буду решать, что делать со всем этим дерьмом.

В студии, где сегодня снимается Агата, громко играет музыка, но еще громче звучит голос фотографа.

— Повернись! Валера, подхвати ее! Вот так! Агата, лицом к свету!

Он раздает еще какие-то команды, но я их уже не слышу, потому что весь фоновый шум в моей голове стихает, когда я залипаю на Агату. Она в бежевом купальнике, и издалека кажется, словно голая. Делает какие-то па, кружится, подпрыгивает в шпагате, а в это время ассистенты фотографа с разных сторон сыплют на нее цветной порошок. У меня такое ощущение, что я могу видеть те кадры, которые делает фотограф, потому что с каждым смыканием моих ресниц в голове как будто раздается щелчок затвора камеры, и в памяти отпечатываются моменты этой съемки.

В этом костюме Агата выглядит еще более хрупкой и уязвимой. Кажется, чуток согнуть ее — и она сломается. Тонкая девочка, нуждающаяся в защите. Может быть, до меня и не нуждалась, а теперь… Признавать, что я источник ее проблем, неприятно. И даже немного больно. Меньше всего я хочу, чтобы она пострадала из-за моего бизнеса. Денис прав, надо бы взять перерыв с Агатой, пока с Полканом и Борзым все не устаканится. Но до этого я хочу хоть немного подержать ее в своих руках.

— На сегодня все! — наконец выкрикивает фотограф. — Все молодцы!

Агата опускает плечи и становится на полную стопу. Пуанты, купальник, кожа Агаты и даже ее волосы — все в цветном порошке. Она улыбается своему партнеру по танцам и идет в мою сторону, не глядя на меня. А потом поднимает голову и резко останавливается. Дежурная улыбка сменяется широкой и искренней, и я улыбаюсь в ответ.

— Привет. Я ждала тебя через полчаса.

— Приехал немного раньше, чтобы посмотреть на тебя.

— Дай мне полчаса принять душ и переодеться.

— Жду тебя на улице, — киваю и выхожу из здания.

Спустя полчаса Агата выпархивает и останавливается возле меня. Отбрасываю окурок в сторону и, притянув ее за талию, впиваюсь в нежные губы.

— Фу, ты только что покурил, — кривится она, а я, улыбнувшись шире, целую ее глубже. Пусть плюется и кривится, я не могу сдержаться, когда она так близко.

— Поехали, — киваю на машину и помогаю Агате занять пассажирское сиденье.

Перед тем, как сесть на свое место, по привычке окидываю улицу взглядом и, удовлетворившись тем, что никакой угрозы не замечаю, скрываюсь в машине.

— Ко мне? — спрашиваю, заводя мотор.

— К тебе позже. Мама позвонила, попросила заскочить к дедушке ненадолго. Сначала отвези меня домой, а через два часа можешь забрать. Или я сама могу к тебе приехать.

— Наберешь, как освободишься после дедушки.

— Хорошо.

Агата откидывается на спинку сиденья и смотрит на меня с улыбкой, а я периодически бросаю на нее взгляды и пытаюсь найти слова для паузы в отношениях. Может, сначала трахнуть ее как следует, а потом поговорить? Объяснить, что эта пауза вызвана опасностью, чтобы она не накрутила себя? Агата вроде понимающая и адекватная, должна нормально отреагировать.

Немного проехав по широкому проспекту, перестраиваюсь в правый ряд и в зеркале заднего вида замечаю машину, которая перестраивается сразу за мной. Возвращаюсь в левую полосу, и она повторяет мой маневр. Хмурюсь, понимая, к чему все идет.

— Агата, ты пристегнута? — спрашиваю я.

— Да. Я всегда пристегиваюсь.

Стиснув зубы, прикидываю дальнейший маршрут и кидаю мрачный взгляд в зеркало.

— Не хочу тебя пугать, но сейчас мы поиграем в погоню.

— Что это значит, Матвей? — настороженно спрашивает она.

— Это значит, что езда будет быстрой и жесткой. Но тебе придется потерпеть и, главное, не орать, чтобы не отвлекать меня. Держись, Агата. Погнали.

Как только произношу это, бросаю последний взгляд в зеркало и давлю педаль газа до самого пола, разгоняя машину под тихий вскрик Агаты.