Патрициана. Книга третья (СИ)

ЭПИЛОГ 2

Помощь Дис Патера не потребовалась — не дождавшись рассвета, Норен оставил Велену одну, а сам отправился в порт. Уснуть он не мог всю ночь и потому, с того места, где они расположились, отлично видел, как один за другим корабли покидают порт.

Оказалось, он успел вовремя — капитан парусника, нанятого Веленой, тоже собирался выйти из гавани не дожидаясь полной готовности. Норен сам удивился тому, что ему удалось убедить его подождать несколько часов — возможно, сыграла роль и чёрная тень, повисшая у него за спиной.

Вдвоём с тенью, молчаливо следовавшей по пятам, они вернулись к утёсу, где под укрытием камней дремала Велена. Едва заслышав шаги, та вскинулась, но заметив Норена, успокоилась и снова осела на землю.

— Идём, — сказал убийца без лишних слов, помогая ей встать. — На сон уже нет времени. Капитан боится, что пожары доберутся до его корабля.

— Мы так и не решили куда поплывём, — напомнила Велена, однако на ноги поднялась и, опираясь о плечо Норена, вместе с ним стала спускаться по извилистой тропинке к берегу.

— Я не знаю, — ответил крылатый и осторожно приобнял её за талию. — Тебе решать.

Велена ничего не хотела решать. Она устала отвечать за всё. Устала, что у неё ничего не выходит. И ей было абсолютно всё равно, что ждёт их впереди.

— Я думал про Чёрный материк, — сказала она наконец, когда они почти что уже спустились вниз и брели по кромке берега, слушая шелест волн.

Норен поджал губы. Тоже долго молчал.

— Велена, если я скажу, что хочу вернуться назад? — спросил он и затих. А через какое-то время продолжил: — Я должен знать, что станет с крылатыми…

Патрициана вздохнула. До самой гавани она не сказала больше ни слова.

Поднявшись на борт корабля, привычно взяла управление на себя. Поздоровалась с капитаном, потребовала каюту и сказала, что можно выходить.

Норен лишь наблюдал за ней. В последнее мгновение, когда капитан уже готов был уходить, Велена опомнилась.

— И ещё, — окликнула его патрициана. Капитан обернулся. — Возможно, я буду мало выходить. Моего спутника слушайтесь так же, как меня.

Капитан перевёл взгляд на Норена и беззвучно кивнул. Если он что-то и знал об энтари, то о крылатых не слышал вовсе ничего.

Норен на несколько секунд почувствовал себя птенцом, которого сбросили со стен летучей крепости в расчете, что он сам научится летать. Проводил взглядом капитана — тот уже отвернулся и вовсю раздавал приказы команде — и снова посмотрел на Велену.

— Лучше, если это будешь делать ты, — сказал он.

Хейд только дёрнула плечом. Огляделась по сторонам. Вопреки обещанию, идти в каюту ей не хотелось.

— Помоги мне подняться на корму, — попросила она.

Эту просьбу Норэну удалось выполнить легко. Они устроились на скамьях, тянувшихся вдоль бортов, и молча смотрели, как, разрезая волны, корабль покидает порт. Гавань оставалась всё дальше позади.

— Норен… — сказала Велена не глядя на спутника. — Если мы вернёмся в Рим — я не могу обещать тебе, что ты получишь то, чего так долго добивался.

Убийца поджал губы. Оглянулся на капитана и снова посмотрел на патрициану.

— Знаешь… Я так долго был в плену… Что уже и не помню… что такое эта «свобода». Была ли она у меня когда-нибудь?

Велена задумчиво посмотрела на него.

— Думаю, ты не должен отказываться от того, чего не знаешь.

Норен усмехнулся.

— Мне ведь никто никогда не предлагал выбирать. А сейчас я думаю — стоило ли так стремиться к этому выбору?

— Ты устал. Тебе становится всё равно.

— Может быть, — Норен отвёл взгляд. Ему захотелось ощутить тело Велены рядом, но та сидела слишком далеко.

Поколебавшись мгновение, убийца встал со скамьи, шагнул к патрициане и опустился на палубу возле её ног.

— Норен… — Велена замолкла, когда тот обнял её бедра и опустил на них щеку. Несколько секунд оба оставались неподвижны, а потом патрициана осторожно провела кончиками пальцев по волосам крылатого, убирая в сторону упавшую на висок прядь. — Я обещаю, — тихо сказала она. — Я уже много обещала и не всегда могла выполнить то, о чём говорила. Но я клянусь, что сделаю всё, чтобы это слово сдержать. Ты получишь свободу. И сам решишь, нужна она тебе или нет.

Корабль мерно двигался по волнам. Сезон штормов миновал, но Велена всё ещё тянула с ответом, не желая принимать решение относительно того, куда повернуть паруса.

Стены каюты давили на неё, и она старалась больше времени проводить наверху. Норен тоже был сыт по горло замкнутыми помещениями и едва проснувшись в одиночестве, тут же приводил себя в порядок и выходил к ней.

Он тоже наблюдал. Странно было наблюдать за энтари, не чувствуя её власти над тобой. Странно было понимать, что выбрал эту близость сам.

Он по-новому оценил то, что подметил, когда увидел патрициану в первый раз — та была безупречно красива. Лицо её было точно выточено из фарфора, и чёрные пряди волос, растрепавшиеся на ветру, лишь подчёркивали эту красоту.

Мысли о руне, которые сдержали порыв Норена в первую встречу, больше его не пугали. Напротив, эта руна, таившая в себе мощь и страх, казалась почти что родной.

— Когда ты смотришь на меня так, я тебя почти что боюсь, — не сдержалась однажды Велена, которой надоело служить местом паломничества.

Хейд, стоя у кормы, по своей привычке вглядывалась в удаляющийся горизонт. Норен же примостился бёдрами на борт корабля и наблюдал за ней.

Услышав эти слова, крылатый лишь молча улыбнулся. Поймал руку Велены и потянул на себя. Та невольно шагнула вперёд, заключая его в объятья.

— Ты почти не приближаешься ко мне, — сказал убийца и чуть наклонился, вдыхая исходивший от Велены непривычно резкий аромат. — Тебя беспокоит то, что произошло там, в храме?

— Если это беспокоит тебя.

Норен хмыкнул.

— Как всегда умело подбираешь слова.

Он замолк, вглядываясь в зелёные глаза.

— Велена, я хочу быть с тобой. Я могу надеяться, что и ты всё ещё хочешь меня?

Хейд прищурилась.

— Только ты умеешь просить так, что и не поймёшь, просьба это или нет.

Норен хмыкнул и мягко обнял её за шею.

— Хочешь, чтобы я просил?

— Это могло бы быть приятное разнообразие, разве нет?

Крылатый едва заметно улыбнулся. Он сам удивлялся тому спокойствию, которое наполнило его сердце. Спокойствию, которое, как ему казалось, не могло поколебать уже ничто.

Норен наклонился к уху патрицианы.

— Помнишь, — сказал он негромко, — как ты издевалась надо мной, когда мы ехали в Александрию?

Велена не успела ответить, потому что Норен толкнул её в плечо, заставляя отступить назад, и одним молниеносным движением опустился на колени. Пальцы развели в стороны полы туники.

— Тебя заводят наблюдатели? — выдохнула Велена.

— В данный момент меня заводишь ты.

На мгновение ладони Норена стиснули напряжённые бёдра патрицианы. А затем, не дожидаясь, пока Велена ответит, Норен быстро лизнул обнажённое тело.

Начатая было фраза превратилась в тихое удивлённое «А-ах» и стихла.

Норен смотрел на госпожу чистыми голубыми глазами, заставляя подумать, что произошедшее той померещилось. Только горячее дыхание приятно ласкало нежные места, создавая странный контраст с порывистым ветром.

— А помнишь, как ты заставила меня просить? — ехидно заметил он и слегка подул на открытый ему участок тела.

— Ты хочешь, чтобы я просила? — Велена не имела ничего против.

— Может, я хочу отыграться?

— Сколько влезет, — ресницы энтари чуть опустились, а тело расслабилось, полностью отдаваясь на волю партнёра. — Я в твоей власти. От и до.

— Мне это нравится, — язык убийцы снова коснулся обнажённой кожи, губы поймали чувствительный бугорок и нежно потянули на себя.

Руки Велены невольно легли на плечи партнёра, но лишь мягко огладили, опасаясь действовать жёстче.

Норен двигался нарочито медленно, мягко проникая горячим языком, а затем отстраняясь и предоставляя в цепкие руки ледяного ветра.

— Чего ты хочешь, Велена?

— Тебя, — тихий выдох и руки прошлись по его обнажённым плечам.

Норен снова скользнул губами по горячему телу. Замер, ощущая как пульсирует лоно энтари.

Секунда — и за спиной крылатого распустились чёрные, с изысканным белым узором крылья.

— Ты этого хотела? — спросил он, чуть отстраняясь и бережно складывая обратно складки туники.

Велена кончиками пальцев очертила в воздухе дугу, не решаясь коснуться чёрного крыла.

— Можно? — спросила она.

— Не нужно, — тем не менее, Норен не двинулся с места и не убрал крыло. — Правое было сломано и плохо срослось. Так что это просто… Бесполезный аксессуар. Летать я не могу.

— Поэтому ты скрываешь их?

— Не только, — Норен замолчал и продолжил лишь через некоторое время. — Раньше носить крылья казалось естественным, как дышать… Я так думаю. Крылья отличали нас от людей, были нашей гордостью. Но с началом войны всё изменилось. Они не только выдавали в нас крылатых, по крыльям можно многое узнать об их хозяине. Цвет — принадлежность к касте. Чёрные — катар-талах, рыжие — талах-ан, белые — талах-ир, серые всех оттенков — талах-ар. Но это не всё. Рисунок крыльев — фактически судьба. Он зависит от набора способностей, которые закладывали в выводок, и от того, насколько удачно эти способности воплотились в носителе. Если бы противник научился читать этот код, нам пришёл бы конец.

Велена молча разглядывала белоснежные узоры.

— И что говорят твои? — спросила она.

— Какая теперь разница? О моих способностях ты всё знаешь и так.

Энтари потянула Норена за плечи вверх, а затем сомкнула руки на пояснице крылатого.

— И всё равно, они красивые.

— Они чёрные.

— За это я их и люблю.

Она потянула на себя стройное тело и прижала к груди.

Оба замерли неподвижно, вслушиваясь в мерное биение моря о борт.

— Норен… — позвала Велена через какое-то время, и тот нехотя пошевелился, — ещё кое-что.

Велена подняла руку к лицу любимого и по ладони пробежали чёрные змейки магического узора.

— Ты мог оставить её себе. Стать новым патрицием Хейд. Я бы не стала… тебя осуждать, — сказала она тихо.

Норен улыбнулся.

— Не мог. Я ведь тоже люблю… чёрные крылья

Конец.