Паук раскинул сеть

Глава 10. Тайный воздыхатель

Её величество Алисия ли Аризис, супруга его величества Донавела, покачивала ножкой в розовых домашних туфлях на каблучке. В своём будуаре она позволяла себя подобные вольности, хотя за его дверьми не надела бы такой безвкусицы, как поросячий цвет. Только пепел розы, остальное — дешёвка.

Кремовое утреннее платье без корсажа не скрывало пышных форм, которые восхвалял, искренне и ради почестей, не один поэт. Королева действительно была хороша, даже лёгкая полнота после родов ничуть не испортила её. Лицо сохранило все те черты, которые некогда принесли её величеству льстивое имя смертного воплощения Сораты. Никакой сладости, никакой надменности, идеальная кожа, мягкая линия губ, длинные ресницы и пронзительные, небывалой чистоты глаза цвета корицы.

Вокруг её величества кружком расположились фрейлины. Они пили кофе и услаждали слух королевы последними сплетнями.

— Что герцог? — её величество потянулась к подносу с письмами и взяла первое попавшееся. Ближайшая фрейлина поспешно подала госпоже нож для бумаг. — Надеюсь, он уже оправился? Подумать только, покушение в самом центре столицы!

— Он ещё не выходит, ваше величество, но опасность миновала. Подумать только, сначала дочь, потом его светлость! — придворная дама картинно закатила глаза. На самом деле судьба министра её ничуть не тревожила.

— Преступники будут наказаны по всей строгости закона. Я лично прослежу, — королева пробежала глазами письмо и, отложив в сторону, взяла следующее. — Распорядитесь, сегодня я навещу Арлана ли Сомераша. Полагаю, — её величество на мгновение задумалась, — в полдень, чтобы не беспокоить больного. Шесть покушений, бедный герцог!

— Осмелюсь возразить, ваше величество, бедные преступники, которые пытались его убить, — улыбнулась полная дама в летах. — Господин министр известен любовью к наказаниям.

— Вы правы, Амелия, его методы излишне суровы.

Королева наморщила нос. Она не терпела крови и пыток, но признавала, на таких людях, как Арлан ли Сомераш, держится королевство.

Очередное письмо отправилось в сторону, на рассмотрение секретаря. Её величество редко сама отвечала на просьбы и ещё реже дочитывала послания до конца. Вот и теперь, вскрывая очередной конверт, она собиралась, пробежав первую строчку, отложить его, но судьба распорядилась иначе.

Сначала королева решила, будто ей почудилось, но нет, зрение не подвело. Её величество мгновенно выпрямилась и, невежливо повернувшись спиной к напрягшимся, будто легавые собаки, фрейлинам, жадно пробежала глазами строки.

Первой мыслью стало — сумасшедший! Второй — ей давно не писали таких писем. Третьим в сердце вцепился липкий страх.

«Я мог бы написать десятки комплиментов, но женщина вашего ума воспримет их с усмешкой. Да и что такое слова? Пустое сотрясание воздуха. Любовь доказывают делами, и я вскоре это сделаю. Надеюсь увидеть на вашем пальце моё кольцо. Этим вы осчастливите меня и получите не только моё сердце, но верность, преданность. Поверьте, они вам потребуются.

Своего имени я не назову. Вас связывают узы брака, бросать тень на вашу честь я не желаю. По этой же причине не трудитесь прибегать к услугам магов: они ничего не найдут. И запомните, я никогда не причиню вас вреда. Я не из тех, кто убивает тех, кого любит, или насильно пытается удержать их рядом. Вы познакомитесь со мной лучше и сами решите, достоин ли я милостей Сораты».

— Что-то не так, ваше величество? — обеспокоенно спросила Амелия и попыталась заглянуть через плечо госпожи.

Королева поспешно убрала письмо и конверт за корсаж. Зачем, она сама не знала.

Сердце гулко стучало, кровь прилила к щекам. Обмахнувшись одним из вскрытых конвертов, её величество поспешно встала и быстрым шагом направилась в кабинет. Дверь захлопнулась перед любопытными носами придворных дам, а ключ повернулся в замке.

Глубоко вздохнув, королева ещё раз перечитала письмо. Вдруг она что-то упустила? Её величество даже понюхала бумагу, надеясь уловить нотки одеколона. Ничего.

Меря шагами комнату, королева гадала, как выпутаться из щекотливой ситуации. Одно она знала точно: нужно непременно рассказать супругу.

Тайный воздыхатель с серьёзными намерениями: в письме лежало кольцо. Не обручальное, но дорогое, из белого золота, с её любимыми топазами и россыпью бриллиантов по ободку. Значит, отправитель не бедный поэт.

Королева позвонила в колокольчик.

Во вторую дверь, ведущую не в будуар, а в секретарскую, вошёл личный помощник её величества.

— Мареш, — королева поманила его к себе, — попросите господина Сольмана ли Дакеша после завтрака зайти ко мне. Скажите, у меня к нему важное секретное дело.

— И заберите письма из будуара, — её величество небрежно махнула на вторую дверь. — Ключ в замке, можете открыть. Они на столике. Заберите и те, которые я не вскрывала. И да, — спохватилась она, — подготовьте экипаж к полудню. Мы едем к герцогу Ланкийскому.

Секретарь кивнул, записал в специальную папку и отправился выполнять распоряжения госпожи. Придворные дамы, разумеется, постарались выведать у него причины странного поведения королевы, выпытывали содержание странного письма, но её величество ценила Мареша за короткий язык, вот и теперь он не проронил ни слова.

Дальше утро вошло в прежнее русло. Переодевшись к завтраку, королева порадовала своей улыбкой супруга и приближённых, разделявших трапезу с правящей четой. После вернулась в свои покои и начала принимать посетителем. Разумеется, первым стал Сольман. Он появился в приёмной как раз тогда, когда вошла королева. Её величество знала, это не случайность. Такой человек, как Сольман ли Дакеш, не делал ничего случайного.

— Ваше величество, — «уши королевства» склонились в поклоне. — Чем могу быть полезен?

Королева промолчала и подала руку для поцелуя. Сольман понимающе кивнул и отдал формальную дань вежливости. Значит, разговор серьёзный.

— Вот, — закрыв обе двери на ключ, её величество протянула Сольману конверт с кольцом и письмом. — Выясните имя отправителя.

Начальник Тайного управления растянул губы в едва заметной хитрой улыбке, которая крайне не понравилась королеве. Она с трудом удержалась от желания гневно добавить: «Без домыслов!», но промолчала. Так королева лишь укрепит необоснованные подозрения.

— Тут кольцо, осторожнее, — предупредила её величество, опустившись в удобное кресло за письменным столом. Так она чувствовала себя комфортнее.

Всё же, Сольман при всех его достоинствах, человек столь же опасный и неприятный, как герцог Ланкийский. Должность обязывает.

Сольман кивнул и высыпал содержимое конверта на ладонь. Записка заставила его вскинуть брови, а кольцо — удивиться. Однако вслух своих эмоций Сольман не высказал, спросил лишь, когда доложить о результатах. Королева пожала плечами. Её гораздо больше волновало качество работы, а не её сроки.

— Когда мы узнаем имя этого человека, что с ним сделать, ваше величество?

— Сделать? — испуганно переспросила королева. — Ничего. Я сама решу.

Сольман кивнул, убрал улики и удалился.

Теперь предстояло переговорить с супругом. Сделать этого за завтраком её величество не могла, после же неожиданно испрошенная аудиенция вызвала бы массу вопросов. Поэтому, взвесив все за и против, королева отложила обсуждение столь деликатного вопроса до послеобеденного времени. Тогда её визит на супружескую половину не вызовет кривотолков: супруги частенько играли в карты, либо прогуливались вместе. Так даже лучше. Поручи супруг поиски таинственного воздыхателя Сольману сам, королева никогда не узнала бы его имени и что с ним стало. Начальник Тайного управления вежливо извинился бы и отмолчался, а Донавел отмахнулся: «Необходимые меры приняты, остального вам знать не требуется». Женское любопытство же требовало удовлетворения. Единственный способ удовлетворить его — лишить возможности супруга заняться делом первым.

Таковы уж правила высшего света: дела супруга не касаются жены, даже если они затрагивают её честь.

Просителей в то утро оказалось немного, главным образом, отцы и матери, ходатайствовавшие за дочерей. Часть юных особ её величество записала во фрейлины, некоторым отказала. После сделала щедрые пожертвования сиротскому дому и приняла делигацию магичек. Королева покровительствовала одному из факультетов и считалась патронессой всех обучавшихся в Университете представительниц женского пола. Обсуждали улучшение быта и обучения студенток.

После официальной части её величество расспрашивала о магии. Собеседницы покровительственно улыбались — им единственным это безнаказанно сходило с рук — и пытались доходчиво объяснить ничего не смыслившей в колдовстве королеве принцип работы ряда артефактов. Но сегодня любопытство её величества не было праздным: она пыталась узнать, как можно стереть с вещей сведения о себе.

Время до полудня пролетело незаметно.

Распрощавшись с магичками, королева удалилась к себе переодеваться.

Герцог Ланкийский удивился, узнав, какая высокая гостья к нему пожаловала. Он полулежал в кресле, прикрытый пледом, и читал. В такие моменты министру остро не хватало дочери. Она бы непременно устроилась рядом, заботливо переворачивала страницы и наливала чай.

Прежде королева часто навещала дом Сомерашей, но приезжала она не к герцогу, а к Натэлле. Они уходили на половину юной герцогини и подолгу обсуждали «маленькие женские секреты».

Министр позвонил в колокольчик и велел слуге переодеть себя: негоже встречать её величество в домашнем халате. Кривясь и морщась, герцог вдел руки в рукава рубашки. Слуга проворно застегнул на нём брюки и помог надеть сюртук.

— Коньяка мне принеси, — угрюмо приказал герцог, когда камердинер проворно убрал плед.

— Врач запретил, — напомнил слуга.

— Принеси. Мне. Коньяка, — сдвинув брови, повторил министр. Он не привык к пререканиям, тем более со стороны прислуги.

Камердинер вздохнул и не стал спорить: дорожил местом и успел привыкнуть к причудам характера хозяина.

— Прикажите принять?..

— В Большой гостиной, разумеется!

— Но как же вы дойдёте? — забеспокоился слуга.

Его пугала бледность хозяина и нездоровый блеск в глазах. Он помнил окровавленную рубашку, помнил землянистое лицо герцога в тот день. Как тот с трудом, прижимая руку к боку, тащился к лестнице, не переставая проклинать телохранителей. Их уволили в тот же час и вышвырнули из города. Министра не смутила, что одного из них тоже ранили.

— Принесёшь коньяка, дойду, идиот! — рявкнул герцог.

Камердинер вздрогнул и поспешил выполнять распоряжения.

В гостиную министр вошёл с прямой спиной, только шаркающая походка и периодически искажавшая обескровленное лицо гримаса напоминали о ранении.

— Ваше величество.

Герцог хотел приветствовать королеву поклоном, но та удержала его, поднялась и усадила рядом с собой.

— Не стоило так утруждаться, ваша светлость, я не стою таких жертв, — улыбнулась она. — Как ваше здоровье?

— Милостью Дагора и Сората, ваше величество.

Герцог недовольно зыркнул на застывшего в дверях слугу: почему медлят с чаем и закусками?

— Какой кошмар, прямо у ворот дворца… Надеюсь, злоумышленников схватили?

— Ищут, ваше величество, но это дело пары дней.

На пару минут воцарилось молчание. Его прервала королева.

— Не стесняйтесь, если вам нужно облокотиться о подушки, облокачивайтесь. Хотите, я вам подам?

Одна из сопровождавших её величество придворных дам тут же протянула ей подушку. Королева, пресекая возражения, подложила её под поясницу герцога. Тот поблагодарил за заботу и расслабился, насколько позволяли приличия.

— Меня не покидает чувство, что вы хотите дать какое-то поручение, ваше величество. Что ж, сделаю всё, что в моих силах.

Королева покачала головой и заверила, её волнует исключительно здоровье министра. Как-никак, он родственник мужа, не чужой человек. Герцог слушал и даже не пытался скрыть скептической улыбки: её величество не питала тёплых чувств даже к деверю и золовке.

— Вы не верите в человеческую доброту? — нахмурилась королеву.

— В человеческую — нет, в вашу — да, — холодно улыбнулся министр и поцеловал руку рассерженной гостье.

— Вы настоящий лис! — лоб королевы разгладился. — Признаться, вы могли бы мне помочь, но не теперь. По-прежнему никаких вестей от Натэллы? — тихо спросила она.

Герцог тут же замкнулся и покачал головой. Губы сжались в тонкую ниточку, кадык дёрнулся.

Королева ободряюще коснулась его руки и велела фрейлинам оставить их двоём.

— Мы с вами вдвоём попьём чаю, позвольте немного поухаживать.

— Теперь я знаю, что нужно советовать тем, кто жаждет добиться вашего внимания, — усмехнулся герцог и, задержав дыхание, медленно переменил положение тела. — Встретиться с наёмными убийцами.

Королева шутливо выбранила министра и велела даже не пытаться вставать:

— Считайте это приказом.

Слуга отодвинул от стены сервировочный столик и по знаку её величества подкатил его к дивану. Королева сняла печатки и налила чай. Слуга по очереди подал чашку сначала её величеству, а потом герцогу.

— Ступай! — махнул рукой министр.

Он понимал, королева хочет поговорить о Натэлле.

Герцог хотел встать, чтобы пересесть в кресло и соблюсти правила приличия, но королева предупредила его движение, положив ладонь на локоть.

— Ваша светлость, — с укором напомнила она, — вы ранены, зачем же делать себе хуже?

— Чтобы не сделать хуже вам, — галантно ответил министр. — Этикет придумали умные люди, его надобно соблюдать.

— Мы родственники, равные, стоит ли? — впервые за всю беседу королева улыбнулась — искренне, будто девушка. — Да и кто увидит, наушничать станет? Или меня не допускают в мужской круг?

— О чём вы? — нахмурился герцог.

— О том, что при виде меня все друзья мужа сразу вспоминают об этикете. Неужели я настолько скучна?

— Ваше величество не может наводить скуку, просто вы женщина, вам неинтересны мужские разговоры.

Королева насупилась и жеманно отпила из чашки. Министр последовал её примеру, радуясь, что можно остаться на мягком диване. Он немного лукавил, говоря об этикете: родство с королевским домом, титул и занимаемая должность давали герцогу полное право сидеть рядом с её величеством и сопровождать её во время выездов.

— О вашей дочери ничего не известно?

Забыв о недовольстве, королева села вполоборота с герцогу и с тревогой заглянула в глаза. Рука, дрогнув, легла на его ладонь, будто силясь успокоить. Герцог тяжко вздохнул и стиснул зубы.

— Ничего, — ободрила королева, — она жива, это самое главное. Я верю, мы ещё увидим леди Натэллу среди кружащихся пар.

— Надеюсь, ваше величество, — сдавленно ответил министр и сжал чашку так, что она едва не треснула. — Простите за грубость, но я найду этих ублюдков и лично вздёрну.

— Не извиняйтесь, я же всё понимаю и не упаду в обморок от одного бранного слова, — слабо улыбнулась королева и отсела, приняв прежнюю позу. — Расскажите, что удалось узнать. Может, я могу чем-то помочь?

Герцог покачал головой и, старательно стараясь не показать, как болезненно любое движение, отставил чашку на столик. Выпить бы ещё коньяка, но нельзя. Вечером — да, уместно, королева сама бы пригубила бокал вина, но не теперь.

Министр не собирался рассказывать о письмах, некроманте и поджоге. Пусть королева и беспокоилась о Натэлле, она женщина, а женщину положено держать в неведении. Ради её же блага и блага дела. Слабый пол болтлив и излишне эмоционален.

— Тогда расскажите о себе. Что говорит лекарь?

— То же, что и все лекари, — пожал плечами герцог.

— Надеюсь, вас осмотрел мэтр Олиох?

— Всенепременно, — рассмеялся министр. — Неужели вы полагаете, будто бы он остался в стороне? Его стараниями и хожу.

— А что же ваши телохранители? Где они были? — королева сжала и тут же разжала кулачки. Позор, не уберегли министра внутренних дел!

— Увы, не оправдали доверия. Но хватит обо мне. Не хочу стать причиной ваших морщин.

— Кому же о вас заботиться, если не мне? — пожала плечами королева. — Я помню вашу поддержку и…

Она смолкла, подбирая слова. Речь шла о давней истории, бросившей тень на тогда ещё невесту Донавела ли Аризиса. Одну из приехавшей вместе с будущей королевой фрейлин обвинили в шпионаже, а герцог доказал невиновность девушки. В итоге она всё равно уехала, зато брак состоялся.

— Поддержку? — вскинул брови министр. — Если нетрудно, напомните, когда я успел оказать вам услугу.

Королева чуть покраснела и предпочла замять тему. Вспомнив о должности герцога, она сообщила об утреннем письме и попросила совета.

— Скверно, — протянул министр. — Непременно расскажите его величеству. И ни в коем случае не отвечайте! Надеюсь, у него нет ваших волос или нечто в этом роде.

— Вы опасаетесь колдовства? — ужаснулась королева.

— К сожалению, тёмные маги опять подняли голову, я ничего не исключаю, — вмиг посуровел герцог. — Или вспомните нашумевшее дело сумасшедшего из Сатии. Вам мог написать такой же.

— Постойте, — наморщила нос её величество, — это молодой дворянин, кажется, помощник префекта, который пытался убить инквизитора?

— Тот самый, — министр не стал напоминать о других жертвах маньяка, любившего лепестки роз. — Секретарь Третьего префекта. Надеюсь, вы не надевали кольца?

— Нет, конечно! — фыркнула королева. — Я не провинциальная дурочка, понимаю, что на него могли наложить проклятие, приворот или впаять капсулу с ядом. Кольцо у господина ли Дакеша. Пожалуйста, тоже взгляните, если, разумеется, это удобно, — спохватилась её величество, бросив взгляд на измождённое лицо собеседника.

— Конечно. Рад буду оказать услугу самой очаровательной из королев.

Её величество заплатила за комплимент улыбкой и мнимым кокетством:

— Вы ошибаетесь, на свете много дам, красивее меня.

Допив чай, королева, не желая утомлять раненого, уехала. Министр с облегчением выдохнул. Беседа вымотала его. Признаться, герцог не знал, о чём говорить с королевой. Её супругу бы он поведал о расследовании, тут же приходилось балансировать на лезвии клинка: и ничего не сказать нельзя, и рассказать подробности тоже. Женщин нельзя пугать, они существа хрупкие, не только болтливы. Герцог не лукавил, говоря о нервах её величества. Упомяни он о некромантах, королева мучилась бы от кошмаров.

Посидев ещё немного, министр поднялся и зашагал в личные покои. Ноги шаркали по паркету, руки цеплялись за стены: теперь, когда её величество уехала, нет смысла притворяться.

— Не беспокоить! — крикнул герцог выглянувшему из приёмной камердинеру. — Для всех я умер.

Слуга кивнул и побежал впереди господина готовить спальню.

— В пять придёт мэтр Олиох, — напомнил камердинер.

Министр поморщился и кивнул. Как бы он ни относился к лечению, герцог понимал, без главного мага-врачевателя королевства не обойтись. Ни один обычный врач так быстро не поставит на ноги.

Некромант вальяжно устроился с бокалом вина в потёртом кресле. Дома всегда хорошо, пусть даже этот дом на болотах. Мэтр Карен не был здесь с зимы и теперь наслаждался покоем и уютом. В этом мире его звали Эльесом, а заботы о делах насущных взяла на себя Майя. В последнее время девушка изрядно раздражала и посеяла сомнения насчёт её будущего. Из дуры не вырастет хорошей некромантки. Жена же… Мэтр Карен не собирался делать Майю спутницей. Дети — да, пусть родит, но её выходка в публичном доме поставила крест на матримониальных планах ученицы.

— Ты сердишься? — в который раз заискивающе спросила Майя.

На лице красовался уже пожелтевший синяк.

Некромант сделал вид, будто не слышит.

— Мэтр, вы сердитесь? — сменила форму обращения Майя.

Она присела у ног учителя и прижалась щекой к его ноге.

— Ты предала моё доверие. Я не узнаю тебя, Майя, — поджал губы мэтр Карен. — Ещё одна выходка, и я прогоню.

— Я вас люблю, — неожиданно для самой себя призналась девушка и погладила учителя по бедру.

— Плохо, — вздохнул некромант. — Мне нужна помощница, а не любовница. Поэтому либо ты учишься, либо возвращаешься к родителям. Ах да, — деланно вспомнил мэтр Карен, хотя никогда этого не забывал, — они ведь попались инквизитору. Ничего, не маленькая, выживешь.

Майя вспыхнула и вскочила. Словно демоница, она нависла над некромантом, будто собираясь ударить, и прошипела:

— Ты не можешь!

Мэтр Карен глумливо улыбнулся и покачал головой.

— Слишком много женщины, слишком мало магини. Видимо, пришло время использовать тебя для продолжения рода. Ни на что больше ты не годна.

Майя шумно вздохнула и, уняв волнение, напомнила, кто беседовал с демоном.

— Лучше вспомни, кто упустил мальчишку, — резко ответил некромант и одним движением поднялся, не расплескав ни капли вина.

Девушка пискнула и испуганно отступила: она ощутила резкий всплеск тёмной энергии. Баланс нарушился и грозил вылиться в страшные последствия. Майе с учителем не справиться, лучше сбежать. Тело тут же заломило, будто мэтр Карен вновь наносил удары специальной плетью. В первый раз Майя познакомилась с ней в первую же неделю своего ученичества, и с каждым годом некромант наказывал за проступки всё болезненнее. Спасало только умение лечить себя.

— Майя, я не шучу и не желаю лишиться хорошей работы по твоей милости. Избавляйся от чувств, или я сам избавлю. После убийства Донавела — на здоровье, а теперь — нет. И никаких больше сцен ревности, — пальцы больно ухватили за подбородок. — Я сплю, с кем хочу, ты не имеешь на меня никаких прав. Повтори!

— Я не имею на вас никаких прав и сделаю всё, что вы прикажите, — покорно повторила Майя, вызвав довольную улыбку на лице некроманта.

— На «ты» можно, — милостиво разрешил он, вернувшись к креслу и бокалу. — А теперь не мешай, у меня важный разговор. Иди, готовь средство для графини.

Майя кивнула и плотно притворила за собой дверь.

Что ж, теперь пришло время связаться с заказчиком. Остался ли тот доволен? Некромант усмехнулся. Чего только ни попросят люди! Ради денег и власти мать родную убьют. Но этот заказчик внушал уважение: не каждый сумеет обмануть тёмного мага.

Мэтр Карен оставил бокал и потянулся за подвеской в виде круга с рисунком бесконечной спирали. Зажав её в ладони, некромант прикрыл глаза и ощутил запахи и звуки другого дома за десятки миль отсюда.

— Доброго дня, — ровным голосом произнёс мэтр Карен.

В кресле осталось его тело, душа же посредством теплового мира перенеслась через пространство. Все эмоции ушли вместе с ней, в комнате остался лишь голос.

— А, это вы, — устало ответил собеседник. — Однако, поздно.

— Я опоздал всего на пару минут, — возразил некромант. — Как работа?

— Доделайте, тогда получите остальное. И запомните, — в голосе заказчика прорезался металл, — я плачу не за мелочи. Убейте короля, или умрёте сами.

— Даже так? — хмыкнул мэтр Карен. — По силам ли?

— Всего-то надо навести на след инквизитора, — вернулся усмешку аристократ. — Как девушка? Я хочу её услышать, желательно и увидеть.

Некромант нахмурился.

— После.

— Сейчас, — надавил невидимый собеседник. — И ещё одно письмо пошлите, а то ваши угрозы никого не пугают.

— Так можно не пугать, а делать, — заметил некромант. — Вы излишне сентиментальны.

— Вот как? — в голосе заказчика звучала насмешка. — Мне достаточно показать одну вещь, и наше общение перестанет быть приятным для обеих сторон.

Мэтр Карен насторожился. Собеседник не блефовал, говорил уверенно. Кто же он? Кому так мешает король и министр внутренних дел?

— Вы тоже маг? — предположил некромант. — Ректор и светские власти обделили?

— Боги, всё, что ниже, мне неинтересно. Так что там с девушкой? — напомнил неизвестный. — Надеюсь, её поят зельем забвения? Не хотелось бы проблем.

— Вы сами их создаёте, — пробурчал мэтр Карен. Он ощущал дискомфорт и от этого злился. Нужно полностью держать ситуацию под контролем, чтобы выжить в мире, где тёмная магия вне закона. — Нужно убить девчонку. Отец всё равно не узнает, жива она или мертва.

— Может быть, может быть, — задумчиво протянул собеседник. — Если он и дальше станет упорствовать… За неделю всё решится: либо девушка вернётся к герцогу, либо отправится к собственной матери.

— Хорошо, я покажу девочку, — после минутного размышления, согласился некромант. — Не сейчас, вечером. Сядете у огня и будете ждать. Ближе к полуночи попробую.

— Только попробуете? — заказчик не скрывал презрения. — Я-то полагал, вы сильный маг.

Мэтр Карен зашипел. Взрыв сильных эмоций толкнул душу обратно в тело.

Некромант бушевал. Как, этот человек смеет сомневаться в его возможностях? Внутри закипала ярость. Ничего, он выполнит заказ и отомстит наглецу.

— Майя! — рявкнул некромант.

Ему необходимо успокоиться, вернуть нейтральный баланс энергии. Существует лишь один верный способ. Майя, конечно, наказана, но мэтру Карену необходима трезвая голова.

А вечером… Хочет взглянуть на девчонку, пусть взглянет. Неплохо бы и самому проверить, что с ней стало.

Майя поскреблась в дверь и, получив разрешение, вошла. Она настороженно посматривала на учителя, гадая, что ему потребовалось.

— Как пленница? — некромант в сердцах плеснул себе больше вина, чем помещалось в бокал. Оно кровавыми каплями стекло на стол, заставляя ещё больше злиться.

— Спит, — пожала плечами Майя и подтёрла пятно. — Новую дозу дурмана дала, постель перестелила, вымыла. Она такая тощенькая и слабенткая. Странно, отец-то не из бедных, а любимую дочурку не вылечил.

— Это не наше дело. Подготовь её к вечеру, чтобы в сознании была.

— Проверяет? — догадалась Майя.

Мэтр Карен кивнул и вышел, чтобы самому взглянуть на Натэллу.

Хрупкое девичье тело в атласном голубом платье казалось невесомым. Бледная, с тугими локонами каштановых волос, она казалась младше своих лет. Настоящая дочка Сораты, невинная, нетронутая. На запястье — заживший след от пореза: по приказу учителя Майя иногда брала у герцогской дочки кровь.

Жёсткая кровать в каморке никак не вязалась с изнеженной девушкой на суконном покрывале. Глядя на неё, Майя испытывала жгучее чувство зависти. Она хотела бы иметь такую же нежную кожу, такие же мягкие волосы, так же приятно пахнуть и петь, будто соловей. Тайком от учителя, когда проведывала пленницу, Майя заставляла девушку исполнять разные баллады. Это совсем несложно — маленькое внушение. Крови хватает, мэтр Карен не узнает, если пропадёт капелька.

Некромант постоял немного над девушкой, прислушиваясь к дыханию. Вроде, ровное, но не простыла бы! Здоровье у девочки действительно слабое.

Усмехнувшись, мэтр Карен подумал, не разлечься ли немного. Пленнице нельзя причинять вреда, но если она не почувствует боли, то можно ли это считать вредом? Несговорчивость её отца бесила, нужно надавить, а не трястись над девочкой.

Словно прочитав мысли учителя, Майя обвила его рукой за талией и прильнула щекой к плечу.

— Лучше после меня, — прошептала она и потёрлась носом о рубашку. — Иначе вы её убьёте.

Брагоньер усмехался. Нет, не собственной прозорливости, а тому, какой оборот приняло дело.

Дениза Белая Лилия — горничная герцога Ланкийского и продажная девка высшего разряда. Поистине, судьба иногда преподносит сюрпризы. И дарит решения. Только эту версию Браноньер не станет озвучивать. Отныне соэр предпочитал молчать и не делиться своими умозаключениями с министром. Может, он ошибался, но не стоило рисковать и поскорее связаться с Сольманом. А ещё лучше отправиться в столицу и нанести визит герцогу под предлогом обычной вежливости. Он бы многое прояснил, позволил выбрать правильную версию.

Отныне Брагоньер сомневался, будто похищение Натэллы ли Сомераш и убийство Денизы связаны. Если и так, то косвенно. Девушка просто случайно увязалась за похитителями, и убийца воспользовался случаем. Ещё вчера Брагоньер бы связал их в одну цепочку, а теперь полагал, дело в прошлом девушки и её излишней болтливости. Бывшую проститутку не возьмут в приличный дом, значит, Дениза попала туда при помощи шантажа, либо скрывала прошлый род занятий. В любом случае герцогу бы это очень сильно не понравилось, и он бы точно не допустил её к дочери.

Обычно соэр не испытывал сложностей при допросе аристократов, но теперь предстояло собрать немало улик, чтобы вызвать герцога Ланкийского на официальный откровенный разговор. И результатом его может явиться отставка Брагоньера. Необходимо проявить осторожность. Свидетель или обвиняемый?

Брагоньер потёр виски и уставился на протоколы допросов. Сначала свидетельские показания «мамы» из «Розовой страсти», затем листы из собственного блокнота с записями приватной беседы с герцогом.

Туфли дочери. Переодевание. Услады до двух часов ночи. Убийство на рассвете. Горничная, которая обслуживала полгорода, а потом сдувала пыль со статуэток, отдаваясь одному и тому же любовнику.

Знал ли герцог? И тут Брагоньер понял: не мог не знать. Министр внутренних дел непременно поручил бы проверить прислугу, не держал случайных людей, тем более возле любимой наследницы. Дениза же так странно бросила прежнее занятие, выкупила себя, будто её об этом попросили и помогли. Имя благодетеля напрашивалось само собой, но работницы «Розовой страсти» и книги записи клиентов утверждали, что Арлан ли Сомераш никогда не пользовался услугами Денизы. Безусловно, герцог мог пользоваться другим именем, но Брагоньер сомневался, чтобы кто-то не знал в лицо столь важного человека. Шила в мешке не утаишь, правда бы всплыла, да и не любят подобные заведения обмана, всегда проверяют, какие клиенты заказывают девушек. Значит, надлежит искать родственников или друзей герцога, которые рассказали бы о Денизе. Видимо, в дом она попала прежде всего из-за постели: министру не хотелось наведываться в публичный дом, а для отвода глаз стала горничной. От которой затем избавились. Похищение дочери — отличный повод убрать слишком требовательную девицу. Очевидно, проще было её убить, нежели уволить.

Карандаш вывел в блокноте инициалы министра и знак вопроса.

Брагоньер встал, убрал дело некромантов в сейф и отправился наносить визиты подругой Натэллы ли Сомераш. После он собирался ещё раз наведаться в имение министра и поговорить с прислугой. Герцог сам развязал ему руки, значит, знал, на что идёт. Странно, конечно. Вряд ли человек такого ума, как Арлан ли Сомераш, полагал, будто Брагоньер не узнает правды. Следовательно, или соэр пришёл к неправильным умозаключениям, или упустил из вида нечто важное.

А после в Калеот, к Сольману. Без помощи Тайного управления в этом деле не разобраться.

В дверях Брагоньер столкнулся с господином Ирджином.

— Вот, — он смущённо протянул конверт, — пришло на ваше имя.

Соэр кивнул и, отвернувшись, отступив в кабинет, вскрыл письмо с печатью своего заместителя. Странно, что такого серьёзного могло произойти в Сатии? Проверив, что господин Ирджин не подглядвает, Брагоньер развернул лист бумаги и пробежал взглядом по строкам.

— Демона в тугой узел! — не скрывая досады, пробормотал соэр и убрал письмо во внутренний карман сюртука. — Твою ж мать, я так и знал!

Господин Ульман сообщал о кончине графа Олсена и внезапном сумасшествии его супруги. Тело якобы сбежавшего дворянина нашли в чистом поле. Уже не первой свежести и не целиком: не хватало внутренностей. Некромант заметал следы. Ещё одна ниточка оборвалась. Оставалась ревнивая подруга, и по её следу уже шли судебные маги. При наличии примет поисковые заклинания дают замечательные результаты.