Перепиши судьбу, или Второй шанс для герцогини

Эпилог

– Дигори! Дигори! Дигори! – скандировали артефакторы.

– Рафат! Рафат! Рафат! – надрывались боевики.

– Энжи! Энжи! Энжи! – поддерживали своего сокурсника целители.

Сегодня мы с мужем наблюдали за соревнованиями факультетов академии магии. На днях должен состояться теоретический экзамен, но перед ним устраивались соревнования для того, чтобы выпускники могли показать свои умения. Как правило, на такие выступления в академию приглашали зрителей: чиновников из разных ведомств, военных и просто влиятельных людей, а часть билетов продавали всем желающим. Собственно, после подобных показательных выступлений у самых перспективных выпускников была возможность выбрать место работы. Если, конечно, маг учился по квоте, то есть бесплатно, отрабатывая потом потраченные государством деньги.

Вот и сейчас участники факультетов соревновались, преодолевая полосу препятствий. Как правило, побеждали в таких соревнованиях студенты с боевого или стихийного факультетов. Иногда им могли составить конкуренцию боевые лекари с целительского, но чтобы парень-артефактор с небольшим резервом – а Дигори был именно таким – смог на равных конкурировать с сильнейшими боевиками, такого не помнили лет сто!

А все потому, что Дигори смог правильно скомпоновать множество не слишком сложных артефактов. У него были и те, что облегчали вес тела, и те, что ускоряли реакцию и усиливали мышцы, и так далее. Видя такой необычный подход, неудивительно, что зрители болели с огоньком.

Тем временем Дигори, ловко обойдя на повороте соперника с боевого факультета, вырвался вперед буквально на полкорпуса, и трибуны взревели, когда он пересек финишную ленту.

– Победителем в прохождении полосы препятствий объявляется Дигори Тармари, факультет артефакторики! – усиленный магией голос главного судьи соревнований едва перекрикивал торжествующие крики болельщиков.

– Приглашаю всех победителей на церемонию награждения! – объявил судья, и на арену стали выходить студенты.

Я тоже кричала вместе со всеми. Сегодня вполне могла позволить себе это, потому что не было необходимости придерживаться жестких правил этикета, чтобы не уронить королевский престиж.

Девять лет назад по приказу Аламира мне сделали артефакты, изменяющие внешность. Работа над ними была долгой и кропотливой, однако результат стоит того. Я могла выходить в город, как обычная горожанка.

К слову, новый образ с небольшими изменениями повторял тот, под которым я приехала в Аар десять лет назад. И в этом облике я по-прежнему считалась женой Ясмира. Он сидел рядом со мной и так же болел за Дигори.

И Филипп сегодня был здесь. Правда, не на трибунах, а за кулисами. Он будет принимать участие в церемонии закрытия показательных игр. Обещал, что маги-иллюзионисты нас удивят.

Обычно наследные принцы не развлекают толпу на подобных выступлениях, но, когда у нас с Аламиром появились дети, Филипп перестал считаться будущим правителем и мог выбрать любую карьеру. Семь лет назад я родила девочку, которую назвали Беатрис. Сначала муж хотел именно ее сделать наследницей Аара, но Ньюрин отговорил.

А четыре года назад, прямо в день шестнадцатилетия моего пасынка у нас с Аламиром родился второй ребенок, мальчик, которого назвали Истен. Филипп, увидев брата, сказал: «Это лучший подарок на мой день рождения! Он вырастет, станет заниматься бумажками, править страной, а я буду магом». Да, Филиппа, действительно, тяготила роль наследного принца, поэтому он так радовался появлению Истена.

Отношения с пасынком у нас сложились прекрасные. Он, конечно, бывало, шалил, как все обычные дети, но его спокойный характер, незлобивость и умение слушать позволяли искать компромисс и договариваться.

Гораздо больше проблем доставлял Георг. Видимо, пытаясь освободиться от постоянно надзора, он все время придумывал себе приключения. Например, сбежал из дворца, чтобы «погулять по улицам не как принц», залез в камин, чтобы понять, как тот устроен, попробовал спуститься из окна своей комнаты, порезав простынь и связав из нее веревку. Хуже всего было, когда Георг обнаружил часть старого, обвалившегося подземного хода, и влез туда, чтобы найти сокровища.

Пока мы его искали, а потом вытаскивали, я чуть с ума не сошла от беспокойства, и хотела серьезно наказать сына. Однако Аламир убедил меня, что Георгу необходим еще один наставник, с которым мальчик сможет выйти в город инкогнито, походить по лесу, исследовать старые и, самое главное, безопасные руины и все в таком духе. Вскоре наставника подобрали, и я почувствовал себя немного спокойнее. Пока он у нас всего три месяца, и за это время ни одного подобного происшествия. Дай-то Создатель, чтобы так было и дальше.

Кстати, Аламира Георг называл папой. От мальчика не скрывали, что настоящий его отец – король соседней страны, но, кажется, Георг считал, что два папы и оба короля – это гораздо лучше, чем один. Сам Аламир ничего не имел против, и никогда не поправлял сына.

– Уважаемые зрители, вы видели на что способны выпускники академии магии, ну а сейчас перед вами выступят магистры со своими учениками!

– Иллюзионисты! – восторженно прошептала Флоя. – Филипп обещал что-то удивительное.

За десять прошедших лет Фло расцвела и стала настоящей красавицей. Рядом со мной сидела не затюканная, худенькая девочка, какую я увидела в первую нашу встречу, а уверенная в себе, образованная девушка, которая могла поставить на место и словом, и кулаками. Льесса обучала умению защищать себя всех своих детей, невзирая на пол. Три года назад Флоя стала невестой Дигори, и после выпускных экзаменов влюбленные собирались пожениться.

Я так задумалась, что едва не пропустила начало выступления. На месте арены вдруг очень быстро начала расти трава. Она все увеличивалась и увеличивалась в размерах, пока не достигла поистине исполинских размеров. Пожалуй, мы, сидя на трибунах, чувствовали себя словно муравьи в поле. Ощущение усиливалось еще и потому, что каждая травинка выглядела настоящей. На некоторых блестели капельки росы.

Люди вокруг изумленно ахали. Только одной этой картинкой, такой живой и настоящей, и в то же время невозможной, иллюзионисты поразили всех. Вдруг траву примял огромный сапог, кто-то вскрикнул, казалось, что эта гигантская нога сейчас наступит на голову. Потом угол зрения сместился, и мы увидели, как на большом поле выстраивается армия.

Мягкий голос одного из магистров разнесся над трибунами.

– Шесть веков назад на месте нашей страны существовало три государства…

Магистр рассказывал о том, как Этиор Воитель – могущественный маг и полководец – объединил три страны в одну, основав Аар. Он же выбрал место для будущей столицы и заложил фундамент первой магической академии. Одновременно с его словами нам показывалось, как строилась и разрасталась академия, появлялись новые башни и корпуса, как ее ученики и выпускники защищали свою страну во время войн, как боролись со стихийными бедствиями, помогали развивать промышленность и сельское хозяйство.

Перед нами словно пронеслись все шесть веков, которые существовала академия. Мы видели, как сильные маги выходили из врат академии, жонглировали огнем, или летели по воздуху, как на крыльях, держали в руках артефакты или колбы с зельями, лечили других людей, запускали иллюзорных бабочек и птиц и даже поднимали нежить.

Магистр завершил свой рассказ, поведав о ректоре, который стал во главе академии, и вот уже сорок пять лет занимает этот пост. Иллюзия ректора уменьшилось, и мы увидели, что на арене стоит он же, только настоящий. И хоть все представление длилось от силы семь-десять минут, оно произвело неизгладимое впечатление.

Ректор сообщил, что показательные выступления закончены, и напомнил, что осенью начнется новый набор в академию. На этом он попрощался, поклонился публике, и его фигура просто растворилась в воздухе.

Еще примерно полминуты зрители пораженно смотрели на то место, где стоял ректор, а потом начали делиться впечатлениями.

– Потрясающе! В этом году иллюзионисты превзошли сами себя, – отметил Ясмир с уважением. – Даже уход ректора прикрыли.

– Ладно ректор, я как вспомню эту гигантскую ногу, так в дрожь бросает! – приложив кулачки к груди, поведала Флоя.

– А вот и наши герои! – улыбнулась я, заметив Филиппа и Дигори, что пробирались к нам.

Ясмир похвалил молодых магов, а потом мы неспешно побрели домой к Льессе. Моя телохранительница все же ушла с должности, потому что семья и маленький ребенок требовали довольно много времени. Присмотревшись к Льессе, Аламир предложил ей тренировать девушек в особых отрядах. Потом ее ученицы могли стать телохоранительницами и разведчицами. Новая работа не была круглосуточной, поэтому у Льессы оставалось время на семью.

– Со мной сегодня утром связался Мизраил, – чуть отстав от идущих впереди молодых людей, тихо сказал муж.

– Что-то случилось? – обеспокоено спросила я.

– Он приглашает нас в гости.

– Советники опять возмущаются тем, что будущий правитель воспитывается в другой стране?

– Если кто-то о таком и говорит, то только шепотом, – хмыкнул Ясмир. – Ты же знаешь, что он делает с недовольными.

После вспыхнувших беспорядков Кральн восстанавливался довольно долго. Несколько раз знатные рода пытались заключать коалиции и выступать против регента, но неизменно терпели поражение. Восемь лет назад была последняя такая попытка, тогда Мизраил показательно жестоко наказал заговорщиков. Казнили практически всех, кто так или иначе был причастен к мятежу.

С тех пор регента стали побаиваться. И, надо сказать, что правил он гораздо разумнее, чем Хранвон. Я с удивлением стала отмечать, что политический курс, который выбрал Мизраил, отличается от того, который был в первом варианте будущего. Регент перестраивал экономику, боролся с коррупцией, смог наладить торговлю с другими странами. Однако с эмиром отношения несколько испортились, особенно, когда выяснилось, что тот поддерживал мятежников.

Мы с супругом пристально наблюдали за Мизраилом. Муж задействовал всю разведку, пытаясь предупредить возможные каверзы от графа Тоу, но тот не единожды доказывал свою честность, чем, надо сказать, удивлял. Мы даже немного пересмотрели соглашение в пользу послабления некоторых условий. Разрешили сестрам Мизраила возвращаться в Кральн. Правда, ненадолго и не одновременно.

Тогда и выяснилось, что у старшей сестры нет никакого желания ехать на родину. Даже на время. Лоя сказала: «Если только как-нибудь потом, потому что сейчас слишком много дел. А с братом мы и так связываемся через зеркало каждые две недели».

Да и близняшки тоже вполне освоились в Ааре. Последние шесть лет они ежегодно посещали Кральн, приезжая к брату на месяц. Трижды за это время съездила и Лоя.

– Зачем тогда нас приглашает Мизраил? – поинтересовалась я.

– Вчера на балу регент объявил о своей помолвке, – ошарашил меня Ясмир. – Мы приглашены на свадьбу через полгода. После дня сбора урожая.

– Быть не может! И на ком же граф Тоу решил жениться?

– На герцогине Зульине Мортейн.

– На вдове? Она, кажется, старше него на несколько лет…

– Знаешь ее?

– Немного, – протянула я, вспоминая герцогиню. – Выглядит она прекрасно, лет на десять, а то и пятнадцать младше своего реального возраста, имеет магические способности, правда, весьма скромные. Умна, иронична, самостоятельна, но при дворе появляться не любит. Относительно приданого и родственников ничего сказать не могу.

– Я так понял, политикой Зульина не интересуется?

– Нет. Странно, что она согласилась. Герцогиня никогда не любила дворцовые интриги. Ты боишься, что она сможет повлиять на Мизраила?

– Не знаю. Но информацию о ней приказал собрать. Я надеюсь, для нас ничего не изменится.

– Знаешь, Зульина не похожа на манипуляторшу. Возможно, между ней и Мизраилом, действительно, возникли чувства. Старшую сестру регент выдал замуж по любви. В любом случае он пока не давал нам повода сомневаться.

Мы замолчали.

В первом варианте будущего граф Тоу к этому времени уже два года, как был мертв, но здесь я не хотела его смерти. Во-первых, Мизраила просто не на кого заменить, с помощью клятвы мы могли в какой-то мере контролировать регента. Во-вторых, для Георга он мог стать первым помощником, потому что рано или поздно моему сыну придется взойти на престол. И поддержка Мизраила пришлась бы очень кстати. В-третьих, граф Тоу пытался править справедливо и действовать в государственных интересах.

Неудивительно, что я решила спасти регента. В первом варианте будущего один из магов говорил о том, что если бы болезнь заметили раньше, у Мизраила был бы шанс исцелиться. Конечно, я сделала все, чтобы графа Тоу вовремя осмотрели опытные целители и нашли болезнь.

И вот сейчас Мизраил живой, чувствует себя отлично и собирается жениться. Интересно, сколько всего я изменила, и к чему это приведет? Уже не предскажешь. С подсказками из будущего жить, конечно, хорошо, но рано или поздно они закончатся… Я вдруг остановилась, словно споткнувшись.

– Что случилось? – нахмурился Ясмир.

– Моя удивительная способность выдавать предсказания исчезла, – с грустной улыбкой заключила я. – Сегодня именно тот день, когда я перенеслась в прошлое, активировав артефакт предка.

Через три года после заключения брака, я все же призналась супругу в том, что прибыла из будущего. Благодаря моим знаниям мы смогли спасти множество жизней. Например, предотвратить голод в северных провинциях Кральна, вовремя эвакуировать людей с побережья, чтобы уберечь их от цунами, предупредили канцлера о землетрясении в Селии и так далее.

– Не боишься жить без своего дара? – поинтересовался муж.

– Нет. Если ты рядом, я верю, что мы со всем справимся.

– Обязательно справимся. Кстати, о предсказаниях! Наконец-то, удалось понять, что произошло с клятвой мастера Рапьера.

– Спустя столько лет?!

Десять лет назад муж начал расследование в отношении старого военного, что научил меня тайному языку, который использовали разведчики Аара. Однако прибывшие в Бринлек люди Аламира узнали, что мастер Рапьер умер. Упал, сорвавшись с мокрого склона.

Я тогда ужасно разъярилась, потому что была уверена, что старому мастеру помогли упасть именно дознаватели, которых послал Аламир, ведь в первом варианте будущего мой наставник остался жив. Муж же доказал, что его люди здесь не причем, дав мне возможность допросить их на камне истины. Мне казалось, что мы никогда не узнаем, почему Рапьер смог нарушить клятву, мешавшую обучать других тайному языку.

– Ну, рассказывай! – нетерпеливо толкнула я мужа. – Что там с клятвой наставника.

– Как ты знаешь, согласно документам Рапьер действительно служил в роте разведки, потом вышел в отставку. Из-за халатности одного из подчиненных, бумаги твоего наставника затерялись. Спустя два года их обнаружили, и посчитали, что Рапьер мертв, раз не приходил за пенсией столько времени.

– Да, помню, ты мне рассказывал.

– Так вот, один из дознавателей предположил, что на самом деле у Рапьера мог быть брат-близнец, который не давал клятву, поэтому решил отыскать семью военного.

– Брат-близнец? Да, пожалуй, это бы многое объяснило…

– Не сразу, но удалось найти семью Рапьера. Дознаватель поговорил с сестрой и теткой, и оказалось, что никакого близнеца не было. Зато пожилая тетка вдруг, походя, сказала, что они еще раз с дознавателем встретятся, если тот не будет привередничать и возьмет черную кобылу с белой звездой на лбу. Буквально на следующий день дознавателя срочно вызвали в столицу, но лошадь у него захромала, немного не доехав. Пришлось ему покупать новую. Выбор был невелик: либо черная кобыла с белой звездочкой на лбу, либо великолепный алхотекский жеребец, непонятно как попавший к торговцу. Сначала дознаватель хотел взять жеребца, уж очень давно ему хотелось иметь такого, однако подумал, что необычный конь будет привлекать к нему слишком много внимания.

– И взял кобылу, верно? А потом выяснилось, что с жеребцом что-то не так? – предположила я.

– Не то чтобы не так, просто покупатель, который приобрел этого коня, упал с него и свернул шею. И тогда дознаватель осознал, о чем говорила тетка Рапьера. Но откуда она узнала об этом? Как только появилась возможность, он снова решил навестить ту пожилую женщину, но оказалось, что она куда-то уехала. Ее соседи и племянница говорили, что тетушка зарабатывала предсказаниями, которые непременно сбывались.

– И как это связано с клятвой моего наставника?

– Сейчас узнаешь. Так вот, больше тетку Рапьера дознаватель искать не стал, помнил, что им предстоит встретиться. Каково же было его изумление, когда спустя десять лет он услышал знакомый голос. Оказалось, что пожилая женщина помогает семье своего внучатого племянника. То есть сыну Рапьера. Тот женился, и недавно его супруга родила девочку. Дознаватель помог женщине донести покупки, а та пригласила его на чай. Мужчина поблагодарил и начал расспрашивать про способности к предсказанию. Ты же знаешь, что…

– Настоящие прорицатели рождаются очень редко! Неужели, это бабуля…

– Нет, не она, а девочка. Старушка сказала, что ее способности, хоть и позволяют кое-что видеть, но лишь поверхностно, а вот у малышки проснется сильный дар.

– Это замечательно! Как хорошо, что ему удалось обнаружить столь редкий бриллиант. Нужно будет наблюдать за их семьей, обеспечить защиту, возможность обучаться, помочь, если надо.

– Да-да, однако, эта бабушка так же дала подсказку в отношении Рапьера. Она рассказала, что в их роду практически у всех в той или иной степени проявляется дар предвидения. Например, у ее племянников часто возникает уверенность в том, что надо сделать. И они делают это, казалось бы, вопреки логике и смыслу. Так вот, из клятвы, что приносил Рапьер, есть одно исключение: ее можно нарушить без отката, если речь идет о жизни или здоровье членов королевской семьи. Но нужно быть полностью уверенным, что не навредишь.

– Погоди, ты хочешь сказать, что Рапьер нарушил клятву и обучил меня тайному языку, потому что не сомневался в том, что это не просто не повредит стране, а поможет спасти члена королевской семьи?

– Да.

– Невероятно! Погоди, но ведь даже без знаков я нашла бы способ связаться с тобой и предупредить о готовящемся покушении.

– Думаю, дело не в этом. Без расследования мы бы не нашли девочку, которая должна стать прорицательницей. Уверен, что именно ее предсказания помогут нам в будущем.

– Как-то это слишком сложно для меня… – пробормотала я тихо.

Интересно, могла ли я в первом варианте будущего показать Аламиру что-то этими знаками? Вполне. Возможно, к нему я бы обратилась за помощью, если бы камень в артефакте желаний не зарядился.

Развить эту мысль не получилось. Мы прибыли к Льессе, а там уже ждали наши младшие. Дигори и Флоя рассказывали об организации будущей свадьбы, мы делились впечатлениями о выступлениях, дети играли. К вечеру всей семьей возвратились во дворец.

А утром я подскочила с кровати, тяжело дыша и нервно озираясь по сторонам.

– Что случилось? – сонно спросил Аламир.

– Кошмар приснился, – прошептала я, с трудом выговаривая слова, – будто ко мне заходит Хранвон и говорит, что передумал жениться на Гшиладе. Он вдруг опускается передо мной на колени, просит прощения, обещает, что изменится. А я оглядываюсь, и вижу мою старую комнату, понимаю, что вернулась в первый вариант своего будущего, и Нала уже мертва, и Георга нет, и мы с тобой не поженились, и нет ни Истена, ни Беатрис. И такой ужас охватил, что перед глазами потемнело, и я проснулась, но до сих пор страшно. Кажется, что вокруг мираж, и ты сейчас растаешь…

– Не волнуйся. Я сейчас докажу свою реальность, – промурлыкал Аламир, обнимая меня и прижимая к себе.

Его мягкие губы, горячее тело, знакомый запах разрушали кошмарную муть приснившихся образов, изгоняли страх и наполняли жизнью. Нежные, немного ленивые ласки с каждой минутой становились все нетерпеливей и требовательнее, переплавляя все чувства в желание. И вот я уже задыхаюсь не от кошмара, а от сводящего с ума удовольствия, прокатившегося по телу.

– Ну как тебе доказательства реальности? – спросил Аламир, поглаживая меня по груди. – Достаточно, или нужно еще?

Я рассмеялась, глядя на его довольное лицо, и внезапно даже для самой себя вдруг сказала:

– Люблю тебя.

– И я тебя тоже. Но над доказательной базой надо поработать. Куда ты собралась? Поймаю, отшлепаю.

– Ты догони сначала, – прыснула я, сбегая в ванную.

Сердце переполняло счастье, хотелось делиться им с целым миром. У меня получилось переписать судьбу и прожить жизнь иначе. И пусть теперь я не знаю будущего, зато у меня есть уверенность в себе и в людях, что меня окружают.