Первородный грех

Глава 14 Целая вечность

Дедушка выходит из гаража, когда я подъезжаю к его дому. Я выхожу из автомобиля, и он заключает меня в объятья.

— Мы снимем сегодня двигатель? — говорю я, разглядывая Шелби Кобра.

Дедушка подходит к автомобилю.

— Разумеется. Чур, ты на лебедке, — предлагает он, указывая на рычаг.

— Люк будет тут с минуты на минуту, — замечаю я, разглядывая цепи, которыми к лебедке прикреплен двигатель. — Нам лучше дождаться его.

Он хмурится.

— Я занимался этим всю свою жизнь. Мне не нужен какой-то сопляк, чтобы справиться с этим.

— Я очень люблю тебя, дедушка, но ты уже не столь молод, каким хочешь казаться. Тем более для того, чтобы тягать двигатель.

— Это гидравлическая лебедка, Фрэнни. Ничего не случится.

Я награждаю его красноречивым взглядом, так как Шелби Люка показалась на дороге. Он выходит из машины и направляется в гараж, поглядывая то на деда, то на меня.

— И…

— Попроси дедушку уступить мне.

Люк рассмеялся и посмотрел на деда.

— Она наивно полагает, что меня вы станете слушать больше, чем ее? Представить не могу, как ей только в голову могла прийти такая забавная идея.

Улыбка появляется на лице деда.

— Ты бери двигатель, а я буду управлять лебедкой.

Люк кинул на меня взгляд полный сожаления, перед тем как появиться рядом со мной и мягко отстранить меня от авто.

— Готов, — произносит он.

Дедушка включает лебедку, в то время как Люк придерживает двигатель, отводя его от авто. Я упираюсь в двигатель и пытаюсь сдвинуть его, но дедушка подталкивает меня в сторону.

— Люк, ты знаешь, как управлять лебедкой?

— Да, сэр.

На лице дедушки появляется заговорщицкая улыбка.

— Называй меня Эдом.

Люк улыбается в ответ.

— Хорошо, Эд.

Он подходит к лебедке и берет управление. Двигатель замирает в нужном положении, и дедушка закрепляет его.

Люк не без гордости поглядывает на меня, польщенный доверием моего деда, я возвращаю ему многозначительный взгляд.

Мне хочется плакать. Мало того, что меня отстранили от дел, так они к тому же прекрасно обошлись и без меня. Я понимаю, что мне стоило бы порадоваться, но в настоящий момент мне хреново.

— Полагаю, что вы, ребята, прекрасно справитесь и без меня, — говорю я.

Я разворачиваюсь и выхожу, громко хлопнув дверью. Я опускаюсь на кушетку, обижаясь на деда, что он даже не понял, что обидел меня даже больше, чем когда настороженно относился к Люку и всячески его избегал.

Я слышу, как дверь позади меня открывается, и уже через секунду Люк оказывается рядом со мной на кушетке. Он пытается обнять меня за плечи, но я откидываю его руку.

— Даже не думай об этом.

Он опускает руку и упирается локтями в колени.

— Я не хотел тебя расстраивать; я был уверен, что ты хотела, чтобы я сделал это для тебя. Я ошибался?

— Да, — раздражаюсь я, откидываясь на кушетку и скрестив руки на груди.

— Фрэнни, — он пытается взять меня за руку, но я вырываю ее.

— Он намерен угробить себя там, и ты на его стороне!

— Он просто управляет лебедкой. Я не позволил бы ему навредить себе.

Мы подскакиваем, встревоженные воплем, долетевшим до нас. Когда мы влетаем в гараж, то видим деда, распластавшегося на бетонном полу, ногу которого придавило трансмиссией[11]. Он смотрит на нас, и его передергивает.

— Проклятый болт не выдержал.

Мы подбегаем к нему, и я опускаюсь на колени.

— О, Боже, дедушка! Ты как?

— Нормально, — отвечает он. — Только меня придавило. Может, снимите это с меня?

Мы с Люком стаскиваем трансмиссию и освобождаем деда. Я оставляю Люка разбираться с трансмиссией, а сама снова опускаюсь на колени перед дедом.

— На твоих штанах кровь, деда. Ты ранен.

— Ничего страшного, — произносит он, пытаясь подняться на ноги, но я останавливаю его, указывая на глубокую рану в голени.

— Побудь здесь, — говорю ему я.

Я смотрю на Люка, и тот подходит к нам.

— Не позволяй ему двигаться.

Я врываюсь в дом и роюсь в ящике в ванной, пока не нахожу все, что мне нужно. Когда я возвращаюсь назад, то обнаруживаю, что на этот раз Люк выполнил мою просьбу. Его рука лежит на плече деда, уговаривая его не вставать.

— Держись, дедушка, — говорю я, опуская все, что принесла, на самый чистый участок пола. — Будет немного больно.

Я опрыскиваю рану антисептиком и аккуратно вытираю марлевой салфеткой. Дедушка держится мужественно, в то время как я забинтовываю ему ногу.

Мы с Люком помогаем ему подняться.

— Я же говорила, что это добром не кончится, — говорю я.

— Болт не выдержал, Фрэнни. Но меня не так уж легко вывести из строя. Даже этой груде металлолома это не по зубам.

Мы направляемся в дом, и я замечаю, как он старательно пытается не хромать. Я все же обхватываю его за талию, чтобы помочь. Сначала он еще храбрится, но потом сдается и опирается на мое плечо. Я помогаю ему сесть на стул за кухонным столом.

— Нам следует отвести тебя в больницу. Возможно, сломана кость.

— Не сломана.

Люк опустился рядом с ним и поднял ногу деда. Он ощупал его лодыжку и голень, наблюдая за выражением лица дедушки. Убедившись, что его манипуляции не вызывают резкой боли, он повернулся ко мне.

— Я пролагаю, что все в порядке, Фрэнни.

Я решительно смотрю на деда.

— На этот раз ты легко отделался, но я больше не оставлю тебя одного.

Дед довольно хихикает.

— Да, начальник.

— Итак, что у нас на обед? — интересуется Люк, окидывая взглядом открытый им холодильник.

Он достает упаковку яиц.

— Омлет?

— Если сам приготовишь, — отвечает дедушка.

Люк улыбается и открывает шкафы в поисках подходящей миски и сковородки. Когда мы сели обедать, дед внимательно изучал мое расстроенное лицо.

— Ты просто не можешь все еще дуться после такой потрясающей еды.

Его взгляд переместился к Люку.

— Где ты научился так вкусно готовить? — спрашивает он, размахивая вилкой над своей пустой тарелкой.

— Учился понемногу, то тут, то там, — отвечает Люк.

Я облегченно выдыхаю. Рука Люка скользит под столом и опускается на мое колено, но на этот раз я не откидываю ее.

— Почему вы оба не желаете слушать меня? — возмущаюсь я.

Они переглянулись и, не сговариваясь, засмеялись. И как бы мне не хотелось отчитать их обоих, улыбка непроизвольно появляется на моем лице. Я нервничаю, пытаясь подавить глупый смех, и снова откидываюсь с угрюмым видом. Люк обнимает меня за плечо и целует в лоб. Я отталкиваю его, и, когда оборачиваюсь к деду, вижу его несколько задумчивым.

— Так как это все-таки работает? — спрашивает он у Люка.

— Что?

— У меня из головы никак не выходит твое превращение.

— Насколько я могу судить, я ничем не отличаюсь от остальных людей, — отвечает Люк.

Дедушка снова задумывается.

— И это сотворила она? — спрашивает он, кивая в мою сторону.

— Ее любовь ко мне, — отвечает он, отвесив поклон, нежно взглянув на меня.

— Значит, если я правильно понял, вы можете теперь быть вместе… пожениться… завести детей и все такое?

Мое сердце замерло. Я как-то никогда так далеко не заглядывала. В свете того, что сейчас происходит, хорошо было бы просто дожить до завтра. И Гейб считает, что на Небесах относительно меня несколько иные планы.

Могли ли мы с Люком когда-нибудь пожениться? Возможна ли в моем будущем обычная семейная жизнь? Что-то внутри меня подсказывало, что нет. Анализируя последние несколько месяцев, я смело могу утверждать, что в моей жизни ничего обычного больше не будет. Однако блеск в глазах Люка говорит о том, что у него есть другая версия.

— Может быть, — отвечает он. — Насколько я понимаю, это беспрецедентно. Я не слышал, чтобы кого-то еще превращали из демона в человека.

Дедушка оценивающе кивнул.

— Но ты собираешься в Лос-Анжелес вместе с ней.

Люк встретился взглядом с дедом и плотнее прижал меня к себе.

— Собираюсь.

Дед кивает и начинает счищать остатки с моей тарелки. Я отнимаю ее у него и несу тарелки к раковине. Он снова опускается на стул, и, когда мы с Люком убираем кухню, я замечаю, как дед улыбается, задумчиво глядя на нас. Я улыбаюсь ему в ответ.

— Что?

Он продолжает улыбаться, но прикрывает глаза.

— Просто это мне кое-кого напомнило.

Я помню, что дед мне рассказывал, как они встречались с бабушкой летом по окончании школы. Примерно в нашем возрасте. Я обхожу вокруг стола и обнимаю его сзади за плечи.

— Я тоже по ней скучаю, — шепчу я ему на ухо.

Он в ответ пожимает мою руку.

После того, как мы возвращаем двигатель на прежнее место, заменив болты, я приглядываю за дедом, чтобы убедиться, что повязка надежно закреплена, и кровь больше не идет. Затем, покинув гараж, мы направляемся к Люку.

— Значит, мы сегодня идем в «Бухту» с Тейлор и этим новым парнем ее мечты.

Он улыбается.

— Где она его откопала?

— Он играет в группе Рифера. Тейлор любит погорячее.

Его улыбка становится шире.

— Ну, не все горячее достается Тейлор?

Я смеюсь, вспоминая, как она пускала слюни по Люку, когда мы учились в школе.

— Сегодня вечером мы познакомимся с ним, тогда и увидим.

Каким бы нелицеприятным это для меня не выглядело, полагаю, что так обожаемый моей сестрою демон оказался прав. Я утратил концентрацию. И было бы куда лучше, если бы я так и оставался невидимым. Тенью Фрэнни.

Я незаметно следовал за ней в течение трех дней с того самого провала на вечеринке. Как и положено добросовестному ангелу-хранителю.

Но я и представить себе не мог, что быть защитником настолько трудно. Габриэль предупреждал меня о возможных искушениях. Он сказал, что это будет весьма ощутимо. Но он также объяснил мне, кто я, каково мое предназначение и в чем высший смысл моего рождения. И я поверил ему. И это не подлежит сомнению. Это просто пытка. Смотреть на то, как моя сестра рушит собственную жизнь, желая разделить ее с демоном. Но это еще не самое худшее. Худшим является то, что я осознаю, что меня просто не существует.

Возможность наблюдать за жизнью Фрэнни… жизнью, которая могла бы быть куда лучше, если бы все сложились иначе… я не мог изменить этого: не мог ощутить покровительства деда, иметь лучшего друга, усложняющего мне жизнь, мой первый поцелуй. И все эти возможности безвозвратно исчезли в тот день несколько лет назад.

Моя нынешняя действительность — это бессмысленное блуждание по коридору, перебирая в уме, что бы я мог ответить Фрэнни, если она спросит о той вечеринке с Тейлор и Лили.

Ошибаюсь ли я, думая, что Фрэнни не собирается меня расспрашивать? Но, тем не менее, пульсация внизу живота доказывает, что в то время я думал вовсе не головой — именно этого мне и не хочется объяснять своей сестре.

Пока я жду в коридоре, когда Фрэнни и Люк закончат все, чем они занимаются в его квартире, Лили поднимается вверх по лестнице. И она плачет.

Все холодеет внутри меня, когда я вижу, как поворачивается ключ в ее замке. Я помню о своих обязанностях, но мне внезапно так хочется помочь ей. Я проявляюсь возле дверного проема. Я делаю вид, что подошел от лестницы, энергично двигаясь по коридору, и подхожу к двери Люка как раз тогда, когда она входит в квартиру.

— Лили? У тебя все хорошо?

Она смотрит на меня огромными печальными глазами, и, прежде чем я успеваю понять, что происходит, я уже обнимаю ее.

— Что случилось? — выдыхаю я ей в волосы.

Она напрягается и выскальзывает из моих рук, уставившись в пол.

— Ничего.

Я подношу руку к ее лицу и стираю слезу.

— Это не ничего, — произношу я, перебирая влажными пальцами.

Несмотря на гнев, камнем застрявший в моей груди, вне зависимости от того, кто ее обидел, ее глаза пленяют меня. Я ощущаю близость ее тела и тепло, распространяющееся вокруг, и у меня такое ощущение, словно мы плавимся от близости друг друга. Не осознавая, что я творю, я склоняюсь, чтобы поцеловать ее, но она отстраняется.

— Это просто… забудь.

Она ныряет в свою квартиру и пытается закрыть за собой дверь, но я ставлю ногу в дверном косяке.

— Поговори со мной, Лили.

Она снова смотрит на меня, и ее глаза печальны.

— Ничего особенного. Просто я глупая.

— Расскажи мне.

Она опускает глаза в пол.

— Это был просто тот парень. Он шел следом за мной и испугал меня.

Все внутри меня сжимается.

— Что он сделал?

Она только качает головой, и слезы снова катятся по ее щекам.

— Он причинил тебе боль?

Она резко качает головой.

— Нет… но…

Я плотнее прижимаю ее к себе, и на этот раз она не сопротивляется.

— Сейчас все в порядке. Я с тобой.

Словно электрический импульс пробежал между нами, когда я прижал ее к себе.

— Кто это был? Ты его узнала?

— Нет, — говорит она мне в плечо.

Она поднимает голову и смотрит на меня, слезы блестят у нее на щеках.

— Постой… может быть. Он был на той вечеринке.

Я какое-то время внимательно смотрю на нее. Я ощущаю, как ее сердце трепещет, и, если бы у меня был еще один шанс, я, наверное, поступил бы точно так же.

Наконец я отпускаю ее. Я знаю, что мне нужно сделать.

— Оставайся здесь и запрись.

Ее глаза широко распахнулись.

— Что ты собираешься сделать?

— Просто оставайся внутри.

Я обхватываю ладонями ее лицо и смахиваю слезы большими пальцами. Она поднимает на меня взгляд, и, когда наши взгляды встречаются, что-то щелкает внутри меня. Что-то, что отсутствовало раньше, как основной элемент мозаики.

Мы с Лили созданы, чтобы быть вместе. Это открытие не беспокоит и не пугает меня. Это просто чувствуется правильным. И она тоже поняла это. Я ясно вижу это в её глазах.

— Я позабочусь об этом.

Она обнимает меня, притягивает к себе, и стон вырывается из моей груди.

— Будь осторожен, — выдыхает она мне в плечо.

На какое-то время я замираю, затем отстраняюсь и направляюсь к закрытой двери, барабаня по ней ладонью.

— Закройся.

Затем замок щелкает, от поворачивающегося ключа. Но прежде, чем я успеваю войти, Люк и Фрэнни выходят сами. И я нахожусь в растерянности: выследить мне ублюдка, так напугавшего Лили, или следовать за Фрэнни.

Выполняй свои обязанности, Мэтт.

У меня и вправду не было выбора. Я оглядываюсь на дверь Лили, отправляясь за Люком и Фрэнни вниз по лестнице, затем в его Шелби, где располагаюсь на заднем сидении.