Ведомство. План "Перехват"

Глава 3

Влад сидел в каком-то кабинете УФСБ — ноги вытянуты, глаза прикрыты. Сил не было, совсем никаких: сейчас он чувствовал только тяжелую ноющую боль в грудной клетке, усиливающуюся с каждым вздохом, и острую, пульсирующую — в левом плече.

Ему надо было взять себя в руки, пересесть за стол, начать работу — впереди горы бумаг, рапортов и отчетов по задержанию опаснейших преступников, кроме того, объяснительные — убит сотрудник УФСБ, ранены четверо «захватовцев», включая его, все в действующем резерве… Но он не мог собраться. Сейчас — точно не мог…

…Гнаться над лесом пришлось недолго. Это ему было легко: как обычно при смене формы боль практически исчезла, в образе нетопыря он был почти здоров. Они с Федотовым быстро нагнали беглецов, им предстояло задержать их до подхода Дена и белгородского опера, которые продирались сквозь подлесок. Расчет прост: испугать и запутать, заставить топтаться на месте — фора у преступников была небольшая. Они начали атаку сверху одновременно.

Кто не испугается, когда в лесу на тебя вдруг с пронзительным писком валится нечто огромное, черное, цепляется за лицо, царапается, ловко крутится, сбивает с толку, и вновь, легко лавируя, исчезает в листве? От испуга начальник СБ впустую расстрелял оба «Макаровых», а запасных магазинов у него не оказалось.

Но кто же знал, что у генетика, кабинетного… ладно, пусть лабораторного ученого, окажется свой «Стечкин», который он пустил в ход, когда понял, что выхода нет?

Стрелял он никак, бессмысленно палил в белый свет, как в копеечку, но, как обычно в таких ситуациях, теория вероятности горько заплакала в сторонке: две пули достались Владу в крыло. В предплечье, точнее. Одна прошла по касательной, оставив лишь царапину, вторая пробила насквозь. Он рухнул в редкий подлесок, перевоплощаясь на ходу. Конечно, ребрам опять досталось по полной.

К счастью, Ден и Юрий уже подоспели, но сам он в задержании участвовать не смог.

Вообще, возвращение прошло как в бреду: в памяти сохранились лишь отдельные картинки. Вот ребята вывели из леса обоих задержанных — начальник СБ в наручниках, генетик с поднятыми руками, потом Ден достает еще пару наручников из багажника «Ауди»… Вот Володька бинтует ему плечо и несмешно шутит про свадьбу… Подъезжают на двух машинах коллеги…

А вот он сам сидит на заднем сидении «Ауди» и бездумно смотрит на пролетающие мимо окраины Белгорода. Федотов бурчит что-то за рулем, но Владу все равно, и он решил прилечь на сиденье, немного вздремнуть. Но оказался глубоко непонят Володькой, который немедленно съехал к обочине и принялся тормошить его с требованием «не помирать, а то что я Насте скажу»…

…Кто-то открыл дверь в кабинет и сел рядом.

— Живой? — услышал он голос Юрия и приоткрыл глаза.

— Живой. Ничего страшного. Просто устал очень.

Юрий помолчал, потом улыбнулся:

— А я тебя вспомнил. Видел мельком. Ты в задержании банды кровопийц участвовал.

Влад кивнул. Потом сообразил — это же, наверное, Юрий был одним из внедренных в банду оперов! Возможно, он и спас жертву…

— Значит, главарь этот не ошибся… в твоей сущности? — опер усмехнулся. — А мы еще ржали — вот мозги у парня повернутые!

— Не ошибся, — тихо покачал головой Влад. — Но мозги у него все равно повернутые. Среди нас убийца — позорное исключение. Донорство…

Юрий помотал головой и перебил:

— Не хочу обижать, но давай за всех не говорить. Предпочитаю сам разобраться. А что ты… И товарищи твои — люди нормальные, вижу.

Влад хотел усмехнуться, услышав слово «люди», но сил не хватило. Они помолчали.

— Как это случилось? — спросил, наконец, он.

Юрий понял:

— Да это все этот… — он проглотил ругательство, но лицо исказила жесткая гримаса. — Пока до места ехали, твердил, что действующие сотрудники должны пользоваться авторитетом, а преступники — от одного названия конторы мордой в пол штабелями укладываться… Что пули словом можно останавливать, в общем. Димон сопротивлялся, а тот ему… Ну и, в конце концов, практически запретил ему идти в снаряге. Мы втроем с твоим коллегой зашли, Димон впереди, сказал все, как положено… Ну а ему в ответ охранник прямо из-за стойки — из «Макарова». Дима упал, тот к нам, его твой коллега очередью срезал. А дальше и сзади остальные наши подоспели, и из коридора двое… С дробовиками… Но мы-то в снаряге!

Влад помолчал, потом спросил:

— Он семейный был?

— Нет, — покачал головой Юрий. — Девушка постоянная, несколько лет уже. И племяшке помогал — отца нет, а сестра больная…

Понятно… Понятно… Надо поговорить с Ионеску — чтобы выплатили хоть единовременное пособие…

Дверь снова распахнулась, на пороге появилась полная невысокая женщина в синей куртке «скорой помощи» с чемоданчиком:

— Мне сказали, у вас тут командир раненый. Где?

Юрий сразу указал на Влада:

— Вот командир. С грудью у него что-то не то, и рука…

Влад запротестовал:

— Да мелочи, мне уже первую помощь оказали…

— Мужчина! — как-то очень громко и скандально начала фельдшер. — Ну-ка прекратите немедленно, оказали ему помощь, видите ли! А то как стреляться — так вы все мастера, а как лечиться — так нет, подождем, пока само отвалится?! Нетушки, не получится!

— Ну, я пойду, — сразу заторопился Юрий. — Ты тут…

Что тут — он не сказал, только махнул рукой и исчез за дверью.

— Давай, давай, раздевайся, а то расселся мне тут! — тетка оглянулась на дверь и неожиданно продолжила уже совсем другим тоном: — Переливание сделать не смогу, нам вне стационара не положено, но кровь есть, сейчас налью, подождите.

Влад с удивлением уставился на нее, достающую из чемоданчика пакет донорской крови, и вдруг до него дошло — маг-целитель!

— Что, не ожидали, да? — улыбнулась женщина, ловко надрезав пакет и перелив часть содержимого в пластиковый стаканчик. — У нас спецгоспиталя, как в Москве, нет, только отделение при областной больнице. Пейте вот. Допьете — разденьтесь, посмотрю. Озноб есть? Нет? Хорошо…

Кровь он проглотил почти залпом — сразу стало теплее. Встал, принялся осторожно снимать куртку, затем рубашку…

— Уху-ху! — покачала головой фельдшер — или все-таки доктор? — обойдя его кругом. — Да уж… Где в первый раз лечились?

— В Лукоморье, — пробормотал Влад. — Потом в спецгоспитале как раз… В Москве.

Почему-то показалось, что она сейчас начнет критиковать коллег, и так и вышло:

— Ну, лукоморские хорошо начали… Да московские плохо закончили. Вы же у нас товарищ прыткий, спортивный… Да еще и силовик! Постоянная активность! Вам консервативное лечение не подходит, надо было сразу приступом брать!

— Ну… Нога-то вроде в порядке, — робко попытался заспорить Влад, которому стало обидно за московских медиков, так внимательно к нему отнесшихся.

— Нога! — фыркнула врач. — Что нога? Нога в вашем возрасте — тьфу! — и срослась, главное, не беспокоить. А ребра снабжаются организмом по остаточному принципу. Ненужная кость!

Влад подумал, что ненужная кость вряд ли будет так болеть, но решил смолчать.

— Ладно, вот что. Наливайте еще стакан, пейте постепенно только. Я пока рукой вашей займусь, ребрами потом. И рецепт выпишу. Купите легко — это комбинация обычных человеческих лекарств. Уколы ставить умеете?

Влад застыл, озадаченный.

— Ох, ну ладно, девушка-то умеет?

— Понятия не имею! — искренне ответил он.

— Значит, умеет. Они всё теперь умеют, только прикидываются. Вот и будет вам новая прелюдия интересная! Ладно, садитесь, наливайте, давайте плечо мне ваше…

Влад не сразу понял про прелюдию, но, сообразив, вдруг почувствовал, что щеки начинают гореть. Глотая кровь из стаканчика, он отвернулся, чтобы скрыть смущение. И был понят неправильно:

— У-у-у, — проворчала врач, возясь с повязкой. — Стрелять страху нет, убивать страху нет… А посмотреть, что оружие тебе самому сделало — страшно… Аж жуть!

Он снова решил промолчать. Руки у врача были легкие и очень нежные — даже когда она резала и распутывала узлы бинтов, навязанные Федотовым «для уверенности», боли не было. А когда доктор приступила к обработке раны, для начала резко прокомментировав количество зеленки, которую вылил на нее Володька, пульсирующая боль стала утихать. От ее пальцев вниз, к онемевшей кисти, которую неприятно кололо, будто катился легкий мятный холодок.

— Ну все! — закрепив новую повязку, сообщила она. — Если завтра еще здесь будете, зайдите в областную, на ресепшене вас направят. А нет — тогда до Москвы, уж с этим-то там справятся. Ребра давайте!

Влад покорно встал, внутренне уже ожидая чуда — докторица нравилась ему все больше. Чудо и произошло.

Для начала она обстукала его кругом в странном ритме — про себя он отметил, что особое внимание уделяет тем местам, где ребра были сломаны в первый раз, еще там, в Китеже. Потом поработала еще над тремя или четырьмя местами, пробурчав про себя что-то про зону риска… Напоследок хлопнула по спине и по груди и приказала спустить штаны — нужно было сделать укол.

Влад выполнил все указания, укол оказался вполне безболезненным, и врач села за стол писать рецепт:

— Опять-таки, если завтра здесь будете — в отделении уколят, только напомните там. Если нет — сами уже в Москве. Кровь допивайте, пакет и стаканчик назад давайте — мне по каждому расходнику пять бумажек писать… Вон, ампулы использованные, видите, коллекционирую? Реформа здравоохранения называется… Вот так…

Она невесело усмехнулась и протянула ему рецепт.

— А… А скажите, — решился Влад. — А ребята мои там как? Если знаете, конечно…

— Нормально ребята. Завтра как новенькие будут, — усмехнулась она. — У вас, у кровососов, слабое место какое? Кровопотеря. Значит, много мелких дырок, даже безопасных, равно одной большой. А мелких дырок от картечи очень много, вот их и вырубило. Не волнуйтесь, наш замглавного на вашем фактор-специфическом гемоглобине собаку съел. Все, пошла я!

Докторица махнула рукой и уплыла за дверь.

Влад постоял, понял, что улыбается закрытой двери, сел за стол. Ребра, конечно, побаливали на вдохе, но совершенно терпимо, плечо теперь только покалывало. Оставалась слабость, но с такой вполне можно было работать.

Пожалуй, пора за бумаги…

Впрочем, нет, сначала надо позвонить кое-кому.

— Влад. Ты абсолютно бессовестный. Ты знаешь это? — спросил Ионеску вместо приветствия. — Ладно я — у меня сводки полные, знаю уже по именам всех… и про коллегу твоего. А об Анастасии ты подумал? Она уже пятый раз за последние три часа мне в трубку рыдает — потому что ей только общие сводки приходят, где просто про четырех раненых и одном убитом сотруднике органов.

Влад вздохнул: Настю было жалко, но, говоря объективно, вины он не чувствовал. То состояние, в котором он был до прихода чудесной докторицы, полностью извиняло его в своих глазах.

— Я позвоню, — сказал он. — Прямо сейчас.

— Надеюсь, — хмыкнул гендир. — Ладно, буду краток. Понимаю, что в таких случаях, как у вас, бумаг бывает не много, а очень много. Поэтому не тороплю. Но постарайтесь все же управиться побыстрее. Понял?

— Принял, — кивнул Влад. — Я сейчас узнал у врача — с ребятами все более-менее, до Москвы доедут на своих двоих.

— Ну хорошо. Коллегу погибшего отметь в бумагах, как приедешь — подумаем, что да как. Все?

Влад нахмурился, соображая, не стоит ли сразу доложить Ионеску о вопиющем непрофессионализме майора, руководившего операцией… Пожалуй, нет. Сначала надо разобраться самому, время будет.

— Все, — кивнул он сам себе.

— Да ладно?! — деланно изумился гендир. — Мне уже тут некоторые кое о чем доложили. Об обстоятельствах ранения четвертого… Врут, значит?

Ну вот… Небось, вызвал врача Федотов, и он же позвонил Ионеску…

— Не врут. Преувеличивают. Так, царапнуло дважды…

Гендир помолчал, потом усмехнулся:

— Ну, раз только царапнуло, разрешаю к возвращению расчесать до размеров боевых ран. Это всегда укрепляет любовь. Все, отбой, Влад!

Влад отнял смартфон от уха. Отвечать на последнюю шутку начальника поздно, хотя он напрашивался. Ну ладно…

Он набрал другой номер.

— Настя… Ну Настя, ну… Ну правда не мог…

«И ничего я не рыдала! И пять раз не звонила, всего два: сначала спросить, потом уточнить! Ну вот зачем он так сказал?» — думала Настя, красясь утром перед зеркалом. Почему-то переданные вчера Владом слова Ионеску очень задели ее. Задели так, что весь вечер она тщательно продумывала ситуации и обстоятельства, при которых гендир в ее присутствии признается Владу… Ну, хотя бы в том, что пошутил — в том, что соврал, как она прекрасно понимала, глава «Захвата» не признается никогда.

Хотя эти мстительные мысли не помешали ей выспаться, утром они возобновились, пусть и не с такой силой, как вчера. Где-то в глубине души она понимала, что гендир ничего не делает просто так, и даже шутит со смыслом, а значит, в том, что он сказал Владу про ее звонки и рыдания, был свой резон.

Какой? Ну, например, такой, что до сих пор Влад ей из командировок не звонил… В принципе не звонил.

Признавшись себе в этом, наконец, она даже замерла, глядя в зеркало. Потом кивнула отражению и произнесла:

— Ну, пока так. Пока так…

Открытие несколько повысило ее настроение и позволило, наконец, отвязаться от назойливых мыслей. Пора было выдвигаться в библиотеку — завтра заниматься у нее точно не выйдет. Да и, возможно, вечером тоже: Михаил Герардович предлагал, помнится, созвониться, чтобы окончательно согласовать завтрашнее «мероприятие»… А потом придется звонить «им» — Магу или кто там возьмет трубку, назначать встречу…

Вспомнив об этом, она вдруг поняла, что подумала об этом совершенно буднично, будто приняла для себя новый образ жизни: ее всегда будут пытаться уговорить, купить, похитить или убить. И к этому надо быть готовой.

— СИЛА, ЖРИЦА. ОСВАИВАЙ СВОЮ СИЛУ, — пропел Хор.

— Постараюсь, как только узнаю, в чем она состоит, — сообщила Настя, и не смогла удержаться от язвительности: — Вы же как-то не торопитесь мне об этом сообщить.

— ПРОБУЙ, — грустно отозвался Грааль. — ТЫ ЖЕ НЕ ПРОБУЕШЬ. А У НАС КОНСТРУКТИВНОЕ ОГРАНИЧЕНИЕ НА ОТВЕТЫ.

Продолжать разговор, по мнению Насти, было бессмысленно: то заявляют, что некомпетентны и вообще пропадают со связи, то ссылаются на ограничения…

Ладно хоть, теперь ясно, что при необходимости они могут очень даже успешно троллить противников, а также придавать ей сил, или наоборот, успокаивать…

В библиотеке ее сразу нашла Катя, конечно, со свежими потрясающими новостями:

— В общем так, я все узнала. Во-первых, твой двоюродный брат обо всем договорился, и ты переходишь на дистанционное обучение со следующего года!

— Зачем? — только и смогла выдавить Настя.

Нет, она, конечно, внутренне опасалась, что действия Холдинга или ее собственная способность вляпываться в неприятности приведут к тому, что «Захват» или отдел примут решение запереть ее, хотя бы временно… Даже, помнится, боялась, что придется жить в Китеже… Но откуда это взяли однокурсники?!

— Не зачем, а почему! — поправила Катя, которой, похоже, доставляло удовольствие ловить слухи о Насте и пересказывать их. — Потому что твой Влад — он ведь айтишник, верно? — так вот, он разрабатывает какие-то сверхсекретные штуки для Министерства обороны, поэтому вас обоих засекретят!

— А, — ровным тоном отозвалась Настя. — Понятно. В ЗАТО, наверное, отправят жить.

«Зачем ты это сказала? Только свои страхи разгоняешь…» — пронеслась мысль.

— Точно! — озарило Катю. — Я им сама это скажу, разрешаешь? Так, куда бы тебя загнать… Чтобы подальше от Москвы?..

Настя кивнула. Пусть говорит, что поделать?.. Чем больше вокруг нее недостоверной информации, тем лучше: главное, чтобы не стали достоверную распространять.

— И еще. Во-вторых! Коля Старостин не зря с тобой общался: его тоже отобрали в эту программу!

— Ну, знаешь, я что-то не заметила, что он в сверхсекретном оружии хорошо разбирается, — не удержалась от подколки Настя. — В политике — да, в социологии, научной психологии, журналистике и пиаре — тоже есть такое…

— А это, наверное, психо-социо-политическое оружие! — сощурилась Катя. — Не просто информационная война, а что-то… Ну, были же слухи про всякие низкие частоты…

— Кать, — не выдержала Настя. — Вот только про психотронное оружие не надо! А то знаешь, есть один телеканал…

Но Катя загорелась окончательно:

— О! Гениально! Классно, что ты вспомнила! Вечером сегодня посмотрю пару программ — сочиню такое! Такое! Все ахнут!

Настя уже хотела разозлиться, но тут на них шикнули. Поэтому она помолчала пару минут, чтобы успокоиться, и спросила на несколько тонов ниже:

— Кать, скажи, зачем тебе это все? Нет, пойми, я совершенно серьезно благодарна тебе за то, что ты приносишь мне эти слухи: по крайней мере, я знаю теперь, как говорить с людьми… А то иногда, правда, такое спросят или скажут, что… Но зачем ты их сама придумываешь?

Приятельница подмигнула хитренько:

— А может, я на специалитет по информационным войнам хочу! А твой кузен пока, вроде, отказывается семинары вести, хотя его просили… Вот и тренируюсь… Как это? По живому… Invivo, вот!

Настя кивнула со вздохом: раз так, то ладно, и попыталась углубиться в книги.

Но это ей не удалось: буквально через десять минут соседка слева тронула ее за руку:

— Простите, у вас, кажется, мобильный в сумке гудит…

Глянув на экран, Настя мгновенно забыла про книги и стрелой вынеслась в холл:

— Здравствуйте, Георгий Иванович…

— Привет, — голос Корбута был спокойным и каким-то… отстраненным: — Извини, если помешал. Хочешь встретиться сегодня?

Он спросил «хочешь»? Настя ожидала чего угодно: приказа, требования, настоятельной просьбы, наконец, но не предложения!

Внезапно почувствовав острую вину за то, что после их возвращения из Беловодья не позвонила, не спросила, как он, она смущенно пробормотала:

— Да… Конечно…

Наставник усмехнулся, почувствовав ее настроение:

— Не вини и не ругай себя. Все в порядке. Молодость эгоистична, и это нормально. А у тебя вон сколько событий произошло! — он помолчал. — Извини еще раз, времени нет. Давай в Александровском саду… положим, через час. Люблю это место… И сирень цветет…

Так же молниеносно, как парой минут ранее выскочила из библиотеки ради звонка, Настя сдала книги и понеслась к метро.

В Александровском саду по случаю субботы народа было полно, даже несмотря на хмурую погоду, грозившую дождем. Во влажном воздухе сиренью пахло ошеломляюще…

Настя увидела Корбута издалека. Увидела…

И остановилась на секунду.

Он сидел на скамейке и крошил хлеб голубям.

Ничего особенного: крупный старик с характерной выправкой кормит птичек в Александровском саду, поглядывая на молодую зелень, гроздья сирени, бегающих детей… И на почетный караул у могилы Неизвестного солдата.

Но Настя вдруг поняла, почему он пригласил ее сюда так срочно и выбрал именно это место.

— Садись, — похлопал Корбут по скамейке рядом с собой, когда она подошла и робко поздоровалась. — Еще раз скажу: не укоряй себя. Все равно встретиться бы не смог: меня из Конгресса магов тогда прямиком в наш госпиталь увезли. Нехорошее это занятие: стариков в больнице навещать… Истощает энергетику. А выписали меня только вчера утром, еле успел бумаги все выправить…

— Бумаги? — удивилась Настя.

— Ну да, — усмехнулся наставник. — Ты что думаешь, я монахом, что ли, жил? Я жизнь любил, очень даже… Во всех ее проявлениях. Потому и держался так долго. Так что потомков у меня… хм…

Он спрятал взгляд, чуть отвернувшись — якобы проследил за бегущим по дорожке малышом в яркой курточке, и Настя подумала, что ему будет о чем вспомнить там, в Беловодье.

— Жалко, Влада нет… — прошептала она.

— Наоборот хорошо. Такие, как он, не любят терять коллег. Не любят в бою, и еще больше — в мирной жизни. А так — ты просто передашь ему привет, — проворчал Корбут. — Скажешь, что вы оба стали мне дороги. Хотя мы были знакомы так мало…

Настя почувствовала, что он сказал правду. Помолчала и решилась:

— Когда мы уходили из Беловодья, мне показалось, что мы побываем там еще раз…

— М-м-м? — Корбут лениво глянул на нее. — Хочешь спросить, сможем ли мы увидеться там? Не знаю. Отсюда об этом ничего сказать не могу. А оттуда — как передам, даже если узнаю?

Он снова усмехнулся, и она улыбнулась в ответ.

Они помолчали.

— А повернитесь ко мне, пожалуйста, — попросила Настя.

— Зачем? Хочешь запомнить меня получше, чтобы не ошибиться? Так там я буду выглядеть иначе…

— Да… В смысле нет… — смутилась Настя.

Не объяснять же ему, что Светозар сказал тогда: «Постарайся рассмотреть получше своего наставника. Разгляди этот свет в нем — он уже есть…»

— Ну, фотографируй, — почему-то развеселился Корбут и повернулся к ней лицом. — На память. На долгую вампирскую память…

Свет? Ну, может быть, он и был, но только сейчас, даже без солнца, под хмурившимся небом, она видела только появившуюся в наставнике какую-то легкость… и, возможно, новую молодость в глазах — несмотря на очевидно постаревшее и осунувшееся с последней встречи лицо.

— Знаешь, что в тебе привлекает, Анастасия? — спросил он, когда понял, что «фотографирование» завершено.

Она пожала плечами.

— Ты такая, как есть. Настоящая. Поступаешь так, как сама считаешь нужным. Не подстраиваешься ни под кого. В голову не приходит соответствовать чьим-то ожиданиям… Быть кому-то удобной. Постарайся остаться такой же.

— Бабушка меня за это ругала, — вздохнула она. — Говорила, что упрямая: если что-то в голову втемяшилось — только ремнем и вышибешь… Да и то не всегда.

Корбут пожал плечами:

— В маленьком селе так лучше. А ты теперь живешь в большом мире. В очень большом, если учитывать, кто ты есть. В нем можно выжить, только если будешь самой собой, иначе задавят…

В Александровском саду внезапно стало тише. Настя осмотрелась — это ей показалось, или все внезапно прониклись величием момента?

Оказалось, в какой-то мере да, но величием совсем другого момента: начиналась смена караула, гуляющие потянулись поближе к могиле Неизвестного солдата. Даже дети притихли…

— Влад, кстати, такой же… Два сапога, как говорится, — пробормотал маг, и вдруг добавил еле слышно: — Поэтому вас ждет большой сюрприз…

В тишине ветер принес шум фонтанов с Манежной площади. Заиграли куранты.

Корбут потянул в себя воздух и спросил:

— Скажи, а там сирень есть?

— Не знаю… — растерялась Настя, и вдруг вспомнила со смешком: — Вот сорго там точно есть! Много…

— Сорго?! — поднял брови маг, и вдруг рассмеялся, качая головой: — Ну, шутник!..

Куранты начали отбивать время. Караульные пошли на смену, церемония началась.

Корбут вдруг встал, все еще улыбаясь:

— Ну, засиделся я, пора и честь знать! Давай обнимемся на прощанье, товарищ младший лейтенант, чего тянуть?

Настя бросилась к нему в объятия, и вдруг вспомнила:

— А Федя как же?! Кот-Ученый?!

— Он в курсе, — наставник крепко прижал ее, и вдруг отпустил, даже чуть оттолкнул: — Ну, все, пошел я!

Настя шагнула назад…

Вместе с последним ударом курантов Корбут Георгий Иванович, маг, Старейший, генерал-майор Ведомства в отставке, разлетелся разноцветными огоньками в весеннем воздухе. Огоньки помигали в траве и на асфальте…

И погасли.

— Ну, готова? — спросил гендир.

Настя только вздохнула, решив ничего не отвечать.

Бросила взгляд на молчащий смартфон. Все-таки ей казалось, что будь сейчас Влад рядом, ну или хотя бы неподалеку, как тогда, во время встречи в Москва-Сити, ей было бы легче.

Но Влада не было. Утром он прислал ей смс, что выезжает из Белгорода и постарается успеть к пяти вечера, когда была назначена встреча… И, видимо, ехал где-то до сих пор.

Ионеску понял ее состояние:

— Может, успеет, полтора часа еще есть… — пробормотал он.

Настя грустно протянула в ответ:

— Но лучше на это не надеяться, я понимаю…

…Утро, как говорится, началось не с кофе. Разбуженная смской Влада в восемь, она встала и принялась слоняться по квартире в томительном ожидании: вчера Михаил Герардович сказал, что подъедет в четырнадцать ноль-ноль, чтобы еще раз «пробежаться по плану операции свежим взглядом», как он выразился. Ближе к девяти позвонил Федор, Настя удивилась этому: вчера они уже разговаривали по поводу ухода Корбута и насчет сдачи сессии, а в последнее время названый брат не баловал ее лишним вниманием. Разговор получился так себе: после нескольких натужных шуток эксперта она поняла, что звонит он прозондировать, в каком Настя настроении перед предстоящим заданием, и, хотя Кот-Ученый уверял, что это не так, отделаться от этой мысли она уже не могла.

Зато, пока разговаривали, все-таки проснулся аппетит, и позавтракала Настя даже с удовольствием. Воодушевленная этим, попыталась сесть за учебу, но продвижение шло как-то вяло. Впрочем, сам процесс чтения, точнее, скольжения глазами по строчкам, несколько успокаивал ее.

Гендир позвонил в домофон, как обещал — в 13.58. Две минуты на подъем в лифте и открывание дверей.

С ним пришел немолодой человек, будто вросший в темный костюм телохранителя — казалось, что в нем он родился и другой одежды не носит. Михаил Герардович представил его как руководителя группы «ДОЧКо», которой поручено провести операцию по задержанию «семинаристов».

Полтора часа оказалось более чем достаточно для того, чтобы повторить все этапы и обговорить варианты действий — собственно, Насте, по идее, и делать-то ничего не надо было, кроме как «пустить» Грааль убалтывать собеседников, а в нужный момент лечь на землю, по возможности спрятаться под скамейку и не отсвечивать. Поэтому обсуждение велось в основном между начальством, а неизбежно образовавшееся из-за этого свободное время она потратила на то, чтобы нервничать, переживать и без особого толка теребить смартфон: а вдруг Влад позвонит? Сама при этом звонить не решалась — знала, что он за рулем: выехала не вся команда, только те, кто был ранен, да еще Коля Старостин, и понятно, что вести машину всю дорогу будет Влад.

Чтобы поддержать ее, перед выходом гендир пообещал, что будет неподалеку от Воронцовского парка, где была назначена встреча. Он собирался подвезти ее до Каховской, а там она сама доберется до Калужской или Новых Черемушек — как ей удобнее и как сложится со временем. Руководитель группы «ДОЧКо» уехал еще раньше…

…— Все же с Владом было бы спокойнее, — жалобно произнесла она, когда они с Ионеску спускались на лифте.

Ионеску только вздохнул в ответ. Дорога прошла в молчании.

Только остановив машину у метро, Михаил Герардович повернулся к ней:

— Анастасия, поверь, мы все очень высокого мнения о Владѝславе. И, надо сказать, он это мнение не просто оправдывает… А делает все, чтобы оно было еще выше. Понятно, что для тебя он олицетворяет собой высшую степень защиты, тем более, ты видела его в работе. Но поверь также: остальные специалисты у нас уровнем не ниже. И те, кого я подобрал для операции, смогут защитить тебя не хуже.

Настя кивнула. Хорошо. Раз так — хорошо. Она постарается в это поверить…

— Ну давай, удачи! — Ионеску подмигнул и улыбнулся. — Если Влад успеет приехать — я сразу направлю его туда… К тебе.

На дорожках парка было многолюдно. Проходя мимо бабушек с внуками и мам с детьми, Настя поежилась, внезапно представив себе, что может здесь начаться, если все пойдет не по плану. Впрочем, именно из-за многолюдности гендир вместе с операми «ДОЧКо» и выбрали Воронцовский парк: объектом «семинаристов» была только Настя, предполагались исключительно переговоры, и присутствие посторонних при численном перевесе силовиков сильно затруднит возможные маневры преступников, когда начнется операция.

Оставалось надеяться, что так все и будет…

Поначалу она увидела Мага. Он сидел на скамейке безо всякого морока, один, и возился в смартфоне. Значит, Борис и Наташа уже где-то неподалеку…

Парочку она заметила не сразу, они шли по дорожке, беседуя и явно высматривая свободную скамейку. Что же, ей лучше чуть погулять, пока они эту скамейку найдут, а потом она подсядет — так они вчера договаривались…

Она сделала полкруга вдоль забора, и поняла, что высматривает четвертого — того самого резидента, чье фото на распечатке показывал в «Захвате» Андрей.

— НУ, ТАКАЯ ПТИЦА СЮДА ВРЯД ЛИ ЗАЛЕТИТ… ДАЖЕ ЧТОБЫ ПОИНТЕРЕСОВАТЬСЯ, КАК ДЕЛА ИДУТ, — прокомментировал Хор, и она обрадовалась: Грааль с ней, Грааль уже включился в процесс!

— А можно мне чуть-чуть… моральных сил? — попросила она, и вдруг поняла, что на самом деле ей очень страшно.

Хор не ответил ничего, но вскоре она ощутила знакомый толчок в груди, от которого выровнялось дыхание, более размеренно застучало сердце, выпрямилась спина…

Настя оглянулась — ага, Борис и Наташа уже выбрали скамейку! Маг сидел неподалеку, через широкий газон с цветником и невысокой живой изгородью — хороший наблюдательный пункт…

Пора идти. Только вот кто здесь, в толпе, интересно, ее защитники?..

«Хватит, хватит! — позволив себе чуть осмотреться, приказала она мысленно. — И не угадаешь, и внимание Мага можешь привлечь…»

Она подошла к скамейке и спросила у якобы увлеченных беседой Наташи и Бориса:

— Не помешаю?

— Нет-нет! — засуетился Борис, подвигаясь. — Присаживайтесь, конечно! Кофе будете?

Оба сидели с термокружками, он достал из пакета и протянул ей еще одну и термос.

— Нет, спасибо, — Настя покачала головой, присаживаясь.

— Подозреваете? — усмехнулась Наташа. — Зря, Настя, мы приготовились к честной беседе. Всего лишь кофе с пряностями, ничего страшного.

Настя улыбнулась в ответ, давая Граалю время…

— Кофе для меня готовит только мой самый близкий, и я не собираюсь разочаровывать его, принимая напиток из рук других, — ответила она. — А что касается подозрений… Я считаю, что мои подозрения в адрес кого-то — высшая похвала для него. Потому что означают, что я вообще считаю возможным, что он способен причинить мне вред.

Борис хмыкнул, собеседники помолчали.

— Похоже, мы действительно не ошиблись, — начал он. — Вы, Настя, безусловно, будущая звезда на политическом небосклоне. Но здесь вас не оценят: вашему уровню нет соответствия в этой стране.

Настя подняла бровь:

— Если я правильно поняла, вы оба закончили школу еще здесь, в России. Значит, должны помнить эту цитату классика: «Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно». Думаю, я вправе поинтересоваться, кому именно нужно, чтобы я была звездой?

«Семинаристы» переглянулись. Неужели не были готовы к такому вопросу?

— ГОВОРИ ДАЛЬШЕ! СЛУШАЙ НАС И ГОВОРИ! — поторопил ее Хор.

— И, кстати! — повторила вслед за Граалем Настя. — Где, на какой территории я должна стать звездой? Здесь, или?..

Похоже, ответ на этот вопрос все-таки был готов заранее:

— Настя, мы знаем, что вы вампир, — с сочувственной улыбкой проговорила Наташа. — А вампиры традиционно подвергались дискриминации в этой стране. Вы даже не сможете совершить камин-аут, опасаясь, что вам же будет хуже… И, скорее всего, будет нарушено равновесие в обществе. В то время как в Цитадели благодаря идеалам политкорректности и уважению к мнениям меньшинств вы, Настя, можете совершить это совершенно свободно, и жить в дальнейшем, ничуть не скрываясь!

Она позволила себе прищуриться и усмехнулась:

— Вы хотите сказать, совершить камин-аут и жить посмешищем в перьях?! Или в чем там у вас вампиры на прайды ходят? В крови?!

Наташа вздохнула, глядя на нее все с тем же сочувственным выражением лица:

— Настя, — мягко начала она. — Вы получаете недостоверную информацию, поэтому ваши попытки парировать наши аргументы легко разбить. Реальность иная. Помните Рим, помните требования толп: «Хлеба и зрелищ!»? Прайды — это зрелище для толп, понятно, что мы вынуждены их организовывать. Как, впрочем, и своевременный подвоз хлеба… Личности вашего масштаба, Настя, у нас живут совершенно по-другому. Помните, здесь, в этой стране, все, что вам дается от государства, не покрывает и тысячной доли того, что вы для него уже сделали…

— Подождите-подождите, — покачала головой Настя. — Что я прямо офигеть как нужна вам в Цитадели — это я прекрасно поняла за все прошедшее время. Точнее, либо нужна там, либо нужна мертвой. Но хочу вернуться к вопросу, который меня очень волнует: кому именно я нужна там? Кому именно нужно, чтобы я была звездой, что вы мне пообещали только что?

На этот раз в разговор решил вступить Борис:

— Настя…

— Стоп, — мягко попросила она. — Во-первых, мне известен этот прием с именем, во-вторых, мне просто не нравится, когда его полощут просто так. А вы уже знаете, сколько раз его повторили?

На этот раз пауза повисла достаточно длинная, чтобы Настя успела выдохнуть и немного расслабиться. Похоже, ей удавалось пока вести разговор так, как нужно ей, а не этим «опытным политтехнологам»…

Оставался один вопрос: когда же начнется операция? Они там заснули, «ДОЧКо» эта? Она же не может тянуть вечно: попросту устанет. У Грааля ресурс для троллинга есть, а вот ее организм не способен долго находиться на такой мощной гормональной подкачке…

Ну слава богам, кажется, вот эта пара с пивом на лавочке… вот те увлеченно треплющиеся мужички… а также вот тот «папочка» с коляской — свои… И, похоже, кольцо сжимается…

— Давайте не будем тогда наводить туман дальше, — снова мило улыбнулась Наташа. — Мы тоже предпочитаем прямой разговор. Там, в Цитадели, вы могли бы жить в компании глобальных лидеров и вершить судьбы человечества. Вы ведь хотите принять участие в остановке роста населения Земли?

Настя чуть не поперхнулась — вот это да! Вот это заявочка…

— В каком смысле?! — вырвалось у нее автоматически, и тут же снова вступил Грааль: — А как же предел Блэккастла? Насколько мне известно, у вас не так уж много времени в запасе: либо ваши вампиры начнут голодать, либо люди — умирать от потери крови… Населения может не хватить…

— Не волнуйтесь, наша наука выяснила, как преодолеть предел Блэккастла, — усмехнулся Борис. — Оптимизация употребления крови при сокращении населения позволит людям сохранить прежний уровень жизни, а вампирам…

— И снова стоп, — Настя улыбнулась как могла обворожительнее. — А где в этой пищевой цепочке вы? Вы лично? Борис и Наташа? Люди?

— Мы там, где захотим оказаться, — ответил Борис, стараясь улыбнуться столь же лучезарно. — Наши желания уже сбылись.

Он сел, положив ногу на ногу и скрестил ладони за головой. Уставился в небо и помолчал.

— Настя… Ох, извините, забыл насчет имени! — усмехнувшись, продолжил он. — Вы же не будете сравнивать американское образование в области политических наук и политического поведения с российским, которое отстает от нашего на сто лет? То есть, навсегда! Мы предложили вам жить с героями и полубогами — вы думаете, это шутка? Нет. Мы живем так сами. Мы решаем, как пойдут дела на Земле. Именно мы. Да, приходится взаимодействовать с вами, вампирами, с другими представителями нежити — вы же понимаете, что иначе невозможно построение общества «золотого миллиарда»…

— Я не ослышалась, вам приходится взаимодействовать? Именно приходится? — невинно спросила Настя.

«Блин, да когда же «ДОЧКо» очнется?! Я начинаю уставать!» — пронеслась мысль.

— ДЕРЖИСЬ. ДЕРЖИСЬ, МЫ ПОМОЖЕМ! — откликнулся Хор.

Наташа пожала плечами:

— А они считают, что приходится им. Терпимость и равные возможности, Настя. Это и есть по-настоящему равные возможности, — она помолчала. — Работая с нами и получая по-настоящему качественное образование, вы легко вольетесь в наше общество. И сможете навсегда забыть про мрачную, унылую и холодную Москву…

Настя снова почувствовала прилив сил и глубоко вздохнула:

— В первый раз я увидела представителей вашей… гм… организации на Съезде реципиентов, — откликнулась она. — И почему-то эти пи-эйч-ди все как один мечтали о прохладной и темной России. Что здесь не так?

— Ну, если вам, как вампиру, нравится здешняя погода, вы всегда сможете вернуться, — развел руками Борис. — Просто в другом качестве, ненадолго. Как мы. Приехали и скоро уедем. Туда, куда хотим — весь мир открыт для нас! Как будет открыт и для вас.

Краем глаза Настя видела, что молодые люди, оставив недопитое пиво, как-то ненароком стали приближаться, по пути останавливаясь и увлеченно что-то обсуждая. Остальных, не поворачивая головы, она отследить не могла.

Грааль помолчал, видимо, продумывая ответ. Или затягивая переговоры…

— Знаете, у меня есть очень веские основания не доверять вашим обещаниям свободы. А также жизни, как вы выразились, среди героев и полубогов, — наконец, произнесла Настя. — Вот даже не знаю, почему. Может, дело в том, что в последнее время меня как-то слишком часто пытались похитить и убить, причем это делала организация, сотрудниками которой вы являетесь… Может быть, как-то проясните этот вопрос? В качестве жеста доброй воли?

На дорожке появились двое полицейских — мужчина и женщина. Лениво переговариваясь, они следовали от скамейки к скамейке, проверяя документы у отдыхающих и прохожих. Настя посмотрела на них с интересом, потом решила, что не стоит привлекать к ним внимание.

— В качестве жеста доброй воли, как вы это назвали, Настя, — рассмеялся Борис. — Разве Маг не сказал вам, что те, кто пытался вас убить, наказаны? Так вот, мы оценили ваши силы и ваши боевые возможности… Да-да, нам известно, что такое «непреодолимая магическая сила», использованная в Китеже! Нам также известно, что вы… хм… overprotected… извините, Настя, но точный перевод на русский мне кажется неуклюжим и не полностью раскрывающим смысл этого слова. Поэтому — только добрым словом! По крайней мере, пока что.

— Спасибо за предупреждение, — протянула Настя.

«Ну быстрей! Что вы там телепаетесь?!» — мысленно подгоняла она «полицейских».

— Кстати, мы не ждем от вас срочного ответа, — улыбнулась Наташа. — Завтра второй семинар, и там вы увидите и сможете оценить все преимущества наших предложений… А пока… Хм… Вы что-нибудь знаете о человеческом Граале? Он хранится у нас, между прочим. И вместе с вампирским способен создать пространство, которое подчинит себе всю…

— Здравствуйте, лейтенант полиции Соколов, предъявите, пожалуйста, ваши документы, — откозырял полицейский.

— Конечно-конечно, — Борис сунул руку в карман ветровки. — Секундочку…

Наташа закопалась в сумочке.

Настя смотрела на напарницу лейтенанта, совсем молоденькую девочку-сержанта. Совсем молоденькую!

Она резко втянула в себя воздух…

Это не было уловкой «ДОЧКо»!

Полицейские были настоящими!

— А вы? — спросил лейтенант у Насти…

Маг на своей скамейке отвлекся от своего смартфона и сделал легкое движение рукой — она успела заметить это…

Лейтенант выпучил глаза и потянулся рукой к горлу… Сержант успела пискнуть…

Оба, хрипя, повалились на красное покрытие дорожки!

Настя оглянулась — к ним, доставая оружие на бегу, уже неслись и оба парня, и мужички, и «папаша», бросивший коляску… Кто-то сзади крикнул:

— Лежать! Лицом в пол, руки за голову!

Вокруг разом завизжали — сразу много голосов!

Настя попыталась нырнуть под скамейку и свернуться клубочком…

Поздно!

— Ку-у-уда?! — зашипела Наташа. — Ну уж не-е-ет!

Она вцепилась в плечо Насте — ей показалось, пальцы были стальными, — резко выдернула из-под скамейки, потянула к себе, заламывая правую руку за спину отработанным приемом. Борис вдруг схватил ее за талию… У Насти перехватило дыхание от резкой боли, от ужаса потемнело в глазах.

Грохнуло! Грохнуло так, будто они оказались в эпицентре взрыва, воздух ударил по барабанным перепонкам…

Будто полупрозрачный купол мгновенно разошелся от них в стороны, с разом нагнувшихся кустов сорвало листву, бегущие сотрудники «ДОЧКо» нарвались на «стенки» купола всем телом, их с колоссальной силой отшвырнуло на несколько метров…

Потом голые кусты нагнули ветви к ним, по барабанным перепонкам снова ударило, она ошеломленно сглотнула…

— С ней бесполезно уговорами, — прошипела Наташа. — Держи крепче, Борис! Контролируем, чтобы не пассанула!

Она с невозможной силой поставила ее на ноги и потрясла за плечи — Настя с ужасом увидела, что из пальцев действительно растут стальные когти…

Она дернулась раз, другой… Попыталась размахнуться, чтобы ударить, но руки с когтями скользнули ниже и перехватили запястья так, что Настя вскрикнула от боли. Борис обхватил ее за талию сзади, Настя попыталась дать ему каблуком по колену — добилась только того, что он схватил ее за щиколотку и болезненно завернул ногу вверх к спине, а ей пришлось балансировать на другой…

Они двигались гораздо быстрее нее!

— Сейчас, сейчас… Сейчас, тварь упрямая… — бормотал Борис.

— ЖЕЛАНИЕ! ЖЕЛАНИЕ, ЖРИЦА! — пропел Хор. — ПОКАЖИ СВОЮ СИЛУ!

Настя огляделась.

Все пропало… Все пропало…

Далеко, метрах в десяти-пятнадцати, по окружности лежали тела группы захвата — кто-то еще стонал, кажется, но большинство даже не шевелились. Мелькали за кустами бегущие из парка отдыхающие…

Маг стоял у своей скамейки и пассовал.

— Держи крепче! Руки, руки! — сквозь зубы повторила Наташа Борису. — Придумает что-нибудь — убить не проблема…

Все пропало…

— ЖЕЛАНИЕ, ЖРИЦА!!! — орал Хор.

Дальше по дорожке, метрах в пяти, вдруг засияла точка, расширилась до размера теннисного мячика, бешено вращавшегося, вокруг закрутились огненные вихри…

«Нестационарный портал!» — пронеслась мысль.

— Что ж он так долго-то?! — прорычал Борис.

Настя дернулась в ужасе. Все пропало, все кончено!..

Влад…

— Стой спокойно! — окрикнула Наташа и впилась когтями в запястья еще больнее. — Тихо! Хочешь познакомиться с другими нашими модификациями? Покажем!

Все пошло бы не так, если бы Влад был с ней… Совсем не так…

Теннисный мячик портала рывком расширился до пылающего футбольного мяча… Затем стал еще больше…

Она никогда больше не увидит Влада…

Почему-то эта мысль вдруг от глубокого отчаяния и страха метнула ее в злость! В бешенство! Наполнила яростью и гневом!

— Пошли, — мотнула Наташа головой. — Вот так и прыгай теперь. На одной ноге…

Портал был уже почти с дверь высотой, контур оформился в кольцо, центр из яростно пылающего вдруг потемнел и принялся закручиваться спиралью, словно углубляясь…

И вдруг далеко, за спиной энергично и сосредоточенно пассовавшего Мага, она увидела двух бегущих — один тоже пассовал прямо на бегу, второй целился из пистолета Магу в голову…

Наружка! Ее наружка здесь, они уцелели!

Она отчаянно задергалась — не надеясь вырваться, но пытаясь максимально оттянуть время для наружки…

— Стой, мразь! — заорал Борис на ухо. — Сейчас я тебя!..

Спину у шеи пронзило болью — казалось, в нее впились раскаленные шипы…

— Вали ее на бок, быстрее! — скомандовала Наташа. — Занесем!

«Ну все! Хватит!!! СО МНОЙ ТАК НЕЛЬЗЯ!!!» — бешенство, клокотавшее в груди, поднялось к горлу и захлестнуло ее целиком.

— МОРДОЙ В ПОЛ. МОЛЧАТЬ. РУКИ ЗА ГОЛОВУ, — повелела жрица.

— Ой! — взвизгнула Настя.

Перед падением она успела каким-то чудом выпрямить ногу, которую держал Борис, ее шатнуло в сторону, и потому удар о покрытие дорожки опять принял на себя копчик.

Она попыталась оглядеться — голова кружилась, перед глазами все плыло.

Огненный вихрь портала побледнел, потом начал крутиться все медленнее…

Вон, кажется, кто-то из «ДОЧКо» уже сидит, мотает головой… Пытается прийти в себя… А вот тот уже встал даже…

А вон Маг — выполнил приказ жрицы как миленький, над ним склонился тот наружник, что колдовал на бегу: видимо, замедлял раскрытие портала…

Второй уже подбегает к ней, целясь в покорно и беззвучно вытянувшуюся Наташу… Борис? Борис, наверное, сзади…

Настя попыталась повернуться — шею и верхнюю часть спины снова пронзила боль…

Заметила краем глаза еще двух наружников — один понял, что она не в порядке, рванул бегом…

— Мне… Плохо… — на лицо почему-то сама собой лезла дурацкая улыбка…

Портал неуверенно выпустил еще несколько языков пламени… Хлопок — и он исчез.

Она почувствовала чью-то руку, заботливо подсунутую под спину, увидела лицо над собой…

И отключилась.

— Молодой человек… Молодой человек, говорю же… Положите ее на каталку, говорю же!

Кто-то монотонно повторял и повторял эти слова. Вокруг все качалось…

Она попыталась поднять веки… О боги, все плывет… Какая-то мазня из цветных пятен перед глазами…

— Настя! Настенька…

Это Влад?

Влад здесь? Он держит ее на руках?

— Молодой человек, ну теперь-то видите? Она жива! Положите ее на каталку!

— Настя!

— В… Влад? — губы не слушались.

— Молодой человек! Вы мешаете транспортировать больную! Немедленно положите ее на каталку! — голос стал приказным.

— Хорошо… Хорошо…

…Пятна света, все плывет…

«Скорая», что ли?..

— Влад…

— Я здесь. Я здесь, я с тобой…

Прикосновение к руке. Его прикосновение.

Темнота.

Тишина.