Пленённая мечтой

16

В ту ночь она лежала рядом с Брюсом на узенькой кровати в комнате, чуть больше самой кровати. В ней были еще лишь какие-то полки. Занавесок на окнах не было, хотя был экран, пропускающий воздух и не дающий возможности проникать в комнату этим ужасным мухам. Грейс хотела прижаться к Брюсу, но он был таким горячим, таким потным, что она заколебалась. Она хотела сказать ему, что ей страшно, но молчала и лишь глядела на темнеющую над головой крышу.

Это было гораздо хуже того, что она представляла себе. Она-то себе представляла некий, в английском стиле, коттедж, перенесенный в живописный австралийский пейзаж. Очутилась же в какой-то лачуге. Грубо сколоченный кухонный стол рядом с дымящей, закопченной печуркой. Пища хранится на самодельных полках; воду надо приносить из старой цистерны, стоящей снаружи; туалет в ста ярдах от дома, к тому же вонючий. Мухи в нем вились тучами, а еще, как предупредил ее Брюс, там находили себе прибежище и змеи.

Она попыталась подавить свой страх, но даже ночью воздух был насыщен писком москитов, жужжанием страшных, вездесущих мух и шуршанием каких-то, лишь Богу ведомых, ядовитых существ. Все было ужасно чужим и страшным. Превратить это ужасное место в домашний очаг казалось невозможным. Она почувствовала, как по щеке ее поползла и упала на подушку слеза.

— Ты спишь, Грейси? — прошептал Брюс.

— Нет.

— Слишком жарко, чтобы спать?

— Да.

Он обнял ее и притянул к себе.

— Идите сюда, миссис Барклей, — пробормотал он.

Несмотря ни на что, ее возбудил его низкий голос, а когда она ощутила тяжесть его тела сверху, то в темноте увидела его блестящие, как у тигра, глаза.

Он поколебался:

— Это ведь нормально, да? — спросил он. — То есть мы не повредим ребенку, или что-то еще?

— Не думаю, — ответила Грейс. Но тут ей в голову пришла другая мысль. — Но Фредди? Он ведь прямо под окном. Он услышит нас, — прошептала она нервно.

— Ему придется к этому привыкнуть, — сказал Брюс. — Мне ведь дозволено любить свою собственную жену, а?

— Просто… все это… как-то странно, — прошептала Грейс.

— Все в порядке, — пообещал ей Брюс, — ты привыкнешь, — и начал жадно ласкать ее. — Ты забудешь обо всем, и о Фредди — тоже. Нас будет только двое.

Но когда он наконец поднял ее ночную рубашку и лег между ее ног, даже его страстные движения не могли отвлечь Грейс от мысли, что прямо за экраном от мух стоит кровать Фредди. Поэтому она лежала недвижимо, лишь кусая губы, не осмеливаясь ни двигаться, ни издать какой-нибудь звук.

Грейс проснулась от звука заводящегося мотора самолета. Она натянула платье и вышла на крыльцо, прикрыв глаза рукой от палящего утреннего солнца. Она увидела две мужские фигуры что-то делающие рядом с «Де Хевилендом». Они были полностью погружены в работу, передавая друг другу инструменты, как хирурги, то и дело смеясь.

Она поняла, что здесь она им не нужна, вернулась в дом и попробовала приготовить завтрак. На верхней полке она нашла кусок черствого хлеба и засохшую банку с джемом. Изрядно погрустневшая, начала заваривать чай на печке.

— Что еще можно поесть? — спросила она, когда пришли мужчины. Они были потные и измазаны копотью.

— В мясном хранилище — несколько стейков, — сказал Брюс. — Они еще, наверное, хорошие. Когда мы купили ту корову, Фредди?

— Мы покупаем мясо у владельцев ранчо, — объяснил Фредди. — Обычно, это или целая овца, или четверть коровьей туши. Проблема в том, что хранить мясо надо в холоде.

— А молоко, яйца? — спросила Грейс. — Все, что я нашла — баночку консервированного молока.

— Но это все, — объяснил Фредди. — Мы не можем доставать свежее молоко, это верно.

— А как же живут семьи, у которых есть дети?

— Они держат коров, — сказал Брюс. — Большинство держит еще и цыплят.

— Цыплят?

— Ну да, можешь их назвать еще курами, — сказал Брюс.

— Тогда нам лучше всего обзавестись собственными цыплятами, — сказала Грейс. — Я не желаю все время сидеть на тухлом мясе.

Брюс снял шляпу и бросил ее на стол.

— О, я же говорил, — сказал Фредди, беря шляпу и вешая ее на крючок. — Раз у нас в доме есть женщина, надо придерживаться хотя бы каких-то правил приличия. — Он повернулся к Грейс. — Я надеюсь, ты сумеешь привить ему хорошие манеры. У него совершенно отвратительные привычки.

— И все потому, что я не пользуюсь маленькими ложечками для десерта, — сказал Брюс агрессивно. — Но это буш, а не «Парк-Лейн».

— Вовсе необязательно нам об этом напоминать, — сказал Фредди, бросив взгляд на Грейс. Затем он сел и начал намазывать джем на кусок хлеба.

Они поели в тишине, а когда мужчины вновь ушли, Грейс помыла посуду и начала думать о следующей трапезе, жалея, что на уроках кулинарии в школе она научилась готовить лишь маленькие пирожные. Но даже она в состоянии научиться приготовить стейк и отварить несколько сморщенных проросших картофелин, которые она обнаружила на кухне.

Только она все приготовила, как услышала голос Брюса: он звал ее. Она выскочила наружу:

— Что случилось?

Он стоял рядом с самолетом и улыбался, как школьник.

— Посмотри! — скомандовал он.

Пропеллер начал крутиться, звук мотора превратился в рев. Самолет вздрогнул и двинулся вперед. Он подскакивал, двигаясь по полосе, потом оторвался от земли, взмыв в небесную синь, как будто это не стоило ему ни малейших усилий. Грейс молча наблюдала, как самолет становился все меньше и меньше. Потом он вернулся, сделал круг над домиком и приземлился.

Брюс подбежал поздравить Фредди, когда тот начал вылезать наружу.

— Все отлично! Самолет работает! — проорал он. — Как насчет пива, чтобы отпраздновать наш первый полет? А затем мы возьмем с собой Грейс, пролетим над чертовым стадом Драммонда, покажем ему, что такое «Грейс Эйрвейз».

На следующий день, когда оба мужчины отправились в полет, прибыл визитер. Грейс была на кухне. Она разглядывала огромный кусок говядины, решая, что подходит для еды, а что нет. Вдруг она ощутила на себе взгляд. Она подняла глаза. В дверном проеме стоял высокий человек в безукоризненно чистом костюме для верховой езды и начищенных сапогах. В руке у него был хлыст, он небрежно постукивал им по ладони, разглядывая Грейс из-под надвинутого на глаза капюшона.

— Это что еще такое здесь? — сказал он медленно, так откровенно разглядывая Грейс, что она просто смутилась. — Значит, вот как наши отважные летчики развлекаются по вечерам… Все домашние удобства. Неплохо! Совсем неплохо! — Голос его был голосом образованного человека, хотя австралийца. Но в произношении проскальзывали грубые, резкие гласные, которые она слышала неподалеку от пивных.

— Я могу быть вам чем-то полезна? — спросила она самым спокойно-холодным тоном, на который была только способна, на чистейшем английском языке.

— Бьюсь об заклад, что можешь, сладенькая моя, — сказал он. — Или я смогу быть полезным тебе? Тебе будет значительно лучше с таким образованным джентльменом, как я… Мне нужна повариха. Я живу в большом, хорошем доме, с водопроводом и электричеством.

— Как вам должно быть хорошо! — сказала Грейс. — Но мне не нужна работа. Я миссис Барклей, жена Брюса.

Глаза незнакомца расширились от удивления.

— Он никогда не говорил мне о том, что женат, чертов подонок, — сказал мужчина.

— Я только что приехала из Англии, — сказала Грейс. — Мы познакомились во Франции, во время войны.

Мужчина сделал шаг вперед и протянул ей руку.

— Карлтон Драммонд, владелец земли, которую вы арендуете. Рад познакомиться с вами, миссис Барклей.

Грейс пожала ему руку.

— Здравствуйте. Я пойду скажу мужу, что вы здесь.

Она попыталась высвободить руку, но Карлтон Драммонд крепко держал ее.

— Побудьте здесь и поговорите сначала со мной. Знаете, здесь нечасто встретишь красивую женщину. Расскажите мне об Англии. Я не был там с самой войны. Я учился там в интернате.

Стараясь поскорее избавиться от него, Грейс произнесла:

— Это мало что говорит мне. Все только-только приходят в себя после войны.

— Это было учебное заведение «Лайонз» — рыба, чипсы, горячие каштаны зимой, смена караула, — произнес он мечтательно. — Каким далеким все этого кажется.

— Да, очень далеким, — ответила Грейс.

— Драммонд, я и не видел, как вы приехали, — голос Брюса прозвучал резко, как взмах ножа. — Но, я вижу, что вы уже познакомились с моей женой.

— Да, и я завидую вам. Очаровательная леди, слишком хороша для вас, Барклей, — сказал Карлтон. Брюс бросил короткий взгляд на Грейс.

— Я приготовлю чай, — предложила она.

— Спасибо. Мне не нужно. Я не могу задерживаться, — ответил Карлтон. — Я видел вчера пролетевший самолет, и у меня появилась отличная идея. На уикэнд ко мне приезжают гости. Я подумал, что можно устроить неплохую охоту с воздуха. Вы же можете взять к себе на борт четырех человек? Договоримся, например, на два тридцать в воскресенье? Идет?

— Я не уверен, — ответил Брюс. — К тому же мне нужно будет отлучиться.

— Нет-нет, ты совершенно свободен, — запротестовала Грейс в отчаянии, что он может потерять предложенную работу.

Брюс кинул на нее гневный взгляд.

Карлтон похлопал себя хлыстом по ноге.

— Отлично. Значит, все устроено. В два часа тридцать минут, в воскресенье. Хавершэмы позеленеют от зависти! — Он взял руку Грейс и галантно поднес ее к губам. — Прощайте пока, моя дорогая. Надеюсь, что в будущем у нас будет возможность видеть вас чаще.

Как только Драммонд спустился по лестнице, Брюс взорвался:

— Никогда больше не делай ничего подобного.

— Не делать чего именно?

— Не вмешивайся никогда в мои дела!

Грейс в шоке отступила шаг назад.

— Но тебе нужна работа! Ты сам мне говорил об этом. Ты говорил, что все, что тебе нужно, это чтобы кто-нибудь тебя нанял. И тогда ты горы свернешь…

— Что делал этот мерзавец, трогал тебя?

— Он пожимал мне руку и вспоминал годы, прожитые в Англии, — холодно ответила Грейс. — Совершенно безобидный жест. Правда, неприятный.

— Он вовсе не безобиден, так что держись от него подальше, — сказал Брюс. — Занимайся кухней, а дела оставь мне.

— Отлично! Как только ты будешь достаточно загружен работой, чтобы построить мне новую кухню в новом доме! — резко ответила Грейс.

— Мне не нужна подобная работа! — сказал Брюс. — Стрельба с воздуха!..

— Но это — работа! За нее тебе заплатят!

— Мы — не прогулочная коляска, мы — авиалиния, — закричал Брюс. — Мы не намерены развлекать публику воскресными прогулками по воздуху.

— Я думаю, тебе надо пока соглашаться на то, что тебе предлагают, — сказала Грейс. — И не повышай больше голос на меня.

— Если я хочу, то могу и поорать на свою жену, — сказал Брюс, яростно глядя на нее.

— Но не на эту жену, — сказала она и решительно направилась прочь из комнаты. — Не смей со мной так разговаривать!

— Я буду с тобой разговаривать, когда ты научишься себя вести. — Грейс вышла в спальную комнату и хлопнула дверью. Она прислонилась к ней и вскоре услышала шаги Брюса на улице.

На протяжении всего обеда они были холодны друг к другу, и лишь когда остались наедине, в своей комнате, он подошел к Грейс и попытался обнять ее.

— Слушай, прости за то, что я наорал на тебя сегодня, — сказал он, когда она оттолкнула его. — Я не хотел тебя огорчать.

— Ты меня огорчил, — сказала Грейс. — Никто никогда на меня не кричал. К тому же совершенно глупо пренебрегать предложенной работой.

— Я знаю, ты хочешь, как лучше. Просто ты не понимаешь некоторых вещей. На самом деле Драммонд не предлагал нам работу, он просто хочет развлечься за наш счет.

— Он нам не заплатит?

— Нет, он заплатит, — согласился Брюс. — Но охота на индюшек… Это же черт знает, что такое.

— Я думаю, тебе нужно сейчас браться за любую работу, — сказала она тихо, — даже если твоя гордость немного и пострадает от этого. Если ты развлечешь его и поможешь поохотиться на индюшек с воздуха, его гости тоже развлекутся, новость об этом распространится по округе, и тебе станут предлагать что-то большее и значительное. Только тогда ты сможешь быть разборчивым, а потом можешь даже посмеяться в лицо Карлтону Драммонду. Как тебе кажется?

Вокруг рта Брюса залегла упрямая складка, но по выражению глаз мужа Грейс поняла, что он понимает ее женскую логику.

Наконец, он обнял ее и притянул к себе:

— Ты совершенно права, миссис Барклей. Кажется, я женился на симпатичной девушке, у которой есть еще и головка на плечах.

— Совершенно верно, — ответила Грейс.