Пленённая мечтой

32

Большая толпа застыла в выжидательном оцепенении под жарким тропическим солнцем. Люди, щуря глаза, пристально вглядывались в горизонт. Представители местных властей отчаянно потели в своих деловых костюмах, украшенных цепочками работников мэрии и другими официальными атрибутами. То и дело они обтирали влажные лбы огромными носовыми платками. Их жены, надевшие более соответствовавшие погоде платья из легких шелков и широкополые шляпки, поминутно обмахивались и жаловались друг дружке на долгое ожидание, на то, что летчик, — как будто они не знали того, что за его плечами был уже перелет в полсвета, — не смог рассчитать по времени свою посадку точнее. Журналисты в своих широкополых шляпах — или устроившиеся на перевернутые вверх дном корзины и ящики, или сидевшие просто на корточках — негромко переговаривались между собой и отпускали дежурные шуточки.

Грейс стояла позади всех и почти не замечала шума той болтовни, которая разгоралась перед ней. Ее неподвижный и напряженный взгляд был устремлен на горизонт. В течение всего долгого и монотонного перелета до Дарвина она успела не один раз задать себе вопрос: а правильно ли она поступает, что собирается встречать Фредди? Она не была уверена в том, что он захочет ее видеть. Даже в этом она не была уверена, памятуя об их не слишком теплом расставании. И хочет ли она сама предстать перед ним такой удрученной и одинокой? Наверное, увидев ее, он только покачает головой и произнесет: «Я же тебе говорил!..»

И все же какое-то теплое чувство охватывало ее, когда она представляла его себе сходящим с трапа. Дружеская улыбка… Одна на весь континент чужаков! Улыбка, олицетворяющая надежность и покой… Впервые за два года жизни в эпицентре катастрофы, она вспомнила его, находящимся в больничной палате, всего перебинтованного, но уверенного в себе и даже кокетничающего в своей шелковой пижаме с монограммой. Он был милым, веселым и галантным. Она знала, что он никогда не перестанет нравиться ей.

Ветерок оживления пронесся над толпой, когда раздался звонкий детский голос:

— Вон он! Смотрите!

В северной части горизонта на небе проступило крохотное черное пятнышко. Люди ждали, затаив дыхание и сгорая от нетерпения. Наконец кто-то густым голосом пророкотал:

— Какое там! Это же птица!

Напряжение внезапно спало, и все засмеялись.

Когда вдали показался второй летевший объект, никто не произнес ни звука. Все замерли в молчании и недвижности до тех пор, пока не послышался рокот самолетного мотора. Люди заволновались. Вскоре летевший объект, казавшийся удивительно маленьким и хрупким на фоне бескрайности тропического горизонта, превратился в отчетливо различимый биплан. Как только самолет уже достаточно приблизился к посадочной линейке, заказанный оркестр грянул «Правь, Британия!». Детишки замахали над головами австралийскими флажками, а журналисты кинулись вперед. Пока самолет безукоризненно точно заходил на посадку и потом останавливался, около него сверкнуло не меньше полутора десятков фотовспышек. Затем наступила неопределенная пауза. Люди вновь замолчали и ждали, пока что-нибудь произойдет.

— Наверняка он полностью разбит усталостью, бедный мальчик! — со вздохом прокомментировала задержку с появлением летчика дама, стоявшая рядом с Грейс.

Самой же Грейс казалось более вероятным то, что, заметив возле своего самолета кучу фотографов, Фредди задержался, чтобы привести в порядок свою прическу. Наконец, фонарь кабины раскрылся и из самолета показался красивый и безупречно подтянутый, одетый и подстриженный молодой летчик, с цветком, украшавшим его летную куртку. Фредди задержался на пару секунд на ступеньке трапа и приветливо помахал рукой собравшейся толпе. Женщины в восторге закричали. Затем вперед выступили местные власти, и за то время, пока Фредди дошел до красно-бело-синей платформы, ему пришлось пожать целую шеренгу рук.

Грейс наблюдала за всем происходящим в изумленном оцепенении. Она не могла поверить в то, что эта знаменитость, окруженная фоторепортерами и высокими чиновниками, на самом деле Фредди, с которым она в свое время любила посмеяться и за которого чуть было не вышла замуж. А он так свободно держался в своей настоящей роли! Этакий лихой летчик, с улыбкой позволяющий печатать свои фотографии на первых полосах респектабельных журналов, беззаботно болтающий с журналистами и благосклонно выслушивающий приветственные речи в свой адрес.

Наконец, пришла его очередь говорить. Он тепло поблагодарил всех за поддержку, но заметил, что гонка еще не закончилась, что у него впереди еще длинный и тяжелый перелет до Сиднея, после которого ему останется дожидаться конца года, когда станет ясно, превзошел его кто-нибудь или нет. Фредди сообщил о некоторых своих соображениях по поводу гонки, согласно которым выходило, что у него больше нет серьезных конкурентов. Француз, беспокоивший его больше остальных, потерпел неудачу со своим самолетом в горах Турции. Мосье Адольф Дю Пюи гонку не продолжит, а другие Фредди не ровня.

Его спросили, когда он намеревается вылететь дальше по маршруту.

— После того, как приму ванну и напьюсь пива, — тут же ответил Фредди, заставив всех вокруг рассмеяться и сорвав оглушительный шквал аплодисментов.

Затем он сошел с платформы. Толпа расступалась и провожала его бурными аплодисментами. Грейс поняла, что его ведут прямо на нее. Она внезапно разволновалась и попыталась затеряться среди людей, но сделать это не удалось: толпа была очень плотная, и Грейс оставалась на самом виду. Она автоматически аплодировала и улыбалась вместе со всеми, надеясь, что он не заметит ее из-за усталости и окружающей его суматохи.

Но он ее сразу узнал.

— Боже мой, Грейс! Как ты здесь оказалась?!

Вся процессия немедленно остановилась. Журналисты стали отчаянно проталкиваться вперед. В глазах Грейс сверкнуло несколько вспышек. Со всех сторон на нее посыпались вопросы, которые она пропускала мимо ушей. Фредди восторженно смотрел на нее. Он был рад ее видеть!

— Как это мило с твоей стороны узнать про все и приехать сюда, Грейс! А где Брюс? Он тоже здесь?

— Брюс… Он утонул вместе со своим самолетом в прошлом декабре, — быстро проговорила она, чувствуя, что подобрала не те слова.

Улыбка Фредди поблекла.

— Почему ты не написала? Я и не знал ничего об этом…

— Я не хотела… — начала она, но запнулась, внезапно осознав, что за их разговором жадно наблюдают десятки людей.

Но Фредди, кажется, понял.

— Где ты остановилась? — спросил он. — Я заскочу к тебе позже.

Она сказала ему, и он вновь улыбнулся.

— Сиди там и жди меня. Я встречусь с тобой, и мы обо всем поговорим.

Сопровождающие Фредди лица увлекли его дальше. Грейс с трудом вышла на свободное место и тут же вернулась в отель, где приняла ванну и оделась в свежее чистое одеяние, оставленное было для поездки в Брисбен. Она сушила свои волосы перед большим зеркалом, изучая свое отражение и благодаря себя за то, что не поддалась общей моде и не стала коротко подстригаться. Она всегда считалась светлой шатенкой, но от местного солнца ее волосы чуть изменили цвет и теперь золотистым каскадом сбегали по плечам. На лице лежал ровный золотой загар. Веснушки на носу сохранились, несмотря на все беды и несчастья, выпавшие на ее долю в последнее время. Они-то и придавали ей обманчиво юный и беззаботный вид. Белое платье удивительно сидело на ее загорелом теле. Контраст был забавным.

Фредди объявился только во второй половине дня. Он сказал, что ждет ее на террасе отеля. Когда она там появилась, он сидел за плетеным столом освеженный, отдохнувший, удивительно красивый. Увидев ее, он поднялся для приветствия. Глаза его осветились теплом.

— Ты великолепно выглядишь, Грейс! Просто великолепно! — сказал он, протягивая к ней руки. — Боюсь, такой роскошной даме я не смогу найти здесь приличествующего вина и угощения. Что поделаешь, если мы оказались в захолустном городишке? Сомневаюсь, что им удастся предложить здесь что-нибудь сносное даже к чаю. Совсем как в старые времена, помнишь? — с улыбкой добавил он.

Грейс тоже улыбнулась при воспоминаниях.

— Я слишком изумлена, чтобы думать сейчас о еде. Все-таки не верится, что ты здесь!

— И мне не верится, что ты здесь, — сказал он и накрыл ее ладонь своей. Она хорошо помнила этот его жест. — Я почти ничего о тебе не слышал, — проговорил он. — Кажется, ты стала чем-то вроде местной знаменитости?

— Какая я знаменитость в сравнении с тобой? Газеты кричат о тебе наравне с принцем Уэльским!

— Наравне? — в шутливом негодовании вскричал он. — Но я ведь намного красивее!

Грейс тихо засмеялась.

— Милый Фредди, — сказала она с улыбкой, — как я рада, что ты совсем не изменился.

— И никогда не изменюсь, — пообещал он. — Наверное, я до конца дней своих останусь добрым, достопочтенным Фредди Каллендаром. Кстати, местная пресса никак не хочет этого понять. Я говорил им сто раз, что стану лордом лишь после того, как мой папаша протянет ноги. А этого им ждать придется очень долго. Но они уже обозвали меня лордом Фредди, и эта кличка так ко мне и прилипла.

— Значит, в твоей семье все хорошо? — спросила Грейс.

— До ужаса, до отвращения хорошо, — ответил он. — Мать решила, что Пенни подошло время выходить замуж, и теперь наш дом до отказа забит во все выходные какими-то убогими юнцами. Пока Пенни еще держится и ни на одну приманку не клюнула. — Он рассмеялся, но почти тут же улыбка исчезла с его лица. — Впрочем, не надо мне лезть со своими шуточками. Просто это напоминает мне старые времена с тобой… Но я хорошо себе представляю, что в последнее время тебе немного выпадает поводов для смеха.

— Да, у меня настали тяжелые времена, — призналась она.

— Расскажи мне о Брюсе. О том, как это с ним случилось.

Она сказала ему все, что знала сама.

— Все уже потеряли всякую надежду, — закончила она. — Только я не могу себе этого позволить. Каждый день мне мерещится, будто он лежит весь израненный где-нибудь на берегу и шепчет по утрам: «Сегодня Грейс обязательно найдет меня».

— Ты, правда, веришь, что чудо еще возможно? — спросил он.

— Приходится верить, — ответила она печально. — Только это и помогает жить. Как только выпадает возможность, я сажусь за штурвал и ищу его.

— Наверно, ты уже успела стать классным пилотом, — сказал он. — Ты всегда хотела летать и твое желание исполнилось.

— Но я никогда не думала, что оно исполнится при таких обстоятельствах, — призналась Грейс. — Но по крайней мере я поддерживала жизнь в мечте Брюса. До сих пор поддерживала…

— Пожар?

Она кивнула.

— Все сгорело, кроме «Грейс». И твоя машина, к сожалению. Я даже не знаю, застрахована она или нет. От дома и ангара ничего не осталось. Но самолет мне спасти удалось. Я верну его тебе. Конечно, в том же состоянии, в каком ты его оставил, — прибавила она, попытавшись улыбнуться.

Фредди был опечален рассказом.

— И какие у тебя сейчас планы, Грейс?

Она тяжело вздохнула.

— Не знаю… Честно, ума не приложу, что делать, куда податься… Мне нравится летать. В полетах я живу. Но я не вижу способа восстановить и вновь запустить авиакомпанию. Хуже всего то, что несчастье приключилось, когда мы только начали набирать обороты. Уже имели регулярные полеты до залива. А потом мой пилот ушел от меня.

Чувствовалось, что она выпустила весь пар. Грейс сидела, потупившись и бесцельно перебирала в руках салфетку, лежавшую на коленях.

— Может, теперь вернешься домой, в Англию? В Австралии женщине в одиночку пробиться будет трудно, — сказал Фредди.

— Не хочу уезжать от Брюса, — сказала она. — Кроме того, не собираюсь признавать свое поражение.

— Милая Грейс, ты всегда была бойцом. Помнишь, как мы познакомились? «Святая Катерина»? Суровая сестра? — Он сделал паузу и добавил: — Ты знаешь, я никогда не смогу быть равнодушным к тебе и к твоей жизни.

— И я к тебе, — ответила она.

Он нервно хохотнул.

— Ирония судьбы! Если бы не было никакого Брюса Барклея, мы с тобой наверняка поженились бы и жили в каком-нибудь небольшом поместье. Ты бы занималась рукоделием и вышивкой, а я работал бы в банке.

На балкон вышел молодой человек в ослепительно белом костюме.

— Вам телеграмма, лорд Фредди.

— Ах, да, — засмеялся тот. — А я гадал, когда же она сюда доберется, — сказал он Грейс.

Он так раскрыл телеграмму, что Грейс смогла всю ее прочесть: «ПОЗДРАВЛЯЮ ТОЧКА ЗНАЛА ЧТО У ТЕБЯ ПОЛУЧИТСЯ ТОЧКА ТОРОПИСЬ ДОМОЙ ТОЧКА БОЛЬШЕ НЕ МОГУ ЖДАТЬ ТОЧКА»

— Твоя семья? — спросила она.

— Невеста, — ответил Фредди.

— О!

— Я как раз собирался сказать тебе. — С этими словами он запустил руку в нагрудный карман и достал оттуда фотографию. С нее на Грейс улыбалась миловидная девушка в огромной шляпке «колокол» и с букетом цветов.

— Она очаровательна, — сказала Грейс. — Расскажи мне о ней.

— Ее зовут Елена, она дочь маркиза Сейлсбери, так что в моей семье все довольны. Она обожает меня и поэтому я тоже очень доволен.

— Я рада за тебя, Фредди, — сказала Грейс.

Он устремил на нее долгий пристальный взгляд.

— Ты и я… У нас все равно ничего не получилось бы, да? Ты была всегда такой независимой. Елена счастлива быть домохозяйкой. Покорной и смиренной. Декоративной, если хочешь. Ты же никогда не позволила бы считать себя украшением или предметом интерьера, да? Даже до того, как ты приехала в Австралию, да?

— Похоже, что так, — улыбаясь, подтвердила Грейс. — Так или иначе, а сейчас нет смысла размышлять о несбывшемся. Мне надо думать о будущем. Усиленно думать. Что-то изобретать.

— Я хочу тебе помочь, так и знай, — сказал он. — Что я могу для тебя сделать?

— Ничего, — быстро ответила она. — Это не твои проблемы. Ты и так проявил ко мне много великодушия. На твоем месте я продала бы «Грейс» и на эти деньги устроила бы жизнь с Еленой.

— Мне не нужен самолет, — ответил он. — Оставь его себе. Подарок от меня.

— Но мне-то что делать с ним? — спросила она. — Мне не то что некуда будет его поставить, — самой жить негде!

— Грейс, мне не нужны деньги для обустройства жизни с Еленой, — начал он.

— Фредди, я не возьму от тебя такого подарка, — прервала она его. — Ты не должен делать мне никакого одолжения.

— Слушай, ты можешь хоть на минуту не выпячивать свое упрямство и просто послушать меня? — Он сделал паузу и поднял предупредительно палец. — Требую от тебя покорности всего на одну минуту. — Грейс улыбнулась. — Вот так-то лучше, леди. Повторяю: у меня есть деньги и, кроме того, я женюсь на богатой невесте. Если я долечу до Сиднея без осложнений, то получу еще приз в десять тысяч фунтов. В десять тысяч! И наконец ничто не доставит мне такого удовольствия, как помочь тебе, Грейс. Только скажи, что тебе надо. Хочешь вернуться в Англию? Пожалуйста, я могу это устроить. Хочешь остаться здесь, восстановить и вновь запустить в работу «Грейс Эйрвейз» — пожалуйста!

Грейс чувствовала, что слезы жгут ей глаза. Она смахнула их.

— Фредди, я не могу принять от тебя такого подарка, — сказала она. — Мне будет неловко.

— Вот и отлично. Путь тебе будет неловко! — парировал он со смехом. — А хочешь, прими это, как заем. Отдашь, когда начнешь получать первые доходы. Кто знает, может, мне на старости лет в самую пору будет просить милостыню. Может, я растранжирю годам к девяноста родительское состояние!

Гордость и здравый смысл Грейс сопротивлялись отчаянно, но Фредди был победителем в тот день во всех начинаниях.

— Ну, хорошо, — согласилась она наконец. — Я возьму у тебя в долг. Если ты дашь достаточно денег для того, чтобы заново отстроить дом и ангар, я смогу отправиться в Брисбен за лицензией и снова начну летать.

Фредди придвинулся к ней ближе.

— Ты в самом деле хочешь этого? По-моему, тебе не нужно здесь оставаться. Только скажи, и я отправлю тебя в любое место на земном шаре. Считай меня своей феей-волшебницей.

Грейс рассмеялась.

— Никогда не думала, что моя фея-волшебница будет выглядеть, как Фредди Каллендар, — воскликнула она. — Да, Фредди, я действительно этого хочу. Я собираюсь восстановить «Грейс Эйрвейз» и я собираюсь превратить это в компанию, о которой мы все мечтали.

— Желаю тебе всяческого успеха, — сказал Фредди. — Кто знает, может случиться так, что однажды мы станем конкурентами в гонках. «Грейс и Фредди в гонке через Атлантику!!!» Как тебе это, а? — Он поднялся со своего места и поднял ее за руки. — В моем сердце всегда есть местечко для тебя, Грейс.

И он нежно поцеловал ее в губы.