Пленница Риверсайса (СИ)

Тами

Настежь распахнув окно, Тами смотрела на пустующий внутренний двор Риверсайса. Солнце, необычайно тёплое для начала осени, золотило своими лучами крыши приземистых построек, на которые ветер успел набросать первые опавшие листья. Небо, пронзительно голубое и чистое, смущённо заглядывало в комнату Тами, сделавшейся для неё настоящей темницей, и вот уже как две недели она не смела покидать её. К самой Тами допускали лишь служанок, и единственным доступным для неё развлечением оставалась болтовня со словоохотливой Амаей и чтение. Амая явиться позже, а читать Тами сейчас не хотелось, и забытая на время книга лежала на кровати, пока ласковый ветер, что проникал в комнату, перебирал её тонкие сухие листы.

Двор постепенно заполнялся людьми. Тами слышала их разговоры, перебранки и звонкий смех. Дети бегали и кричали, играя в чехарду; прачки несли вывешивать стираное бельё; рябая лохматая собака ходила по кругу, пытаясь ухватить себя за хвост.

Тами облокотилась о каменный выступ подоконника, подставив лицо солнцу. Жалела ли она о поступке, что привёл к её заточению? Нет.

Решив в тот день, что не позволит умереть людям отца, Тами отправилась к единственному человеку в замке, у которого она могла попросить помощи. Который мог бы ей помочь. По крайней мере, Тами надеялась, на его помощь. Она пошла к Бриаму. Тоннель, что скрывался где-то глубоко в подземных лабиринтах, мог вывести пленников за стены Риверсайса, при этом оставляя их незамеченными. Если этот тоннель в самом деле существовал.

— Предать брата? — изумлённо и одновременно растерянно произнёс он, как только Тами оказалась в его комнате и озвучила цель своего визита.

— Ты спасёшь хороших и добрых людей, Бриам, — взмолилась Тами. — Они не заслужили такой бесславной смерти!

— Я не знаю, Тами. Это самая настоящая измена…

— Боги, если хочешь, я стану тебя умолять, ползая на коленях, но прошу, помоги мне! — отчаяние, накрывшее Тами с головой, сквозило в каждом её слове. Пока они здесь стоят и препираются, людей отца казнят.

В какой-то момент Бриам несмело кивнул, выражая своё согласие, и, кажется, от облегчения она всхлипнула.

— Спасибо! Спасибо! — шептала Тами, пока слёзы застилали ей глаза. Теперь у неё, нет у них, появился шанс. Один единственный шанс, и его нельзя упустить.

— Но как ты собираешься вывести их из темницы? — задал вполне резонный вопрос Бриам. — Там на каждом углу стража.

Это Тами тоже продумала наперёд. Спустившись в кухню, она попросила у Санды снотворное, сказав, что вот уже который день мучается от бессонницы.

— Только не перестарайтесь с дозой, миледи, — напутствовала добрая и чересчур доверчивая кухарка. — Иначе проспите до полудня.

— Не волнуйся, Санда, я буду осторожна.

Тем не менее, рука Тами не дрогнула, когда она щедро сыпала порошок в вино, которым немного позже потчевала тюремщиков. К слову, они во всей этой истории оказались самыми сговорчивыми. А дальше дело оставалось за малым. Точнее, за Бриамом.

На выходе из темницы, он завязал пленникам глаза.

— Через этот тоннель в замок не должна попасть ни одна живая душа, — покраснев, сказал Бриам. — Лорд Вэлдон и так меня не простит…

— Он простит, вот увидишь, — попыталась утешить его Тами.

— Брат, может, и простит, но лорд Вэлдон — нет!

— Он не узнает, что ты помогал мне, клянусь, — пообещала Тами.

У развилки в коридоре они распрощались. Дальше Тами поднялась к себе, а Бриам повёл пленников по подземному ходу, о котором знал только он.

Оказавшись в комнате, Тами принялась расхаживать из угла в угол, молясь, чтобы пленников хватились только утром, но неожиданный визит лорда Вэлдона среди ночи разом перечеркнул все её надежды. Он всё знал. И знал, что бежать им помогла именно она. Тами прочла это по его взгляду, тяжёлому и пугающему, и обещавшему скорую расправу. Над ней и над беглыми пленниками, за которыми он пустился в погоню.

А как же Бриам? Тами хотела выйти из своих покоев, чтобы справиться о нём, но стража за дверью остановила её.

— Сожалею, миледи, но велено никого не выпускать. Приказ лорда Вэлдона.

Ей оставалось только наблюдать через окно. И она наблюдала. Ночь нехотя уступила свои права дню, и небо, ярко голубое заглянуло в окно её комнаты. А Тами всё смотрела на ворота, ожидая, но с другой стороны, страшась возвращения отряда.

Она смотрела в окно, а чувство страха всё не покидало её. «Неужели они будут преследовать их до самого Тилмрэда? Неужели их ждёт смерть? Неужели все усилия пропадут напрасно? А Бриам? Я не прощу себе, если он пострадает из-за меня!» — ужаснулась Тами, вспомнив решительный взгляд лорда Вэлдона, когда он покидал её покои.

В тот день она стояла у окна до самого полудня. Солнце слепило глаза, и опаляло нежную кожу на лице. Когда у неё устали ноги, и она собралась отойти от окна, караульные громко закричали и принялись отворять ворота. Отряд воротился. Тами замерла, вцепившись вмиг похолодевшими пальцами в каменный выступ подоконника. Наконец, створы широко распахнулись, и внутрь потянулись люди лорда Вэлдона с ним во главе. Тами обезумевшим взглядом шарила по воинам, облачённым в тяжёлые доспехи, что на солнце отливали золотом да серебром, но не обнаружила среди них ни сира Димитри, ни сира Освальда, ни сира Налса. От облегчения с её губ сорвался неразборчивый звук, похожий не то на смех, не то на всхлип, и она прикрыла рот руками.

«Хвала богам, они не догнали их», — подумала Тами. Силы покинули её, и она медленно опустилась на пол у окна, где через четверть часа её и застал лорд Вэлдон. Он ворвался в её комнату, заставив Тами вскочить на ноги.

«Он не поймал пленников и пришёл за мной», — подумала она, и сделала шаг вперёд. Что ж, то была ничтожная цена за спасение жизни их людей. Она сама её назвала и готова была её уплатить.

Мариус всё так же молчал, разглядывая её, и его взгляд прожигал насквозь.

— Я готова, милорд, — нарушила затянувшееся молчание Тами.

— К чему? — кажется она сбила его с толку своими словами. Его удивление показалось ей искренним. — К чему вы готовы, миледи?

— Понести своё наказание, вы же за этим сюда явились? Вы ведь не нашли беглецов, верно?

Он моргнул, а затем медленно приблизился, а Тами показалось, что его широкие плечи заслоняют собой всё пространство комнаты.

— Не тешьте себя напрасными иллюзиями, леди Тами. Я позволил им уйти, — произнёс он, рассматривая её лицо, словно хотел заглянуть в саму её душу. — Что же касается вас…

Тами едва заметно кивнула. Да, она всё знала, он мог и не продолжать.

— Когда вы это сделаете? — спросила она. Её голос слегка дрогнул, а рука сама собой потянулась к шее, и Тами обругала себя за эту слабость, что выказала перед ним. — Только не тяните, прошу вас…

Его тёмные глаза полыхнули странным блеском. Одним махом Мариус сократил разделявшее их расстояние, и теперь стоял так близко, что Тами чувствовала исходивший от него запах ласкового солнца, лошадиного пота и опавшей листвы.

— Вам так не терпится расстаться с вашей головой? — Его взгляд переместился к её руке, которую она так и не опустила вниз.

— Разве вы не за этим здесь?

— Нет, — резко обронил он и отвернулся. — Но, пожалуй, стоит на время оградить… — Мариус замолчал, будто подбирая слова, — некоторых представителей семейства Вэлдон от вашего пагубного влияния, пока это не довело до беды, — услышала она его ровный голос от двери. — Я запрещаю вам покидать ваши покои, леди Тами.

Несомненно, он говорил о Бриаме. Он знал. Знал о его причастности к побегу. Боги, он знает обо всём, что происходит в Риверсайсе! Но как? Как он догадался? Кто ему сказал?

Тами обернулась, желая спросить его об этом, но безмолвный вопрос так и повис в воздухе. Лорд Вэлдон уже ушёл. С тех самых пор, а минуло уже две недели, его нога не переступала порога покоев Тами.

В дверь осторожно постучали, и этот стук нарушил мерный ход её мыслей.

— Войдите, — сказала Тами, отворачиваясь от окна. В комнату вошла Амая, шустрая девица лет шестнадцати, голубоглазая, светловолосая и бойкая на язык. Каждый день она приносила Тами еду, сдабривая её щедрой порцией свежих сплетен. Сегодняшний день не стал исключением.

— Нашего кастеляна сира Терлона ночью хватил удар, — накрывая на стол, трещала без умолку Амая. — Лекарь Илистер просидел с ним до самого рассвета. А как по мне, то удар его хватил от обжорства! Где это видано, столько есть!

Амая закончила своё дело, но не спешила уходить.

— А миледи Далия снова в положении, — слегка понизив голос, поведала она. — Это её девятый ребёнок за последние десять лет. Бедняжка, постоянные роды состарили её раньше срока. В девичестве она была писаной красавицей, а сейчас на неё глянуть боязно. Санда говорит, что ещё одни роды она вряд ли переживёт. Ей бы давно послать свою служанку к Зэлме, да что уж теперь говорить об этом?

— Зэлма? — переспросила Тами. Она не слышала этого имени раньше.

— Так зовут травницу, что живёт в ближайшей к Риверсайсу деревне. К ней часто обращаются женщины, если не хотят, чтобы мужское семя прижилось в них, — Амая покраснела. — Простите, миледи! Не следовало мне этого говорить.

После этого весьма странного разговора Амая ушла, оставив её одну.

«Как долго продлиться моё заточение?» — думала Тами, вновь воротившись к окну. Часто сквозь это самое окно она видела, как Бриам упражняется с каким-то рослым парнем или стреляет из лука. Значит, Мариус не наказал его. Бывало, к Бриаму присоединялись воины лорда Вэлдона, а пару раз приходил и сам Мариус. Он снимал свой камзол, и, оставшись в одной холщовой рубашке, тренировался вместе со своими людьми. Он действовал ловко, напористо и умело, меч будто становился продолжением его руки, и Тами ловила себя на мысли, что ей нравиться наблюдать именно за ним, но опомнившись, она тут же отводила взгляд.

Тами поглядела на остывающий обед, что ранее принесла Амая, и уже собралась закрыть створы, как вдруг услышала, что со смотровой башни раздаются громкие голоса, а затем до её слуха донёсся звук трубы. Главные ворота широко отворились, и Тами сначала услышала конский топот, лязг доспехов, а лишь потом увидела, как в образовавшийся проём хлынул поток всадников. Солнце золотило их броню, и она отбрасывала во все стороны яркие блики. Впереди шествовали горделивые знаменосцы, и тёплый западный ветер развивал над их головами белые знамёна, на которых виднелись чёрное копьё и чёрный же щит.

«Танистри», — вмиг узнала цвета знамён Тами, продолжая наблюдать, как двор полнится людьми.

Походившие один на другого рыцари в длинных белых плащах и верхом на вороных лошадях, показались вслед за знаменосцами; от каждого движения доспехи их и мечи звонко лязгали. Тами повела взглядом по толпе, которая всё прибывала и прибывала, казалось, ещё немного, и двор больше не сможет вместить ни одного человека.

Следом за рыцарями во двор на боевом коне въехал молодой статный блондин, и его золотистые локоны блестели в лучах солнца не хуже рыцарских доспехов; на нём был добротный плащ, а его горделивая осанка не оставляла сомнений, что он из рода Танистри. Тами решила, что должно быть это старший брат Соланы — Хадвин, наследник Коулдрэджа.

За блондином во дворе показался юноша с густой копной каштановых волос. У него были приятные черты лица, полные губы, и голубые глаза. Внешне они с Хадвином совершенно не походили друг на друга. «Кто же это?» — гадала Тами, разглядывая всадника, но въехавшая во двор большая крытая повозка, золоченная по бокам, отвлекла её внимание. К повозке уже торопились Кейла Вэлдон и Джорли. Следом за ними шёл Мариус; его поджарую фигуру, облачённую в тёмно-синий камзол, который невероятно шёл ему, Тами не спутала бы ни с кем другим.

Тем временем, двери повозки отварились, и наружу поочерёдно вышли две блондинки. Одна оказалась возраста Кейлы Вэлдон, приятной наружности, и это могла быть только Лисия Танистри, мать Соланы. Следом за ней показалась и сама Солана: ей не больше восемнадцати лет, у неё длинные светлые волосы, она стройна и чудо как хороша. Даже со своего окна Тами видела её красивое лицо с мягкими пухлыми губами, точёными скулами и широко распахнутыми серыми глазами. На ней было шёлковое длиннополое платье цвета летнего неба, делающее её похожей на прекрасную принцессу, о которых поют в своих балладах странствующие певцы в Этелхорде.

Обменявшись взаимными приветствиями, гости вместе с хозяевами направились ко входу в замок. От Тами не укрылось, что лорд Вэлдон предложил руку своей невесте, которую та приняла с обворожительной улыбкой на губах, и дальше они пошли вместе.

Непослушными одеревеневшими пальцами Тами закрыла окно и отошла от него. Ничего интересного там всё равно не было.