Пленница Риверсайса (СИ)

Мариус

В просторном вектуме горела целая сотня белых, вытянутых к сводчатому потолку свечей, заливая прочные стены мягким золотистым светом, отчего Мариусу начинало казаться, будто сам Лурд пожаловал сюда [Лурд — бог света], благословляя это священное место своим присутствием. В воздухе витал упоительный аромат розы, жасмина и имбиря, а ещё праздника, такого долгожданного, чистого и светлого. Позади алтаря полукругом выстроилась дюжина мальчиков и девочек, все в белом. Они пели. Их звонкие и ясные голоса сливались в унисон, наполняя вектум нежным и протяжным звучанием.

Два ряда мягких удобных скамеек, обитых добротным зелёным сукном, были сейчас заняты; на них расположилось более полусотни разряженных в мягкий бархат, тончайший шёлк и изысканную парчу гостей. Довольные лица собравшихся были обращены к алтарю, возле которого стояли ведон Юстас в своих красных одеждах, и Мариус, облачённый в тёмные бриджи и изящный чёрный бархатный дублет с серебряными заклёпками, из-под которого выглядывали белоснежные рукава рубашки.

Мариус повёл неторопливым взглядом по скамейкам, заметив Рована, на губах которого застыла заразительно-весёлая улыбка, задумчивого Бриама, Джорли, укутанную в зелёные шелка, словно диковинный цветок, и, конечно же, мать. Все они сидели в первом ряду. Следующую скамейку занимали необъятный сир Терлон со своей тоненькой, словно тростинка женой, и веда Арлин в ярком красном платье.

Вереница гостей тянулась до самого выхода, но у Мариуса не было возможности разглядеть их всех, поскольку детские голоса внезапно смолкли, на некоторое время погружая вектум в благословенную тишину, а затем резные створы бесшумно отворились, и в образовавшемся проёме показалась Тами. Его невеста.

Все собравшиеся вмиг перевели на неё свои взоры, и следует сказать, было на что полюбоваться. Кремового цвета платье из нежнейшего даарнэльского шелка, украшенное тончайшими кружевами ручной работы мягко облегало изгибы её тела, и спускалось от талии до самого пола, струясь, словно жидкое золото. Россыпь бриллиантов украшала её шею и волосы, собранные в изысканную причёску. Но более всего Мариуса поразили её лазурные глаза — они сверкали и искрились ярче, чем все драгоценные камни Этелхорда.

Мариус не мог отвести завороженного взгляда, пока Тами неторопливо шла вдоль длинного прохода между рядами скамеек. Так дивно хороша она была!

Мариус до сих пор не мог поверить, что всё это происходит с ним на самом деле, ведь ещё совсем недавно он и помыслить не мог, что Тами станет его женой. Да и с чего бы вдруг? Она была всего лишь пленницей в Риверсайсе, которую надлежало казнить, в случае неповиновения её отца. Но каким-то непостижимым для Мариуса образом эта девчонка сумела пробраться в его душу и сердце, и вот, вопреки здравому смыслу, уже он сам стал её пленником.

Ещё какие-то четыре недели тому назад ему предстояло связать себя узами брака с Соланой Танистри, но к счастью, боги смилостивились над ним, и этого не случилось.

Мариус до сих пор помнил, как негодовали и возмущались Танистри, когда их выдворяли за стены Риверсайса.

— Я не оставлю этого просто так! — кричала Лисия, позабыв о всяких манерах, которые демонстрировала по приезду. Весь лоск сошёл с её лица; оно раскраснелось от злости, и приняло весьма неприглядный вид; безупречная причёска растрепалась и походила на воронье гнездо. — Так и знайте, лорд Вэлдон, я сообщу обо всём королю Улберу! Отправлю в Кастлкинг ворона с посланием! Немедленно! Вы ещё поплатитесь за наши унижения!

— Кто я такой, чтобы запрещать вам, миледи? — не стал перечить ей Мариус. — Если всё же надумаете взяться за перо, то не забудьте упомянуть о некоторых ключевых моментах. Думаю, его величеству будет интересно послушать, каким образом леди Тами оказалась на борту судна, следующего до Панара. Да и не забудьте порассказать о крепких и тесных отношениях между леди Соланой и её братом. Знаете, это весьма занятная история, его величеству она непременно понравиться.

— Что здесь происходит? О чём это он, мама? — послышался голос Хадвина, и он стал переводить недоумевающий взгляд с матери на сестру. — О каких таких отношения идёт речь? О чём вы говорите, лорд Вэлдон?

— Думаю, вам лучше задать этот вопрос леди Солане, милорд, — отозвался Мариус.

Лицо и шея Лисии побурели, и она резко дёрнулась, а Солана, стоявшая рядом с матерью, сощурила глаза. В них плескалась неприкрытая ненависть.

— Да как вы… Да что вы… Да я вас…

Она пыхтела и дулась, и Мариусу казалось, ещё немного и она лопнет от злости.

— Леди Солана, вам разве не нужно собираться в дорогу? — будто невзначай поинтересовался Мариус. — До Коулдрэджа путь не близкий.

Лисия возмущённо воскликнула, а Солана зашипела, словно ядовитая гадюка:

— Надеюсь, вас с вашей потаскухой…

Она не договорила и осеклась под ледяным взглядом Мариуса. Хадвину пришлось взять её за руку, чтобы отвести в сторону.

— Пошли вон, — приказал Мариус, и в его голосе звучал металл. — Надеюсь, вам хватит благоразумия покинуть замок без промедления. И ещё одно, леди Солана, — Мариус бросил на неё красноречивый взгляд. — Если в дальнейшем вы вздумаете вредить моей семье, то лучше забудьте об этом, иначе клянусь богами Мироздания, я не оставлю от вашего замка камня на камне.

Если Солана и хотела что-то ответить, то у неё хватило здравого смысла промолчать, и, не обронив больше ни слова, они удалились, а с наступлением темноты и вовсе покинули замок. Мариус знал, что Танистри больше не сунуться на запад, слишком велик был страх перед королём Улбером и наказанием, которое грозило их семейству, узнай король о совершённых ими деяниях.

Глядя на Тами, Мариус в очередной раз порадовался тому, что Солана не сумела осуществить свой коварный план. Страшно представить, что могло произойти с Тами на борту того судна, замешкайся он со своими людьми хоть на мгновение в тот день. Они подоспели как раз вовремя — капитан уже отдавал приказ своим матросам сниматься с якоря, и лишь какое-то непостижимое чудо заставило этих дурней провозиться дольше положенного. Но этого времени Мариусу оказалось достаточно, чтобы ступить на борт, вызволить Тами, и проучить нечистого на руку капитана Роймарда и его команду. Его воины знатно отделали этих болванов, и их ссадины, и ушибы, затянуться не раньше, чем судно причалит к берегам Панара.

Тем временем Тами медленно приближалась, пока, наконец, не остановилась около Мариуса. Вблизи её красота казалась ещё ослепительнее. Мягкий свет свечей падал на неё, и Мариус всё никак не мог налюбоваться, лаская взглядом каждую чёрточку её красивого лица.

«У нас впереди ещё много времени, чтобы любоваться друг другом, — думал он, переводя свой взгляд на ведона Юстаса. — У нас впереди вся жизнь».

Пока они стояли рука об руку пред алтарём и ликами богов Мироздания, ведон Юстас читал монотонным голосом церемониальные клятвы, которые отныне и навеки свяжут их, и уже никто не сумеет разорвать этот союз.

Длинные свечи почти догорели до конца, когда ведон, наконец, объявил, что с этого момента они принадлежат друг другу.

— Ты счастлива, Тами? — тихо спросил Мариус, когда, не размыкая рук, они последовали вдоль длинного прохода к выходу.

— Очень, мой лорд, — отозвалась Тами, и у Мариуса не возникло ни капли сомнений в правдивости её слов.

— А ты?

— Невероятно счастлив, моя леди Тами, — вторил он ей.

Впереди уже показались резные створы дверей.

— А что ты скажешь, если узнаешь, что скоро нас станет больше?

Миновав длинный проход, они оказались в коридоре, который встретил их лёгкой прохладой.

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Мариус, вглядываясь в её лицо.

— Видишь ли, та ночь, когда ты вернулся, — Тами немного помолчала, — я оказалась к ней не готова, и теперь…

Она прижала его ладонь к своему животу, который пока всё ещё оставался плоским.

— Теперь ты станешь отцом, лорд Вэлдон, — на её губах появилась застенчивая улыбка.

На мгновение Мариус замер прямо посреди широкого коридора, а затем, заключив Тами в объятия, закружил её. Она засмеялась, уткнувшись носом ему в плечо, а следовавшие за ними гости с интересом наблюдали за всем происходящим, и то всеобъемлющее ощущение счастья, что протянулось между Тами и Мариусом, передалась и им.

— Ты даже не представляешь, как я счастлив! — признался он. — Я люблю тебя, Тами Вэлдон!

— А я тебя, Мариус Вэлдон!