Пленница Риверсайса (СИ)

Рован

— Как твое плечо? — спросил Мариус, с беспокойством поглядывая в его сторону. — Может, сделаем привал?

— Болит немного, — честно признался Рован, здоровой рукой удерживая поводья лошади, пока вторая покоилась на перевязи. — Но привал, пожалуй, будет лишним. Достаточно того, что из-за меня мы еле-еле тащимся.

Они направлялись в сторону Риверсайса. До замка оставалось всего полдня пути, и Рован просто не мог дождаться, когда же они, наконец, прибудут на место. Находиться так долго в седле, да ещё и с раненым плечом, было весьма сомнительным удовольствием.

Во все стороны от Янтарной дороги, по которой они неспешно двигались, раскинулась промёрзшая насквозь земля, устланная белой пеленой снега. Удивительно, но ещё каких-то две недели назад они изнывали от жары, находясь в чешуйчатых кольчугах под горячими лучами южного солнца. По мере же приближения к Риверсайсу погода становилась всё холоднее, по ночам мороз и вовсе пробирал до костей, и вот дня три назад, они уже были вынуждены кутаться в тёплые плащи. На западе сделалось морозно, и ветрено, а снег, не останавливаясь, сыпал с неба.

Их отряд отсутствовал целых три месяца, и всё это время они провели на поле боя, сражаясь с жестокими анкрасцами. Как и предполагал Улбер Рийнард, войска Ошина Бесстрашного высадились у южных берегов Этелхорда, и готовились нанести сокрушительный удар по Винтропу, но вовремя подоспевшие вассалы короля отбросили врага обратно к Песчаному морю. Они теснили их до самого берега, где раскинулся флот анкрасцев. Там же Рован и схлопотал арбалетную стрелу прямо в плечо. Рану перевязали и обработали, и она даже стала затягиваться, но всё равно причиняла беспокойство.

— Даже не представляю, как теперь смогу приголубить хоть одну девицу в Риверсайсе, — задумчиво протянул Рован, а Мариус, услышав его слова, рассмеялся.

— В Кастлкинге тебе это ничуть не мешало! — перестав смеяться, сказал он.

— Да, ты прав, — прищурившись, Рован поглядел на брата. — А вот тебе кажется, что-то мешало наслаждаться любовью горячих столичных женщин.

— Меня не прельщают разовые удовольствия, — Мариус плотно сжал губы, смотря вперёд.

— Ты ещё не успел жениться, а уже до безобразия верный, — скривился Рован. — Леди Солане можно только позавидовать.

Губы Мариуса сжались ещё плотнее, а Рован усмехнулся и покачал головой. Разумеется, Солана Танистри была здесь совершенно не причём.

Остаток пути они проделали в морозной тишине, нарушаемой лишь топотом лошадиных копыт. Рован пытался дремать, сидя в седле, а Мариус полностью погряз в своих мыслях, и Рован даже догадывался, о ком они были. Когда до замка оставалось час пути, Мариус отправил вперёд гонца.

— Дальше наперегонки? — предложил Рован, а Мариус удивлённо вскинул брови.

— Позже тебе аукнется твоё безрассудство, — предупредил он.

— Клянусь богами, мне эта черепашья езда просто осточертела!

С этими словами Рован пришпорил свою гнедую кобылу, и она понеслась что есть мочи. Он слышал, как Мариус отдал приказ своим людям, и те, издав радостный клич, пустили в галоп своих лошадей. Позади раздался резвый топот копыт, заставивший Рована улыбнулся. Определённо, такая езда ему была больше по душе!

Они неслись по Янтарной дороге, не щадя лошадей, и вот впереди, наконец, показались каменные стены, из-за которых выглядывали высокие башни Риверсайса, запорошенные мягким снегом. Рован услышал звук трубы, протяжный и громкий, а тяжёлые створы ворот распахнулись, будто приветствуя путников. Проскочив сквозь образовавшийся проём, они оказались внутри.

Навстречу уже спешили мать и Джорли, Бриам шёл следом за ними. Всадники спешились.

— Я так рада, вашему возвращению! — воскликнула мать, поочерёдно обнимая их. — Хвала богам, вы оба живы!

От Рована не укрылось, что Мариус водит сосредоточенным взглядом по собравшейся толпе.

«Братец, да ты никак ищешь свою голубку?» — усмехнулся он про себя.

Словно подтверждая его догадку, Мариус наклонился чуть ближе к матери и спросил:

— А где леди Тами? Почему она не спустилась вниз?

Казалось, Кейлу ничуть не удивил его вопрос, и на её лице появилась понимающая улыбка. Да уж, кажется, чувства Мариуса уже давно ни для кого не являются секретом, разве что для самой Тами. Положив свою руку поверх руки Мариуса, мать негромко ответила:

— Она в своей комнате, Мариус.

Он поднял глаза вверх, туда, где вдоль каменной стены тянулась вереница окон, будто надеялся увидеть в одном из них её лицо.

— С ней, — Мариус смутился, — с ней всё хорошо?

Кейла утвердительно кивнула, и напряжение, что до недавних пор сковывало плечи Мариуса, оставило его.

Во дворе успел появиться немногословный Олдвин, и повёл вороного жеребца Мариуса в сторону конюшни. Рован же вспомнил, что у него тоже имеются там кое-какие дела, и, не раздумывая, направился вслед за конюхом. Пока винные пары не затуманили его голову, а Рован собирался изрядно поднабраться, он должен поговорить с Истри.

На этот раз мальчишка оказался на месте, и услышав, что Рован окликает его, немного струхнул.

— Не бойся, подойди ко мне, — позвал его Рован. Нужно было поскорее покончить со всем этим. Рука нещадно ныла, вероятнее всего от быстрой скачки, о чём и предупреждал его Мариус, а ещё он хотел смыть с себя дорожную пыль. Последний раз он принимал ванну в Кастлкинге, и это было две недели назад. — Говорят, ты видел, кто крутился возле лошади леди Тами?

Истри неуверенно кивнул, и копна золотистых волос показалась из-под капюшона серого шерстяного плаща.

— И кто же это был?

— Это был милорд, что приехал с севера, — произнёс Истри тонким писклявым голоском.

Рован глядел на мальчишку.

— С севера приехало полсотни рыцарей, — сказал он. — Который из них?

— Это был не рыцарь, милорд, — снова заговорил Истри. — Это был брат леди Соланы.

— Сир Хадвин? — удивился Рован. Вот это уже становилось интересно, но мальчишка отрицательно качнул белокурой головой.

— Нет, милорд, другой.

Позже, сидя за ломившимся от всевозможных яств столом, Рован поглядывал на троюродного брата леди Соланы, который расположился по правую руку от неё. Неужели это и впрямь он повредил седло? Рован не мог в это поверить, ведя взглядом по его гладковыбритому лицу, и изящному камзолу насыщенного изумрудного цвета. Слишком холёным он, что ли казался, чтобы возиться с лошадиной оснасткой и уж тем более повредить её.

Но потом ему вспомнилась охота. А ведь и впрямь Клаус сначала держался рядом с ним, а затем непонятным образом оказался возле Тами. Именно в тот момент её лошадь взбрыкнула и рванула вперёд, как ошалелая.

Только вот Рован никак не мог взять в толк, за каким чёртом ему это понадобилось? Может, сестрица попросила помочь избавиться от соперницы? А что, вполне себе весомый повод. Хотя странно, что она не попросила об этой услуге Хадвина, родного брата. Неужели Клаус с Соланой настолько близки?

Рован напряжённо думал, отхлебнув из своего бокала сладкое красное вино. На языке отчётливо ощущался привкус спелых ягод, и Рован отхлебнул ещё. Огонь в камине, что находился неподалёку, ревел, и развесёлая песня музыканта была почти не слышна в этом углу зала за его бешеным рёвом. Зато со всех сторон отчётливо доносились громкие голоса; воины Мариуса, подвыпив, горланили что есть сил, а проворные служанки то и дело наполняли их бокалы до краёв.

— Лорд Вэлдон, мы так рады, что вы вернулись целым и невредимым. Солана день и ночь проводила в вектуме, молясь, и боги внемли её мольбам! — послышался елейный голос Лисии Танистри. Она сидела напротив Мариуса, облачившись в серый бархат, и на шею водрузив целую охапку изумрудов. — Знаете, я тут совсем недавно говорила с ведоном Юстасом, так вот он предлагает провести свадебную церемонию уже в эту пятницу, сразу после службы.

— Вы слишком торопитесь, миледи, — осадил её Мариус, а Рован заметил, как лицо Соланы вспыхнуло от негодования, но она поспешно придала ему прежнее учтивое выражение.

— Но позвольте, милорд, со смерти вашего отца минуло полгода. Был ведь договор! К чему терять понапрасну время? — возмутилась Лисия.

— Мама, лорд Вэлдон совершенно прав, — вмешалась в их разговор леди Солана. Она положила свою ладонь на руку Мариуса и несильно сжала ту, при этом не сводя победного взгляда с Тами. — К чему эта спешка? Наша свадьба почти свершившийся факт, так что лишняя неделя ожидания ничего не изменит, — она растянула губы в змеиной улыбке. — Абсолютно ничего.

Лицо Мариуса при этом скривилось, словно он съел кислый лимон, и он поспешил отнять свою руку. Тами же лишь сильнее склонила голову к тарелке, и до конца вечера больше её так и не поднимала. Видимо, уловка Соланы всё же сработала, и Тами ощутила болезненный укол ревности.

— Безусловно, — улыбнулась Лисия, и дальше разговор вновь вернулся к обсуждению минувшего сражения.

Ближе к полуночи гости стали расходиться на ночлег по своим комнатам. Первой ушла Тами. Прошептав что-то на ухо веде Арлин, она поднялась из-за стола и покинула шумный зал. Следом за ней вышёл Мариус, сославшись на усталость после долгой и изнурительной дороги, но Рована ему провести не удалось. Он был убеждён, что Мариус отправиться вслед за Тами, уж слишком красноречивым был его взгляд, которым он весь вечер окидывал голубку.

Следующей из-за стола вышла леди Солана, явно рассерженная откровенным пренебрежением своего жениха, но Рована больше интересовал её брат. Клаус. Вскоре он тоже покинул зал, и какое-то назойливое чувство нашептывало Ровану, что за ним нужно проследить.

Извилистыми коридорами он направился в то крыло, где располагались спальни, в которых разместились Танистри. Рован шёл чуть поодаль от Клауса, и, казалось, тот совершенно не замечает его присутствия. Дойдя до одной из дверей, Клаус негромко постучал, и к удивлению Рована, ему отворили дверь. Значит, он пришёл не к себе. Интересно, кто его ждал в столь поздний час?

Рован приблизился к той самой двери, за которой минуту назад скрылся Клаус, и осторожно приоткрыл её. Дверь подалась, не издав ни единого звука, и оставив крохотную щель, Рован прислушался.

— Меня ещё не раз в жизни так не унижали! — услышал он сердитый голос леди Соланы. Судя по звукам громких шагов, она расхаживала по комнате взад-вперёд.

— Брось, Солана, — голос Клауса был ленивым. — Ты явно преувеличиваешь.

— В своём ли ты уме, Клаус? — напустилась на него она. — Ты же сам всё видел и слышал! Он же весь вечер глаз не сводил с этой потаскухи! А про свадьбу и вовсе не захотел говорить!

— Ну и что? — отозвался Клаус.

— Ну и что? Ну и что? — от злости Солана едва ли не визжала. — Как ты не понимаешь? Он не хочет жениться на мне! И я это вижу!

— Можно подумать, ты жаждешь этого брака! — Клаус фыркнул.

— Разумеется! — зашипела Солана. — Я должна стать женой Мариуса, путь и ненадолго. За этим я сюда и приехала! И я не позволю какой-то потаскухе отнять у меня состояние Вэлдонов.

— А я уж решил, что ты приревновала его, — Клаус прыснул от смеха.

— Не будь глупцом! — рявкнула Солана. — От Мариуса мне нужен только наследник, а затем я с превеликим удовольствием облачусь в наряд вдовы. Чёрное мне к лицу, — её шаги стихли, а Рован поразился кровожадности этой блондинки. Вот так сюрприз! Значит, над Мариусом, как и над Тами, тоже нависает опасность. — Но для начала нам нужно избавиться от девчонки Боллардов, и, Клаус, на этот раз наверняка.

— Откуда я мог знать, что Мариус броситься её спасать?

— Мог бы просчитать все возможные варианты, — упрекнула его Солана, а Рован от неожиданности едва не ввалился к ним в комнату. Значит, мальчишка всё верно видел. Это Клаус повредил седло. Ну и ну! — Лучше бы ты пустил в неё стрелу!

— Уже поздно об этом сожалеть, Солана! Что ты теперь намерена делать? — спросил Клаус.

— Я? — Солана искренне удивилась. — Нет, любимый, без твоей помощи мне не обойтись! — Ровану показалось, что он ослышался. Любимый? Она и впрямь назвала его любимый? Он же её брат. Рована пробрало от отвращения. — Послезавтра от Чёрной гавани в Панáр отправляется небольшое судёнышко. Думаю, эта шлюха Тами неплохо проведёт время в компании матросов, долгое время не видевших женщин. За пригоршню золотых я договорилась с капитаном, чтобы они устроили ей тёплый приём. Эту мерзавку будет иметь всю дорогу до Панара дюжина грязных мужланов, поочерёдно сменяя друг друга, а как только они окажутся на берегу, её продадут в один из самых дешёвых борделей. Каждый день ей придётся обслуживать уйму разного отребья, что ошивается в гавани, так что вскоре она наверняка заразиться какой-нибудь срамной болезнью и сдохнет! — голос Соланы так и сочился ядом.

— Боги, Солана, — Клаус засмеялся. — Можно ведь было просто выбросить её за борт, и дело с концом!

— О нет! — Солана зашипела, как взбесившаяся кошка. — Слишком лёгкая смерть не годиться для грязной шлюхи! Я хочу, чтобы она страдала! А когда придёт время, я расскажу о судьбе этой потаскухе Мариусу. Хочу, чтобы он тоже помучился, узнав, что его Тами пропустила через себя тысячу мужчин!

— Могу только посочувствовать ей. Нет, им обоим, — послышался низкий голос Клауса. — А теперь иди ко мне, Солана. Все эти разговоры меня жутко утомили. Знаешь ведь, что я соскучился без твоих ласк.

— Клаус, я не думаю, что это разумно, — попыталась возразить Солана, но в её голосе Рован не услышал протеста.

Послышался шорох ткани, а дальше до слуха Рована стали доноситься влажные звуки, и он понял, что эти двое целуются. Вот так дела!

Всё же его предположение оказалось верным, они и впрямь близки. Весьма близки. Рован отошёл от двери. Он услышал достаточно, и, пожалуй, Мариусу тоже стоит это послушать.