Пленница Риверсайса (СИ)

Тами

Дождавшись, когда непроглядная ночь окутает Риверсайс тёмным бархатным покрывалом, она вышла из своих покоев, и направилась вдоль длинного коридора. Вокруг было тихо и пусто, замок погрузился в благостный сон. Стенные факелы кое-где ещё горели, отбрасывая на серый камень тусклый желтоватый свет.

Тами шла вперёд, и её осторожные шаги были едва слышны, а длинный тёмный плащ плавно скользил по полу, будто заметая следы. Страх сковывал её изнутри, и всё, что она сейчас хотела, это вернуться в свою постель, но вместо этого была вынуждена двигаться вперёд, раз за разом переставляя отяжелевшие ноги. Если она не исполнит задуманного, то её отдадут замуж за деспотичного старика на севере, и каждую ночь, сжавшись от страха и отвращения, ей придётся терпеть его прикосновения. Тами закусила губу, пряча лицо под объёмным капюшоном плаща. Нет, она не вынесет этого. Лучше всё сделать прямо сейчас и забыть…

Она не хотела торопиться. Она хотела, чтобы у неё была возможность свыкнуться с этой мыслью, но неожиданное известие о том, что лорд Вэлдон вместе с братом собираются в ближайшие дни покинуть Риверсайс, практически не оставляло ей времени на раздумья и вынуждало действовать в спешке. У неё оставалось ровно две ночи до их отъезда. Ровно две ночи, чтобы осуществить задуманное, и другой возможности не будет.

Перед тем как выйти из своей комнаты она выпила отвар, что Амая принесла от Зэлмы.

— Простите, миледи, но вы уверенны, что вам это нужно? — спросила Амая. В её взгляде читалось удивление перемешанное с недоверием.

— Уверена, — произнесла Тами, принимая из рук служанки баночку с отваром.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, миледи, — качнула она светловолосой головой.

— Не волнуйся обо мне, — попыталась успокоить её Тами, положив свою ладонь поверх руки Амаи. — Только прошу, пусть это останется между нами.

— Что вы, леди Тами, — Амая будто немного расстроилась. — Я никому ничего не расскажу, будьте спокойны!

Отвар оказался горьковатым на вкус, но Тами заставила себя проглотить всё до последней капли. От страха её затошнило, и она уже подумала, что сейчас вся жидкость выйдет обратно, и какой тогда от неё будет прок, но к счастью, желудок успокоился, и Тами вместе с ним. После этой ночи не должно остаться побочных последствий.

Широкий коридор, где располагались хозяйские спальни, впервые показался Тами таким длинным. Она всё шла, а нужная ей дверь будто отдалялась от неё. Может, она намеренно шла так медленно, оттягивая неизбежное? Вероятно так и было. Испугавшись того, что может передумать и вернуться обратно в свою комнату, Тами прибавила шагу.

Наконец, впереди показалась нужная ей дверь, и, подойдя к ней, Тами остановилась. Она бросила боязливый взгляд по сторонам, но в коридоре было всё также пусто и сумрачно. Проглотив комок, образовавшийся в горле, Тами осторожно отворила тяжёлые створы, и шагнула вперёд, словно бросилась в бездонную пропасть.

Двери за её спиной бесшумно закрылись, отрезая путь к отступлению.

Её окутала проникновенная тишина, которую нарушал громкий стук её трепещущего сердца. Она повела взглядом по комнате, но видела перед собой лишь огромную кровать, в центре которой сейчас спал мужчина, и тусклый свет серебристой луны вырывал из лап темноты его лицо; оно казалось таким безмятежным.

Тами судорожно вздохнула и трясущимися пальцами сбросила с головы капюшон. Сердце в её груди трепыхалось, словно пойманная в клетку птичка, и каждый шаг, что она делала в сторону кровати, давался ей с большим трудом. Она подходила всё ближе, и вот уже видела волосы, что в беспорядке разметались по подушке. Её взгляд стал опускаться ниже, остановившись на обнажённом рельефном торсе, что выглядывал из-под одеяла, и Тами ненароком залюбовалась им. Со страшной силой ей захотелось провести ладонями по его груди, коснуться крепких рук, ощутить на себе их прикосновение…

На мгновение Тами замерла. А что если он откажет ей? Что если рассердиться? Что если прогонит? Или хуже того — рассмеётся ей в лицо? Она тряхнула головой, стараясь избавиться от пугающих мыслей. Она не должна сомневаться.

Дойдя до кровати, Тами осторожно опустилась на её краешек. Сердце в груди просто выбивало бешеный ритм, и ей казалось, что мужчина на кровати прямо сейчас проснётся, потревоженный этим громким звуком, но он продолжал мирно спать. Тами придвинулась немного ближе, а в следующий момент у её горла оказалась острая и твёрдая сталь, а человек, что спал всего секунду назад, сидел напротив, впившись в неё цепким взглядом. Какое-то время он рассматривал её, а затем отнял кинжал от её горла.

— Тами? — услышала она хриплый спросонья голос Мариуса. Ей было так страшно, что она даже не сумела кивнуть. — Боги, я ведь мог убить вас, вы хоть понимаете это?

Тами молчала, продолжая смотреть на него обезумевшими глазами.

«Должно быть, я сошла с ума, раз явилась сюда по доброй воле!» — пронеслось в её голове, но она задвинула эту мысль как можно дальше.

— Что-то случилось? Который час? Почему вы здесь? Вас кто-то обидел? — частил Мариус, взглядом шаря по её лицу, и, пытаясь понять в чём дело.

Она хотела ответить, но слова не выходили из её горла, которое будто сковало раскалённым докрасна обручем. Страх и стыд затопили её с головой, но дрожащими руками она сумела расстегнуть пряжку, сдерживающую её плащ. Он соскользнул с её плеч, и опустился на кровать позади неё.

Не отрываясь, Мариус следил за каждым её действием, точно находился под гипнозом. В свете луны его глаза казались серебристыми озёрами, и Тами затягивала их глубина.

Её тело сделалось каким-то неуклюжим, и она с трудом подалась вперёд. У Тами был не слишком большой опыт в поцелуях. Единственный раз её целовал Мариус, но тогда инициатором был он. Сейчас же ей предстояло самой поцеловать его. Придвинувшись ближе, Тами стала медленно наклоняться, пока, наконец, не прижалась своими губами к его губам, тёплым и мягким. Она всё ждала, что он начнёт её целовать, как тогда, в умывальной, но… Время шло, а Мариус продолжал неподвижно сидеть. Он словно застыл на месте, обескураженный её поступком. Боги, кажется, сейчас сбудется её худшее предположение, и он попросту прогонит её! Зачем только она пришла? Как после этого станет смотреть ему в глаза? Какая же она глупая! Кровь прилила к лицу Тами, и всё, что она сейчас хотела, это броситься бежать отсюда. Она подалась назад, разорвав их поцелуй, но в тот же миг почувствовала руку Мариуса у себя на затылке. Он снова притянул Тами к себе, впившись в её губы жадным поцелуем.

От неожиданности Тами подалась вперёд, ухватившись руками за его обнажённые плечи. Кожа под пальцами показалась ей невероятно горячей и гладкой, и Тами принялась гладить её. Губы Мариуса действовали смело, он уверенно завладел её ртом, сплетая их языки, и предательская дрожь прошлась по её телу. Одной рукой он притянул Тами ближе, усадив её к себе лицом, и теперь та его часть, что сделалась твёрдой, упиралась ей во внутреннюю часть бедра. От осознания того, что Мариус был полностью нагим, Тами окатило жаркой волной.

Не разрывая поцелуя, Мариус медленно заскользил рукой по её ногам, плавно сдвигая сорочку всё выше и выше. Его горячие, слегка шершавые от множественных тренировок ладони разжигали в ней греховное желание. Она хотела, чтобы он коснулся её там…

В какой-то момент, и Тами даже не успела понять, когда это произошло, Мариус снял с неё сорочку, оставив её без одежды. Его голодный, потемневший взгляд заскользил по её обнажённой груди, которую она попыталась стыдливо прикрыть руками, но Мариус не позволил. Заведя её руки за спину, свободной рукой он коснулся сначала одной её груди, большим пальцем задев упругий сосок, а затем повторил тоже самое со второй грудью. Откинув голову назад, Тами тихо застонала, поразившись желанию, что звучало в этом стоне, и прогнулась в спине. Мариус притянул её ещё ближе, и вобрал в рот её ноющий сосок. Его язык заскользил по набухшей горошине, высекая из её тела искры, и Тами не сумела сдержать очередного чувственного стона. Она вся дрожала от неудовлетворённого желания, которое скапливалось где-то внизу живота. Когда Мариус отстранился, Тами жалобно захныкала, но он вновь прижался губами к её груди, лаская языком уже другой сосок. Низ живота сладко запульсировал, а между ног сделалось влажно и нестерпимо горячо.

Своими ласками он медленно сводил её с ума. Все мысли из её головы улетучились, остались лишь его умелые руки, его мягкие губы, его дразнящий язык.

Отстранившись от её груди, Мариус снова перекинулся на её губы, а в следующий момент Тами оказалась спиной на кровати, а Мариус накрыл её сверху своим крепким и горячим телом. Он развёл её бедра в стороны и устроился между ними, касаясь своей восставшей плотью её лона. От неожиданности Тами дёрнулась, но Мариус не позволил ей свести ноги вместе. Оторвавшись от её губ, он сказал ей хриплым голосом:

— Не бойся.

В его глазах Тами видела отражение своего нестерпимого желания. Он снова принялся страстно целовать её, в то время как его твёрдый, словно камень орган, медленно проникал в неё, постепенно наполняя собой юное девичье тело. Встретив на своём пути преграду, он не остановился, и нарушил её. Низ живота пристрелила резкая боль, и Тами всхлипнула, прикусив Мариусу губу. На её языке появился солоноватый металлический привкус. Мариус остановился, продолжая сжимать её в своих руках. Слизав капельку крови, что выступила на его губе, Мариус принялся медленно покрывать лицо Тами крохотными лёгкими поцелуями. Он целовал её глаза, на которых появились слёзы, целовал щёки, нос, подбородок, пока снова не вернулся к её губам. Его язык действовал умело, играясь с её языком, вновь вызывая в теле чувственную дрожь.

Дав ей немного времени привыкнуть к новым ощущениям, Мариус стал неторопливо двигаться. С каждым его толчком боль, что ощущалась внизу живота, медленно отступала, и постепенно её вытеснило удовольствие. Его руки крепко сжимали её бёдра, пока он всё глубже проникал в неё. Его губы опустились к ложбинке у шеи, прокладывая влажную дорожку поцелуев, и Тами застонала, откинув голову назад. Её тело с благодарностью принимало каждый его толчок, который отдавался внутри волнующим трепетом. Постепенно Мариус наращивал темп, а Тами ощущала, как внизу живота стягивается сладкая нега. Её неконтролируемые стоны смешались со звуками его тяжёлого рваного дыхания, заполняя собой всё пространство комнаты.

Тами было невероятно хорошо; она даже не предполагала, что близость между мужчиной и женщиной может доставлять столько удовольствия. Нет, не так. Близость с Мариусом доставляла ей удовольствие. С другим мужчиной всё было бы иначе, и Тами догадывалась почему.

Его движения стали резче, необузданнее, и в какой-то момент Тами пронзило неизведанное до сих пор наслаждение. Жаркой волной оно разлилось по её телу, и, не сумев совладать с собой, Тами протяжно застонала, извиваясь в его руках, и впившись пальцами в его спину.

Сделав ещё несколько резких толчков, Мариус с тихим рыком излился внутри неё. Он ещё крепче сжал её в своих руках, будто боялся, что она сейчас исчезнет, а его шумное и тяжёлое дыхание обжигало ей шею.

Они лежали так до тех пор, пока их дыхание не выровнялось. Мариус осторожно перекатился на другую половину кровати, и уже собирался притянуть Тами к себе, но она отстранилась. В сумраке комнаты она нашла свою сорочку, и принялась надевать её. Разгорячённое его ласками тело плохо слушалось, но, в конце концов, она справилась.

— Что ты делаешь, Тами? — спросил Мариус, приподнявшись в постели. В его голосе всё ещё слышалась лёгкая хрипотца, а во взгляде она заметила растерянность.

— Я должна идти, — ответила она, поднимая плащ. Руки дрожали, когда она застёгивала пряжку у шеи.

— Зачем? — Мариус поднялся в полный рост, и Тами стыдливо отвела взгляд в сторону.

«К чему эта ложная скромность? Всего несколько минут назад он находился внутри меня, и я была совершенно не против!» — раздался в её голове насмешливый внутренний голос, и Тами не могла не согласиться с ним.

— Куда ты собралась? Останься со мной, — он подошёл к ней, притянул её ближе к себе, и вновь поцеловал. Его губы были такими нежными и желанными, и внутри неё вновь вспыхнул безумный огонь вожделения. Лишь на долю мига она позволила себе забыться, но… То, что произошло сейчас между ними, больше не может повториться.

Она заставила себя отстраниться, и, заметив недоумение на его лице, поспешила к двери. Нужно уходить, пока у неё есть на это силы, и пока она не натворила глупостей, о которых потом непременно пожалеет.

— Тами? — снова позвал Мариус.

У дверей она всё же остановилась. Между ног было липко и саднило от его ретивых ласк.

— Теперь, — Тами глубоко вдохнула, прежде чем продолжить, — вы не станете выдавать меня замуж за Арвина Парра? Вы ведь не сможете, правда? Теперь он откажется от меня. Никто во всём Этелхорде не захочет взять меня в жёны, так ведь?

Лицо Мариуса исказилось, когда смысл её слов стал ему ясен.

— Ты приходила ко мне только поэтому? — его голос был резким, а в глубине карих глазах виднелось разочарование. — Только боязнь замужества привела тебя в мою постель? Отвечай! — рявкнул он.

В её голове всё представлялось гораздо проще и легче. Тами и не предполагала, что Мариус потребует от неё объяснений. Пальцами она вцепилась в край плаща, прежде, чем тихо ответить:

— Только поэтому, милорд.

Внутри неё всё взбунтовалось против этой откровенной лжи, но она прикусила язык, чтобы не сболтнуть лишнего. Ни к чему это!

Мариус плотно сжал челюсти, и Тами показалось, что она сейчас услышит хруст. Схватив с кровати простыню, он прикрыл своё обнажённое тело, будто устыдился своей наготы.

— А если у этой ночи будут последствия? Что ты станешь делать в таком случае?

— Никаких последствий не будет, милорд, — Тами шумно сглотнула, — я позаботилась об этом.

Некоторое время Мариус изучал её нечитаемым взглядом, а потом рассмеялся, но это был не добрый смех.

— Разумеется, вы об этом позаботились. Как предусмотрительно с вашей стороны, леди Тами, — его голос был холодным, а её имя из его уст прозвучало, словно грязное ругательство. — Что ж, я в очередной раз недооценил вас и вашу находчивость. Впредь постараюсь не допускать этой ошибки.

Мариус отвернулся, и Тами уже собиралась выйти, как он снова заговорил:

— Да, на счёт брака можете не волноваться, миледи. Я не знаю ни одного глупца в Этелхорде, которому бы вздумалось жениться на обесчещенной девице.

Тами сильнее сжала плащ, да так что кончики пальцев онемели. Она ведь за этим сюда приходила, так почему же от его слов так больно и гадко?

— Тем лучше, — сумела прошептать она, и, отворив двери, вышла в пустой коридор.