Нити судьбы. По ту сторону барьера 3

Глава 18

Нежно-голубая мантия, украшенная вышивкой, белоснежные штаны и такие же белоснежные сапоги. Два широких браслета на руках, один из которых становился посохом в случае необходимости. Обручальное кольцо на пальце. Распущенные серебристые волосы, шелковистой волной струящиеся по плечам. Выпрямленная спина и холодный взгляд синих глаз, который раз от раза застывал на Лайе в поисках поддержки.

– Нервничаешь? – спросила она, обнимая его.

– Немного, – признался Фенрис. – Как представлю, что все они будут смотреть на меня и хотеть моего внимания, так сразу голова начинает болеть.

– Я буду рядом. – Она поцеловала его.

– Только это и успокаивает.

К ним пришли азуры. Вид Чонсока был безупречен. Он выглядел так, словно это его сейчас будут короновать, а не Фенриса. Строгий светлый костюм с идеально подобранными составляющими был определенно по человеческой моде. Наверняка его шили специально для него по заказу.

Тэруми тоже была в светлом, но брючном костюме, оружие было при ней. Единственное, что украсила танэри, это волосы. На голове был витиеватый серебристый обруч, такие обычно носили эльфийки. Но в сочетании с внешностью Тэруми, это украшение смотрелось вообще ошеломительно. Даже Фенрис оценил, правда, промолчал, а просто хмыкнул, отмечая лишь блеском глаз, что заметил.

Лайя на церемонию надела непышное платье. Её наряд шел по фигуре, совсем немного расширяясь к низу и переходя в небольшой шлейф. Цвет платья Лайя выбрала белым. Выглядела она, определенно, как невеста. Обнаженную шею обнимала россыпь нежно-голубых, в тон мантии Фенриса, драгоценных камней, из таких же камней были собраны и браслеты на запястьях девушки. Помимо обручального кольца, на пальцах у ведьмы были и другие кольца, разной степени значимости, но определенно дополняя и увеличивая её колдовскую суть. Рыжие волосы она собрала наверх, оставляя свободными кокетливые локоны, которые касались обнаженных плеч.

– Ведьмочка, ты будешь там самой красивой, – восхищенно выдохнула Тэруми, вдруг обнимая её. – Именно такой я представляла тебя на твоей свадьбе.

– Так было и задумано, – смеясь, проговорила Лайя, пряча смущение. – Жена Магистра должна быть самой красивой.

– Ты каждое мгновение красивая, – сказал Фенрис, подходя и беря её за руку. – Идем?

Она кивнула.

В коридоре они столкнулись с Дарием.

– Мои поздравления, Эарендил, – проговорил маг огня, протягивая ему руку.

– Спасибо, – пожал его руку эльф.

Дарий мельком взглянул на Лайю и поспешно отвел взгляд, а вот на азурианке глаза задержались. Она была сегодня красивой и снова непривычно спокойной. Гадость захотелось сказать самому. Ну просто чтобы убедиться, что всё нормально и что она по-прежнему его ненавидит.

– Платье танэри империи не выдают?

– Выдают, – с усмешкой ответила Тэруми. – Если она хочет. А что? Мечтаешь увидеть меня в платье? – Она криво усмехнулась, ловя его взгляд и удерживая, разбавляя иронию игривостью. – Тайная фантазия?

Он на миг растерялся и даже попятился.

– Что-о-о? Нет, конечно!

Тэруми задорно рассмеялась с его выражения лица.

– Не дорос ещё, упырь, чтобы на меня в платье смотреть, – сжалилась она над ним и снова проговорила с издевкой, а затем не удержалась и подмигнула ему.

Когда они отошли уже далеко, Лайя сказала Тэруми:

– Мне кажется, ему аж полегчало, когда ты его упырем назвала.

Тэруми засмеялась.

– На это и был расчет.

– Кровожадная моя, – приобнял её за плечи Чонсок, – я, как хороший Правитель, должен запереть тебя в комнате и никуда не выпускать, чтобы ты никого не обижала.

– А сам будешь эту комнату охранять? – хитро блеснув глазами, уточнила она.

– Сразу после того, как мы вернемся с мероприятия, – остановил их флирт Фенрис, не справляясь с новой волной нервозности. – Раньше нельзя.

Они засмеялись и остановились, обнимая на мгновение Фенриса.

– Всё будет хорошо, – на разный лад прошептали они ему.

***

– Мы пойдем, – сказала Лайя, когда они были уже на месте.

Дальше Фенрис должен был проделать свой путь сам. Он кивнул. Лайя видела его волнение, но помочь не могла. Она и азуры заняли свои места недалеко от установленного алтаря, рядом с Исалиэль.

Лайя оглядела площадь. Масштабы поражали. Эльфов было очень много. Они стояли ровными рядами и тихо переговаривались в ожидании. Между двумя рядами был образован проход, по которому должен был пройти Магистр. Прямо вдоль всех этих эльфов. Бесконечное море лиц… Лайя невольно содрогнулась: она бы не смогла вот так…

Кланы были упорядочены. Первые ряды занимали золотоволосые эльфы Анорортад и серебристоволосые Эарендил. Дальше шел клан, представителей которого Лайя видела впервые. Это были настолько разнообразные по своей внешности эльфы, что создавалось впечатление, что те, кто не подходил под какой-нибудь клан, сразу же переходил в клан Таэритрон. Здесь были эльфы и с ярко-рыжими волосами, и с русыми, и с серыми, и с черными… Отличительных черт в облике, объединяющих этих эльфов в один клан, тоже с ходу было не заметить. Лайя вспомнила, что эльфов этого клана практически никогда не выбирала стихия, редко кто из них мог стать магом, но зато они имели глубокую связь с драконами. Раньше. Ещё до войны с людьми, до барьера. А потом эта связь пропала. И как можно было вернуть её – никто не знал. Драконы стали просто несущими смерть чудовищами. Так рассказывал Аркуэн Фенрису, а Фенрис пересказал уже ей.

Дальше располагался клан Таурохтар и в самом конце стояли Таурендил. Несложно было догадаться, что такое положение для них определила не Исалиэль, а Анкалумэ, но возражать никто и не думал: клан изгнанников был счастлив уже просто потому, что им позволили вернуться под защиту стен.

Фенрис вышел и замер. Эльфы сразу же преклонили колено и склонили головы. Осталась стоять только Верховная жрица. Она затянула песню. Её подхватили все эльфы. Хор голосов, заполняющий собой все пространство и поднимающийся высоко в небо, пробирал до мурашек. Лайя чувствовала сильную магию единства народа, центром которого был их Магистр, что медленно шел вперед, смотря на алтарь и на установленный там кристалл. Тэруми нашла её руку и с силой сжала. Она тоже почувствовала эту магию и была не в силах справиться с переполняющими эмоциями.

Фенрис дошел до кристалла и коснулся его двумя руками, присоединяясь к пению. Кристалл ярко загорелся, озаряя всю площадь светом, неся каждому в сердце благодать и успокоение. Вся сила и мудрость предков обняла своих потомков.

Хор голосов затих, и наступила тишина. Фенрис сказал приветственное слово. Его густой низкий голос обволакивал каждого в тиши, вызывая внутри трепет и желание коснуться его величия. Когда Магистр замолчал, все встали, устремляя к нему свои сияющие глаза.

Лайя вытерла слезы с лица – она даже не заметила, когда они полились, – а потом повернулась к сестре и провела по её щеке рукой. Тэруми, как и сама Лайя, не заметила своей реакции на древнюю эльфийскую магию. Чонсок не мог ощутить того, что пережили Лайя с Тэруми, но видел их волнение. Он обнял сразу обеих, положив руки на плечи, давая поддержку и силу.

Когда официальная часть церемонии закончилась, эльфы организованно сели за столы. Еды было столько… Лайя невольно нашла взглядом родной клан Исалиэль. Их жизнь в голоде и нужде, когда у Дэйлора есть столько возможностей, показалась ей чудовищной. А самое ужасное, что если бы не Фенрис, то они так бы и продолжали влачить своё жалкое существование. Хотя если такое применили бы к клану Таурохтар, Лайя была бы рада.

К ним подошел Фенрис. Лайя, пребывая ещё под впечатлением, не могла ничего толкового сказать, лишь восхищенно на него смотрела.

– Эй, я по-прежнему твой Фенрис, просто маг, которого ты встретила в той таверне, – тепло сказал он ей и ласково провел пальцами по щеке, а потом заметил взгляд Тэруми и нахмурился: – Ну ты-то куда?

– Это магия, живущая во мне, не я, – пожаловалась Тэруми. – Ты мне даже не нравишься.

Фенрис рассмеялся.

– Идем, иначе самое вкусное съедят без нас, – сказал он и взял Лайю за руку, уводя за собой.

Как и предсказывал Фенрис, все хотели пообщаться с ним лично. Особенно женщины. Их было столько, что Лайя в какой-то момент устала ревновать. Порой этот непрекращающийся поток внимания разбавлялся мужчинами. Людей же, которые сидели в стороне, эльфы старательно не замечали. Тэруми иногда развлекалась тем, что ловила чей-нибудь взгляд и удерживала, но эльфы на это особо не велись, просто кривились и отворачивались.

Когда очередная красивая дама подошла к стоящему в стороне Фенрису, Лайя сердито выдохнула. Тэруми тронула сестру за рукав и ласково проговорила:

– Да брось, ведьмочка! Фенрис всё равно кроме тебя никого не замечает. Он всегда ищет тебя глазами и часто оборачивается, а когда смотрит на тебя, то его губы тепло улыбаются, а глаза сияют. – Тэруми привлекла её внимание. – Вот смотри, сейчас к нему обращается красивая эльфийка. Смотри внимательно. Он вежливо кивает, делает маленький, но выверенный шаг назад, стараясь увеличить дистанцию, – комментировала поведение Фенриса танэри. – Руки выставил перед собой, словно возводя преграду. И касается своего запястья. Так он делает, когда пребывает в задумчивости. Если бы его интересовало то, что эльфийка ему говорит, то он бы слушал, а не витал в облаках.

– Как ты всё это подмечаешь? – удивилась Лайя.

– Это было моей работой. Наблюдать и замечать. Танэри в первую очередь шпионы и следопыты, а уж потом воины и убийцы. – Она снова привлекла её внимание. – А вот женщина, наоборот, очень даже заинтересована. Она инстинктивно старается придвинуться поближе. Её касания к своей шее и сережкам, скорее нервное, чем преднамеренное. Она волнуется, это очевидно. При разговоре невольно покусывает свою губу…

Лайя подскочила и пошла в сторону Фенриса.

Чонсок упрекнул взглядом. Тэруми виновато насупилась, понимая, что увлеклась с наблюдениями.

Лайя подошла к мужу и взяла его за руку. Увидев человека, эльфийка удивленно заморгала и перевела взгляд на их соединенные руки. Все знали, что Магистр живет с человеческой женщиной, но знать и увидеть воочию – это не одно и то же. Фенрис ей что-то сказал. Эльфийка распахнула глаза, не сразу справляясь со своим изумлением, для приличия ещё постояла, а потом ушла.

– Ты мой оберег, – улыбнулся Лайе Фенрис. – Оказывается, если сказать, что ты моя жена, то им и разговаривать не о чем со мной. Может, мне сейчас закричать об этом всем?

– Не надо. Тогда меня все возненавидят, – усмехнулась она.

– Хочешь потанцевать? – Его глаза светились любовью.

– Но никто больше не танцует…

– А когда нам нужен был кто-то ещё?

Она вложила свою руку в его и стала покачиваться в такт мелодии.

– Я всё ещё очень плохо танцую, – с улыбкой сказал он, когда их обувь снова случайно столкнулась.

– И это тоже я в тебе безмерно люблю, – с нежностью ответила Лайя.

Он наклонился и поцеловал её при всех.

***

Чонсок протянул руку Тэруми, приглашая. Девушка хитро сощурилась, при этом тепло ему улыбнулась.

– Дождался наконец-то, когда можно танцевать, – прокомментировала она. – Думала, тебе не хватит выдержки усидеть, – по-доброму поддела она его.

– Честь открыть эту часть бала всегда принадлежит хозяину. Нельзя было начать танцевать раньше Фенриса, – вполне серьезно ответил он.

Тэруми хмыкнула, показывая, что она думает про такую честь, но свою руку вложила в его. Чонсок сразу же увлек её в самый центр площадки и закружил в танце, идеально подстраиваясь под ритм незнакомой мелодии.

– На нас все смотрят, – недовольно проговорила Тэруми, внутренне сжимаясь от столь пристального внимания враждебной расы, чувствуя исходящую от них опасность всей кожей.

– Это потому что у меня самая красивая девушка на свете, – нежно сказал он, на секунду наклоняясь к её уху.

– Да-да, именно поэтому, а не потому, что мы люди, азуры, и оба в мужских одеяниях, – не удержала иронии она.

– Ну, на мне женские одеяния смотрелись бы не очень, – пошутил он.

Тэруми представила эту картину и громко засмеялась, тем самым привлекая к себе ещё больше внимания. Эльфы уставились на неё с осуждением, а у Чонсока на миг перехватило дыхание. Какая же она красивая… Невообразимое по своей силе счастье затопило душу, вызывая мурашки по всему телу. Он может быть с ней при всех… Понимание этого каждый раз вызывало у него восторг. Ведь то, что не так давно было лишь мечтой, сейчас восхитительная реальность, за которую он заплатил высокую цену. И он бы заплатил ещё и ещё, если бы пришлось. Его Руми…

Тэруми заметила его взгляд и невольно смутилась.

– Амэнэ… – но дальше этого сказать ничего не смогла, любовь к нему перехватила дыхание.

Чонсок на секунду замер и поцеловал её в уголок губ, а потом снова увлек в танец. Тэруми постаралась мысленно отстраниться от внимания нервирующего окружения, поймала взгляд любимого и доверилась его чутью, позволила управлять телом.

– Когда ты успела так научиться танцевать? – искренне удивился Чонсок, вдруг замечая, как плавно и красиво они двигаются.

– Твоё удивление оскорбительно, амэнэ, – весело подтрунила над ним она. – Я в своё время освоила не одну технику боя. Так неужели бы я не справилась с танцами? Главное, в этом деле поймать закономерности и выучить основной набор движений…

– Закономерности? – усмехнулся он, переспрашивая.

– Они самые…

И, как назло, Тэруми сбилась и тихо выругалась. Отчего Чонсок счастливо рассмеялся.

***

Исалиэль с тихой завистью смотрела на брата, неуклюже двигающегося в такт медленной музыки и обнимающего жену. Он не страшился ни осуждения, ни непонимания. Он открыто заявлял о своей любви, идя наперекор всем традициям и устоям народа. Как бы она хотела так же кружить в центре площадки в объятиях Дария.

Ей стало грустно. Он где-то там, один, в пустом дворце. Они даже не успели увидеться перед церемонией, а она так хотела показаться ему. Сегодня она выглядела особенно прекрасно – новое платье было изумительным и так ей шло. Но даже не это так сильно огорчало её: праздник продлится всю ночь, а это значит, что Дарий заснет у себя в комнате, без неё. Исалиэль обреченно обвела глазами неспешное торжество, понимая, что всё это променяла бы на уютный вечер рядом со своим человеком.

Постепенно эльфы поддались музыке и выходили танцевать. Исалиэль с тоской предчувствовала следующий этап вечера. Она и с первым-то не очень справлялась. Мужчины оказывали ей знаки внимания и вели учтивые беседы. И если кланы, проживающие в Дэйлоре, уже знали о неприступности и отстраненности будущей Верховной жрицы, то кланы Таурохтар и Таурендил, видевшие её третий или четвертый раз в жизни, всячески старались очаровать. Особенно настойчивыми были воины леса. Нет, ничего такого, чтобы могло оскорбить или бросить тень на честь девушки. Но всё же слишком пристальное и надоедливое внимание вызывало у Исалиэль легкое раздражение, которое приходилось прятать за дежурной учтивостью. Ещё и мама активно пыталась устроить её личную жизнь и знакомила с разными юношами и мужчинами. В результате Исалиэль стала прятаться не только от гостей, но и от собственной матери.

И вот, теперь танцы… Желания находиться в объятиях чужого мужчины и слушать его комплименты не было совсем.

Увидев, как мать мило общается с очередным молодым эльфом и идет в её сторону, Исалиэль поняла, что сейчас придется провести ещё минимум полчаса, улыбаясь и проявляя участие к разговору с новым ухажером. А хотелось лежать и смотреть в зеленые глаза её человека, гладить красные волосы, просто молчать…

– Не могли бы вы почтить меня своим согласием и пойти со мной танцевать?

Она знала этого молодого мужчину. Он был сыном одной из самых влиятельных семей, которые когда-то входили в Совет. Мама не раз приглашала их семью во дворец и, конечно, питала надежды, что её дочь станет женой этого эльфа. Вот только Исалиэль ждала Чонсок Лима. Раньше. А сейчас её мысли занимал другой.

Пауза затягивалась. Исалиэль вежливо ему улыбнулась и перевела взгляд на предложенную руку. Нужно согласиться, не может же она избегать танцев весь вечер, да и мама очень разозлится. В конце концов их семьи достаточно дружны. По крайней мере, старшее поколение.

– Исалиэль с удовольствием потанцует с вами, – ответила за неё мать, устраняя повисшую неловкость.

– Нет! – выпалила Исалиэль и тут же сгладила более мягким: – Извините, я немного устала и не хочу танцевать. Прошу меня извинить.

Она поднялась и ушла. Это походило на позорное бегство и полное пренебрежение молодым эльфом, который явно не заслужил такого отношения, но и согласиться она не могла.

Исалиэль не знала, куда шла, лишь бы подальше от всех. Она брела вдоль красивых цветущих кустов, ласково касаясь пальцами нежных бутонов. Проходя очередной разрыв между плотными насаждениями дивных растений, её резко дернули за руку. Исалиэль почувствовала, что падает, но её тут же подхватили руки… Его руки…

– Дарий! – обрадованно воскликнула она, а потом испугалась: – Нельзя, чтобы тебя здесь увидели!

– Нас здесь и не увидят, – прошептал он, обнимая и уводя её вглубь сада, – если ты не будешь шуметь.

Исалиэль оглянулась, её и мага со всех сторон скрывали растения. И всё равно, это было так опасно! А вдруг кто-то заглянет сюда? Он взял её лицо в свои ладони и поцеловал. Его волнение и трепет сразу передалось и ей, зажигая душу и тело огоньками счастья. И снова страх быть пойманными смешался с восторгом от неожиданной близости.

– Ты очень красивая, – восхищенно выдохнул Дарий, отстраняясь и со стороны любуясь ею. Исалиэль смущенно покраснела. Его простой комплимент был дороже тысячи прекрасных слов, которые она услышала до этого. Он вдруг серьезно посмотрел на неё. – Почему отказала в танце тому эльфу? Только честно!

– Я подумала, что мой первый танец, как первый поцелуй и первая ночь, должны принадлежать тебе. Глупость?

– Нет, – его голос дрогнул. Дарий прижался к ней, вдыхая аромат её духов, целуя шею, гладя спину.

Он дождался начала новой мелодии, без разрешения взял её за руку и закружил в танце. Исалиэль забыла о том, что нужно бояться и прислушиваться к чужим шагам. Она могла смотреть только на его улыбку и думать о том, как сильно ей хочется снова ощутить прикосновение его губ.

***

Праздник был в самом разгаре, несмотря на то, что дело близилось к рассвету. Пара, одетая в мужские костюмы, да ещё и такой странной внешности, танцующая посреди изысканных эльфов, была главным скандалом праздника. Это отвлекало всех от Магистра, чем приводило Фенриса в восторг.

В один из перерывов все четверо снова собрались и сидели, лениво осматривая поверхность стола в поисках, чего бы ещё съесть. Когда снова заиграла красивая музыка, Лайя и Чонсок стали покачивать ногами в такт мелодии, а Тэруми едва заметно обреченно выдохнула: она явно планировала отдохнуть от танцев чуть дольше. Фенрис заметил это и улыбнулся. Воин и ведьма, что в этот раз сидели рядом, несколько раз бросали друг на друга взгляды и тут же отводили глаза. Это Фенрис тоже заметил и гадал: отважится Чонсок или нет? Отважился.

– Фенрис, можно я приглашу на танец Лайю? – спросил Чонсок, поднимаясь.

И прежде чем Фенрис ответил, раздался недовольный возглас Тэруми:

– Эй, а меня не хочешь спросить? Может, я против того, чтобы ты танцевал с ней?

– А у тебя я спрошу, – сказала Лайя и тоже поднялась, посмотрела на сестру, явно опасаясь смотреть на мужа. – Можно пригласить Чонсока на танец?

Фенрис и Тэруми переглянулись и одновременно кивнули. Свое недовольство и нотки ревности оба скрыли за непроницаемостью маски.

Чонсок довольно улыбнулся и взял Лайю за руку. Они дошли до края площадки и сразу же вклинились в стройный ряд остальных пар. Тепло разливалось у него внутри при виде рыжей ведьмы. Не сравнивать этот вечер и вечер в Налии было невозможно. Тогда он наслаждался музыкой, самой атмосферой, окунался в чужую культуру. Лайя была лишь одной из составляющей всего этого. Незнакомкой, с которой судьба временно свела их на пути. Сейчас было то же самое: красивая музыка, особая атмосфера, чужая культура, – вот только в его объятиях была уже неотъемлемая часть его жизни. Девушка, которая ему была больше, чем просто друг. Она была ему сестрой. Той, кого он уже давно считал семьей, за кого мог умереть, если потребуется, за чье счастье боролся бы, как за своё собственное.

Лайя наслаждалась уверенностью и грацией партнера. Она чувствовала себя птицей, которая парит над землей в такт музыки. Вдруг вспомнилось, как она танцевала с ним в Налии. Воин. Король. Она помнила своё невольное восхищение. Тогда она ещё не подозревала, как много их будет связывать. Тот роковой вечер в музыкальном салоне, пытки обезумевшей Иримэ, плен эльфов… Судьба не раз посылала им испытания, которые они должны были пройти вместе. Когда-то он всё разрушил, а когда-то стал опорой… Они уже давно не просто знакомые или друзья. Они важная часть жизни друг друга. Семья.

Она улыбнулась, и он улыбнулся в ответ.

Тэруми протянула эльфу бокал с вином. Фенрис благодарно кивнул и пригубил.

– Черт, почему это так близко? – недовольно поморщилась Тэруми, не сводя глаз с танцующей пары.

– Ну, хоть не серенти и ладно, – ответил ей Фенрис.

Они одновременно посмотрели друг на друга и усмехнулись. Оба вспомнили вечер на крыше в Налии.

– Ревнуешь? – спросила Тэруми, разглядывая профиль эльфа, который не сводил глаз с жены.

– Да, – сразу ответил Фенрис.

– И чего это они улыбаются там? – ворчливо пробубнила она, больше по привычке, чем из злости.

– Радуются, что им не наступают на ноги, – с глубокомысленным видом произнес Фенрис.

– Я уже хорошо танцую, – бросила Тэруми.

– Угу.

– Мне показалось, или твоё «угу» было каким-то издевательским?

– Не показалось.

– Ты просто завидуешь, что я что-то умею лучше тебя, – с ехидцей поддела она его.

– Бесспорно, – серьезно ответил он, но в глазах при этом заплескалось веселье.

Тэруми вдруг оценивающе на него посмотрела. А ведь они ни разу не танцевали вместе, в то время как Чонсок и ведьмочка уже не раз «грешили» подобным.

– Нет, – сказал Фенрис, не оборачиваясь к ней.

– Я ещё ничего не спросила, – насмешливо сказала она.

– Ты громко подумала.

– Зануда, – фыркнула она. – И вообще, будь другом, подкинь в бокал льда…

Фенрис удивленно распахнул глаза: подобная идея ему ни разу не пришла в голову за всю его достаточно долгую жизнь. Он сотворил ледяные шарики и опустил их в бокал Тэруми, а потом то же самое повторил и со своим бокалом. Тэруми довольно улыбнулась и налила им ещё вина:

– Ладно, у нас с тобой свои традиции.

Она чуть подала в его сторону бокал. Фенрис аккуратно стукнул по нему своим, а затем тепло ей улыбнулся.

Мелодия закончилась, Лайя и Чонсок вернулись. Тэруми решительно поднялась, взяла воина за руку.

– Амэнэ, ты заставляешь меня седеть раньше времени этими своими танцами, но лучше я буду седая, как угрюмый, чем ещё раз увижу, как ты обнимаешь другую.

Чонсок засмеялся, приподнял её, отрывая от земли, и закружил.

– Можем уйти, если хочешь, – предложил он, улыбаясь.

– И оставить угрюмого и ведьмочку в стане врага одних? Нет уж… Пойдем победим уже твои танцы…

Лайя и Фенрис рассмеялись, а Тэруми потянула возлюбленного в самый центр.