Нити судьбы. По ту сторону барьера 3

Глава 8

– Угрюмый, мы уже много часов идем черт знает куда, в место которого нет на карте. Ладно хоть Лайю сердце вело к любимому, а тебя что ведет? Память? Та самая, которая у тебя частями? – Ледяной шарик она поймала интуитивно, раньше, чем увидела. – Ты предсказуем, – насмешливо хмыкнула Тэруми, и тут же ещё один ледяной шарик несильно ударил её в макушку.

– Я и не претендую на оригинальность, – ответил Фенрис. – Результативность – мой приоритет.

Тэруми покривлялась его спине и запихнула предыдущий шарик, который поймала, себе в рот, стала смаковать, как конфету.

Фенрис вел их к месту, которое всплыло в его памяти вместе с непрошеным воспоминанием детства совсем недавно и теперь жило само по себе. Ноги сами вели его – главное было не задумываться, а идти, следуя интуиции. Это было не просто место силы – это было реликвией эльфийской расы. Оно обладало совершенно невероятными возможностями! И именно поэтому дороги к нему не будет ни на одной карте. Найти это место можно, только если сам Магистр приведет к нему.

Вход в большой просторный грот они бы не заметили, если бы Фенрис не шагнул в сторону и не позвал их. Лайя восхищённо ахнула. От небольшого озера, расположенного в центре, поднимался пар, придавая водоему таинственный вид.

– Подождите, я сейчас, – непривычно торопливо проговорил Фенрис.

Он погасил факел и уронил висевшие в воздухе ледяные сферы, заставляя их погаснуть. Тьма недолго окружала их. Фенрис прошел вперед и дотронулся рукой до ближайшей стены. От его прикосновений огромные голубые кристаллы, густо покрывающие стены, один за другим стали загораться, словно передавая прикосновения эльфа дальше. Этими кристаллами были покрыты не только стены, но и купол грота. Некоторые кристаллы были настолько большими, что достигали человеческого роста. Острые, как лезвия, края подобных смотрелись особенно завораживающе опасно.

Пещера внутри озарилась мягким голубоватым светом. Сияние кристаллов вместе с озером оставляли неизгладимое впечатление. Азуры тоже не смогли сдержать восхищённого возгласа.

– Это ещё не всё, – довольно произнёс Фенрис, радуясь, как ребёнок, который хвастается друзьям тем, что принадлежало только ему.

Он взял Лайю за руку и повёл к воде. Чонсок и Тэруми отправились следом. Фенрис магией отогнал легкий туман чуть дальше. Они посмотрели в воду и снова ахнули. На глубине лежали причудливые растения, листья которых ярко светились, мерцая и поблёскивая нежно-зелёным светом.

– И да, – промолвил он через какое-то время, наслаждаясь их восхищёнными выражениями глаз. – Вода тёплая и не совсем обычная.

Лайя присела и опустила руку в озеро. Вода, правда, была тёплая и мягко обволакивала руку. К этому примешивалась какая-то особенная благодать, пропитавшая энергию водной стихии. Лайя подняла на Фенриса взгляд. Голубоватый свет в пещере делал цвет его глаз насыщеннее и придавал эльфу ауру такой же непостижимости и нереальности, какой было наполнено всё пространство этого удивительного места.

– Фенрис…

От нахлынувших чувств перехватило дыхание. Она поднялась, взяла его за руки и смотрела… смотрела… Существовал только океан его глаз.

– Я рад, что тебе понравилось, – прошептал он и притянул её к себе, нежно обнимая. – Это одно из чудес моего народа.

Она вдруг вспомнила об азурах и обернулась, но те уже скрылись в глубине грота, оставляя их наедине. Желание как можно быстрее оказаться в воде и напитаться её силой, захватило. Лайя торопливо скинула с себя одежду, надеясь, что Фенрис не успеет рассмотреть её новые увечья, и прыгнула в воду. Стихия радостно встретила её, нежно обнимая тело.

Лайя набрала воздуха в легкие и снова нырнула. Плавно изгибаясь, она разреза́ла водную гладь и устремлялась всё глубже. Её манил мягкий свет, который излучали округлые листочки, что покачивались на тонких стебельках. Сквозь восхищение и охватившее её счастье пробивалось легкое покалывание, какое захватило почти всё тело. Места, которые были покрыты синяками и царапинами, словно гудели. Несильно, но настойчиво.

Воздух стал стремительно заканчиваться – она вынырнула на поверхность за новой порцией, а затем опять скрылась под воду – дотронуться до листьев очень хотелось. Почему-то казалось, что те на ощупь будут мягкими.

Сквозь толщу воды девушка услышала всплеск. Серебристые волосы эльфа мелькнули совсем рядом. Лайя поплыла к нему, завороженно смотря только на его серебро, подхваченное водой и плавно извивающееся вокруг его тела.

За воздухом всё же пришлось вернуться.

Они одновременно показались на поверхности.

– Разве ты можешь быть настоящим? – шепотом сказала она и зачарованно провела по щеке Фенриса рукой. Бархатистость окружающего их тумана добавляла облику мужа ещё больше таинственности. Он был существом не из этой вселенной. – Таких не бывает…

Фенрис улыбнулся в ответ, наклонился и едва коснулся её губ. Замер, дразня, а потом скрылся под водой. Лайя поспешила нырнуть следом. Он отплыл уже достаточно далеко и повернулся, маня глазами. Подождал, пока она подплывет ближе, и снова отдалился. И всё же Лайе удалось его поймать, а может, он сам захотел попасться. Она обвила его руками и ногами, со счастливой улыбкой любовалась его лицом.

Одна его рука скользнула на талию Лайи, а вторая изящно повела кистью. Повинуясь воле мага, вода вокруг них пришла в движение, создавая сначала небольшую воронку, а потом формируясь в шар вокруг них, и этот шар уходил всё ниже под воду, забирая и их с собой.

Лайя поражённо смотрела по сторонам: она была на глубине, под водой, внутри шара, наполненного воздухом. Взгляд скользнул вниз. Фенрис сейчас стоял, словно на твердой поверхности. Девушка нерешительно опустила ноги. Её ступней коснулась влажная прохлада. Ощущения были такие, будто стоишь на залитом водой каменном полу.

Лайя восхищенно выдохнула и перевела взгляд на Фенриса, тело которого сейчас было полностью украшено серебристыми линиями эльфийской магии.

– Вода знает наши истинные желания и может их исполнить, – сказал Фенрис, обвивая её талию уже двумя руками.

– Все мои желания уже исполнены. Ты жив и со мной. Большего мне не нужно.

Он коснулся поцелуем плеча, едва ощутимо, легко, сместился выше. Прохладные пальцы невесомо скользнули, чувственно огладили спину, поднялись к шее и снова спустились. Лайя закрыла глаза, наслаждаясь разрастающимися ощущениями. Она таяла, растворялась, исцелялась. Любовь и счастье окрыляли. Хотелось воспарить над землей, но они лишь глубже погружались под воду, пока шар не опустился на дно. Растения притянулись к магической сфере и нежным узором прижались к невидимому контуру.

Лайя хотела не только принимать, но и дарить. Её руки коснулись лаской его тела. Рядом… Настоящий… Невероятный… Существует… Её… Любить… Оберегать… Никуда не отпускать…

– Посмотри на меня, – попросила она.

Сияние любимых глаз заворожило. Смотреть бы в них бесконечно. Она хотела, чтобы у них родился сын, их продолжение, чтобы он унаследовал такой же пронзительный синий цвет глаз.

Она прильнула к Фенрису и потянула его вниз. Спина коснулась холода твердой поверхности, но Лайя чувствовала лишь жар, который всё сильнее захватывает её изнутри. Фенрис навис над ней, придерживая свой вес руками. Она обвила его бедра ногами… Первое движение было таким восхитительно объемным и нужным. Стон сорвался с губ у обоих. Несколько сладких секунд ошеломительного единения закончились слишком быстро. На смену пришла жажда новых ощущений. Фенрис снова подался вперед, Лайя тихо выдохнула и теснее обхватила его ногами.

Спешить в этот раз не хотели. Медленно и плавно… Его глубокие движения, и её нежная покорность.

Лайя поймала его затуманенный страстью взгляд и прошептала, на секунды замирая:

– Я так люблю тебя, Фенрис.

– Любимая, мой смысл, моя жизнь… – зашептал в ответ он.

Она притянула его к себе, желая чувствовать тяжесть его тела, и поцеловала. Сладко, чувственно, восхитительно горячо. Ещё и ещё. Пока мир не растворился. Пока она не потерялась в ощущениях.

Бесконечно… мучительно хорошо…

Остро…

На грани…

Её тело выгнулось и прижалось – удовольствие разлилось по венам, освобождая.

– Купол… моя магия… – прошептал Фенрис, собираясь её предупредить.

Остальные слова потерялись в недрах его памяти. Ни о чем, кроме её восхитительного тела, он думать уже не мог. Наслаждение достигло высшей точки. Он закрыл глаза и погрузился в ощущения, тесно прижимая её, отдавая себя. Вода, оставшись без контроля мага, разом хлынула, заполняя пространство и выталкивая их соединённые тела на поверхность.

Они медленно поплыли к берегу, иногда останавливаясь и долго целуясь. Когда желанный берег был достигнут, они уютно расположились, достав из воды только плечи.

– Фенрис Эарендил, – прошептала она, гладя его плечи, грудь, при этом смотря на своё отвоеванное у эльфов кольцо, – мой муж. Фенрис Эарендил. – Ей нравилось, как это звучало. Она на секунду зажмурилась и поцеловала его губы.

Фенрис тихо, счастливо засмеялся и обнял.

– Никогда не думал, что буду вот так счастлив, – тихо признался он и сильнее сжал её в объятиях. – Пожалуйста, пусть так будет всегда.

– Будет, – пообещала ему она и отстранилась, стала серьезной. – Теперь, если ты упадешь, упаду и я. Второй раз переживать то, что испытала, когда думала, что тебя больше нет, не собираюсь. Запомни это, Фенрис Эарендил.

Фенрис поцеловал её висок и пристроил свою щеку на её макушку. Лайя первой вспомнила про азуров, ведь они наверняка тоже хотят привести себя в порядок.

– Нужно выходить, – с сожалением сказала Лайя, но тут же встрепенулась, вспоминая: – Я взяла тебе в Дэйлоре вещи!

Она поспешила выйти.

– Твоя кожа сияет. Ты прекрасна…

Обожание и трепет в голосе мужа заставили сердце Лайи радостно ускориться. Она поморщила нос и покачала головой, пребывая в невероятном счастье. Несмотря на протесты, Фенрис поменялся с ней рубашками: Лайе отдал свою новую, а себе забрал ту, что она до этого носила, рубашку Чона. При виде мужа, который сменил откровенные лохмотья и который выглядел очень счастливым и бодрым, Лайя закружилась, раскидывая руки в стороны.

Он поймал её и притянул к себе.

– Осторожнее, камни скользкие.

Лайя звонко поцеловала его в нос и увлекла за собой. Где-то там сидят их азуры.

– Лайя! – изумлённо воскликнула Тэруми, едва заметила их. – Твои волосы!

Лайя испуганно схватилась за них, осматривая, боясь, что в них запуталось что-то опасное. Ничего подозрительного не было. Волосы и волосы. Мокрые и чистые. Что не так-то? Она сердито уставилась на Тэруми, но вдруг заметила ошеломлённое лицо Чонсока и снова стала крутить в руке длинные рыжие локоны.

Пальцы замерли. Её волосы… Длинные… Как были раньше. Она откинула их назад и немного подвигала головой, не веря в происходящее. Их длина доходила до поясницы.

– Но… – Она уставилась на мужа.

– Желания, которые исполняет вода, – напомнил ей Фенрис, а потом тепло улыбнулся. – Мне нравились больше длинные.

– Твоё лицо… На нем нет больше синяков, – поражённо заметил Чонсок, подходя ближе, явно не доверяя своему зрению.

Лайя потрогала лицо, словно это помогло бы определить, какое оно сейчас, затем посмотрела на руки. Там, где раньше были страшные рубцы от ожогов, теперь была обычная, гладкая кожа. Значит и на её теле тоже теперь ничего нет?.. Её обожженная спина? Она снова перевела взгляд на мужа, её вопрос он угадал.

– Больше нет никаких шрамов, – ласково сказал Фенрис. – Остался только один. Тот, что на боку. Он всегда напоминает мне о том дне, когда ты перевязывала себя, а я подсматривал. Наши с тобой первые дни, где ты была для меня ведьмой, а я – чужаком, которого надо было вылечить за монеты. – Он с любовью дотронулся до её щеки, нежно проводя большим пальцем по коже, и с горечью добавил: – Мне очень жаль, что меня не было рядом, когда я был так нужен тебе.

Глаза Лайи наполнились слезами. Она в порыве чувств прижалась к нему и стиснула.

– Ты рядом сейчас. Этого достаточно, – прошептала она.

Тэруми тихо всхлипнула и проворчала, торопливо утирая слезы:

– Эарендилы, черт, прекращайте это. Я из-за вас становлюсь какой-то сентиментальной.

Тэруми подхватила свою сумку, палку и направилась к воде, приговаривая, словно сама себе:

– Желания, значит, исполняет. Отлично! – Обернулась. Желание зацепить Чона и заставить его сердиться вспыхнуло внезапно. Да и нужно же как-то отомстить. – Чон! Пойдем. Сейчас ты станешь красивым, стройным, черноволосым эльфом. Да таким, что ведьмочка обзавидуется! А как колдовать будешь! Переплюнешь Магистра! Палку, точнее, посох, тебе загадаю самую невероятную, больше, чем у Фенриса! Ты когда выйдешь, я специально померяю, чтобы в случае чего ещё раз мог искупаться, до нужного размера…

Фенрис хмыкнул, Лайя захохотала, а Чонсок яростно взревел. Тэруми поковыляла быстрее, но шанса убежать, конечно, у неё не было. Воин схватил её, прямо вместе с палкой и сумкой, перекинул через плечо и понес в сторону озера.

Он забросил её в воду вместе с одеждой, Тэруми чуть успела откинуть перед этим сумку. Чонсок прыгнул следом.

– Амэнэ, – захохотала она и постаралась отплыть подальше, – я пошутила…

– Поздно, – мстительным коварством блеснули его глаза, – сейчас ты станешь длинноволосой блондинкой с огро-о-о-о-о-омной грудью, напрочь лишенной магии и своего Кыта.

– Амэнэ, ты не посмеешь, – сквозь смех проговорила Тэруми, на всякий случай отплывая ещё дальше, и крикнула: – И ты забыл! Я нравлюсь тебе такой!

– О-о-о! Я тебя разную буду любить… – зловеще пообещал он ей. – Иди сюда, моя, пока ещё маленькая, танэри…

– Амэнэ… отойди от меня. Я при оружии… Предупреждаю!

– Я тоже…

***

При виде вполне обычной Тэруми, разве что не хромающей больше, Фенрис разочарованно фыркнул. Он явно надеялся посмотреть на азурианку-блондинку с огромной грудью. Тэруми глазами указала ему путь дальнейшего следования. Обещанных изменений у Чонсока, конечно, тоже не было. Исчезли только его травмы, видимые части тела теперь были без отеков и синяков. Хотя волосы у воина стали всё же чуть длиннее и доходили теперь до середины спины. Всё-таки не всё в шутке Тэруми было шуткой. Лайя надеялась, что вода не обладала способностью подарить магический дар и надеялась, что Тэруми не мечтала увидеть Чона магом. Иначе он её точно убьет: утопит.

В отличие от Лайи Чонсок заметил изменение длины волос сам. Он какое-то время держал в руке непривычно отросшие пряди, а потом медленно повернулся к Тэруми. Она особо тщательно рассматривала ближайший кристалл, но всё же как можно нейтральнее прокомментировала:

– Могу отрезать, если не хочешь.

– Уши ему тоже отрежешь, если не понравятся? – не сдержался и с иронией произнес Фенрис.

Чонсок вдруг вспомнил и остальные фантазии Тэруми и испуганно схватился за уши, боясь, что они эльфийские. Фенрис от его реакции громко и раскатисто засмеялся, Лайя схватилась за бока и тоже затряслась от смеха. Когда Чонсок понял, что над ним потешаются, то тихо, сквозь зубы стал ругаться. Тэруми подскочила к нему и обняла.

– Амэнэ, я действительно шутила. Я люблю тебя таким, какой ты есть. И никогда бы не захотела ничего изменить. А волосы… мне просто было любопытно, не более. И если тебе интересно моё мнение, то как раньше мне нравилось больше.

Чонсок ещё какое-то время сердито хмурился, но её легкие, быстрые поцелуи выветрили гневные мысли. Он обнял её в ответ.

– Ты же знаешь, что навсегда в моем сердце только ты? – вдруг тихо сказал он.

– А ты в моем, – вместо ответа сказала она и потянулась за поцелуем.

***

Они провели в этой пещере два полных спокойствия и счастья дня. Уходить никому не хотелось: кристаллы давали свет и тепло, озеро наполняло всех силой и исцеляло измученные испытаниями души. Но запасы еды не были бесконечными, а ведь до Дэйлора тоже надо было ещё дойти. Лошадей не предвидится – придётся идти пешком, а это ещё больше увеличивает время, необходимое для возвращения.

Фенрис приложил ладонь к кристаллу на выходе, стоял и с сожалением смотрел, как один за другим гаснут голубые камни, погружая во мрак волшебное место. Вскоре в воздухе слабо замерцали ледяные сферы мага. Стало светлее.

Они не стали рисковать в поисках нового выхода и решили выйти оттуда, откуда пришли. До обвала и мертвых драконов дошли на удивление быстро. По крайней мере если сопоставлять остановки на пути и более длительные привалы, сейчас их было гораздо меньше.

Вернувшись в место, которое чуть не стало его последним пристанищем, Фенрис остановился. Взгляд невольно устремился вверх.

– Как ты уцелел? – шепотом спросил Чонсок. – Высота сумасшедшая.

– Я уже падал с обрыва, так что опыт был, – отстраненно проговорил Фенрис. – Правда, не с такого большого. Я ставил перед собой ледяное препятствие, а когда оно срывалось вниз под силой притяжения земли, добавлял новое. И так много раз. Очнулся уже внизу.

Фенрис обвел глазами бывший зал с колоннами. Это место определённо знакомо ему. И не только по тем дням, которые он провел в полубреду, пытаясь не сойти с ума от боли и отчаяния. Он был здесь раньше, наверное проходил вместе с Маримэль?.. Он отбросил размышления: новый приступ головной боли получить не хотелось бы. Какая разница был он здесь или нет? Это всего лишь прошлое.

Чонсок указал на коридор, из которого они пришли сюда раньше. Не став задерживаться, все снова отправились в путь. У одной из развилок Фенрис неожиданно свернул не туда, куда указал воин.

– Нам нужно налево, – сказал Чонсок.

– Знаю, – ответил эльф, – но давайте немного отклонимся от маршрута.

– Ещё одно удивительное место? – предположила Тэруми.

– Нет.

Его тон покоробил всех. Они переглянулись, но уточнить что-либо у эльфа никто не рискнул.

Фенрис узнал этот коридор, по нему его вела Маримэль. Воспоминание о том дне вернулось к нему совсем недавно, поэтому и чувства, какие он испытывал в тот момент, были настолько свежи, словно это действительно произошло несколько дней назад.

Он шел по коридору и пытался убедить себя, что совершает нелогичный, глупый, эмоциональный поступок. Зачем ему в ту комнату? Убедиться, что она существует? Точно знать, что он ничего не придумал, а это было? Воззвать к рациональности не получилось. Он продолжал идти. И знал, что пошел бы туда, даже если бы все отказались. Ему нужно встретиться с прошлым. Ему нужно увидеть место, в котором так скоропостижно и бесповоротно умерло его детство, застывая навсегда в моменте вместе с глазами его тети Маримэль.

Молчание никто не нарушал. Фенрис был благодарен им за это. Ему не хотелось говорить. Глаза искали ту самую фреску, которая откроет тайный ход ещё одного места силы. Он боялся пропустить и пройти мимо, но его опасения были бессмысленны: уже через несколько минут его магия уловила исходящую из недр лабиринта энергию – место силы само звало его. Когда исходящая энергия из спрятанной от глаз комнаты стала особенно сильна, Фенрис остановился.

Фреска была ровно такой, какой сохранилась в его памяти. Едва заметная, с потускневшими красками и привычным изображением символов и стихий его народа. Ладонь коснулась фрески, надавливая. Стена пришла в движение, с громким эхом разнося скрежет по бесконечным лабиринтам. Факелы, закрепленные в стене самой комнаты, тоже оказались на месте. Он помнил, как Маримэль зажгла их, как прикрикнула на него, з́амершего в проеме и предчувствующего плохое.

Он шагнул внутрь, прошел вдоль стен, коснулся факелов. Теплый свет озарил небольшое помещение, а собственные ледяные сферы погасли. Фенрис стоял и обводил глазами комнату. Всё именно так, как жило в его памяти. Он ничего не придумал. Ничего не приукрасил. Не исказил за долгие годы беспамятства. Вот только каменный стол, служивший алтарем, теперь едва ли доходил до бедра.

Фенрис перевел взгляд на угол, где когда-то сидел, забившись, и смотрел на обезумевшую эльфийку, слушал её планы по уничтожению эльфов ценой его, Фенриса, жизни.

«И никого не останется. И в этом будет Равновесие».

Он закрыл глаза, пытаясь отстраниться, но всё что было, снова захватило его.

Он крадется к оружию. Он не может её просто ранить и убежать. Он должен остановить её, иначе она выберет другую жертву и всё равно осуществит задуманное. Он должен победить… Всего один удар…

Память сыграла с ним. Лицо обожгло болью, как и тогда. Он коснулся шрама рукой, зажимая половину лица. Сейчас он мог это сделать, тогда такой возможности не было.

Смахнуть кровь, чтобы не мешала, чтобы видеть врага.

Металлический привкус собственной крови, которая стекала с рассеченной щеки ему в рот, чувствовал сейчас. Тогда это было неважно.

Фенрис качнул головой, словно таким жестом мог прогнать картинки у себя в памяти, и обошел алтарь вокруг, замирая и понимая, что ему придется это сделать. Придется увидеть тело Маримэль. Он обернулся. Оно всё ещё было там и смотрело на него пустыми глазницами. Вот только Фенрис не видел черепа, на него смотрело её искаженное злостью лицо. Последние секунды жизни Маримэль были отравлены пониманием того, что она умрет раньше, чем успеет отомстить. Ненависть была её финалом.

Он не жалел о произошедшем тогда – у него не было выбора… Так почему сейчас так больно? А ведь он любил её. Она была его идеалом. Она и родители – самые важные в его жизни эльфы. К черту… Это было давно и не имеет смысла. Нужно просто сделать то, что должно.

Фенрис присел рядом и едва коснулся кости Маримэль. Под воздействием его магии останки некогда хрупкой и такой прекрасной эльфийки покрылись инеем, а затем и вовсе стали ослепительно-белыми. Память подбросила ему слова для упокоения потерянной души. Он прошептал их, а потом сжал руку в кулак. Обледенелые кости треснули, запуская по всем останкам цепочку, а затем осыпались на пол мельчайшей ледяной пылью.

Эта часть жизни снова спряталась под толстым слоем льда, которая теперь не только его стихия, но и его опора. Находиться здесь больше было незачем. Он не стал обходить помещение и гасить факелы. В памяти вдруг возникло нужное заклинание. Фенрис лишь направил свою волю и мысленно повторил его. Мрак обнял последнее пристанище Верховной ведьмы Маримэль. Рука коснулась фрески, дверь с грохотом встала на место.

Он глубоко вздохнул, собираясь с силами. Азуры и Лайя стояли в коридоре и ждали его. Он понимал, что, наверное, нужно им объяснить, что это за комната и чьи там останки, но не находил в себе сил. Потом. Когда-нибудь. Если захочет.

– Идем, – спокойным голосом сказал он, поворачивая назад, чтобы вернуться к нужной развилке.

Лайя вдруг подошла и тесно прижалась к его спине, руками обвивая талию и не давая отстраниться. Он собирался сказать, что с ним всё в порядке, как его плечо сжали чьи-то сильные пальцы. Фенрис обернулся и наткнулся на серьезные карие глаза воина. В них застыло понимание и сочувствие. Во второе плечо уткнулся лоб Тэруми, а её пальцы сжали предплечье. Как и у Чонсока, прикосновение было сильным. Словно она хотела передать через это часть себя, поделиться силой.

Их поддержка снова всколыхнула раны, которые он похоронил у себя в душе под слоем льда. Непрошенный ком подобрался к горлу – Фенрис уставился в пол, стараясь удержать подступившие слезы. Слезы, которые он не мог позволить себе тогда, мальчишкой. Ведь в тот миг у него не было родных, которые бы обняли его и поддержали. В тот миг не было. Зато есть сейчас. Его семья. Стало трудно дышать, слеза всё же сорвалась с ресниц. Лайя, почувствовав его взволнованное дыхание, лишь крепче прижала к себе, а руки азуров сильнее сдавили плечи, напоминая ему, что он сейчас здесь, рядом с ними, а не где-то там в прошлом, которого больше нет.