Нити судьбы. По ту сторону барьера 3

Глава 9

– Как думаешь, когда они уже признаются нам, что не знают, куда идут? – спросила её тихонько Тэруми, глазами указывая на впереди идущих воина и мага.

Лайя хмыкнула. Она предполагала, что идея сократить путь изначально была не самая удачная, но никто против ничего не говорил, поэтому уже как есть. Невольно пришла в голову мысль, что пророчество Верховной жрицы всё же сбудется с корректировками: Фенрис не в одиночестве умрет в лабиринте, а вместе с ними. Лайя отбросила глупость и пожала плечами, так отвечая на шутливый вопрос сестры.

Когда они вышли из очередного туннеля и оказались в небольшой полукруглой комнате, которая уводила сразу в пять разных сторон, мужчины остановились и склонились над картой, ища столь приметное место в чертежах лабиринтов. Таких мест оказалось три. Завязался спор. Тэруми решила тоже принять участие в судьбе их маленького отряда и присоединилась к обсуждению.

Лайя же, как только оказалась в этом месте, стала испытывать странное нетерпение. Её тянуло в один из этих коридоров. Чувство было такое, словно там находится что-то очень и очень важное, только её. Это было так необычно и ни на что не похоже, что сбивало с толку. И можно было предположить, что её приманивали заклинанием, но о подобных Лайя не слышала, да и остался бы след от магии.

Поддаться собственному желанию и пойти в ту сторону – неразумно, но ничего же опасного за всё время нахождения под землей не было, поэтому ничего страшного случиться не должно. Она собралась сделать всего несколько шагов, но остановиться уже не могла. Её магия стала волноваться, волнуя и сердце, учащая дыхание. Лайя поняла, что он рядом раньше, чем увидела.

В свете зажжённого факела к ней из коридора шел мужчина. Он сначала замер, увидев её, а потом ускорился, переходя на бег, пока не остановился, вырастая перед ней. Рядом. Факел выпал из его рук.

Сейчас, когда знала правду, Лайя ощутила всю силу их притяжения. Вся её жизнь была ради этого момента. Она смотрела в его глаза и не могла нормально дышать. Руки покалывало миллионами иголочек – это магия рвалась к нему, умоляя прикоснуться.

Маг, предназначенный тебе, твоя истинная пара, ищет тебя…

– Дарий, – вырвалось у Лайи.

– Я искал тебя. – Дарий не это хотел сказать. Слова сами сорвались, отражая истинные мотивы, отражая его мечты, отражая смысл его существования.

Он замер, забывая дышать. Она была даже красивее, чем в его памяти. Странная девушка, которая вызывала в нем странные чувства. Он протянул ей руку, желая коснуться, почувствовать ту, кто являлась ему во снах и звала. Лайя положила свою руку поверх его руки…

***

Резкий звук привлек внимание: что-то упало. Фенрис обернулся. Возле Лайи стоял человек. Порыв защитить её от опасности разбился об узнавание. Это Торник? Что он здесь делает?

– Лайя, не смей! – воскликнула Тэруми, но сестра не обратила на неё внимание, её рука коснулась руки мага огня. – Фенрис, останови её! Он её истинная пара! Её маг! Ей нельзя прикасаться к нему!

Фенрис обернулся к Тэруми, не понимая, но побледневшее лицо девушки не оставляло надежды на глупую шутку. Он побежал в сторону Лайи и Дария, но было поздно: их пальцы переплелись. След чужой магии выбил из его груди воздух, Фенрис резко дернулся, останавливаясь, словно с разбегу налетая на стену. Яркий непокорный огонь мага и земная сила ведьмы соединились, создавая единый поток. И в этот момент Фенрис почувствовал, как умирает его душа.

***

Когда чужая магия вошла в его тело, Дарий не испугался. Сильное возбуждение охватило тело, а душа утонула в восхитительной эйфории. Чувство, что он так долго был в пути, а сейчас нашел свой дом, своё пристанище, вызывало ликование, постепенно становясь ни с чем не сравнимым счастьем. Магия переполнила тело и была готова взорваться раскаленной лавой, сметая всё на своем пути. Он сделал шаг ещё ближе, прижал их переплетенные руки к своим губам.

Время замерло для неё, переставая быть. Лайя смотрела в сияющие внутренним огнем глаза мага и ощущала, как лавина его чувств сжигает её магию, опаляя. Их связь была совершенной, предназначенной друг для друга, как и предназначены их души. Сейчас она это понимала. Любить его было бы так просто, как дышать. Быть его ведьмой было бы так же естественно, как и просыпаться по утрам.

Маг, предназначенный тебе…

Она почувствовала его губы на своих пальцах, и грусть поселилась в сердце. Если бы всё сложилось по-другому, она бы сейчас ответила на его чувства, она бы полюбила его, странного незнакомца, всем сердцем. Но когда-то она согласилась вылечить умирающего эльфа за монеты…

Она закрыла глаза, мысленно отделяя свою магию от его.

– Ты не мой маг, – тихо проговорила Лайя, искренне, всем сердцем, каждой частичкой души. – Я освобождаю тебя.

Дарий вдруг почувствовал, как всё погасло. Так гаснет пламя свечи, когда на него сильно дунуть. Все его чувства разом замерли. Счастье, любовь, восторг, радость встречи, желание быть вместе, желание стать одним целым… Всё осыпалось пеплом на выжженную душу. Её магия чужеродным потоком скользила по оставленным после себя руинам и вызывала невосполнимое чувство потери. Она отпустила его руку, и он тут же снова сжал её, хватаясь так сильно, как будто от этого зависела его жизнь.

Лайя стояла, с сожалением смотрела на него, давая время прийти в себя. Когда его взгляд стал более осмысленным, а дыхание ровнее, она сказала:

– Мы поговорим с тобой. Обязательно. Но позже.

Лайя обернулась. Тэруми и Чонсок стояли и смотрели на неё. На лицах обоих застыли потрясение и страх. Она бы улыбнулась, если б могла. Фенрис был неподалеку. На неё он не смотрел. Просто изучал камни на стене. Лицо было маской. В его погасших глазах застыла боль, которую он старался спрятать за безразличием и холодом.

Лайя подбежала к нему и обвила руками шею. Он никак на это не отреагировал. Коснулась его губ своими и отстранилась, заглядывая в глаза.

– Ты что, совсем не веришь в нашу любовь? Я же говорила тебе, что люблю тебя по-настоящему, и никакая магия и никакое предназначение этого не изменит. Прости меня, что не рассказала тебе раньше, и прости, что заставила пережить этот миг, но я хотела отпустить Дария, освободить его. Есть только один маг, которому принадлежит моё тело, моя душа и моя магия. И это ты. Мой муж. Мой Фенрис.

Фенрис не сразу понял, о чем она говорит. Но её слова настойчиво пробивались через лед, который сковал его внутри, постепенно растапливая и даря надежду. Он так сильно боялся, но всё же посмотрел в её глаза. В них была та же нежность и любовь, что и раньше. Тоненький росток надежды продолжил крошить его лед, снимая оковы.

– Только один маг, и это ты, – повторила она и нежно ему улыбнулась.

Рваный выдох слетел с его губ, а руки с силой прижали её к себе. Он крепко зажмурился, не веря, что только что чуть всё не потерял…

– Тэ, – донесся тихий обеспокоенный голос Чонсока.

Лайя и Фенрис не отстранились друг от друга, но повернули головы, желая узнать, что случилось. Бледная Тэруми стояла, сжимая в руках оружие и тяжело дышала.

– Тэ, – на сей раз позвала её Лайя, подходя ближе. Состояние, в каком находилась танэри, пугало.

– Я… я… хотела убить его, – сдавленно проговорила Тэруми, – и не смогла… я видела, что стало с Лоран, и боялась, что это станет и с тобой… что ты не сможешь оправиться… Поэтому я не смогла… – Она говорила это Лайе, но взгляд был обращен на Фенриса. Она словно… словно… просила прощение за свою слабость.

– Тэ, я отказалась от своего предназначения, – осторожно сказала Лайя, подходя ещё ближе. – Дарий больше не мой маг. Поэтому всё хорошо…

– Я слышала, – отстраненно сказала Тэруми и убрала оружие обратно. Яркая злость исказила лицо мгновенно. Тэруми подскочила и с силой толкнула сестру. – Какого черта, чокнутая! А если бы не сработало?! – кричала она. – Если бы ты забыла про своего эльфа и влюбилась бы в этого красноволосого?! Что тогда?!

– Не влюбилась бы, – тихо засмеялась Лайя, сгребая Тэруми в охапку, но та тут же вырвалась.

Чонсок устало сел на землю, тихо ругаясь под нос от пережитого потрясения. Слова про магов, ведьм, колдовство чередовались в его обращенной к самому себе речи с ругательствами. Тэруми, выдав тираду и наконец-то осознав, что всё хорошо закончилось, успокоилась. Стало стыдно. Чтобы хоть как-то оправдать собственную эмоциональность, проворчала:

– Эльфа я давно уже знаю, как родной стал, а того красноволосого второй раз вижу. Какого черта он вообще приперся сюда? Упырь!

Вот только это не сработало. Беспокойство за Фенриса было столь очевидно, что никто Тэруми не поверил. Теплые улыбки на лицах у Лайи и Фенриса стали ещё шире. Азурианка смутилась и сердито бросила:

– И нечего так лыбиться… Особенно тебе, угрюмый…

Он счастливо рассмеялся и неожиданно стиснул её в объятиях. Тэруми опешила на секунды и тут же отпихнула.

– Это лишнее! – выпалила она и на всякий случай отошла к Чонсоку.

Фенрис снова рассмеялся и сказал:

– Спасибо.

– За что? – буркнула она, глянув на него из-подо лба.

Он не ответил. Когда же обернулся к Дарию, стоявшему в стороне и наблюдавшему в немом оцепенении, улыбка мгновенно угасла. Фенрис направился к нему.

– Слушай, – внезапно оживилась Тэруми, притягивая сестру за рукав, – а теперь же я могу его прикончить? А? – Она бросила на Лайю умоляющий взгляд, но, увидев её гнев, тут же изобразила покорность и очарование, добавив: – Ну на всякий случай, мало ли… Так спокойнее…

***

Они сделали привал прямо перед этой развилкой. Нужно было решить, куда же всё-таки идти и что делать с неожиданным гостем лабиринта. Лайя сидела рядом с Тэруми и Чонсоком и смотрела на магов, сидящих в стороне и о чем-то переговаривающихся. Такие разные. Не только по принадлежности к стихии, но и по внешности. Она наблюдала за сменой эмоций на лице Дария и на его выразительную мимику, которую он периодически забывал контролировать, и смотрела на невозмутимое лицо Фенриса. Её муж был собран и сдержан. Закрыт ото всех. Лицо ничего не выражало, а в глазах застыл лед. Её Фенрис всегда такой для чужих.

Такие разные. Лед и пламя. Одного мужчину выбрало её сердце, а второго – судьба. Лайя усмехнулась. Больше нет двух мужчин для неё. Только Фенрис. Навсегда. Он почувствовал её взгляд. Их глаза встретились. Лайя видела, как тает лед в его глазах, когда она смотрит на него. И чувствовала, как тает она, когда он так смотрит на неё.

Её дернули за рукав. Она нехотя отвела взгляд, а Фенрис снова отвернулся к Дарию.

– Перестань пожирать глазами угрюмого, – весело поддела её Тэруми, – а то у красноволосого упыря сейчас дым из ушей повалит.

– Прекрати, – толкнула локтем её Лайя, сердясь. – И его зовут Дарий.

– Мне плевать, как его зовут, если он угрожает благополучию моей семьи! – эмоциональней и громче, чем собиралась, сказала Тэруми.

Оба мага посмотрели на неё. Глаза Фенриса скользнули теплом по вредной танэри, а Дарий окинул её испепеляющим взглядом. Тэруми медленно и демонстративно показала магу огня неприличный жест пальцами, при этом наклоняя голову и с ехидцей наблюдая за его реакцией. Дарий опешил, очевидно, таких девушек ему не доводилось встречать, ну или он подобных встречал не так часто.

Чонсок положил свои руки поверх руки Тэруми и отвел, с укором на неё смотря.

– Что? – невозмутимо спросила она, делая вид, что не понимает.

Он обреченно выдохнул и произнес:

– Из всех девушек мне досталась самая вредная.

– Самая лучшая, – поправила его Тэруми и криво усмехнулась.

– Самая скромная, – не удержался и внес свою поправку Фенрис.

– Ну это тоже входит в определение самой лучшей, – невозмутимо пояснила она.

От последующего взрыва смеха Дарий вздрогнул. Он обвел глазами комнату с коридорами, подсвеченную его висящими в воздухе огненными шарами, и словно впервые её увидел. Эарендил подошел к остальным, о чем-то с ними стал говорить. Тепло и радость, которую излучали все четверо, били по глазам, напоминая Дарию о том, что он оставил в Башне. Его отряд и уютные вечера, какие они проводили иногда вместе. Смех, дружеские подколки, ностальгические воспоминания и откровенно забавные совместные планы – этого уже никогда не будет. Привычная жизнь, родные стены, порядок и определенность – он всё поставил на кон и проиграл.

Слова Эарендила звучали бредово. Истинная пара. Предназначенная ему ведьма. Притяжение, которое будет звать и увлекать за собой до тех пор, пока маг и ведьма не соединятся. Выходит, кто-то там сверху решил за него, что Лайя будет его парой, и он, Дарий, поставил свою жизнь в обмен на встречу со своей ведьмой. Выходит, то, что он чувствует сейчас: разочарование, боль, жгучую ревность, отчаяние, – это ненастоящее? Но если Лайя отпустила его, освободила, то почему он продолжает это испытывать? Почему ярость душит его сейчас, когда видит её руку в руке эльфа?

Он хотел отвернуться, но не мог. Её глаза с такой любовью смотрели на другого и ему же дарили улыбку… Сжечь. Уничтожить одним ударом. Пусть всё горит, как сгорает от ревности сейчас его суть.

Он запрокинул голову и надавил себе на глаза ладонями, ненавидя себя и весь остальной мир, а потом вскочил на ноги. Браслет стал посохом. Огромный огненный шар за секунды материализовался в воздухе и улетел во тьму одного из коридоров, опаляя жаром всех сидящих. Дарий ни на кого не смотрел, продолжая гореть изнутри.

– Торник, – в холодном, ненавистном голосе сквозило предупреждение.

Дарий криво ухмыльнулся, мельком бросая на него взгляд. Готов к бою, посох в руке. Его магию улавливает, хоть та ещё и не вырвалась. Остальные предусмотрительно отошли подальше. Лайя смотрела на него с сожалением и беспокойством. Они всерьез думают, что он будет сражаться? С эльфом? Здесь? Это убьет всех. Нет таких заклинаний, которые бы можно было использовать двум магам в замкнутом пространстве и при этом не убить всех окружающих. Но даже не в этом дело! Какой смысл в поединке, если Лайя любит другого?..

Посох стал браслетом. Дарий отвернулся и отошел ещё дальше от всех, уставился во мрак коридора. Мысль уйти обратно была слишком соблазнительна, у него даже осталось немного крови в колбе, чтобы открыть проход, вот только идти ему некуда. Теперь на той стороне его ждала лишь смерть. Он беглец. И если его поймают, его Инквизитор ему не поможет. Он умрет на той самой площадке в Башне, на которой умирали другие.

– Дарий, – тихо позвала она и остановилась рядом.

– Простите, – сказал он, разом ощущая усталость. Плечи опустились, а кулаки разжались, руки безвольно повисли. – Этого больше не повторится. Можете не утруждать себя разговорами, Эарендил всё объяснил. Про притяжение и про… Неважно. Я хотел бы побыть один.

– Хорошо, – просто сказала она и развернулась, чтобы уйти.

У его рук была своя воля. Он вцепился в рукав её куртки.

– Не уходите, – взмолился он, не понимая, зачем останавливает её.

Она посмотрела на его пальцы, он тут же отпустил её.

– Мне жаль, что так вышло. Я и сама об этом узнала не так давно и совершенно случайно.

– Мне тоже жаль. – Повисла неловкая пауза. Дарий решился спросить, хоть подобные разговоры с девушками всегда отрицал. Выяснение отношений – это его один из худших кошмаров. И он точно никогда не был инициатором подобного. Но, видимо, с Лайей у него всё бывало впервые. – Все те встречи, где мы виделись… выходит, так было предопределено? – Лайя пожала плечами. – Всё это время вы снились мне, часто сны были такими реалистичными, что мне казалось, те места, существуют на самом деле. Я привык жить с мыслью о вас и уже не представлял иного. У вас было что-то похожее?

Лайя какое-то время молчала. Она думала и вспоминала, собираясь ответить честно.

– Вы сразу понравились мне, с первой встречи, – призналась она, не пряча взгляда и не кокетничая. – Я была ведьмой вне закона, а вы служителем Инквизиции, но с первой минуты почему-то доверяла вам. Как и во все последующие разы. Я не смогла бы навредить вам и не позволила бы никому другому. – Она сделала паузу, а потом нашла его глаза и твердо в них посмотрела. – Но я говорила тогда, скажу и сейчас. Я люблю другого. И никакое предназначение этого не изменит.

– Значит, вы не испытывали ничего такого, что мучило всё это время меня? Почему так?

Лайя пожала плечами. У неё не было на это ответа. Её всё ещё тянуло к нему магией. Он всё ещё нравился ей. Она желала ему счастья. Но это точно не было любовью. Это были отголоски их притяжения.

– И не говорите мне «вы», – сказала она спустя паузу. Он кивнул. – И пойдем к остальным. За сестру заранее прошу прощения. Она порой бывает эмоциональной.

– Сестру? – не понял он, обращая взор к спутникам ведьмы. Был кто-то ещё, кого он не заметил?

– Да, Тэруми – моя сестра, – с улыбкой сказала Лайя, смотря издалека на танэри, которая постукивала пальцами по рукояти кинжала и не сводила с них пристального взгляда.

– Настоящая?

– Настоящая, – засмеялась Лайя, и Дарий не смог отвести взгляда, глаза стали восхищенно бродить по её облику. Теплота разливалась в груди мага, и это не имело никакого отношения к притяжению и связи.

– Лукас тоже настоящий брат? – спросил вдруг он.

– Ты видел Лукаса?! – удивленно воскликнула Лайя, поражаясь упоминанию настоящего имени мага духа.

Фенрис и Тэруми одновременно поднялись со своих мест при звуке знакомого имени.

– Видел, – недовольно произнес Дарий, – этот великий освободитель магов сам меня нашел.

Лайя схватила его под руку и потянула к остальным, а потом насильно заставила сесть рядом со всеми и плюхнулась следом.

– Расскажи! Как он?! – нетерпеливо потребовала она, смотря на него сияющими глазами.

Дарий разом забыл все свои горести, лишь бы вот так на него смотрела, лишь бы улыбалась, лишь бы говорила с ним.

– Я сопровождал Инквизитора в поездке…

***

Лайя проснулась от ощущения, что на неё кто-то смотрит. Она приподняла голову, осматриваясь. Её взгляд наткнулся на внимательный взгляд зеленых глаз. Дарий не отвел глаз, когда понял, что его обнаружили. Он чуть повел головой в сторону, приглашая её подойти и поговорить с ним. Лайя осторожно отстранилась от Фенриса, не желая его будить, но рука Тэруми тут же опустилась на неё сверху, придавливая. Лайя недоуменно обернулась к сестре. Карие глаза предупреждающее смотрели на неё, а следом губы безмолвно сказали: «Нет».

Волна негодования накрыла Лайю. Какого черта? Она что, не может подойти к магу и поговорить? Она зло скинула её руку и стала подниматься, тогда Тэруми подалась вперед и чуть толкнула Фенриса, следом сразу же возвращаясь на место в объятия Чона и притворяясь спящей.

Лайя чуть не задохнулась от такой наглости. В голове мгновенно созрел план мести, но её отвлек хрипловатый со сна голос Фенриса:

– Что, уже пора вставать?

Она разом забыла всё, что хотела сделать до этого, забыла, где они и кто рядом. Звук его голоса был особой музыкой, затрагивающий все струны её души и заставляющий трепетать. Просыпаться с Фенрисом по утрам, вот так лежа в его объятиях, было её счастьем и её приютом. Лайя тут же вернулась к нему под бок и уткнулась лицом ему в плечо, тихо-тихо прошептала, почти мурлыкая:

– Скажи мне ещё что-нибудь…

– Что? – сонно прошептал Фенрис.

– Всё равно…

Он повернулся и обнял, устроил свой подбородок на её макушке и едва слышно проговорил:

– Люблю тебя, моя ведьма…

Его тихий голос оставил на коже тысячи волнующих мурашек. Лайя вдруг вспомнила красоту ванной комнаты в Дэйлоре и подумала, что время, которое она планирует провести там с Фенрисом, будет особенно прекрасным. Она пошевелила головой, носом закапываясь в одежду своего эльфа, и, когда добралась до обнаженного участка кожи, сначала оставила легкий поцелуй, а потом не удержалась и провела по солоноватой коже языком. Фенрис стиснул её в своих объятиях теснее, но лишь на секунды, вспомнил, что они не одни.

Он сел, сонно потирая лицо и убирая растрепавшиеся волосы назад, а Лайя лежала и не могла перестать думать о той ванной комнате и представлять в ней Фенриса. Фантазии так явно читались на её лице, что Тэруми, которая уже поднялась, толкнула её, отвлекая от лицезрения мужа.

– Полегче, сестрица, – ехидно ухмыльнулась азурианка. – А то такими темпами, я стану тетей раньше, чем мы уладим весь бардак на этой стороне барьера. И кстати, об этом. Давайте есть и на воздух. Пора уже оставить эти коридоры.

Собирать в дорогу было нечего. Всё, что имели, и так было на них. Есть долго тоже не пришлось, запасов осталось крайне мало. Поэтому к предстоящему пути были готовы быстро.

– Что будем делать с ним? – тихо спросил Фенрис. То, что разговор о Дарии, который в одиночестве сидел в стороне, было понятно всем.

– Как что? – не поняла Лайя. – Мы должны взять его с собой! Он не может вернуться, а наверху погибнет без нас: ни эльфы, ни люди не примут его. Это при условии, что он ещё сможет добраться хоть до одного из городов.

– Я против! – ответила Тэруми. – Если он нашел способ прийти сюда, значит, найдет способ и уйти обратно!

Голос она не понижала специально, чтобы Дарий слышал.

– Тэ! —возмущенно воскликнула Лайя.

Тэруми нахально на неё посмотрела и мило улыбнулась. Лайя цокнула и отвернулась, переводя взгляд на воина, глазами обещая ему, что она с ним сделает, если тот удумает согласиться с Тэруми. Но у Чонсока были совсем другие приоритеты, и они не имели никакого отношения к эмоциональной составляющей происходящего.

– Изиме нужен ещё один маг, так что тот факт, что Дарию некуда идти, мне очень даже подходит. Он останется с нами.

– Нет, амэнэ! – ужаснулась Тэруми. – Этот упырь не будет жить с нами! И зачем нам ещё один маг, когда у нас есть целый Магистр?!

– Хорошо, что целый, – иронично заметил Фенрис.

– Я своего решения не изменю, – твердо сказал Чонсок Тэруми. – Он идет с нами и останется в Изиме. – А потом добавил, вдруг вспоминая, что существует такая штука, как свобода выбора: – Если, конечно, маг этого сам захочет.

Упрямство заиграло в глазах танэри. В том, что Дарию помогут не захотеть, никто не сомневался. Но воин в этом моменте был непреклонен. Молчаливая борьба взглядов двух азуров разбилась о хрипловатый голос Фенриса:

– Мы возьмем его с собой.

Тэруми на него изумленно уставилась, не понимая, как он додумался до такого решения. Это же своими руками, вот так, оставить возле себя угрозу собственному счастью. Это как привести Исалиэль в Изиму или оставить Чонсока в Дэйлоре, и надеяться… На что надеяться? К чему ненужный риск?

Фенрис догадывался о мотивах Тэруми и о причинах такого непринятия незнакомца и был всецело с ней солидарен, но было несколько «но», от которых отмахнуться не мог. Дарий выполнил своё обещание: спас Грегори и остальных. Он спас и Лайю. Дважды. И пусть у мага огня были на это свои, личные причины, Фенрис был благодарен ему. Поэтому он не мог поступить иначе. Хотя если быть до конца откровенным перед собой, то не только поэтому. Дарий – маг, и Фенрис испытывал внутри странное стремление защитить его жизнь. Эльф вдруг усмехнулся и посмотрел на Чонсока. Наверное, именно такие чувства испытывал к людям Изимы воин. Чонсок встретился с ним взглядом и понимающе улыбнулся, вдруг похлопав его по плечу, чем вызвал у Тэруми новую волну изумления и негодования одновременно.

– Торник, – обратился Фенрис к магу, который со скучающим видом ждал своей участи, – эти земли не так гостеприимны, как земля Иллинуи. Один ты не выживешь на поверхности. Ты можешь присоединиться к нам и остаться в единственном городе людей, Изиме, или вернуться тем путем, которым попал сюда. Повторяю, наверху выжить одному вообще нет вариантов, вне зависимости от таланта и везения.

Дарий бросил на него взгляд из-подо лба и подошел ближе, давая понять, что пойдет с ними.

Их пополнившийся ещё одним человеком отряд отправился дальше. Фенрис и Чонсок шли и, пользуясь спокойствием выпавшего времени, тихо обсуждали предстоящие дела в Изиме и Дэйлоре, искали способы убедить сотрудничать эльфов с людьми, решали, какой сфере они уделят больше внимания в Изиме с учетом выпавших возможностей.

Тэруми отстраненно брела следом, казалось, она ничего не слышала и не интересовалась, но нет-нет, да что-нибудь говорила, вынуждая мужчин пересматривать и корректировать порой слишком масштабные планы. Несколько раз это выливалось в весьма оживленный спор.

Лайю же их планы особо не волновали. Её мысли занимал идущий рядом маг огня. Она часто прислушивалась к себе, боясь уловить влечение к нему, но её тело, а теперь и магия, молчали, находясь в покое. Идти рядом с Дарием было просто уютно, словно он был хорошим знакомым, которому доверяешь. Вот о её спутнике сейчас такого нельзя было сказать. Девушка видела, что маг в её присутствии немного нервничал и был напряжен. Почувствовав её внимание и воспользовавшись тем, что танэри снова что-то обсуждает с мужчинами впереди, Дарий спросил у Лайи:

– Что там наверху? И почему город остался один? – Лайя удивленно на него посмотрела, почему-то думала, что Фенрис всё ему рассказал ещё вчера. – Мы говорили только о делах Башни, – добавил Дарий, догадываясь о возникшем безмолвном вопросе.

– Фенрис не преувеличивал, когда сказал, что выжить в одиночку не получится. Мир по эту сторону не очень подходит для проживания. Тут совсем мало нормальных животных, еды не хватает, ровно как и земли, пригодной для жизни. Почти не осталось людей…

Рассказ Лайи походил на чей-то невообразимый кошмар, но Дария волновало лишь, как она красива, как притягательно двигаются её губы, как иногда она восхитительно морщит нос, как порой хмурится и как задумчиво убирает за ухо выбившуюся из косы рыжую прядь. Нежность и желание оберегать её, любить, быть достойным не могло быть несуществующим. То, что он чувствовал, жило прямо сейчас, и оно не придумано кем-то.

Коридор стал у́же, и Дарий не отказал себе в удовольствии и коснулся, словно невзначай, её руки. Выглядело случайностью, и Лайя лишь убрала свои руки, положив их на пояс с оружием. Но проклятая азурианка, словно настоящий хищник, чутко уловила неладное и обернулась. Её глаза скользнули по лицу сестры, а потом замерли на нем. Дарий поежился. Из них на него смотрела сама смерть. Кто бы что ни говорил, он был готов поклясться самим Создателем, – тьма жила в глубине карих глаз этой жестокой девушки. А липкое чувство опасности снова вернулось к нему: азурианка выжидает удобного момента, чтобы всадить ему нож в спину.

Она вдруг широко улыбнулась – у Дария от этого пошли мурашки по телу – и приторно-сладко обратилась к сестре:

– Ведьмочка, дорогая, там Фенрис и Чонсок опять замышляют править миром, и мне нужна твоя помощь, чтобы немного снизить масштаб предстоящих задач, хотелось бы немного пожить спокойно, а не бороться за чужое счастье, вгрызаясь зубами в умирающую землю…

Лайя засмеялась, а Дарий зачарованно стал любоваться её лицом. Тэруми бесцеремонно вклинилась между ней и Дарием, вынуждая того остаться позади, и быстро ввела её в курс дела. Лайя опять рассмеялась от манеры подачи столь серьезных тем. Оставшись в одиночестве, Дарий мог лишь со стороны наблюдать за грацией идущей впереди рыжей ведьмы и мечтать.