Нити судьбы. По ту сторону барьера 3

Глава 19

Две недели пролетели быстрее, чем им обоим хотелось. Дарий не мог спать в эту ночь. Так же, как и Исалиэль. Он лежал рядом и медленно водил пальцами по её руке. Скоро ему придётся уехать. Он не мог позвать её с собой, хоть и хотел всем сердцем. Изима была чужой для него. Для того чтобы привести её в город, где он будет жить, нужно было самому убедиться, что там безопасно и что там её, как и его, примут. Забрать её из сытой роскошной жизни было бы верхом эгоизма. Он не мог так с ней поступить.

За всё время, какое были вместе, они ни разу не говорили о том, что будет дальше. Просто проживали каждый день и каждый миг, как последний, как будто завтра уже не наступит. Но то самое завтра всё же наступило, и его собранные вещи, которые ждали наверху в комнате, были напоминанием. При мысли о том, что Исалиэль будет далеко, а он будет просыпаться без неё по утрам, сердце в груди сжималось, а к горлу подступал ком. Нужно бы рассказать ей о том, что он чувствует, сказать ей о том, что он не бросает её, но слов не находил. Не хотел, чтобы его признания показались отговорками.

Исалиэль не хотела плакать. Хотела, чтобы он запомнил её красивой. Поэтому улыбалась ему, гладила, целовала, любила…

Утро наступило внезапно. Дарию нужно было уходить к себе, чтобы собираться в дорогу.

Исалиэль молча смотрела, как он одевается, и не верила, что это их последнее утро вместе.

Дарий не удержался и обернулся, а она не смогла удержать слезу – отвела взгляд, чтобы сохранить остатки выдержки. А он свою выдержку в этот миг окончательно потерял. Он быстро сократил разделяющие их метры и обхватил её лицо ладонями, вынуждая смотреть на него.

– Я что-нибудь придумаю, слышишь? – зашептал он, не в силах вынести её слез. – Я найду способ быть вместе с тобой. Ты только дождись меня, пожалуйста… Ты подождешь?

Исалиэль закивала, слезы потоком хлынули из глаз. Дарий притянул её к себе и стал укачивать, тихо шепча слова нежности.

Теперь уже отведенные им минуты проносились с сумасшедшей скоростью, но и Дарий, и Исалиэль жадно отбирали их у судьбы, крепко сжимая друг друга в объятиях, стараясь запомнить каждое общее мгновение.

– Ты опаздываешь, – прошептала она, понимая, что дольше быть вместе слишком опасно.

– Я обязательно вернусь к тебе, но ты должна быть сильной. Нельзя, чтобы твои родители раньше времени узнали о нас. Поэтому обещай, что не будешь плакать, провожая меня.

– Обещаю, – тихо сказала она, первой отстраняясь и отворачиваясь. Видеть, как он закрывает дверь её комнаты, было невыносимо. – Иди.

Дарий поспешил на свой этаж, у его комнаты ждали собранные в дорогу все четверо.

– Где ты был? – строго спросил эльф. – Я же сказал тебе быть готовым к определённому времени!

Дарий открыл было рот оправдаться, но азурианка его опередила.

– Ничего страшного не случится, если выйдем на полчаса позже, – сказала Тэруми Фенрису и кинула сочувствующий взгляд на мага огня. – Иди.

Дарий поспешил спрятаться за дверью. Говорить и думать он не мог: его растрепанные чувства выматывали душу. Хотелось кричать, всё ломать, сжигать. Хотелось совершить безумство. Хотелось всем закричать, что он и Исалиэль вместе, и всё равно чем закончится. Как много всего хотелось. Лишь бы быть рядом с ней. Но ничего из этого позволить себе нельзя. Он не может быть эгоистом. Не в этот раз.

Схватив свои сумки, Дарий сразу же вышел из комнаты и молча отправился следом за остальными.

Им выделили лошадей, которых они должны будут отпустить, как только безопасная зона закончится. Огромные ворота города были открыты. За стеной их ждал вооруженный отряд эльфов, родители Исалиэль и сама она. Азуры и Лайя забрались на своих лошадей и ждали Фенриса, который очень сдержанно прощался с семьей.

– Хорошей дороги, берегите себя, – донесся до Дарий нежный голос Исалиэль, обращенный к брату.

День, когда Магистр покинет город, держали в тайне от остальных, чтобы избежать повышенного внимания. По этой же причине их отряд покидал город, едва занялся рассвет на небе. Как только Фенрис был готов, их небольшой отряд отправился в путь. В сопровождение до Изимы им никого не дали, да это было и не нужно: Магистр, маг, две ведьмы, воин – не было такой напасти, с которой они бы не справились. Тем более на пути не будет проклятых людей.

Дарий ехал и смотрел строго вперед.

«Не оборачивайся. Не оборачивайся», – говорил он себе, с силой сжимая поводья в руках. Знал, что если обернется, то не сможет уехать.

Исалиэль стояла возле родителей и смотрела, как Дарий отдаляется. Внутри всё разрывало от горя, а в глазах стояли слезы. Она моргнула, сбрасывая их, не хотела, чтобы что-то мешало смотреть на него. Его красные волосы ярко выделялись на фоне остальных. Она знала, какие они на ощупь. Она помнила, как смешно и мило они топорщатся в разные стороны, когда он просыпается. Помнила его привычку вечно поправлять их, приглаживая назад.

Неожиданная вспышка страха захватила тело, вызывая дрожь. Исалиэль тихо ахнула, а потом открыто заплакала. Ей вдруг показалось, что если она сейчас его отпустит, то потеряет навсегда. Что с ним что-то случится, и она больше никогда не сможет его обнять. Было ли это видением его судьбы или, наоборот, её. Она не знала. А может, это был обыкновенный страх влюбленного сердца. Страх потерять самого важного для неё человека.

Она сорвалась с места и побежала.

– Исалиэль! – раздался громкий крик Верховной жрицы.

Дарий обернулся. Сердце встрепенулось от ужаса, а потом неистово забилось от охватившего его счастья.

– Вот же, глупышка! – прошептал он, спрыгивая на землю и устремляясь навстречу.

Они встретились на середине. Он подхватил её, отрывая от земли, и закружил. Она обняла его голову, прижала к себе.

– Я не могу тебя отпустить, не могу, – плакала она.

Дарий поставил её на землю, обхватил её красивое лицо ладонями и покрыл поцелуями, губами стирая слезы.

– Глупышка моя, что же ты наделала?

Он нежно обнял её, прижимаясь щекой к её макушке, с наслаждением вдыхая запах её волос.

– Я люблю тебя, Дарий…

– Я тоже люблю тебя… – как произнес свое первое в жизни признание в любви, не заметил. Слова вырвались сами.

– Забери меня с собой, – попросила Исалиэль, поднимая на него заплаканные глаза. – Мне всё равно куда, лишь бы с тобой. Мне ничего не нужно без тебя. Пожалуйста…

Дарий взволнованно стиснул её в объятиях, счастливо заулыбался. Она сказала вслух то, о чем он и сам мечтал. Ему неважно где, лишь бы с ней.

– Хорошо, ты только не плачь, – ласково сказал он, – я тебя никуда не отпущу, моя малышка, моя принцесса.

Фенрис смотрел на мага огня и Исалиэль и думал, что видит какой-то странный сон. Дар речи к нему так и не вернулся, хотя сказать, наверное, что-то стоило бы.

– Только спокойно, – сказала Тэруми, подъезжая к нему ближе.

Он перевел взгляд на танэри. «Так и знал, что ты что-то скрываешь», – говорили его глаза, осуждая. Мысли сразу же стали роиться в голове в поисках правильного решения. Магистр и будущая Верховная жрица не могут покинуть город одновременно. Вариант остаться Торнику в Дэйлоре, совсем не вариант. Вряд ли, оставшись без защиты Магистра, он будет в безопасности. Вспыхнула злость на Тэруми: почему она не рассказала раньше? Могли бы избежать вот такой проблемы. Хотя ответ он знал. Танэри подобный союз был очень даже выгодным.

– Фенрис, – мягко сказала Лайя мужу, – мы должны взять её с собой. Они любят друг друга…

Фенрис посмотрел на неё, осуждая её так же, как и Тэруми.

– Прости, – только и сказала она, явно не сожалея.

***

Немногим ранее…

Анкалумэ смотрела, как отдаляется Фенрис, и сожалела. Она допустила ещё одну ошибку. Когда вмешалась в промыслы Великих сил и позволила ведьме найти его. Когда приняла его обратно. Когда позволила жить в её городе и впустить в них людей. Она была слаба. Она любила сына и надеялась… Грустная улыбка тронула губы… Её надежды всегда разбиваются. Снова и снова.

Она понимала, что должна сделать. Это её обязанность. Но главное, она не могла это доверить Аркуэну. Её муж слаб. Ему не хватит духу перешагнуть через себя. Ему не хватит, поэтому должна она. Магистр должен умереть, чтобы родился новый. Тот, кто будет достоин величия предков. Тот, кто не поставит свои желания выше чести и достоинства. Тот, кто не выберет людей, бросив свой народ.

Сейчас момент самый подходящий. Темная ведьма и её блуждающие души больше не смогут никому навредить, поэтому её мести можно не бояться, Фенрис не будет ожидать удара в спину, поэтому не сможет увернуться, а остальные – простые смертные. И как бы ни была сильна их магия, стрелы они не успеют остановить.

«Приготовьтесь атаковать по моей команде», – отдала она мысленный приказ отряду.

Анкалумэ чувствовала замешательство своих воинов и знала, что их рука может дрогнуть, а ошибиться нельзя. Магистр должен умереть сразу. Она повернулась и забрала у ближайшего воина лук со стрелами. По щекам потекли слезы.

«Он больше не мой сын. Мой сын умер когда-то давно, когда ему было десять. Это просто незнакомец, который принял сторону врага», – уговаривала она себя, но продолжала медлить.

Рядом шумно шмыгнула дочь, а потом сорвалась с места и побежала.

– Исалиэль! – закричала ей Анкалумэ.

Неужели её дочь предвидела то, что должно случиться? Нет-нет! Этого не может быть! Неужели она помешает и вмешается в судьбу? Нельзя в неё вмешиваться!

Маг побежал навстречу, обнял и закружил… её дочь… ту, кого она воспитывала… ту, кто должна была стать следующей…

Боль предательства поразила сознание, мгновенно высушивая слезы.

Человек и её дочь стояли и целовались, а Анкалумэ медленно умирала. Её жизнь была в руинах… Она смотрела на мага и вместо него видела другого. Видела Лариона. Того, кто забрал её сестру, кто погубил эту землю. Того, из-за кого погибла любовь всей её жизни, её Муилькорх.

Убить Магистра, чтобы родился новый, теперь стало неважно. Вся её ненависть сконцентрировалась на человеке, который забрал у неё всё. На маге…

Анкалумэ быстро заложила стрелу, вскинула лук и выстрелила…

***

Картина, где Дарий падает сраженный стрелой и умирает у неё на руках, вспыхнула в голове Исалиэль.

– Лиэль? – обеспокоенно спросил Дарий, когда почувствовал, как она вздрогнула.

Но она резко развернула его и закрыла собой. Мгновение… Крик боли вырвался из её груди, лицо исказила мука, из глаз полились слезы.

– Успела, – вымолвила она, теряя опору под ногами и оседая.

Дарий подхватил её, не понимая…

– Лиэль… Малышка…

Он увидел стрелу, застрявшую в её теле. Словно во сне он коснулся спины Лиэль, руки окрасились в красный цвет.

– Нет-нет-нет… – в ужасе прошептал он. – Как это? Этого не может быть…

– Прости, – прошептала она, веки её тяжело опустились, а руки безвольно упали.

Как полетели в них новые стрелы. Как накинула защитный купол ведьма. Как выросла стена изо льда, защищая. Дарий ничего этого не видел. Разум покинул его. Всё, что мог, это кричать и ненавидеть весь мир, потому что в нем больше не было её.

– Дарий! Пусти! Я могу помочь! Дарий! – уговаривала его Лайя.

– Нет! Нет! Моя… не отпущу. – Его тело сотрясалось от рыданий, а руки крепко держали свою Лиэль.

– Фенрис, Чон помогите! – позвала Лайя.

Они с силой оттащили мага от Исалиэль. Дарий кричал и вырывался, от горя вновь обретая силы. Тэруми возникла перед ним.

– Дарий! – окликнула она его, а не увидев реакции, от всей души влепила пощечину. Дарий зарычал и рванул к ней, собираясь выместить на ней свою ненависть. Фенрис и Чонсок чуть удержали его. Тэруми лишь гадко усмехнулась, подкрепляя его ненависть, чтобы через неё добраться до рассудка мага. – Вот так, упырь, хорошо! Смотри на меня! На меня! Исалиэль жива. Просто ранена, но Лайя сейчас ей поможет. Поэтому успокойся. Ты нужен Исалиэль, когда она очнется, то захочет тебя увидеть.

– Жива? – тихо переспросил он, когда её слова всё же проникли в сознание, даря слабую надежду.

– Да, – подтвердила Тэруми.

Дарий перестал вырываться, и его тут же отпустили. Он сел на землю и с мольбой стал смотреть на ведьму, которая пыталась спасти его любовь.

– Что будем делать? – спросила Тэруми у Фенриса.

– Побудьте рядом с ними, – холодно сказал он.

– Их много, – с опаской заметила Тэруми. – Справишься?

– Побудьте рядом с ними, – с нажимом повторил Фенрис и смело вышел из-за стены.

– Убить его! – кричала Верховная жрица своим воинам, но Главнокомандующий запрещал.

Воины застыли в нерешительности, хоть десятки стрел были направлены на Магистра. Фенрис же шел и смотрел на мать. Её глаза горели безумием всепоглощающей ненависти.

– Анкалумэ?! – пытался вразумить её Аркуэн. – Это же наш сын!

– Он сам сделал свой выбор! И выбрал он людей! – Она перевела свои горящие ненавистью глаза к воинам. – Вы давали присягу Верховной жрице, так исполните её! Выполните свой долг! Убейте эту подделку! Защитите свою Верховную жрицу!

Воины выбежали, становясь ровными рядами перед Фенрисом, закрывая собой Верховную жрицу.

Тэруми наклонилась к Дарию и сказала:

– Если расклад будет совсем не в нашу пользу, то увези их. Защити. Понял?

Дарий поднял голову, смотря на азурианку и не понимая, о чем она, а потом увидел собирающуюся армию эльфов и вскочил на ноги.

– Хорошо, – сказал он, сжимая в руках посох.

– Тебе остаться не предлагаю, – с усмешкой сказала Тэруми Чону, понимая, что тот всё равно бы не послушался.

– Попробуешь – разлюблю, – вернул ей её слова Чонсок, выхватил меч и помчался за Тэруми к Фенрису.

Фенрис стоял и смотрел на свой народ. Свой? Разве цвет кожи, строение тела или общий язык выявляет принадлежность и делает своим? И всё же…

Он смотрел на свою мать и охватившее её безумие и вспоминал Маримэль. Ненависть сожгла рассудок обеих сестер. Ему что, придётся убить и её?

Стало нечем дышать. Он закрыл глаза, на миг снова становясь тем мальчиком, который вдруг понял, что никто не придет, не спасёт его, что нужно научиться рассчитывать только на себя. Как и в тот день, его сердце снова обледенело вместе с душой.

Он не заметил, как сотворил заклинание, создающее щит, закрывающее его от стрел.

– Фенрис, – сказала Тэруми, – я почему-то не могу призвать Кыта. Что будем делать? Их много… А могут подтянуться и остальные кланы…

– Мы не станем их убивать, – глухо сказал Фенрис, пытаясь выбраться из сковавшего его оцепенения, – не станем убивать эльфов.

– Тогда убьют нас! – попыталась вразумить его Тэруми.

– Прими силу внутри себя, и тогда признает власть твою не только стихия, но и народ твой, – процитировал Фенрис фразу на браслете, невидяще смотря перед собой. Он не знал, почему вдруг эти слова пришли ему на ум, вытесняя всё остальное.

– Ты умом тронулся? – закричала на него Тэруми, сжимая клинки и смотря на подходящих к ним эльфов. – Нас окружают. От такого количества не спасет даже твоя магия!

– Прими силу внутри себя, – прошептал Фенрис. – Прими…

И вдруг он понял. Обряд ничего не значил, это лишь красивый обычай единства. Фенрис сам должен был принять себя и принять свой народ. Только так он по-настоящему станет Магистром.

Раздался оглушительный рев. Все зажали уши руками. Солнце скрылось за огромным телом, парящим в воздухе. Дракон открыл пасть и исторг оттуда ледяную струю воздуха. Земля мгновенно покрылась льдом. Те эльфы, на которых попало это ледяное дыхание, упали замертво. Остальные в ужасе разбежались.

– Это ледяной дракон! Уходим, Фенрис! – закричала Тэруми, хватая его за руку.

– Прими силу внутри себя, – снова прошептал Фенрис, как завороженный смотря на заходящего на второй круг монстра. Страха не было, как и оцепенения или растерянности. Теперь он знал, что нужно делать. Что должен сделать. Но сначала… Фенрис повернулся к азурам и сказал: – Уходите.

– Ты не сможешь одолеть его! Он сам плюется льдом, вряд ли твоя магия подействует на него, – пытался воззвать к голосу разума Чонсок.

– Уходите, – повторил уже твердо Фенрис.

Чонсок схватил Тэруми за руку и побежал. Вовремя. Там, где только что стояли люди, земля заледенела. Дракон опять издал рев и совершил новый разворот. Фенрис не сводил с него глаз, пытаясь поймать его взгляд.

«Твоя цель – я. Так лети же сюда. Я не буду убегать».

Дракон наклонил голову, широко раскрывая пасть, и новый поток смертоносного морозного воздуха устремился к одиноко стоящей жертве. Заклинание мага было таким же смертоносным. Лед дракона столкнулся со льдом эльфа. Огромный ледяной щит Фенриса собрал на себя вихрь дракона и с грохотом упал, сотрясая землю.

Монстр разочарованно зарычал, оглашая пространство новой порцией невыносимого рева, и резко снизился, собираясь решить проблему с помощью клыков.

Глаза Фенриса встретились с зелеными глазами дракона. Рука до боли сжала посох, сдерживая рвущиеся, продиктованные чувством самосохранения, заклинания. Посох, который был с ним, сколько Фенрис себя помнил, покрылся инеем и грозился превратиться в ледяную пыль. Достаточно небольшого усилия, и оружие мага перестанет существовать. Оружие мага… Его оковы… Они не нужны ему, Магистру.

Пальцы сильнее надавили на посох. Ветер подхватил и унес мельчайшую ледяную крошку.

На коже ярко проступили серебристые линии магии, глаза стали неестественно синими.

Фенрис протянул дракону руку.

Дракон приземлился на землю, гневно дыша и выпуская морозные клубы дыма из больших ноздрей, наклоняя голову и следя за эльфом своими огромными глазами.

– Прими силу внутри себя, и тогда признает власть твою не только стихия, – шептал Фенрис, медленно приближаясь и не переставая удерживать контакт глаз. А потом замер возле него, давая дракону время привыкнуть к себе, и тихо сказал: – Мы с тобой одной стихии.

Рука осторожно легла на серебристую чешую гигантского существа.

Дракон шумно выдохнул, замораживая землю перед собой, и чуть повернул голову, словно показывая, что прикосновение разрешает. Фенрис улыбнулся и смелее погладил мощную, шершавую чешую на огромной голове дракона. Яркий зеленый глаз существа внимательно следил за эльфом, периодически мигая.

– Ты прекрасен, – восхищенно прошептал Фенрис, не понимая, как он раньше этого не видел. Рука ласково продолжала гладить морду дракона, цепляясь за неровности строения мощного тела. Сочетание тепла живого существа и морозного дыхания вызывали у Фенриса и вовсе эйфорию. Такое величие несли в себе эти удивительные животные. – Твой лед прекрасен, – сказал он.

Дракон, словно поняв, что ему говорят, тихо фыркнул, пуская снежное облачко из ноздрей. Фенриса на мгновение окутало вьюгой. Эльф счастливо рассмеялся и помахал рукой, отгоняя от себя малюсенькие колючие снежинки. Он хотел, чтобы дракон остался с ним, но чувствовал его желание покинуть эту землю. Как и чувствовал, что ненадолго вернувшийся разум дракона снова погружается в липкие сети собственного безумия, ведь тьма на этой земле была слишком сильна. И понимал, что дракон должен вернуться домой до того, как станет слишком поздно.

– Прости, что призвал тебя, это я по незнанию. Ты можешь возвращаться.

Дракон снова, почти ласково, фыркнул, окутывая эльфа облачком, а потом резко взмыл в воздух, сделал несколько кругов вокруг Фенриса и полетел в сторону океана. Фенрис проводил его глазами, надеясь однажды снова встретиться. Возможно, когда на этой земле восстановится Равновесие… Возможно…

Фенрис тихо вздохнул, вспоминая об остальном окружающем мире. Тем более что воины Верховной жрицы снова стали собираться, выходя из своих укрытий.

– Признает власть твою не только стихия, но и народ твой, – сказал тихо сам себе Фенрис, окончательно возвращая себя в собранное и решительное состояние. Он посмотрел на свою мать и громко сказал, озвучивая для всех её наказание: – Анкалумэ Анорортад, за преступления против своего народа, а также против человеческой расы, я освобождаю тебя от твоего призвания и забираю твою магию. Ты больше не Верховная жрица. Лишаешься ты и дара долголетия. Теперь оставшиеся тебе годы обычной смертной будут отмеряны лишь милостью Великих сил.

Никто не возразил. Воины находились ещё под впечатлением, а Аркуэн просто молчал.

Фенрис подошел к ней и коснулся её головы, прочитал заклинание. Анкалумэ не сопротивлялась, словно одолевавшая до этого ненависть выжгла у неё желание жить. Он повернулся к застывшим воинам и приказал:

– Заключить под стражу.

А потом посмотрел на отца. Казалось, тот разом постарел на лет двести. Глаза мужчины потухли. Он устало кивнул сыну и ушел.

Лайя подбежала к Фенрису и обняла его.

– Я так испугалась.

Он прижал её к себе, чувствуя, как она дрожит.

– Всё позади, – тихо сказал Фенрис толком не понимая, кому он больше это сказал. Ей? Или себе? – Как Исалиэль?

– Уже лучше, но ей нужно время. Я сказала Дарию отнести её во дворец.

– Ты молодец, – похвалил её он.

К ним подошли Чонсок и Тэруми.

– Прикольная птичка, – преувеличенно бодро сказала Тэруми, но бледность её лица выдавала пережитый страх, – но мой Кыт всё равно круче.

Фенрис улыбнулся лишь глазами и кивнул, указывая на город.

Они вернулись в Дэйлор.

***

Тихий мамин голос убаюкивал. Маленький Фенрис силился открыть глаза, но у тех была своя воля. Очень хотелось узнать, чем закончится история, поэтому он стал ворочаться, чтобы прогнать сон. Мама положила руку на спину и принялась легонечко его гладить, продолжая читать. Его ладошки легли под щеку, губы сладко причмокнули… Было так тепло и хорошо…

Шелк её волос скользнул на его лицо, щекотя, а потом теплые губы коснулись лба.

– Сладких снов, волчок.

Сквозь пелену окутавшего его сна, Фенрис услышал, как тихонечко ступала мама, покидая его комнату, как осторожно щелкнула дверь, оставляя его одного. Одного? Сон мигом слетел с него. Фенрис сел на кровати и потер кулачками глаза, а затем решительно встал и отправился в родительскую спальню.

Мама и папа уже лежали под одеялом. При виде сына женщина устало улыбнулась.

– Ты же уже спал, – ласково укорила его она.

– Не спал! – упрямо возразил он и направился прямиком к ним в кровать, сразу же устраиваясь посередине.

– Ты уже большой, чтобы спать с нами, – серьезно сказал папа.

Впрочем, Фенрис видел, что тот не сердится, поэтому продолжил обустройство, на сей раз залезая под одеяло.

– Я ещё маленький, – деловито сказал Фенрис, – мне ещё пять.

Папа засмеялся и потрепал его по голове.

– Каков хитрец, когда ему надо, так он уже большой, и не указывайте ему, а как сейчас, так маленький, – ещё посмеиваясь проговорил папа.

– Я немножко, ну пожалуйста… – Фенрис придал своим глазам просящее выражение. Знал, что на маму это действует безотказно.

– Хорошо, волчок, полежи немного, а потом к себе.

Фенрис счастливо улыбнулся и пристроил руки поверх одеяла.

***

Фенрис сжал свои виски руками. Вот только непрошенных воспоминаний из глубин памяти ему не хватало. И вообще, почему, когда думаешь, что хуже не будет, жизнь поднимает планку испытаний на новый уровень? Когда уже наступит окончательная и бесповоротная смерть его душевной боли? У всего есть предел. И где его столь желанное опустошение, которое спасет его, спрячет?

Верховная жрица. Анкалумэ. Мама. Он забрал её магию. Магистр умеет и такое. Правильно он поступил или нет – никто не мог дать ответ. Но в любом случае это было только его решение и ему жить с этими последствиями. Без своей магии и долголетия она быстро состарится и умрет. И можно как угодно это оправдывать, но истины это не исказит. Он убил двух женщин, которых так сильно любил, когда был ребенком.

Хотелось выть, кричать, рыдать… Вот только вместо сердца ледяная глыба, а вместо слез – льдинки.

Как же он устал. От всего.

***

Лайя нашла его на берегу. Он сидел на песке и сжимал голову руками. Она подбежала и села рядом, осторожно обнимая.

– Голова болит? Давай вылечу, – тихо сказала Лайя.

– Не нужно, – хрипло проговорил он, пугая её мертвым, бесцветным голосом, – эта боль помогает мне отвлечься и не сойти с ума.

– Фенрис… – её голос дрогнул, а на глаза навернулись слезы. – Любимый…

Она потянула его на себя, бережно устраивая его голову у себя на коленях, и обняла руками его тело, прикрывая от ветра.

– Всё будет хорошо, – зашептала она ласково. – Мы с тобой со всем справимся. Вместе. Ты и я. Ты моя сила, а я – твоя. Я люблю тебя. Ты моя вселенная. Ты больше не один. Я буду всегда рядом, чтобы напоминать тебе об этом.

Её тихие слова согревали его, растапливая скованное льдом сердце, заставляя снова быть живым, заставляя страдать.

– Я их убил… я их убил… – прошептал он, слезы скатились с глаз, – мне пришлось… я не хотел… я так любил их…

Он снова замолчал, не в силах говорить. Лайя стала гладить его по спине и шептать слова нежности, убаюкивая его и даря исцеление своей любовью.

***

Дарий сидел у её кровати на полу и держал за руку. Их никто не беспокоил. Только иногда приходила ведьма, читала заклинания и вливала в рот Исалиэль зелья, а потом снова уходила. Эарендил не показывался в комнате, и Дарий был мысленно благодарен ему: чужие нравоучения просто не вынес бы.

Столько времени прошло, а Исалиэль так и не пришла в себя. Ожидание его убивало. Он пристроился на полу возле её кровати и положил свою голову на постель, на секунду закрывая глаза.

– Дарий… – тихий шелестящий голос.

Он подскочил, услышав её. В комнате было темно, оказывается, уже наступила ночь. Он быстро зажег огненные шары, освещая пространство вокруг.

– Лиэль… – Он прижался губами к её холодной маленькой руке, крепко зажмуриваясь, не веря, что всё позади.

– Где мы?

– У тебя в комнате, – тихо ответил Дарий.

– Мама хотела тебя убить, – в ужасе прошептала она, и её глаза наполнились слезами. – Прости меня, это я виновата.

– Ш-ш-ш… всё хорошо. Я жив, – поспешил успокоить её Дарий, – а ты выздоравливай скорее.

– Почему сидишь на полу?

– Не хотел тебя тревожить. Я схожу за Лайей и вернусь. Она просила сообщить, когда ты очнешься.

– Нет! – испуганно воскликнула девушка. – Не уходи! Я скажу Фенрису, а он ей передаст.

– Хорошо, – улыбнулся он, снова усаживаясь рядом и бережно сжимая её ладошку.

Лайя пришла быстро. Дарий отошел в сторону и заходил по комнате. Исалиэль следила за ним глазами, боясь хоть на минуту выпустить его из вида.

– Он никуда не исчезнет, – прошептала ей Лайя, обращая на себя внимание. Эльфийка покраснела и опустила глаза. – Фенрис просил передать, что он не сердится.

– А что с мамой? – встревоженно спросила она.

– С ней всё в порядке, – уклончиво ответила Лайя, – но обо всем этом поговоришь позже с Фенрисом. А пока отдыхай.

Как только дверь за Лайей закрылась, Дарий снова оказался рядом с Исалиэль.

– Никуда не уходи, – попросила она его. – Даже если я засну.

– Хорошо, – улыбнулся он ей.

– И ложись рядом.

– Мне нужно принять ванну для этого и переодеться.

– Тогда я с тобой, – быстро проговорила она и постаралась подняться.

– Лежи, глупышка! – Он показательно сел обратно. – Тебе ещё нельзя вставать.

Исалиэль лежала и хмурилась. Страх потерять его жег изнутри. Она помнила, как он умирал у неё на руках. Как должен был умереть. Дарий заметил её тревожное состояние и запустил в воздух огненные цветы, потом сменил их на птиц… Он развлекал так Исалиэль до тех пор, пока зелья не подействовали и она не уснула.

***

Фенрис снова собрал всех эльфов, но это не было торжеством. Он выступил с речью и рассказал, кто на самом деле призвал заклинание, уничтожившее магов, рассказал, по чьей вине появились блуждающие монстры и проклятые люди. И уже при всех объявил о перемирии с людьми. Его слова подтвердила и Анкалумэ. Ранее, когда Фенрис пришел к ней, то морально готовился угрожать или шантажировать, но матери было всё равно. Она была готова подтвердить всё, что от неё хотели услышать. Как и в тот день нападения, она была полностью безучастна, от неё осталась лишь оболочка, душа сгорела от ненависти.

Аркуэн на собрании присутствовал. Он ничего не говорил и не оправдывался, хотя понимал, что должен был. Как Главнокомандующий, он должен был расследовать тот случай, должен был найти виновного, да и, в конце концов, должен был догадаться, что маг и ведьма не смогли бы провести такое мощное заклинание. Он видел в глазах своего народа вопросы и не находил ответы, потому что не знал их. Ему нужно было время. Им всем нужно было время. Осознать. Принять. Понять, как жить дальше. Поэтому и не спорил с сыном и не возражал: если Исалиэль нужно, пусть уезжает, лишь бы вернулась, потом.

Юная Верховная жрица быстро шла на поправку. Уже скоро, при поддержке Дария, она смогла немного перемещаться. А ещё через несколько дней, она настояла на возобновлении совместных трапез в столовой. Дарию её прихоть очень не понравилась. Он не видел Аркуэна и Фенриса со времени ранения Лиэль, и вот так показаться перед ними было непросто. Теперь все знают, что они с Исалиэль – пара, и это нервировало. Очень походило на настоящие смотрины. И всё же отказать не смог.

Когда они пришли в столовую, их встретил только один Фенрис.

– А где все остальные? – спросила эльфийка.

– Будут позже. Я хотел с вами поговорить. Обоими. – Фенрис указал на стулья и подождал, пока Дарий и Исалиэль сядут. – Сначала отвечу на твой вопрос, Исалиэль, который ты задавала несколько дней назад. Дарий не может здесь остаться. И не только с точки зрения безопасности. Как я говорил раньше, положение Изимы весьма непрочное, и людям нужен маг. Поэтому он, как и я, скоро покинем город, как и планировали. Как будет все происходить дальше, зависит от обстоятельств. Но в любом случае я Дэйлор не планирую оставлять навсегда. И ещё, Исалиэль, Изима – это не праздник каждый день и прогулки под луной. Условия жизни там значительно хуже, чем здесь. Там нет горничных, нет мягких перин, огромной ванны, нет бесчисленного множества нарядов, которые приносят по первому зову. Запасы еды малочисленны, да и трудиться придётся наравне со всеми. Город периодически подвергается нападению наргсов, а по ночам ещё приходят и змеи. Ты точно уверена, что хочешь поехать с нами, или всё же подождешь, пока Дарий вернется?

Дарий скрестил руки на груди и прямо уставился на Исалиэль. Эльфийка сделала вид, что не заметила. Они вели этот спор уже несколько дней. Дарий всей душой хотел быть рядом с ней, но умом понимал, что выросшей в безопасности эльфийке не место в Изиме. Он открыл рот снова сказать ей, чтобы Исалиэль подумала хорошенько, но она коснулась его щеки и посмотрела ему в глаза.

– Я не передумаю. Мне всё равно, лишь бы вместе с тобой. – Её губы после этого упрямо поджались, а взгляд стал строгим.

Дарий не выдержал и улыбнулся. Она такая забавная, когда сердится.

– Вот глупышка, – ласково прошептал он и прислонился к её лбу.