Поцелуй Крови

Глава 18

Пэрадайз выбила палец, когда блокировала удар тыльной стороной ладони. Она хотела увернуться и защититься с помощью предплечья, как Рейдж ее учил, но руки и ноги не всегда действовали согласно указаниям… и в результате она словила удар раскрытой ладонью.

— Дерьмо! — вскрикнула Пэрадайз, увернувшись и прижимая к себе раненную конечность.

— Дай посмотрю, — сказал Брат.

— А-я-яяяй.

Так, ладно, она вопила как девчонка, но почему же так больно?

— Боже!

— Пэрри, дай мне посмотреть.

Она вытянула руку, и его большие ладони, сейчас очень нежные, осмотрели ее изогнутый под немыслимым углом средний палец.

— Что с ним? — спросила она, и так зная ответ.

— В клинику, пошли.

Когда Рейдж выводил ее из зала, Пэрадайз оглянулась через плечо. Энслэм устроил Буну адскую взбучку, чем сильно удивил ее. Пэйтон сидел, охлаждая свое плечо и смотря на нее так, будто хотел узнать, что случилось. Ново и Акс кружили относительно друг друга, а Брат Тор инструктировал их.

— Все будет нормально, — сказал Рейдж, открывая перед ней тяжелые двери. — Скоро вернешься к ним.

Она издала ммм-хмм, выходя в коридор… понимая, что он прав. Если не смотреть на палец, то боль была вполне терпимой.

— У вас остался всего час, потом мы вас отпустим, — сказал Брат, когда они подошли к дверям-створкам, ведущим в медицинское крыло. — Завтра большую часть времени вы проведете в классе.

Очередное ммм-хмм.

— Крэйга уже отпустили?

— Он все еще проходит лечение.

Смотровая комната была выложена плиткой от пола до потолка, заставлена шкафчиками из нержавеющей стали со стеклянными дверцами, дорогущим медицинским оборудованием и всевозможными компьютерными экранами. В центре стоял огромный стол под лампой настолько большой, что она могла устроить день посреди ночи на участке в несколько акров.

Высокий темноволосый мужчина отвернулся от рентгеновского снимка вроде бы колена. В синей хирургической форме и белом халате он казался очень большим, очень широким и… очень не-вампиром.

— Хэй, кто тут у нас?

Пэрадайз сделала шаг назад. Не смогла удержаться.

— Да, я один из них, — сказал мужчина, сверкнув зубами без выступающих клыков. — Но я нормальный, клянусь.

Рейдж подошел к парню и сжал его плечо.

— Хирург от Бога. Клевый чувак. К нашему несчастью, прекрасный игрок в покер, но, по крайней мере, не блещет в бильярде. Познакомься с доктором Мэнни Манелло.

— Так, что у нас стряслось?

— Вывихнула палец, — сказал Брат.

Оба мужчины… ну, вампир и человек…посмотрели на нее.

Пэрадайз прокашлялась… и хотела сказать «да, мой палец…», но вместо этого выпалила:

— Я никогда раньше не видела людей.

Доктор Манелло улыбнулся, вытянул руки в стороны и медленно повернулся.

— Не сильно отличаюсь от вас. Кстати, я видел тебя пару разу в доме для аудиенций.

Наверное, она не заметила его потому, что была увлечена работой… и окружена одними вампирами.

— Я не хотела показаться грубой, — прошептала она.

— Я не обиделся. Поверь, у меня была реакция похуже, когда я узнал о вас. — Когда она удивленно посмотрела на него, мужчина пожал плечами: — Не забывай, в моей культуре вы — отрицательные персонажи. Ну, знаешь, клыки, кровососы, Хэллоуин и все такое.

Рассматривая его лицо, Пэрадайз с удивлением для себя заметила, что мужчина был красивым… и также казался умным. Совсем не похож на бесхвостую крысу.

— Он оперировал меня дюжину раз, — добавил Рейдж.

— Тринадцать. Мы залатали твое плечо на прошлой неделе.

— Вылетело из головы. — Когда Пэрадайз посмотрела на него, Рейдж просто пожал плечами. — Сбился со счету. Всякое дерьмо случается.

Сделав глубокий вдох, Пэрадайз протянула разбитую руку вперед.

— Будет больно? В смысле, лечить будет больно?

Доктор Манелло снова улыбнулся и взял ее руку так легко, что она едва ощутила прикосновение.

— Приятно познакомиться, Пэрадайз. Не волнуйся, я хорошо о тебе позабочусь.

И, вот неожиданность, так и было.

После того, как Рейдж вернулся к классу, Доктор Манелло сделал рентген, показал ей, что ничего не сломано, заморозил участок и вправил сустав среднего пальца.

— Шину проносишь недолго, — сказал он, упаковывая ее палец в металлический футляр, мягкий изнутри, и закрепляя его клейкими белыми полосками ткани. — На вас все заживает, как на собаках … это не перестает меня восхищать.

Когда он отошел назад, Пэрадайз осмотрела его работу.

— Большое спасибо.

— До конца ночи ты признана недееспособной. Вы с Пэйтоном можете потусить в больничном крыле.

В дверь слева постучали.

— Войдите, — сказал мужчина, подходя к красной корзине и снимая свои синие хирургические перчатки. — Ты уже знакома с Эленой, нашей медсестрой? — Мужчина нахмурился, увидев напряженное лицо женщины. — Он все еще отказывается?

Медсестра закрыла дверь за собой и только потом ответила.

— Он прогнал Избранную.

Доктор Манелло выругался под нос.

— Я не выпишу его, пока он не покормится.

— Вы о Крэйге? — спросила Пэрадайз. — Он…

Улыбнувшись, мужчина обратился к ней:

— Ну, мы закончили. Почему бы тебе не вернуться в спортзал? Наверное, все уже закончили на сегодня.

— Я покормлю его, — хрипло сказала она. — Если ему нужно, то я покормлю его.

Что. За. Хрень. Она. Творит.

Происходя из Семьи Основателей, она не должна давать свою вену никому. Никогда. Ее вена предназначалась только для ее суженого. Если ей самой понадобится кормление, то это должно происходить в присутствии родственника мужского пола и нескольких свидетелей.

Если она даст Крэйгу свою вену, то это можно сравнить с потерей невинности до замужества.

— Все нормально, — сказал доктор Манелло. — Мы разберемся с этим.

Пэрадайз вывели в коридор, и когда за ней закрылась дверь, она услышала их разговор шепотом.

Вернись в спортзал, — сказала она себе. Вернись, сейчас же. Прямо сейчас вернись к классу и…

Оглянувшись по сторонам, она обнаружила, что осталась одна в коридоре, не было слышно шагов или голосов.

Ей, правда, лучше вернуться к остальным.

Но, прежде чем она успела понять, ноги понесли ее налево, прочь от места, где учили контактному бою. Подойдя к соседней двери, она прижалась ухом к закрытой панели, прислушиваясь.

Сделав глубокий вдох, она уловила легкий запах Крэйга.

Он был там.

Правда, ей очень-очень нужно вернуться к…

Рука толкнула дверь, и Пэрадайз заглянула внутрь… и да, вот он, лежал на белых простынях на невероятно огромной больничной койке, на которой даже он казался карликом. Его глаза были закрыты, дыхание — неглубоким. Его кожа… не сильно отличалась от белых простыней… не считая ужасных порезов на его лице, горле, его… всем теле, повязки накрывали самые страшные из ран.

Заходя в комнату, Пэрадайз захлопнула дверь быстрее, чем планировала, и принялась ждать, пока он обратит на нее внимание.

— Что? — спросил он, не открывая глаз.

Она подошла к кровати… инертно задумалась, сможет ли когда-нибудь ее сердце не стучать так бешено в присутствии этого мужчины?

— Почему ты отказываешься от кормления? — спросила она.

— Почему ты меня достаешь?

— Ты отверг Избранную?

— Почему ты не с классом?

— Я травмировалась. Меня не пускают туда.

Ее слова заставили его повернуть голову и поднять веки.

— Ты в порядке?

— Я бы показала, не будь это средний палец.

— Ты врезала мне по яйцам, забыла? Думаешь, меня волнует твой палец?

— И это будет не первый раз. Я уже показывала средний палец тебе и Пэйтону в коридоре.

— После удара по яйцам у меня провалы в памяти.

Она хотела сесть на край койки, но боялась того, что предлагала ему.

— Ты можешь взять мою вену. Правда.

Крэйг уставился на нее.

— Я могу задать вопрос?

— Прошу.

— Ты родилась в семье спасителей? У тебя это в генах? Потому что я еще не встречал бóльшей занозы, а это поведение в духе Матери Терезы не может быть приобретенным. Мир — слишком ужасное место для этого.

— Они не отпустят тебя домой.

— Они не могут удерживать меня силой.

Она рассмеялась.

— Это Братство. Я твердо уверена, что никто не выйдет отсюда без их разрешения.

Стиснув зубы, он замолчал.

— Брось, тебе станет лучше. — Пэрадайз подняла левое запястье. — И меня перестанут мучать угрызения совести за… ну, в общем, да.

— Ты же в курсе, что я отослал Избранную.

Пэрадайз закатила глаза.

— У тебя поразительная способность вести себя по-идиотски в стрессовых ситуациях. Ты вырос в семье придурков или это «ужасный мир» научил тебя такой самозащите?

— Ужасный мир убил всю мою семью. Двоих — прямо на моих глазах. Так что да, эта реакция пришла с опытом.

Уронив руку, Пэрадайз опустила взгляд.

— Прости. Я не…

— И, к тому же, ты не боишься, что я сделаю что-то недозволенное?

— Что, прости?

— Ты видела, что произошло в спортзале, когда довела меня. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

Пэрадайз ощутила, как ее тело начало разогреваться… и тогда она призналась, по крайней мере, себе, что пришла сюда, предлагая свою вену, потому что хотела еще… что бы это ни было… с ним. Этой связи. Этого… электрического притяжения.

Этой сексуальной нужды.

Была всего одна возможность, чтобы наверняка добиться этого — предложить истощенному мужчине свою вену: она, конечно, была девственницей, но не наивной дурой.

— Девочка, тебе нравится играть с огнем? — прорычал он. — Потому что если продолжишь на меня так смотреть, то я спалю тебя дотла.

Даже не открывая рта, Пэрадайз поняла, что лишилась дара речи. Поэтому вместо ответа она просто и молча предложила свое запястье.

Когда Крэйг не взял ее руку, она повысила ставки, поднеся запястье к своему рту и пронзив плоть собственными клыками.

Это все решило.

Когда воздух наполнился запахом ее крови, Крэйг закатил глаза, а его тело дернулось под укрывавшим его покрывалом, бедра и ноги заерзали.

— Возьми мое запястье, — сказала она хрипло. — Это поможет тебе.

Выбросив руку, он грубо сжал ее предплечье, дергая к себе запястье. Но прежде чем укусить, Крэйг посмотрел на нее диким взглядом.

— Тебе придется звать на помощь.

— Почему? — выдохнула она.

— Прямо сейчас. Давай.

Но Крэйг не стал дожидаться ее ответа. Он дернул ее на себя… а потом с животным рыком прокусил ее кожу, хотя она уже сделала для него ранки. Когда он начал пить большими глотками, Пэрадайз ощутила эротический разряд, пронзивший ее тело. Открывая рот, чтобы не забывать дышать, она уперлась рукой в кровать, пытаясь не рухнуть на мужчину. Ее разум отключился, остались только инстинкты, и тело точно знало, чего оно хотело… обнаженной кожи на обнаженной коже, его мужественность в ее лоне, вбивающуюся… кончающую.

На хрен девственность.

Буквально.

И он думал о том же. Пока Крэйг кормился, его взгляд блуждал по ее лицу, горлу, груди… и что-то происходило под покрывалом, его бедра двигались, грудь выгибалась, на лице застыло выражение боли, словно желание было невыносимым.

Нет, она не станет звать на помощь.

Да, это было чистым безумием, но все было неважно… и смутно, на задворках сознания мелькнула мысль, что именно поэтому кормление так тщательно надзиралось для женщин ее класса: никаких криков о помощи. Она не хотела, потому что не желала останавливать все, что произойдет дальше… этот жаркое, дикое мгновение не касалось ее происхождения из семьи Основателей. Не касалось особняка, в котором она жила, ее отца или денег на банковских счетах. Положения в обществе и престижа.

Это было необузданно и честно, только между ними.

И поэтому… это было красиво.

Потому что оно — настоящее.