Поцелуй навылет

31

— В Ноттинг-Хилле есть классная забегаловка под названием «Кафе Спайка», — объявил Феликс, задержавшись у дверей вагона электрички. — Давай там встретимся в девять вечера. И не опаздывай — на этот раз я подожду не больше пяти минут, обещаю.

— Но уже половина седьмого.

— Тебе нужно лишь выйти из метро и повернуть направо. Ты сразу его заметишь. — Феликс осмотрел платформу и убедился в том, что люди продолжали заходить. Тогда он запрыгнул в вагон и крепко поцеловал Фоби в губы. — И надень что-нибудь сногсшибательное — Спайк любит хорошеньких женщин. Если тебе повезет, то получишь двойную порцию фасоли.

Феликс уже приготовился выскочить из вагона, но через мгновение он опять повернулся к ней.

— Я так рад, что встретил тебя. — Он стоял посередине вагона, глупо улыбаясь. Даже с размазанной по губам помадой он выглядел невероятно притягательным.

Фоби засмеялась:

— Двери закрываются, Феликс.

— Черт! — он выскочил в последнюю секунду, роняя сумки на платформу.

Когда проезд тронулся, Фоби повернулась и увидела, как он, воздел руки к небу и весело рассмеялся.

Фоби опустилась на сиденье и увидела свое отражение в стекле — Феликс оставил у нее на носу отпечаток ее собственной сверхмодной ярко-красной помады. Вместо того чтобы стереть помаду, она расплылась в глупой улыбке.

Улыбка исчезла с лица Фоби как только она оказалась у своего дома на Дуглас-стрит. Быстро поднимаясь вверх по ступенькам и умирая от желания снять сапоги, она замедлила шаг и услышала странное слово «прости», которое повторялось снова и снова. Оно сопровождалось словами «ужасно», «великолепный», «классный», «привлекательный» и «ты».

Фоби постояла за дверью и печально вздохнула, уловив заключительную часть классического монолога Флисс: «Ты один из самых желанных мужчин, которых я когда-либо встречала в своей жизни».

Когда Флисс давала парню отставку, она всегда старалась смягчить удар, чтобы причинить ему как можно меньше страданий.

Фоби задержала дыхание и прождала до того момента, пока в коридоре не погас свет. Затем неслышно вошла в темный холл, наступив на счета, которые ей предстояло оплатить.

Флисс мерила шагами гостиную и пыталась как можно мягче отделаться от Айена.

Он сидел на самом старом и продавленном пуфе в гостиной. Крепко сжатые губы говорили о сильном беспокойстве, а на щеке подергивался мускул.

— Это не значит, что ты мне не нравишься, — озабоченно говорила Флисс. — Ты на самом деле классный парень. И не думай, что я хочу от тебя отделаться, совсем нет. Просто у нас не так много общего друг с другом, правда? Я хочу сказать… Фоби, ты вернулась!

Она с облегчением улыбнулась своей подруге.

— Да, — подтвердила она и задержалась на долю секунды, чтобы подбодрить Флисс, прежде чем направиться в свою комнату.

— Хочешь чаю, подружка? — крикнула Флисс вдогонку, стремясь продлить их разговор и таким образом избегнуть незамедлительного возвращения к Айену и Разрыву.

— Только если ты сама его приготовишь. Через минуту я снова ухожу.

— Как Париж?

— Забыла его спросить. Но выглядел он неплохо. — Она с облегчением вздохнула, когда ее ноги оказались на свободе.

Избавившись от сапог, Фоби разделась и завернулась в полотенце. Когда вновь вышла из своей комнаты, чтобы пройти в ванную и принять душ, Фоби заметила, что Флисс и Айен застыли в тех же самых позах, в которых она их оставила, словно кто-то нажал на кнопку «Пауза» при просмотре видеофильма. Они уставились на нее, чтобы не смотреть друг на друга.

— Мне нужно принять душ, — нервно объяснила Фоби.

— Тебе пришло множество сообщений, — кивнула Флисс в сторону стакеров, наклеенных на стену над телефоном. — Я решила устроить соревнование между Дэном и Саскией. По-моему, Саския впереди на одно сообщение и один звонок.

— Я перезвоню ей через минуту.

— Она у своих родителей. Сказала, чтобы ты тоже приехала туда на этих выходных, если вернешься из Парижа вовремя.

— Да, хорошо. — Фоби уже стояла на коврике ванной комнаты. — Я скоро выйду.

— Мне нужно в туалет, — не отставала Флисс. Она ворвалась в ванную, прежде чем Фоби успела закрыть дверь, и быстро захлопнула ее за собой.

— Что с Айеном? — лихорадочно прошептала Фоби, кивнув в сторону гостиной.

— Он должен понять, что ему пора уйти, — пробормотала она. — Мне нужно с тобой поговорить.

— Понимаю. — Фоби приготовилась к расспросам о Феликсе и Париже. Но у Флисс была своя проблема.

Запустив веснушчатые руки в копну рыжих кудрей, она закатила глаза и прошептала:

— Он зашел с пакетом еды и последним видео Шварценеггера, а я решила сказать, что между нами все кончено. Я все испортила.

— Мне показалось, что ты неплохо справляешься, — уверила ее Фоби.

— Айен не сказал ни слова и ни разу не шевельнулся за последние полчаса. — С той самой секунды, как я завела этот разговор, он замкнулся и только смотрел на меня своими грустными собачьими глазами.

— Он не сказал ни слова?

— Ну, он что-то пробормотал о том, что еда из китайского ресторана остывает, когда я говорила, каким замечательным парнем он будет для другой девушки. О боже, Фоби, я чувствую себя так ужасно.

— Но ты больше не хочешь с ним встречаться, так? — Она вздохнула.

— Я думаю, да. — В голубых глазах было сомнение.

— Тогда ты все делаешь правильно. — Фоби присела и протянула руку, чтобы пригладить растрепанные волосы Флисс. — Ты храбрая, честная и добрая. Хорошо, если он все узнает сейчас. Будет намного больнее, если ты начнешь встречаться с кем-нибудь другим из-за того, что чувствуешь себя несчастной, или перестанешь отвечать на его звонки, или…

— Очень похоже на тебя и Дэна, — угрюмо пробормотала Флисс.

Они обе застыли, когда из соседней комнаты послышался грохот.

— Я думаю, тебе стоит вернуться. — Фоби коснулась плеча Флисс, отводя взгляд в сторону.

— Я не могу, — задохнулась она.

Фоби прислонилась к ванне и вздохнула.

— Иди ты, — взмолилась Флисс.

— Трусиха. — Фоби крепко обняла ее и поправила свое полотенце, прежде чем она решилась выйти из ванной. Она очень надеялась, что не увидит пролитой крови.

— Все в порядке, Флисс, — крикнула она через несколько секунд. — Он ушел.

— Не может быть! — Флисс выскочила из ванной, чтобы обследовать все комнаты.

— Он забрал свою дорожную сумку, — произнесла она хрипловатым голосом. — И он унес с собой жареного цыпленка, — с негодованием добавила она.

— Он оставил свой пиджак. — Фоби кивнула в сторону вешалки.

Флисс подошла к длинному темно-синему пиджаку и прижала его к себе, не снимая с крючка. Уткнувшись лицом в мягкую ткань, она заплакала.

К тому времени, как Фоби вытерла слезы Флисс, рассмешила ее парой неуклюжих шуток и посадила ее перед телевизором с кружкой чая и упаковкой диетического шоколада, она катастрофически опаздывала. Она уже не успевала позвонить Саскии.

Фоби за минуту приняла душ и натянула на себя очень сексуальное трико металлического цвета и черные замшевые брюки. Она поцеловала Флисс и побежала к станции метро.

Проходя мимо телефонов-автоматов, она сделала разворот на сто восемьдесят градусов и после недолгих колебаний вошла в кабинку.

Телефон звонил очень долго, прежде чем кто-то снял трубку.

— Привет, — промурлыкал сладкий мужской голос, почти заглушаемый громкой музыкой.

— Э-э-э… Феликс еще дома?

— Что?

— Феликс дома? — Фоби постаралась перекричать шум.

— Он в ванной, дорогая, — протянул голос.

— Ты не мог бы передать Феликсу, что Фоби немного опоздает? — Она увидела, что деньги быстро кончались.

— Это вошло в привычку, так? — прошипел голос. — Сейчас угадаю — ты будешь сидеть в баре на другой стороне улицы и наблюдать за тем, как Феликс ждет тебя?

— Привет, Манго, — вздохнула она.

— Привет, Фоби, — засмеялся Манго. — Послушай, приходи прямо сюда. Я принесу еще вина…

— Вообще-то, мне… — Этого ей хотелось меньше всего.

— Я скажу Феликсу, чтобы он тебя подождал, — настойчиво продолжал он. — Он слишком долго тебя прятал. Все сгорают от желания познакомиться с тобой.

До Фоби донесся громкий смех.

— Олбани-Мьюз, три. До встречи. — Он повесил трубку.

Фоби наносила боевую раскраску трясущимися руками. Она вышла на станции «Ноттинг-Хилл» с одним накрашенным глазом и была вынуждена закончить макияж перед зеркалом в маленькой фотографической кабинке.

Дом на Олбани-Мьюз находился за огромной, увитой плющом аркой и широкими, черными, блестящими воротами, которые были открыты.

Перед входной дверью стояли три бутылки молока высшего сорта, коробка с апельсиновым соком и лежали неоплаченные счета, которые ждали, когда их занесут в дом.

Дверь открыл очень пьяный парень с красными глазами. Фоби сразу узнала в нем одного из приятелей Феликса.

— Привет, я подруга Феликса. — Фоби отступила, чтобы спастись от сильного запаха пива. Она также подозревала, что он принадлежал к тем мужчинам, кто пользовался дезодорантом только на третий день после душа, нанося его на подмышки своей рубашки.

— Мне все равно, кто ты, дорогая. — Он икнул. — Просто входи.

Когда-то это место было великолепным, подумала Фоби, следуя за толстой задницей, обтянутой тонкой материей брюк. Ковры, предметы мебели и интерьера выглядели неряшливо, но отличались прекрасным качеством.

В неубранной гостиной на стенах висели роскошные картины. Самый современный телевизор с огромным экраном показывал MTV, но звук был выключен. Напротив телевизора на многочисленных диванах или прямо на полу расположились группы привлекательных молодых людей.

Феликса нигде не было видно.

Манго и Селвин находились уже в полной эйфории.

— Фредди! — Манго бросился к ней и схватил ее лицо обеими руками. Поворачивая голову Фоби из стороны в сторону, словно массажист, он запечатлел на ее щеках по поцелую. — Должен сказать, что ты выглядишь невероятно хорошо. Давай я тебя всем представлю.

После этого последовали многочисленные Джейми, Джонни, Сары, Клары, Милзы, Джилзы, Полли, Молли, Фергусы, Ангусы и Магнусы, которых Фоби при всем желании не смогла бы соотнести с направлением указательного пальца пьяного Манго. Селвин растянулся на диване с потрескавшейся кожей, положив длинные ноги на колени самой симпатичной девушки.

— Привет, Фоби. Ты похожа на героиню фантастического фильма.

Фоби слабо улыбнулась в ответ, продолжая думать, куда подевался Феликс. Толстяк, который провел ее в гостиную, оказался Аберсом.

— Я принесу тебе чего-нибудь выпить, Фредди, — предложил Аберс и устремился на кухню, прежде чем она успела попросить какой-нибудь безалкогольный напиток.

— Сажай сюда свою великолепную задницу, Фредди. — Манго похлопал по очень мятой обивке дивана.

Фоби неохотно присела.

— Где Феликс? — спросила она.

— Точно не знаю. Мне нравятся твои брюки. — Манго одобрительно погладил ее по колену. В комнату неверной походкой вошел Аберс, прижимая к пивному животу несколько наполненных до краев бокалов. Между толстыми влажными губами тлела сигарета «Мальборо». Один бокал он протянул Фоби, который ей удалось подхватить до того, как его содержимое пролилось ей на брюки. Напиток представлял собой пенную янтарную жидкость, необычайно похожую на домашний сидр. Однако на вкус она скорее напоминала дистиллированные токсичные отходы.

— Что это? — с отвращением спросил один из Милзов или Джилзов. После первого же глотка его рот сморщился, словно проколотый воздушный шарик.

— Джин и имбирное пиво — сейчас это очень модно. — Аберс загоготал, протягивая бокал одной из хихикающих девушек. — Если ты кое-что расстегнешь, то сможешь получить этот бокал, Люси.

Его заявление было встречено радостными возгласами. Кто-то похлопал его по плечу.

Люси, блондинка с размазавшейся тушью и в юбке, которая была короче ее волос, завизжала от смеха и начала нащупывать крючки своего лифчика.

Фоби не хотелось принимать никакого участия в этой деятельности, для которой не требовалось усилий мозговых клеток. Она поставила свой отвратительный напиток на грязный, но очень дорогой столик, затем извинилась и отправилась на поиски ванной комнаты.

По пути она безуспешно пыталась обнаружить Феликса и при этом испытывала нервную неловкость. Она боялась, что неожиданно натолкнется на него в одной из полутемных комнат, где он принимает наркотики, раздвигает ноги какой-нибудь Полли или Молли или попросту прячется от нее. Атмосфера разврата и порока, которая превратила коттедж в некое подобие общей спальни в школе-пансионе накануне конца семестра, действовала на нервы. Ей очень хотелось найти время и позвонить Саскии.

— Заходи! — сказала миниатюрная девушка немного невнятным голосом, когда Фоби постаралась незаметно выйти. — Они тебя тоже пригласили?

— Прошу прощения? — Фоби осмотрела помещение.

— Я Клара.

— Фоби.

— Какое прекрасное имя. — Избыток сахара в ее голосе соответствовал избытку туши на ресницах. — Я актриса.

— Я безработная.

— Ты уже видела другого парня, который тоже здесь живет? — спросила она, отрывая кусок туалетной бумаги, чтобы промокнуть им губы.

— Кого ты имеешь в виду?

— Сейчас я тебе покажу.

Спальня была в таком беспорядке, который мог бы создать лишь самый преданный последователь теории хаоса. Она не могла принадлежать никому, кроме Феликса. Запах лосьона после бритья усилился и смешался с запахом чистого белья и дыма от сигарет «Честерфильд». Через огромные французские окна, которые вели на небольшую террасу, в комнату падал неяркий вечерний свет, освещая разбросанные повсюду вещи и мусор. В спальне находились сотни книг, но ни одна из них не стояла на полке. Они были свалены в кучу на полу, стояли в стопках у белых стен или просто лежали — открытые, с потрепанными корешками — в тех местах, где Феликс их читал: на кровати или на плетеном стуле у окна.

Его чемоданы и сумки с покупками были брошены на огромную смятую кровать и накрыты одеждой, в которой он приехал. Рядом лежал влажный купальный халат и дезодорант. Налицо были все признаки спешки.

— Вот. — Клара показала на стену.

Фоби ожидала увидеть блестящие снимки, сделанные для модных журналов, и была готова обвинить Феликса в чрезмерном тщеславии. Вместо этого она обнаружила, что смотрит на мозаику из семейных фотографий, ограниченную рамкой. Нечто подобное было у нее самой во время учебы в университете — с каждым днем в рамке появлялось все больше и больше снимков, пока от каждого лица, изображенного на них, не оставался лишь небольшой фрагмент.

У Феликса фотографий было намного меньше. Она увидела несколько забавных детских снимков, на которых Феликс был вместе с братьями. Мальчики казались созданными для съемок в рекламе. С двух сторон стояли их знаменитые любящие родители.

— Вот он. — Клара мечтательно вздохнула. — Аберс сказал, что этот парень на самом деле живет здесь. Невероятно, да?

Она показывала на блестящий снимок Феликса, сделанный недавно. — Я думаю, он актер. С нашей удачей, он или куда-нибудь уехал, или голубой, или женат — или все вместе! Она рассмеялась высоким смехом.

Пытаясь смеяться вместе с ней, Фоби лишь бегло взглянула на снимок. Ее внимание было приковано к фотографии, которая выбила у нее воздух из легких. Она уже видела ее, держала ее в руках, когда несколько недель назад сидела на кухне вместе с Джин. Девушку с самой широкой и счастливой улыбкой нельзя было спутать ни с кем. Она смотрела на прошлогодний снимок Феликса и Саскии, разгоряченных и взволнованных после танца, остановившихся у шатра во время благотворительного торжества. И Феликс поместил его в рамку вместе с изображениями самых близких людей.

— Ты знаешь ее? — Клара проследила за взглядом Фоби.

— Э-э-э… Кажется, мы вместе учились в школе. — Фоби обнаружила, что ей было трудно говорить.

— Я думаю, она серьезная соперница. — Клара вздохнула. — Как бы мне хотелось, чтобы она была не такая хорошенькая…

«Я должна быть в восторге», — думала Фоби. Когда — если — она расскажет об этом Саскии, то это обрадует ее больше всего на свете. Но вместо этого она чувствовала себя так, словно ей отрезали руку или ногу.

— Ты не видела сегодня Фели… этого парня? — Фоби показала на фотографию.

— Если бы только, — вздохнула она.

— Когда ты сюда пришла?

— Почти в половину девятого. — Она пожала плечами и подозрительно посмотрела на нее. — Почему ты спрашиваешь?

— Просто так. — Фоби неопределенно покачала головой, чувствуя, как изнутри ее начинает сжигать злость, словно острый соус чили.

Увидев зловещее выражение ее лица, Клара исчезла.

Несмотря на громкую музыку, Фоби удалось расслышать, как кто-то громко хлопнул входной дверью и начал шумно подниматься по ступенькам. Она задержала дыхание, почувствовав надежду. Затем она услышала, как вошедший радостно прокричал, что он исходил весь район, чтобы найти работающий банкомат и купить спиртное.

Голос принадлежал не Феликсу.

Фоби боролась с разочарованием. Ее гнев превратился в отчаяние. Она снова посмотрела на фотографии и задержалась, не в силах уйти.

Родители Феликса заворожили ее. Снимок Филомены был сделан, когда она находилась на вершине славы. Она стояла в изумительном костюме из тончайшей ткани, который плотно облегал ее фигуру. В разрезах одежды сияла загорелая кожа. Бесспорно, эта женщина была очень красива.

— Не пытайся найти глубину в этом прекрасном существе, — сказал мягкий голос прямо за спиной у Фоби. — Она не глубже лужи.

Фоби резко обернулась и чуть не столкнулась с говорящим человеком. Сделав шаг назад, она увидела, что на нем был свитер и не очень чистые черные брюки. По сравнению с ними бежевые брюки Айена казались верхом моды и изящества. Волнистые каштановые волосы были растрепаны, а носки надеты наизнанку.

Он дружелюбно улыбнулся:

— Не думаю, что мы знакомы. Меня зовут Дилан. А ты, наверное, подруга Люси. Должен сказать, что она знает самых красивых молодых людей.

— Не совсем. — Фоби спрятала ремень за спиной. — Я враг Манго.

— Что? — Дилан рассмеялся.

— Меня зовут Фоби.

Улыбка исчезла с лица Дилана, как будто его внезапно хватил удар.

— Подруга Феликса?

— Можно сказать и так. — Она сглотнула.

— Что ты здесь делаешь? — Он поднял руку и нервно взъерошил волосы. — Феликс тоже здесь, да? Он привел тебя с собой?

Скрипнув зубами, она рассказала ему о телефонном разговоре с Манго.

— Беда в том, что я понятия не имею, где он сейчас находится, — объяснила она. — Я уже собиралась уходить, чтобы найти то кафе, где мы договорились встретиться.

— Там его уже нет. Около часа назад я прошел вместе с ним часть пути.

— Я готова убить Манго, — прошипела Фоби. Затем она вежливо улыбнулась Дилану. — Прошу прошения, я уверена, что в его порочном теле скрывается добрая и нежная душа.

— Нет. — Дилан пожал плечами. — Трудное детство влияет на взрослую жизнь, как говорят в Штатах. — Он скопировал протяжный нью-йоркский акцент.

— Правда? — Фоби посмотрела на него.

— Но не мне об этом судить, — торопливо добавил он, уклончиво улыбаясь. — Довольно сложно жить в тени своего брата, поэтому он обожает выводить Феликса из себя. Знаешь, тебе лучше остаться здесь и что-нибудь выпить. Кажется, я знаю, куда мог пойти Феликс.

Один брошенный взгляд на вакхическую оргию в гостиной заставил Фоби мгновенно приготовиться к обороне.

— Иди сюда, Фредди! — крикнул Манго, заметив, что она попятилась назад. — Ребята сгорают от желания поговорить с тобой, раздеть тебя и заключить в объятия.

Фоби догнала Дилана у входной двери.

— Я пойду с тобой.

— Не думаю, что это мудрое решение. Ты не знаешь любимых баров Феликса.

Проигнорировав это предупреждение, Фоби зашагала рядом с Диланом.

— Вы хорошо провели время в Париже? — вежливо спросил он.

— М-м-м. — Фоби была не совсем уверена в том, что ему рассказать. — Ты давно знаешь Феликса? — спросила она, уже зная ответ.

— Много лет. Мы вместе ходили в школу, потом вместе учились в университете. — Он посмотрел на темнеющее небо. — Завтра снова будет жарко. Вы с Феликсом много говорили в Париже?

— Очень. — Фоби была рада тому, что они шли так медленно. — Значит, вы с Феликсом ходили в одну школу?

— Да.

— Это было после того, как его исключили из колледжа Мальборо?

— Да. Все это он рассказал тебе в Париже?

— Кое-что.

Этот разговор безнадежен, поняла Фоби. Они очень старались скрыть друг от друга ход своих мыслей. Дилан был слишком предан своему другу, чтобы сказать о нем что-нибудь опрометчивое, а Фоби не настолько доверяла, чтобы говорить открыто. Кроме того, Дилан был достаточно умен и проницателен, чтобы при малейшем промахе с ее стороны догадаться о знакомстве с Саскией. Но сейчас их объединяла одна цель — найти Феликса, и рядом с Диланом Фоби чувствовала себя спокойно и уютно. Она сразу отметила его мягкие манеры, очарование и дружелюбие.

Дилан привел ее к дешевому пабу под названием «Пьяный панк», который находился в узком переулке. Громкая музыка послышалась задолго до того, как они заметили светящуюся вывеску или почувствовали смешанный запах пива и застоявшегося дыма от сигарет и травки.

— В начале восьмидесятых этот бар пытался стать модным, — вздохнул Дилан. — Сейчас это самый ужасный притон во всей округе. Удивительно, что он до сих пор работает.

Толчком он открыл дверь.

Феликс сидел у стойки бара спиной к двери, одетый в широкий свитер и самые старые и рваные джинсы, которые только у него были. Он разговаривал с мужчиной среднего возраста, лицо которого было украшено татуировкой в виде паутины.

Дилан спрятал Фоби за разрисованной колонной.

— Зайди на пять минут в туалет, ладно?

— Как очаровательно. — Фоби поморщилась и снова посмотрела в сторону Феликса и его татуированного друга. Она подумала о том, не рассказал ли ему Феликс про своего Снупи, но потом решила, что вряд ли.

— Нет, Дилан. — Ей пришла в голову одна довольно смутная мысль. — Лучше ты иди в туалет. Если услышишь звук бьющегося стекла, то мне, возможно, понадобится помощь.

Она подтолкнула его к лестнице.

Оглянувшись и пожав плечами, что явно означало «будь что будет», Дилан выполнил ее просьбу.

Фоби на цыпочках подошла к стойке бара, достаточно близко, чтобы услышать разговор Феликса и его приятеля. Она стояла прямо у него за спиной, чтобы он не мог ее видеть. В голове созревал план, согласно которому ей следовало сделать что-нибудь соблазнительное, но она не могла придумать, что именно.

— А потом они посылают тебя к черту, так? — протянул он. — Ты из кожи вон лезешь, чтобы стать таким, каким они хотят тебя видеть, — покупаешь им подарки, приглашаешь в бары и рестораны. Я даже устроил этой суке проклятый отпуск в Париже. Ты говоришь им, что тебя интересуют их мысли, хотя на самом деле тебя интересует только то, что у них между ног.

Спайдермен громко расхохотался и затянулся сигаретой с травкой. Фоби нервно терзала в руках салфетку. Она поняла, что Феликс был очень пьян и, несомненно, напустил на себя грубоватую браваду, чтобы привлечь внимание хихикающих посетителей. Тем не менее его слова ранили Фоби. Ее замысел сделать что-нибудь соблазнительное быстро сменился замыслом сделать что-нибудь жестокое.

— А потом эти неблагодарные шлюхи бросают тебя, — горько пробормотал он.

— Не могу пожаловаться на их проклятия, — прохрипел Спайдермен. Он держал дым в легких, пока у него не начали слезиться глаза.

— Я предложил этой суке ужин в лучшем ресторане Лондона, а она не пришла, черт возьми. Клянусь, если я снова увижу ее, то я…

— Что? — Спайдермен сгорал от любопытства. — Поколотишь? Разнесешь ее квартиру? Что?

— Я… — Феликс посмотрел на сигарету с травкой и вернул ее бармену, не затянувшись. — Я поцелую ее прекрасную задницу, — засмеялся он. — Боже, я никогда не встречал девушку, которая была бы так желанна и одновременно приводила бы меня в такую ярость. Я хочу позвонить ей.

Он начал рыться в карманах джинсов и двинулся в сторону телефона.

Спайдермен обнаружил Фоби, прятавшуюся за бесплатным журналом, и ухмыльнулся.

— Совсем одна, дорогая? — обратился он к Фоби. — Не хочешь со мной выпить?

Фоби нервно взглянула на Феликса, но он по-прежнему стоял к ней спиной и уже нажимал на кнопки телефона-автомата. Он набирал его по памяти, с удивлением заметила она.

— Нет, спасибо. — Она вежливо улыбнулась. Направляясь к Феликсу, она на мгновение задержалась и наклонилась к многократно проколотому уху Спайдермена, чтобы прошептать:

— Смотри внимательно. Я покажу тебе, что на самом деле уважают женщины.

Фоби неслышно подошла к Феликсу. Он стоял, прислонившись к стойке, с сигаретой в зубах.

— Здравствуйте, с вами говорит автоответчик Фоби Фредерикс, — выдохнула она. — К сожалению, сейчас я не могу подойти к телефону, потому что несколько часов назад я ушла, чтобы встретиться с великолепным парнем по имени Феликс. Но потом младший брат Феликса сказал мне, что он будет ждать меня у себя дома, а не в той забегаловке, где мы договорились встретиться.

Феликс резко обернулся.

— Представьте мое удивление, — продолжила Фоби, стараясь унять дрожь в голосе, — когда я пришла к нему домой и обнаружила, что его там не было. Его хитрый младший брат сыграл шутку над нами обоими. Пожалуйста, оставьте свое имя и номер телефона, и я перезвоню вам, как только меня поцелуют в задницу.

Несколько секунд Феликс выглядел так устрашающе, что Фоби приготовилась к поспешному бегству, уверенная в том, что в любой момент телефонная трубка встретится с ее скулой. Затем он удивленно потряс головой и рассмеялся.

— Привет, ребята. — Неподалеку от них стоял Дилан, в смущении сжимая ладони и покачиваясь на носках. — Вижу, что вас не нужно представлять друг другу — это хорошо. Выпьете чего-нибудь?

— Я закажу напитки. — Феликс подошел к бармену и помахал десятифунтовой купюрой.

Когда они вместе искали столик, Дилан тихо произнес:

— Понятия не имею, что ты ему сказала, но ты настоящая волшебница. — Он усмехнулся. — Я уже почти собрался вызвать «скорую помощь», пока ждал внизу.

Дилан опустился на стул, продолжая пристально смотреть на Фоби.

— Итак, ты познакомилась с Феликсом в баре «Барелла» задолго до того, как вы решили поехать в Париж? — спросил он так, как будто они обсуждали ничего не значащие пустяки.

— Нет, я работаю в баре меньше месяца.

— Но вы познакомились именно там?

— Нет, мы встретились на вечеринке. — В течение разговора Фоби чувствовала быстро нарастающее беспокойство.

— На какой?

— «Разоблачение».

— Но я думал…

— Что он пришел вместе с Фании Губерт? — Фоби казалось, словно Дилан направил на нее яркий свет прожекторов. — Так оно и было.

— Однако он нашел свою идеальную женщину у столика с закусками? — ухмыльнулся он.

— Вроде того.

— Ты очень хорошо играешь в эту игру, — засмеялся он, одобрительно кивнув.

Фоби оцепенела:

— В какую игру?

— Я и сам хотел бы это знать, — медленно ответил он. — Феликс прав — тебя невозможно понять. Как и его.

Он задумчиво посмотрел на нее и дружелюбно улыбнулся.

Опустив глаза, Фоби погрузилась в молчание. У стойки бара Феликс покупал травку у Спайдермена.

— Можно я задам тебе немного личный вопрос? — Дилан потянулся за сигаретами и предложил одну ей.

— Спасибо, я не курю. — Фоби улыбнулась ему. — Можешь спрашивать у меня все что угодно, но я должна предупредить тебя, что мне ничего не стоит солгать.

Дилан неожиданно заволновался.

— Ты знаешь рыжеволосую девушку, которая тоже работает в «Барелле»? — Уверенность быстро исчезала из его голоса.

— Флисс Волф?

— Да.

— Да, я ее знаю, а что? — Фоби была поражена. Несмотря на тусклое освещение, она была готова поклясться, что Дилан покраснел.

— Ничего. Я знаю ее брата, — пробормотал он.

— Селвина? Я видела его сегодня у вас дома. Они совсем не похожи.

— Значит, ты довольно хорошо ее знаешь? — Дилан отчаянно старался говорить равнодушно.

Фоби как раз думала о том, стоит ли ей говорить, что они с Флисс живут вместе, и каким образом она может вытянуть из Дилана истинную причину интереса к ее рыжеволосой подруге, когда к ним подошел Феликс.

— Я забыл спросить, что вы хотите. — Он поставил на стол три бокала и несколько пакетиков чипсов. — Поэтому я всем заказал текилу.

— Прекрасно, — в унисон произнесли Фоби и Дилан без большого воодушевления. Они посмотрели друг на друга и засмеялись.

— Итак, что ты думаешь об этом божественном существе? — Феликс спросил Дилана, усаживаясь рядом с Фоби и забрасывая одну длинную мускулистую ногу на ее колено. — Разве она не великолепна?

— Даже слишком, — дружелюбно засмеялся Дилан. Его голос слегка дрогнул.

Через некоторое время Фоби решила, что обожает Дилана, хотя он нисколько не доверяет ей. Он был человеком, с которым она легко нашла общий язык — их объединяли одинаковое чувство юмора, неспособность замолчать, когда им хотелось привлечь внимание, некоторое безрассудство и готовность попробовать все хотя бы один раз. Она прекрасно понимала, почему Феликс был так к нему привязан. Несмотря на ироничный, сардонический ум и острую проницательность, внутри Дилан был таким же мягким, как клубничная начинка в шоколадной конфете, и милым, как играющий котенок. Фоби подозревала, что его было очень легко обидеть.

— Когда Дилан учился в университете, у него была девушка по имени Джейни, — сказал Феликс, когда Дилан уже ушел домой. — Это была настоящая щенячья любовь — они гуляли, держась за руки, а по выходным хихикали в постели. Первые несколько месяцев он с трудом мог заставить себя оторваться от нее, чтобы поиграть в регби или напиться. Он обожал ее, но после окончания университета она отправилась в кругосветное путешествие и не вернулась. Он очень страдал.

— Хочешь сказать, ее убили?

— Боже мой, нет! — Феликс засмеялся. — Эта дура вышла замуж за австралийского фермера-овцевода. Сейчас у нее трое детей и прирученный динго в качестве домашнего любимца. Я считаю, что Дилан до сих пор не оправился после этого. Он тысячу раз просил Джейни выйти за него замуж, и она всегда говорила, что согласится, когда им исполнится по тридцать лет. Они родились в один день — Дилан придает этому очень большое значение. Но Джейни решила, что она станет женой фермера, и это превратило его в самого несчастного человека на земле.

Тема общего дня рождения заставила Фоби с болью подумать о Саскии. Их день рождения был в это воскресенье, виновато вспомнила она. Неожиданно она поняла, что больше часа беззаботно смеялась, даже не вспомнив об истинной причине своего нахождения здесь.

Феликс провел рукой по горловине ее серебристого трико.

— А ты делал кому-нибудь предложение? — шутливо спросила она, молясь о том, чтобы ее голос не прозвучал слишком резко.

— Тебе бы этого хотелось? — Он понизил голос и лукаво улыбнулся.

— Нет, спасибо. — Фоби отпрянула, понимая, что ее вопрос был не слишком удачным. — Я просто поинтересовалась.

Феликс приподнял подбородок, на котором пробивалась щетина, и почесал его обкусанными ногтями.

— Да, я делал предложение. На самом деле я даже был помолвлен, — пробормотал он, не глядя ей в глаза.

— Сколько раз?

Феликс рассмеялся.

— Странно, но у меня такое чувство, что ты уже знаешь ответ. — Он посмотрел на стол и начал вертеть в пальцах пустой бокал. — Дилдо уже посвятил тебя?

Фоби застыла от страха, понимая, что она выдает информацию, которую ей сообщила Саския.

— Это всего лишь вопрос. — Она небрежно пожала плечами. — Я уверена, что Дилан не скажет мне даже твой размер обуви, пока ты не дашь на это свое согласие. У меня такое чувство, что тебя никто никогда не бросал.

Феликс ухмыльнулся и дотронулся до воротника ее куртки.

— Это утверждение?

— Скажи мне сам.

Он пожал плечами.

— Нет, меня никогда не бросали. А что, ты собираешься дать мне отставку? Или ты хочешь дождаться того, чтобы бросить меня у алтаря, когда мы с Диланом во фраках будем смущенно обмениваться банальными замечаниями со священником?

У Фоби потемнело в глазах, когда она почувствовала неуклюжую иронию в его вопросе.

— Если бы я так поступила, что бы ты сделал? — Она пыталась сохранить легкий, непринужденный тон, но ей не особенно это удавалось.

— Наверное, напился и уехал бы за границу.

Взяв себя в руки, Фоби обольстительно улыбнулась:

— А если бы я шла к алтарю, одетая в несколько акров чистого шелка и со старыми голубыми подвязками, взятыми в долг, ты сделал бы то же самое?

Феликс рассмеялся:

— Как настоящий сукин сын. Хотя, сначала я хотел бы посмотреть на подвязки. — Он обнял ее за плечи. — Иди ко мне. Ты красивая, — просто сказал он, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать ее.

— Нет, это ты красивый, — честно сказала Фоби, совсем не заботясь о том, как банально это прозвучало.

— Что это значит?

Тщеславный негодяй. Чего он от нее хочет? Подробного перечисления всех аспектов его великолепного тела?

Она наклонилась к нему и поцеловала его еще нежнее, чем он.

— Ты забавный негодяй, который все время приводит меня в ярость, — выдохнула она. — Это делает тебя красивым в моих глазах.

Фоби отодвинулась и увидела на его лице широкую улыбку.

— Я люблю тебя, — засмеялся он.

— Нет, не любишь, — ухмыльнулась Фоби.

На расстояние, которое Фоби и Дилан прошли за пять минут, ей и Феликсу потребовалось больше получаса. Они целовались на каждом углу, набрасывались друг на друга у каждой двери и задерживались перед каждым перекрестком. Они стянули сласти из киоска, работающего допоздна, и играли в классики на тротуаре, словно маленькие дети.

Они вели себя глупо, но Фоби блаженствовала. Дэн был слишком строг и слишком озабочен своим имиджем, чтобы целоваться на каждой автобусной остановке или позволить себе стащить яблоко с прилавка круглосуточного магазина.

Она всегда представляла Феликса таким же тщеславным, если не больше. Саския рассказывала, что ему были свойственны романтические прогулки рука об руку, во время которых они задумчиво смотрели друг другу в глаза, прислушиваясь к полночному бою часов. Этот хохочущий, забавный Феликс был для нее открытием. Она не думала ни о чем, кроме буйного удовольствия, от которого перехватывало дыхание и колотилось сердце.

Как ей хотелось, чтобы его поцелуи не были так восхитительны! Они наверняка избалуют ее и заставят потускнеть впечатление от поцелуев с Дэном.

При мысли о нем она оттолкнула Феликса.

— Что случилась? — Феликс крепко держал ее, положив подбородок ей на плечо. Затем он посмотрел на Фоби большими умоляющими глазами.

— Ничего. — Она взглянула на небо и обнаружила Большую Медведицу — единственное созвездие, которое она могла определить.

Несмотря на все попытки, ей не удалось избавиться от образа Дэна, возникшего у нее перед глазами. Он маячил среди звезд и посылал ей обаятельную улыбку. В последний раз она видела его неделю назад в той квартире, где она совершенно ничего не сделала — точно так же, как она ничего не сделала для того, чтобы найти работу и оплатить свои долги, растущие со скоростью снежного кома.

Ее жизнь была настоящим хаосом, и она еще больше усложнила ее своим согласием на предложение Саскии, выполнить которое оказалось намного сложнее, чем ей представлялось вначале.

Фоби знала, что люди, которые стремятся причинить боль другому человеку, почти всегда сами являются жертвами. Ее преследовали мысли о несчастливом детстве Феликса. Фоби терзало предчувствие, что их месть может привести к прямо противоположному эффекту и сделает Феликса жестоким вдвойне.

— Я люблю тебя. — Он провел рукой по шее Фоби и приблизил к себе ее лицо.

— Нет, не любишь. — Она закрыла глаза и отдалась поцелую, в котором растворились все ее беспокойные мысли.