Поцелуй врага

Глава 13

Осторожный стук в дверь разбудил Катрину. Потребовалось всего несколько мгновений, чтобы она поняла, где находится, и увидела, что осталась в комнате одна. Она не смогла разобрать, что почувствовала — разочарование или облегчение. Под влиянием отрезвляющей прохлады дня воспоминания о событиях ночи предстали перед ней совсем в ином свете, и Катрина была немало смущена своим страстным откликом на любовные ласки мужа.

Если ей требовалось напоминание, достаточно было взглянуть на простыню, обвивавшую ее обнаженное тело, чтобы вспомнить, до какого бесстыдства она докатилась. Щеки ее вспыхнули ярким румянцем. Катрина поспешно наклонилась и подобрала с полу свою ночную сорочку, затем торопливо натянула ее через голову, завязала тесемки у ворота и пригласила стоявшего за дверью войти.

Это оказалась Мор. Она взволнованно вошла в комнату с кипой высушенного белья.

— Лэрд просил меня разбудить тебя. — Она положила белье на сундук и подбросила в камин торфа. — Он хочет выехать в течение часа.

Катрина лениво потянулась, не решаясь покинуть уютное тепло постели.

Старая няня подошла к окну и распахнула ставни. Слепящие лучи солнца ворвались в комнату, разлившись по отполированным доскам пола.

— Мы собирались отправиться в Аског на рассвете. Почему меня никто не разбудил?

— Лэрд велел дать тебе выспаться. — Мор, судя по всему, не слишком была расположена выслушивать его приказы и многозначительно взглянула на Катрину. — Он сказал, что тебе нужно отдохнуть.

Катрина отвернулась, чтобы Мор не заметила предательский румянец, окрасивший ее щеки.

— С тобой все в порядке? — нерешительно спросила Мор. — Он не был слишком груб?

— Все хорошо, — поспешно ответила Катрина.

Лучше, чем хорошо. Никогда она не чувствовала себя так… прекрасно. Мор все еще опасливо хмурилась, поэтому Катрина взяла ее за руку и заглянула в ее встревоженные глаза.

— Правда, Мор, я в порядке. Он был… нежен.

На удивление нежен. Полная противоположность свирепому безжалостному войну, которым она его считала. Прошлой ночью Катрина неожиданно увидела его с такой стороны, о существовании которой даже не подозревала. И теперь понятия не имела, как ей быть с этим вновь обретенным знанием.

Она все еще не могла поверить в то, что произошло. Он столько раз ее удивлял. Сначала тем, что с пониманием отнесся к ее давним страхам из-за нападения солдата, а потом тем, что уступил руководство ей. Она даже вообразить не могла, что он преподнесет ей такой подарок. Ведь его исключительная физическая сила, прирожденная властность и уверенность зрелого мужчины — все выдавало в нем господина, человека, привыкшего повелевать. И ее убежденность в том, что он остановится по первому ее слову, помогла ей избавиться от страхов, как ничто другое. Он догадывался, что ей нужно, еще до того, как она сама понимала это. Могла ли она назвать его безразличным или жестоким? Разве что по отношению к его врагам. С ней он всегда оставался понимающим, нежным… почти любящим.

Удовлетворенная ответом Катрины, старая няня одобрительно кивнула.

Пока Катрина нежилась в теплой воде, мысли ее не раз и не два возвращались к мужу. Подсознательно она понимала, что что-то изменилось между ними, но что? Будет ли ей неловко, когда они увидятся? Или он будет делать вид, что ничего не случилось? А случилось ли вообще что-нибудь? Катрина ждала, что Джейми в любую минуту может открыть дверь. Но увидела она его только после завтрака.

Он вошел в большой зал с ее дядей, и у Катрины замерло сердце. Их взгляды встретились. Видимо, почувствовав ее неуверенность, он улыбнулся.

И у нее перехватило дыхание. Своей улыбкой он словно забрал крошечную частичку ее души.

Грешно быть настолько красивым. С этими сверкающими глазами, темными рыжеватыми волосами, спадающими на лоб, и чувственными губами, растянутыми в широкой улыбке, он был невообразимо прекрасен. Катрина никогда не видела, чтобы он держался так непринужденно. Она и не представляла, до какой степени он всегда был настороже.

Но было и еще что-то…

Катрина тихо ахнула. Его одежда. В первый раз с тех нор, как они встретились, он был одет в традиционный большой килт горца — перепоясанный плед, надетый поверх тонкой льняной рубашки, закрепленный на плече пряжкой с эмблемой вождя. Если на то пошло, в этом наряде он выглядел еще более впечатляюще. Катрина узнала плед. Он был точно таким же, как тот, что Джейми одолжил ей в день их первой встречи. Она привыкла видеть его в придворном платье, и теперь этот плед напомнил ей, что, несмотря на привычку одеваться как жители равнины, в действительности он был настоящим горцем.

Джейми размашистым шагом подошел к жене, взял ее руку и поднес к губам.

— Надеюсь, вам хорошо спалось?

Сознавая, что все глаза устремлены на них, Катрина не смогла сдержать румянца, окрасившего ей щеки.

— Да, благодарю вас.

— Не стоит благодарности, — поддразнил он.

Помертвев, Катрина запинаясь пробормотала:

— Я не имела в виду… — И осеклась, заметив смех в его глазах. — Негодник, — прошептала она.

Джейми рассмеялся.

— Если ты готова, мы можем со всеми попрощаться.

Это было так странно. Стоя с ним бок о бок, опираясь рукой на его мускулистое предплечье, Катрина чувствовала свою тесную связь с ним. Они связаны, поняла она, связаны как муж и жена. Ей никогда не удастся вернуть свою прежнюю жизнь. Но может быть, она сумеет построить новую жизнь. Не хуже и не лучше той, просто другую.

Распрощаться с дядей, тетей, кузеном и кузинами оказалось гораздо труднее, чем ожидала Катрина. Она очень многим была им обязана и знала, что никогда не сможет отплатить за их доброту.

Грубая реальность вторглась в ее мечты, навеянные событиями страстной брачной ночи, когда кузен Джон отвел ее в сторону.

— Тебе нелегко будет, девочка. Ты принесла себя в жертву ради клана. Но если тебе станет совсем невмоготу, пошли за мной.

Катрина опустила взгляд. «Жертва». Это и в половину не было такой жертвой, как следовало бы. И все же сочувствие кузена, хоть и неуместное, тронуло ее.

Сердце болезненно сжалось. Малькольм или Нилл так же поступили бы на его месте.

— Благодарю тебя, Джон, но этого не понадобится. Я сама справлюсь.

Он угрюмо посмотрел на нее.

— Не позволяй ввести себя в заблуждение радостями брачной постели, девочка. — Прямота Джона и слишком точная оценка ситуации поразили Катрину. — Джейми Кемпбелл действительно так опасен и беспощаден, как о нем говорят. Я видел его в деле. Он никогда не позволит женщине влиять на его решения. Он всегда будет предан только своему кузену. Не позволяй одурачить себя костюмом, — сказал Джон, намекая на килт Джейми. — Он Кемпбелл до мозга костей, а раз так, никогда не будет нам другом.

Катрина попыталась скрыть смущение. Неужели кузен видит ее насквозь? Неужели ее восхищение музеем так очевидно для всех? Она вспомнила, что поклялась держаться с Джейми отстраненно, что клялась отомстить всем Кемпбеллам, и устыдилась своей слабости. Как же легко она сдалась! Но ведь она представить себе не могла, что он может быть таким нежным… ласковым… почти любящим. Она гордо вздернула подбородок и взглянула кузену в глаза.

— Не нужно мне напоминать. Я прекрасно знаю, за кого вышла замуж.

— Имей в виду, что это вызовет недовольство, — предостерег он.

Кузен был прав. Те, что уцелели из ее клана, вряд ли одобрят ее поступок. В душе шевельнулась тревога. Джейми не потерпит предательства или неуважения. Каким образом он будет добиваться повиновения?

— Они поймут, что это для пользы дела.

Должны понять. Она не допустит, чтобы с ней обошлись как с мамой — изгнали из клана за брак с врагом.

Краем глаза Катрина заметила, что Джейми и ее дядя вернулись в комнату. Муж направился к ней. Лицо его было мрачно, словно он угадал, о чем они говорили.

Джон снова бросил на нее угрюмый взгляд, на этот раз почти жалостливый.

— Ради твоего блага, малышка кузина, надеюсь, что ты права.

* * *

Короткое путешествие из Товарда на Бьют прошло без происшествий. Уже к концу дня Катрину доставили в величественный замок Ротсей, давнюю цитадель Стюартов, которой предстояло стать ее домом на то время, пока будут отстраивать Аског.

В последующие несколько дней между супругами установилось хрупкое перемирие, крепнувшее под покровом ночи, когда ничто не мешало им полностью отдаваться желанию и страсти. Джейми приходил поздно, сбрасывал одежду перед тлеющим огнем и обнаженный ложился в постель рядом с ней и ждал, чтобы Катрина обернулась к нему. Как и в первую ночь, он не давал ей забыть, что это ее выбор — она руководит. И словно бабочка, летящая на огонь, Катрина не могла устоять перед этим властным призывом.

В темноте, когда никто не мог видеть ее слабость, она обнимала его. Скользя ладонями по его большому могучему телу, упиваясь силой мышц, игравших под ее пальцами, она давала волю своим желаниям. Своей страстью она говорила ему о том, о чем не могла сказать словами — о своей жажде, о своем безмерном влечении к нему. И с нежностью, которую невозможно было ожидать от столь огромного, сильного мужчины, он утолял эту жажду, даря ей наслаждение, которого она не могла даже вообразить.

Но каким бы нежным и любящим он ни был в постели, как бы хорошо Катрина ни изучила его тело, во многих отношениях муж все еще оставался для нее незнакомцем. То ощущение единения и близости, которое они испытали после первой ночи, не возвращалось. Он сжимал ее в объятиях, но никогда не пытался поговорить с ней, поделиться своими мыслями. Они разговаривали вздохами и стонами, учащенным дыханием и спазмами мышц — на языке наслаждения, — поверяя друг другу секреты своих тел, но не сердец. Катрина знала, как ласкать его руками, чтобы каждый мускул его тела напрягся от жажды получить облегчение. Знала, как дразнить, как прикасаться. Но ничего не знала о его чувствах к ней.

А утром, когда она просыпалась, разнеженная и удовлетворенная, его уже не было в спальне. Словно он чувствовал некоторую ее отстраненность.

Ей уже почти хотелось как-нибудь его подтолкнуть. Катрина задавалась вопросом, уж не придумала ли она эти краткие мгновения душевной близости. Он был настоящий вождь — прирожденный властелин. До мозга костей Кемпбелл.

По молчаливому соглашению они старательно избегали любых упоминаний о его семье и ее родных. Но вековая вражда кланов, словно незримая завеса, упорно вставала между ними: его кузен, железной рукой правивший Шотландским нагорьем, его брат, убивший ее отца и разрушивший ее дом, — не говоря уже о зловещей репутации самого, Джейми.

Кузен Джон оказался прав — Катрина проявила излишний оптимизм, рассчитывая, что люди ее клана с пониманием отнесутся к сложному положению. Она знала, что Мор и другие слуги, бывшие с ней в Товарде, делали все возможное, чтобы объяснить ситуацию остальным. Но Ламонты никогда не горели желанием принять в свою среду Кемпбелла. Возмущение и злость родичей Катрины, устремившихся в Ротсей, как только стало известно, что она вернулась, и их неприязнь к Джейми была очевидной. Они подчинялись его приказам лишь потому, что слишком боялись его, чтобы ослушаться.

Власть Джейми была неоспорима. Как заметила Катрина с самого начала, его словно окружал ореол могущества. Держался он с поистине королевским достоинством. Все знали, что он на многое способен, сдерживали его только собственное терпение и снисходительность. Его право повелевать, может, и не вызывало сомнений, но раздражало и порождало протест.

Однако только на третий день, когда Катрина наконец отправилась в Аског, она полностью осознала, в каком опасном и рискованном положении очутилась.

Солнце скрывала густая завеса облаков, в холодном воздухе чувствовалось приближение осени. Чем ближе подходила Катрина к Аскогу, тем больше замедляла шаг. Хотя в Товарде она думала только о том, как вернется к родному дому, сделать это оказалось гораздо труднее, чем она ожидала. В конце концов, на этом месте всего несколько месяцев назад ее отец и братья расстались с жизнью, и Катрина не была уверена, что готова выдержать наплыв горьких чувств, которые охватят ее при виде развалин замка.

Вместо того чтобы послать за мужем, Катрина решила отправиться в путь сама. Ей не хотелось, чтобы кто-то был рядом, когда она впервые увидит развалины.

Сердце тревожно билось, когда она добралась до вершины холма, возвышавшегося на северных подступах к замку Аског. Катрина судорожно вздохнула, и глаза ее наполнились слезами, когда перед ней предстал обуглившийся остов башни замка. Пожар превратил часть серых камней в черные. Только эта каменная башня, лишившаяся деревянной крыши, и сохранилась за крепостными воротами.

Катрина оглядела двор. Множество людей усердно трудились, расчищая руины, убирая обломки и пепел. Слезы подступили к глазам, когда она вспомнила счастливые былые времена. Катрина почти видела Брайана, гонявшегося за своей собакой, или Малькольма и Нилла, пытавшихся побороть друг друга. Одинокая слеза скатилась по ее щеке и упала на шерстяной арисед. Боже, как она по ним тосковала!

Тяжесть потери обрушилась на ее хрупкие плечи.

Предстояло проделать огромную работу, чтобы отстроить замок заново. Ответственность, долг — все то, что в ее прежней жизни всегда возлагалось на кого-то другого, в одночасье свалилось на нее. Замок теперь принадлежал ей, и она не собиралась отступать. Отерев слезы тыльной стороной ладони, Катрина глубоко вздохнула и устремилась вниз с холма.

Хотя руины были частично разобраны, многое еще оставалось сделать, и Катрина решила, что будет ежедневно ходить на стройку и наблюдать за тем, как продвигаются работы. По ее расчетам, Джейми должен был быть там, но, к ее удивлению, когда она миновала ворота и вошла во двор, его нигде не было.

Люди, по большей части прежние слуги или арендаторы ее отца, бросили работу и настороженно воззрились на нее. Их сдержанность ранила ее, но Катрина изобразила на губах широкую улыбку и заговорила с одним из мужчин, которого узнала.

— Рада видеть вас, Каллум.

— Я тоже, госпожа, — ответил он, улыбнувшись в ответ. Но тут же спохватился: — Сожалеем о вашей потере, госпожа. Ваш отец был великим вождем.

Катрина благодарно кивнула. К горлу подкатил комок.

— Спасибо, — с трудом произнесла она. — Я очень тоскую по ним.

Она двинулась сквозь толпу, называя и других по именам, справляясь об их семьях. Почувствовав, что обстановка разрядилась, она заговорила о ремонте. Каллум объяснил, что уйдет еще несколько дней, чтобы разобрать развалины, но к концу недели они рассчитывают приступить к валке леса, чтобы заготовить бревна и доски для строительства.

Вперед выступил молодой парень. Он был не старше ее и высказал вопрос, занимавший мысли всех присутствующих.

— Это правда, миледи? Правда, что вас заставили выйти замуж: за человека, убившего вашего отца?

— Нет! — вздрогнув, ответила Катрина. — Я действительно вышла замуж, но мой муж не имел никакого отношения к нападению.

— Но он Кемпбелл, — сердито сказал Каллум. — И Каратель Аргайлла.

— Да, — начала она. — Но…

Катрина умолкла. «Но» что? Что она могла сказать? Дела обстояли хуже, чем она себе представляла. Ламонты никогда не признают Кемпбелла своим вождем. Катрина могла бы им сказать, что хотела вернуть земли своему клану. Это лишь часть правды. Джейми вынудил ее к замужеству, а она не слишком-то и сопротивлялась. Хотя она и не могла этого объяснить, где-то в глубине души ей хотелось в него поверить.

Катрина оглянулась вокруг, все еще удивляясь, почему его нигде не видно.

— А лэрд? — отважилась она спросить. — Он отправился в лес, чтобы подыскать подходящие деревья?

Один из мужчин со злобой сплюнул в грязь.

— Каратель отправился не за лесом, а за людьми.

Катрина нахмурилась, безотчетно протестуя против обидного прозвища, хотя помнила, что сама называла его и похлеще. У нее возник странный порыв защитить мужа, но она понимала, что этим только еще больше оттолкнет от себя людей своего клана.

— Я не понимаю.

Еще один человек вступил в разговор.

— Он отлавливает в лесу воинов вашего отца, чтобы отправить их в Аргайлл на расправу.

«Нет!» Ей словно перекрыли воздух.

— Это, должно быть, какая-то ошибка.

Но никакой ошибки не было, потому что в этот момент послышался топот лошадей, и она обернулась. В ворота въезжал ее муж, ведя за собой группу связанных людей. Катрина слишком хорошо знала этих мужчин. Это были воины ее отца.

Джейми отер рукавом грязь и пот со лба и спешился. Хотя утро было холодным, он вспотел и страшно устал, гоняясь за Ламонтами. Меньше всего хотелось ему в этот момент столкнуться со своей прекрасной женой.

Но именно его красавица жена первая встретилась ему во дворе, обжигая гневным, обвиняющим взглядом.

Последние несколько дней совершенно измотали Джейми. Он прилагал чудовищные усилия, заставляя себя не торопить события, не давить на жену, избегать выяснения отношений. Но его терпение уже истощилось до предела.

После их первой брачной ночи Джейми надеялся, что у них начнется новая жизнь. Но что бы там ни сказал Катрине ее проклятый кузен в то утро, это все испортило, Джейми почувствовал, что она отдалилась от него, замкнулась, стала держаться отстраненно.

Чувство близости и единения, пережитое той ночью, только усиливало его муки. Оно показывало, как все могло бы быть. Если бы только она дала ему шанс.

Но Джейми уже начал задумываться: возможно ли такое вообще? Как можно на это надеяться, если каждый взгляд, брошенный на него людьми ее клана, углубляет разделяющую их пропасть?

— Что ты делаешь? — закричала Катрина, подбегая к нему. — Это люди моего отца.

Она бросилась к одному из связанных и обвила его руками, не обращая внимания на пыль и глубоко въевшуюся грязь, покрывавшую его одежду после многих месяцев скитаний.

— Шеймус, — ласково сказала она. — Я думала, ты…

— Рад видеть ваше прекрасное личико, госпожа, — ответил пожилой воин. — Мы тоже боялись, что вас постигла злая участь. Только когда дошли слухи о вашей свадьбе, — с презрением подчеркнул он, — с Карателем Аргайлла, мы убедились, что вам удалось выжить.

— Я так счастлива видеть вас всех, — сказала Катрина, обращаясь ко второму мужчине, который был намного моложе, и коснулась ладонью его щеки с такой нежностью, что Джейми показалось, будто она всадила ему кинжал между ребер.

Так хотелось, чтобы она с тем же теплом относилась к нему!

Но когда Катрина обернулась к мужу, на лице ее не было ни малейших признаков привязанности или нежности — только недоверие и обвинение в предательстве.

— Сейчас же освободи этих людей!

Джейми напрягся, но никак не отреагировал на ее требование. Он чувствовал, что готов вспылить. Холодная рассудительность уступила место раздражительности и гневу.

Мертвая тишина повисла над толпой. Что сделает человек, наводящий ужас на все Шотландское нагорье, с дерзкой девчонкой, вздумавшей им командовать?

Шеймус шагнул вперед и загородил ее своим телом.

— Я готов защищать вас, леди.

— От чего? — спросила Катрина, не замечая всеобщей настороженности.

Это немного утешило Джейми — правда, слишком слабо. Не в пример окружавшим ее мужчинам, Катрина знала, что он не причинит ей вреда. Не то чтобы она не заслужила хорошей головомойки, но в данный момент Джейми не был уверен, что не скажет сгоряча чего-нибудь такого, чего нельзя будет взять назад.

— По-моему, я ясно сказал, чтобы ты послала за мной, когда надумаешь посетить замок, — сказал он, не пытаясь скрыть раздражения.

— В этом не было необходимости…

— В следующий раз, жена, — произнес он с ударением на последнем слове, — ты будешь делать так, как я говорю.

Ее щеки вспыхнули от возмущения, но Катрина мудро решила не спорить. Она поняла, что муж думал только о ее безопасности, но вряд ли стал бы теперь объясняться.

Джейми услышал ропот, поднявшийся среди людей ее клана, но наряду с неприязнью почувствовал и их изумленное восхищение. По праву он мог поступить гораздо хуже. Он лэрд, слово его — закон для всех, и уж не женщине отдавать ему приказы. Даже если она его жена. Может, ее родичи этого и не одобрят, но не станут вмешиваться. Ни один уважающий себя житель гор не потерпит, чтобы жена прилюдно оспаривала его решения.

Очевидно, Катрина сама поняла, что переступила границы дозволенного, и резко снизила тон.

— Пожалуйста, — попросила она, — скажи мне, по какой причине ты связал этих людей?

— Только по той, — вмешался Шеймус, — что он подлый ублюдок Кемпбелл, который сжигает дома и грабит людей, чтобы набить карманы тирана.

— Довольно! — рявкнул Джейми. В том, что мужчины были связаны, не было его вины. Но они отказались сдаться на предложенных им условиях. Он обернулся к капитану своей стражи: — Отведите этих людей в Ротсей. Может, посидев несколько дней в темнице, они изменят свои взгляды.

Катрина ахнула:

— Нет! Ты не можешь…

— Да, — с ледяным спокойствием ответил он. — Еще как могу.

— Не волнуйтесь, леди, — сказал Шеймус. — Карателю нас не запугать.

Джейми встретился взглядом с пожилым воином, и тот увидел в его глазах такую ярость, что сразу же отвел взгляд, опровергнув свои собственные слова.

Затем ее муж обратился к остальным, толпившимся вокруг.

— Немедленно возвращайтесь к работе. — Отдав кое-какие распоряжения двум работникам, которых он назначил старшими, Джейми снова остановил взгляд на жене. На нее больно было смотреть. — Если ты хочешь вернуться в Ротсей, я прикажу кому-нибудь из стражников проводить тебя.

— Я не нуждаюсь… — Увидев по лицу мужа, что он взбешен, Катрина остановилась. — Пожалуйста, — взмолилась она, приблизившись к нему и положив ладонь на его руку. Он был уже на взводе и от ее прикосновения вздрогнул. — Давай немного поговорим. Наедине.

Джейми отвел взгляд, не смея взглянуть на ее руку.

— Я занят.

— Ты ведь не откажешься уделить мне пару-другую минут?

Хотя Джейми не был уверен, что хочет с ней разговаривать в своем теперешнем состоянии, он все же сдержанно кивнул и указал в сторону ворот. Они молча пошли по тропинке к озеру. Когда они достигли воды, Джейми повернулся к жене. Лицо его превратилось в каменную маску.

— Что ты хотела мне сказать? — Или в чем обвинить, что более вероятно.

— Может, объяснишь, почему ты захватил в плен людей моего отца?

Джейми устал от того, что она всегда думает о нем худшее. Но тихая мольба в ее голосе затронула ту часть его души, которая все еще жаждала ее понимания.

— Я уже говорил, что поручился за твой клан. И теперь несу ответственность за их действия. Мне поручено очистить Бьют от бродяг и разбойников, и будь я проклят, если не сделаю этого. — Такая грубость ошеломила ее, но ему было наплевать. Она считала его жестокой скотиной, пусть так и будет.

Катрина изучала его лицо, словно выискивая изъяны.

— Я думала, ты приехал сюда, чтобы восстановить Аског.

— Это так. Но у меня есть и другие обязанности. — Джейми пристально посмотрел на нее. — Так чем же я, по-твоему, занимаюсь, Катрина?

— Я… — Она осеклась.

Он взял ее за локоть и притянул к себе, к своему телу — горе напряженных мускулов. Находясь так близко к ней, вдыхая ее соблазнительный запах, он не мог избавиться от желания схватить ее в объятия и поцеловать.

Джейми не стыдился того, что делал. Без людей, подобных ему, в стране воцарились бы анархия и хаос.

Он чувствовал, как часто колотится ее сердце. Что бы там ни было, его прикосновения не оставляли ее безучастной.

— Но что они сделали? — еле слышно прошептала Катрина.

— Ты имеешь в виду, после того как укрывали Макгрегора? Они напали на моих людей и пытались отобрать у них серебро, которое я дал им для закупки материалов на ремонт Аскога.

Катрина явно была потрясена.

— Я уверена, они об этом не знали.

— Я тоже в этом уверен, но разве это их извиняет?

— Нет, но не мог бы ты предоставить им шанс? Нужно сказать им, что ты только пытаешься помочь.

Джейми пристально посмотрел на нее.

— Я сказал. Я предложил им помилование, если они сдадутся и присягнут мне в верности.

— Правда? — Лицо Катрины озарилось радостью. — Это замечательно.

— Люди твоего отца отказались.

Катрина поникла.

— Ох! — Она судорожно сглотнула. — Понимаю.

И Джейми увидел, что она действительно поняла. Она несправедливо судила о нем, и теперь осознала это. Он отпустил ее руку, но Катрина не отстранилась.

— Так что же ты собираешься делать теперь? — спросила она.

— Если они не изменят своего решения, отправлю их в Данун.

— Нет! — Она взглянула на него глазами, полными ужаса. — Ты не можешь так поступить.

Джейми стиснул зубы.

— Люди твоего отца не оставляют мне выбора.

— Пожалуйста, — сказала она, снова коснувшись его рукой. Ее ладонь жгла как раскаленное клеймо на сердце. Катрине пришлось откинуть голову назад, чтобы посмотреть мужу в лицо. — Пожалуйста, не делай этого. Их повесят.

Кровь бешено струилась по его жилам. Джейми не мог сопротивляться коварной убедительности ее тела. Он понимал, что она делала это умышленно, но, черт бы ее побрал, она своего добилась. Что-то шевельнулось в его груди. Он хотел бы остаться равнодушным, но не мог не отозваться на ее просьбу. Неужели так будет всегда? И это больше всего приводило его в ярость.

— Позволь мне поговорить с ними, — умоляла Катрина. — Я сумею их убедить.

Этого он и сам всегда хотел. Ему не больше, чем ей, хотелось отправить людей ее отца на виселицу. Джейми согласно кивнул.

— Смотри, дело твое. — Из-за собственной слабости, не позволявшей ему устоять перед ее мольбами, голос прозвучал резче, чем нужно. — Но учти, Катрина: это в последний раз. Не пытайся больше вмешиваться в мои дела.

Джейми задумался, ради кого он это сказал. Их интересы на этот раз совпали. Но он понимал, что так будет не всегда. Она станет испытывать его преданность долгу до предела, потому что ради нее он готов почти на все.

Катрина вдруг убрала руку, похоже, осознав, как действует на него ее прикосновение. Видно, поняла, что воспользовалась своим телом, чтобы повлиять на него.

Катрина никогда не видела Джейми таким. Он был страшно зол на нее. И хуже того, не без оснований. Она в очередной раз пришла к неверным, выводам. Но когда она увидела воинов своего отца связанными, а затем услышала, как муж приказал отправить их в темницу, чувство такта напрочь покинуло ее и она помнила только о его грозной репутации.

Учитывая, что натворили воины ее отца, устроив засаду на людей Джейми, он поступил с ними справедливо. А она сразу же без тени сомнения осудила его.

Начала выдвигать свои требования, приказала освободить их, даже не потрудившись выслушать его объяснения. И поступив так, подвергла сомнению его авторитет. А когда у нее ничего не вышло, она неосознанно прибегла к запретным приемам — воспользовалась их непреодолимым влечением друг к другу, чтобы добиться желаемого.

Джейми не смог противиться ее чарам, и было что-то опьяняющее в том, что она имеет власть над этим свирепым воином.

Однако было ясно, что это не доставляет ему радости. Она добилась своего, но какой ценой?

Джейми повернулся и направился вверх, по холму к замку. Катрину охватила паника. Ей показалось, что если она сейчас позволит ему уйти, будет уже слишком поздно.

— Подожди! — Она торопливо пошла за ним. Он медленно повернулся и посмотрел на нее. Стальной блеск серо-голубых глаз надежно скрывал его мысли.

— Прости меня. Я не должна была вмешиваться. Это из-за того, что воины… Ты не представляешь, что значило для меня снова увидеть их после всех этих месяцев, когда мы не знали, живы они или нет. Некоторых из них я знала всю свою жизнь. Шеймус обычно сажал меня к себе на колени перед камином и разрешал играть с его бородой, рассказывая бесконечные истории о наших предках. Я не хотела опозорить тебя, оспаривая твои действия перед моими родичами, но ведь это естественно, что я сохраняю им преданность.

— В первую очередь ты должна быть предана мне.

Катрина ощутила укол вины.

— Ты просишь меня забыть годы ненависти и недоверия между нашими кланами.

— Нет, я прошу другого. Я прошу доверять мне.

Но сможет ли она?

— Разве я дал тебе повод не доверять? — спросил Джейми. — Я чем-то обидел тебя? Лгал? Сделал что-нибудь, чтобы заслужить твое недоверие?

Катрина отрицательно покачала головой. Напротив, он каждый раз удивлял ее. И потом, эти вспышки нежности… Та сторона, которую он тщательно скрывал ото всех, но по временам обнаруживал перед ней.

— Я хочу доверять тебе, но…

— Но что?

Катрина сцепила ладони, не зная, как ему объяснить. Как можно объяснить, что, поверив ему, она боялась утратить навсегда часть своего прошлого? Боялась почувствовать себя отрезанной от своего клана?

— Это нельзя изменить мгновенно. Все произошло так быстро. Я не знаю, чему верить. — Она заглянула ему в глаза, безмолвно умоляя о понимании. — Я в замешательстве.

— И все же по ночам ты не испытываешь смущения. Ты охотно отдаешь мне свое тело.

Сердце ее сжалось, щеки запылали румянцем.

— Это совсем другое.

— В самом деле? — Он вопросительно изогнул бровь. — Ты доверяешь мне своим телом, но не доверяешь сердцем.

Катрина застыла.

Кровь набатом стучала у нее в ушах. Как ему объяснить, что ночью они остаются только вдвоем? Почему он так ее торопит? Просит о том, что она не готова дать.

— Долг велит мне отдавать тебе мое тело, — беспомощно выпалила она.

Лицо его оставалось каменной маской, но все же Катрина каким-то образом поняла, что больно ранила его. Возможно, по желвакам, заходившим по его скулам, или по жестким линиям, появившимся вокруг рта. Его глаза пронзили ее насквозь.

— Это не похоже на долг, когда ты стонешь, принимая меня в свое тело. Снова и снова. — Он угрожающе подступил на шаг ближе, и Катрина почувствовала, как от него прямо пышет гневом. — Когда скачешь, оседлав меня.

Катрина вздрогнула от грубой откровенности его слов.

— Как ты смеешь! — Щеки ее запылали от стыда. Необъяснимое влечение к нему, собственная страсть смущала ее. Она была всепоглощающей, необузданной и свободной.

— Тут нечего стыдиться, — сказал он чуть добрее. — Мне нравится твоя страстность.

«Но какие чувства ты испытываешь ко мне?» Катрине хотелось бы прочесть его мысли. Ясно, что он зол на нее за то, что она не доверяет ему. Но что она в действительности знает о нем помимо постели? Днем она его почти не видит. Катрина отвернулась. От волнения ее голос слегка охрип.

— Чего ты хочешь от меня? Я вышла за тебя замуж. Я охотно делю с тобой постель. Разве этого недостаточно?

Он отшатнулся, словно от пощечины.

— Нет. Не думаю, что достаточно.

Ну вот, все вышло не так. Как объяснить Джейми, что она доверяет ему, но еще не так безоглядно, как ему бы хотелось?

— То, что ты просишь, не происходит мгновенно. На это требуется время.

— Безусловно. — Ледяной тон его голоса мог бы заморозить озеро в разгар лета. — Наверное, нам обоим требуется больше времени.

Что он хотел этим сказать? Катрина смотрела, как он уходит вверх по холму, как его широкая мускулистая спина удаляется от нее, и не знала, что делать. Ей хотелось окликнуть его, но она не представляла, что ему сказать, чтобы все исправить.

Спустя несколько минут она отправилась вслед за ним. Остаток дня она провела, наблюдая, как идет расчистка, и старательно избегала мужа. Когда подошло время возвратиться в замок, она обнаружила, что ее сопровождают несколько его стражников.

В эту ночь, впервые с тех пор как они поженились, Джейми не пришел к ней в постель.

Сжимая в руках его подушку, Катрина уговаривала себя, что это не имеет значения. Что она благодарна мужу за то, что дал ей время подумать. Но тупая боль в груди говорила совсем другое.

Неужели она ухитрилась оттолкнуть его навсегда? Или он и вправду просто предоставил ей время?