Поцелуй врага

Глава 23

Катрина вздрогнула и проснулась, услышав под окнами топот коней.

Она несколько раз перекатилась с боку на бок и натянула на голову подушку. Страшно хотелось еще поспать. Но где-то в глубине сознания шевельнулось беспокойство.

Катрина открыла глаза. Комната все еще утопала во тьме. Однако ей и не нужен был свет, чтобы понять, что она в постели одна. Она всегда остро ощущала присутствие мужа, словно он стал частью ее самой, столь же жизненно необходимой, как воздух и пища.

Катрина нахмурилась, пытаясь сообразить, что могло поднять его из постели в такую рань. Предрассветный холод проник за толстые стены замка, и от него не так-то легко было избавиться. Взглянув на камин, Катрина поняла, что огонь погас давно.

Счастливая улыбка озарила ее лицо, когда она вспомнила, что произошло прошлой ночью. Джейми всегда такой непреклонный. Катрина боялась, что ей не удастся убедить его не отправлять Нилла в Данун, но все же любовь способна все преодолеть.

Конский топот и поднявшиеся крики вновь привлекли ее внимание к тому, что нарушило сон. Что-то непонятное происходило во дворе.

Катрина перевернулась на спину и некоторое время разглядывала дощатый потолок. Постепенно любопытство взяло верх. Глубоко вздохнув, она откинула теплое одеяло и спустила босые ноги с кровати.

Катрина промерзла до костей, хотя одевалась как можно быстрее. Закончив одеваться, она стянула с постели плед, накинула на плечи и поспешила к окну. Раздвинув ставни, она протерла запотевшее стекло кулаком и выглянула в окно.

Первые лучи рассвета, едва показавшиеся на горизонте, с трудом пробивались сквозь туман. Холодное небо было затянуто облаками. Моросил дождь.

На мгновение Катрине показалось, что тот же туман опутал цепкими щупальцами ее мозг, когда она разобрала, что происходит внизу. Во дворе выстроились всадники в боевых доспехах, готовые отправиться в путь. Процессию возглавлял ее муж, восседавший на своем огромном вороном жеребце. Стальной панцирь слабо поблескивал поверх желтого военного камзола. Усыпанная драгоценными камнями рукоять клеймора, висевшего у него за спиной, сверкала в тусклом свете утра подобно маяку.

Сердце Катрины тревожно забилось, и минутой позже ее опасения подтвердились: из башни вывели Нилла и остальных воинов отца.

Катрине не хотелось этому верить. Некоторое время она стояла, застыв у окна, не в силах поверить собственным глазам. Джейми предал ее. Он собирался довести дело до конца. Но после того, что произошло между ними… Он обещал… разве нет?

Не тратя времени даром, Катрина выскочила из спальни, стремительно спустилась с лестницы, пересекла большой зал и выбежала из башни во двор как раз в тот момент, когда всадники, построившись в две колонны, проезжали через ворота.

— Подождите! — закричала она.

Джейми остановился, услышав ее голос, но велел своим людям продолжать путь. Капли ледяного дождя, подобно крошечным стрелам, вонзались Катрине в лицо, когда она бегом устремилась к мужу. Она достигла ворот в тот момент, когда Нилл готовился пересечь их. Не обращая внимания на окружающих, она схватила брата за ногу, вынудив стражника, державшего его коня, остановиться из опасения задавить ее.

— Нилл… — Катрина подняла взгляд на брата. Слезы струились по ее щекам. Рыдания душили, ей трудно было говорить. — Прости меня, ради Бога. Ты должен мне верить. Я даже подумать не могла, что так может случиться.

— Отойди от него, Катрина, — бесстрастно приказал Джейми.

— Все будет хорошо, Кэти, — сказал Нилл, осторожно отцепляя ее пальцы от своей ноги. — Позаботься о Брайане.

Слезы заливали ей лицо, когда она обернулась к мужу. Зубы его были крепко сжаты, губы вытянулись в жесткую линию. Суровое лицо выражало непреклонность и неумолимость. До мозга костей Каратель Кемпбелл.

— Как ты мог?! — воскликнула она. — Я думала, мы достигли взаимопонимания. — Волнение мешало говорить, плотный горячий комок закупорил горло. Она заглянула ему в глаза, но увидела там только стальную преданность долгу. — Ты сказал, что любишь меня.

Он, не дрогнув, выдержал ее взгляд.

— Я тоже думал, что мы достигли взаимопонимания. Похоже, мы оба ошиблись. Ты спутала мою любовь к тебе с подчинением. А я принял твой способ убеждения за истинное чувство.

Катрине потребовалось мгновение, чтобы сообразить, что он имел в виду. Ее глаза широко раскрылись от потрясения.

— Ты ошибаешься. — Ей в голову не приходило, что он может подумать, будто она попыталась соблазнить его, чтобы переубедить. — Я не собиралась этого делать.

Но хотя Катрина с жаром отвергла его обвинение, она все же задумалась, нет ли в нем крошечной доли истины. Она была тогда в отчаянии. Неужели она бессознательно решила использовать его влечение к ней? «Нет!»

— Не собиралась? — Он пристально посмотрел на нее. — Это не имеет значения. Как видишь, это все равно не сработало.

Катрина посмотрела вслед отряду всадников, мчавшихся к морю. Их сопровождал вихрь разлетавшихся из-под копыт брызг грязи и опавших листьев. Она снова перевела взгляд на мужа и прочла решимость и непреклонность на его застывшем лице. Непоколебимый.

Оправдались ее худшие опасения. Ее так тщательно выстроенное заново счастье рушилось на глазах. И теперь она может снова потерять своего брата.

Ее охватила ярость, рожденная беспомощностью. Катрина перестала соображать.

— Я никогда не прощу тебе этого! — громко крикнула она дрожащим от гнева голосом. Ей оставалось только одно: снова бросить ему вызов. — Если ты сейчас уедешь, если увезешь отсюда моего брата, я никогда больше не захочу тебя видеть!

Она пожалела об этом прежде, чем слова сорвались с языка.

Его пылающий яростью взгляд прожег дыру в ее сердце, безрассудное заявление повисло между ними в воздухе. Ей очень хотелось думать, что Джейми не сможет уехать.

Но в глубине души она знала, что он все равно уедет. Муж предупреждал ее, чтобы она не пыталась снова препятствовать ему в выполнении долга.

Он пристально смотрел ей в глаза. Она не отступила, не взяла свои слова назад. В конце концов он склонил голову.

— Как пожелаешь.

Не сказав больше ни слова, Джейми развернул коня и поскакал к воротам. И ни разу не оглянулся.

Наверное, это задело ее больнее всего. После того, что они испытали вместе, он смог запросто оставить ее без всяких колебаний и сомнений, без малейшего сожаления.

Он уже никогда не вернется. Чтобы спасти своих братьев, она поставила на кон свое сердце… и проиграла.

Больше она ничего не могла сделать. Слишком поздно.

Нилл уехал. Как и единственный мужчина, которого она любила.

Катрину охватило безысходное отчаяние. Сердце сжималось от невыносимой боли, словно его резали тупым ножом. Словно оно разрывалось пополам. Ей хотелось излить свою боль в потоке слез, но они больше не приносили и облегчения. С сухими глазами она наблюдала, как Джейми стремительно скачет прочь, как его крепкая, гордо выпрямленная спина исчезает вдали.

Уехал.

К горлу подкатили глухие рыдания. Только не это. Больше ей этого не вынести. Не думала она, что ей снова предстоит испытать боль. Снова почувствовать себя совсем одинокой.

Любовь обманула ее.

Катрина упала на колени в слякоть и грязь. Затем неприятная мысль шевельнулась в мозгу, пробившись сквозь пелену горя.

А может, она сама обманула любовь?

Удаляясь от Ротсея, Джейми заставлял себя смотреть вперед, хотя знал, что вернется не скоро.

Ему потребовалось напрячь всю силу своего духа, чтобы уехать, и он не знал, когда осмелится снова увидеться с женой. Находиться рядом с ней было бы невыносимо. Слишком сильно его влекло к ней. Проще было разом обрубить всякие связи.

Словно легко было вырвать из груди собственное сердце. Внутри образовалась гнетущая пустота, которая болела сильнее, чем любая рана, когда-либо полученная в битве.

Джейми сжал зубы, стараясь собраться с силами, ожесточиться, чтобы преодолеть невыносимую боль потери.

Ну в самом деле, разве это не насмешка судьбы, когда мужчина, практически непобедимый на поле боя, сражен наповал столь заурядной безделицей, как чувство. Человеку в его положении лучше быть одному. Он попытал счастья с Катриной в надежде, что все сложится по-другому. Но это оказалось ошибкой.

Разочарование и досада разъедали его изнутри, как жгучая кислота. Ему так хотелось верить, что им удалось достичь взаимопонимания! Но он ошибочно принял чувственную страсть за доверие и любовь.

Нет. Ее семья и его принадлежность к клану Кемпбеллов всегда будут стоять между ними. Катрина никогда не сумеет разглядеть человека, скрывающегося за его именем и репутацией. Он чувствовал себя лучше, когда был одинок.

— Моя сестра бывает иногда ужасно упрямой.

Джейми обернулся к Ниллу Ламонту, сидевшему возле него в лодке. Нилл, похоже, наблюдал за ним и, судя по задумчивому выражению его лица, заметил гораздо больше, чем хотелось бы Джейми.

— Да. — Джейми снова налег на весло.

— Она очень испугалась. Я уверен, она не соображала, что говорит.

— А я уверен, что она взвешивала каждое слово. — Джейми поднял взгляд на собеседника. — Она думает, что я предал ее, раз повез вас в Данун держать ответ за совершенные преступления.

Нилл насмешливо поднял бровь.

— И вы можете винить ее за это? Ваш кузен не славится сочувствием к тем, кто объявлен вне закона. Как и вы, впрочем.

Джейми не мог этого отрицать. Но сам факт, что он собирался просить кузена закрыть глаза на поведение Нилла, должен был сказать ей, как много она для него значит. Аргайллу придется выдержать давление со стороны Колина. Однако Джейми был уверен, что в конечном итоге Нилл и его люди будут избавлены от виселицы. Его кузену это вряд ли понравится, но он обязательно сдержит свое слово.

Катрина не знала Аргайлла так хорошо, как он. А то, что она знала о нем — Джейми вполне мог это понять, — не добавляло уверенности в порядочности графа.

Но что-то в словах Нилла встревожило его. Джейми внимательно вгляделся в лицо юноши и вспомнил, что рассказал ему Нилл о своей возлюбленной.

Джейми не мог даже вообразить, что должен был чувствовать Нилл Ламонт. Если бы кто-нибудь подобным образом обошелся с Катриной… Все его существо переполнилось ослепляющим гневом.

Джейми вгляделся в мужественное лицо Нилла, отлично понимая, какая ярость бушует за его внешним спокойствием. Ярость, способная привести человека к беззаконию. Впервые в жизни Джейми осознал, на что способен человек, стремящийся свершить собственное правосудие. И это родной брат Джейми толкнул Нилла на это. Дважды.

Джейми неприятно было думать, что Колин способен на такую жестокость по отношению к женщине, но он понимал, что брат смотрит на это иначе. Колин рассматривал женщин как военную добычу, как способ опозорить врага. Многие мужчины охотно согласились бы с ним.

Джейми с отвращением стиснул зубы. Только не он.

— Я понимаю ваш гнев, но почему Макгрегоры? Почему вы вступили в союз с ними? Наверняка вы знали, что они обречены. Король никогда не простит им бойню при Гленфруне.

— Женщина, о которой я упоминал…

Джейми серьезно кивнул, приглашая продолжать.

— Ее зовут Энни Макгрегор.

Джейми крепко выругался.

— Я знаю, что Макгрегоры… — Нилл откашлялся, — не совсем ладили с законом. Но какой у них был выбор, если их согнали с земли и им некуда было податься? Я тоже испытал на себе тяжесть меча Кемпбелла.

Лицо Джейми посуровело. Спор о земле лежал в основе давней междоусобной вражды между Кемпбеллами и Макгрегорами, не прекращавшейся уже в течение сотен лет, с тех самых пор как король Роберт Брюс даровал Кемпбеллам баронство Лохоу, включавшее многие земли Макгрегоров.

— Макгрегоры все еще продолжают претендовать на земли, потерянные почти триста лет назад. Давно пора бы им примириться с тем, что их уже не удастся вернуть. Я сочувствую их бедственному положению, но вражда, набеги и грабежи не лучший выход.

— А что им еще остается?

— Это не изменит их судьбу. Они должны заплатить за то, что случилось при Гленфруне.

— Как я и мои люди должны заплатить за нападение на вашего брата.

— Я позабочусь, чтобы с вами обошлись по справедливости.

«Справедливость». Что она означает в данном случае? Джейми никогда не проводил различия между справедливостью и законом. Но на этот раз ответ не был так однозначен. Ниллу Ламонту пришлось очень нелегко. Действия, которые он совершил под давлением обстоятельств, вполне можно было понять. В памяти всплыло обвинение Катрины. Неужели он и впрямь неосознанно находился под гнетом предательства Дункана и по этой причине стал слишком строг и прямолинеен в определении того, что правильно, а что нет?

Джейми никогда не сомневался в виновности Дункана. И теперь он задумался: не слишком ли сурово он осудил старшего брата? Это была разумная, отрезвляющая мысль, имевшая гораздо более серьезные последствия, чем Джейми готов был признать.

Нилл внимательно наблюдал за ним.

— А знаете, я почти поверил вам. — Джейми продолжал молча грести, и Нилл добавил: — Дайте ей время.

Джейми смерил шурина проницательным, оценивающим взглядом, пытаясь понять его побуждения.

— Почему вас это волнует? Мне кажется, вы должны бы радоваться, что ваша сестра избавилась от меня.

— Вы правы. Вы последний человек, которого я хотел бы видеть мужем своей сестры. Но я не слепой. Я вижу, как она к вам относится, и хочу, чтобы Катрина была счастлива.

Джейми согласно кивнул. «Я тоже этого хочу». Он только не знал, сумеет ли сделать ее счастливой.