Поцелуй врага

Глава 4

С погодой к открытию игр очень повезло, и утро на следующий день выдалось ясное и светлое. Но мысли Катрины по-прежнему блуждали во мраке ужасных открытий, обрушившихся на нее накануне вечером.

Джейми Кемпбелл. Каратель. Гонитель горцев. Бич Шотландского нагорья. Человек, которого в здешних местах боялись больше всех — даже, возможно, больше, чем его кузена. Сам Аргайлл не замарал рук боевыми действиями, но его подручный пролил слишком много крови.

А она поцеловала его.

Отец и братья редко обсуждали с Катриной междоусобицы или политику страны — вопросы, которые обычно ее не интересовали, — но на этот раз ей не хотелось, чтобы они прекращали разговор, когда она войдет в комнату. Катрине иногда случалось кое-что узнавать от слуг, и она достаточно слышала о наводящем ужас кузене графа Аргайлла. Говорили, что Джейми Кемпбелл всегда побеждает в битве. Что он беспощадно преследует всех, кто выступит против него. Что любой человек, вставший у него на пути, может считать себя покойником. Что на Шотландском нагорье он могущественнее, чем сам король, потому что имеет огромное влияние на «короля Кемпбелла» — графа Аргайлла.

Но оказалось, что каратель вовсе не такое чудовище, как она ожидала. Он показался ей… вполне благовоспитанным. Не безжалостным кровожадным злодеем, а человеком, который всегда будет на высоте — как при дворе, так и на поле битвы. Его спокойная, властная уверенность совершенно не соответствовала его жестокой репутации.

Правда, как она и почувствовала с самого начала, в нем ощущалась некая непреклонность — почти неумолимость. Катрина никогда еще не встречала мужчину, умевшего так хорошо владеть собой.

Много раз за вечер она ощущала на себе его пристальный взгляд — холодный, спокойный и абсолютно непроницаемый. Она же, наоборот, превратилась в комок нервов. Она чувствовала каждое его движение. Чувствовала так глубоко, словно они были крепко связаны вместе.

Кемпбелл невероятно волновал ее. Катрине хотелось бы объяснить это страхом, но правда была более горькой: ее влекло к этому ужасному зверю. Он был так хорош собой, что у нее захватывало дух. Надо же так случиться, что из всех мужчин в Шотландском нагорье, которыми она могла увлечься, ее мыслями овладел Каратель Кемпбелл. В этом крылась насмешка… горькая ирония судьбы, но Катрина была слишком встревожена, чтобы заметить это. Она не знала, как ей теперь быть. Разве что стараться всячески избегать его.

Все утро Катрина была занята, исправно исполняя обязанности хозяйки замка, но после полуденной трапезы, воспользовавшись случаем, ускользнула ненадолго в конюшни, чтобы передохнуть до начала дневных состязаний. Там было прохладно, а привычные резкие запахи странно успокаивали.

Катрина вытащила скамью из свободного стойла, уселась на нее и взяла на колени котенка, доставившего ей вчера столько хлопот.

Удовлетворенно вздохнув, Катрина наслаждалась моментом покоя, неспешно поглаживая пушистую шерстку котенка, который довольно мурлыкал, уткнувшись носом ей в ладонь. Обычно она любила сидеть так у озера, но на игры прибыло слишком много народу, и конюшни, похоже, остались единственным местом, где можно было уединиться.

— Вот вы где.

Катрина еле сдержала стон и, обернувшись, увидела рядом Торкуила Макнила, одного из своих наиболее настырных поклонников. Если бы она выбирала себе мужа по внешности, то лучшего претендента, чем этот молодой лэрд, нельзя было найти. Высокий и стройный, с русыми волосами и сверкающими зелеными глазами, он был очень красив. Не намного старше ее, он уже заслужил славу умелого воина.

Вспомнив свои обязанности гостеприимной хозяйки, Катрина изобразила на лице любезную улыбку.

— Вам что-нибудь нужно, милорд?

Он оглядел ее с ног до головы. В его взгляде не было откровенной угрозы, но тем не менее Катрина почувствовала себя неуютно. В его глазах она прочла не восхищение, а одержимость.

— Я хочу поговорить с вами. Вчера, во время празднества, в зале было слишком людно и шумно, и мне не представилось случая.

Катрина отпустила котенка, встала и отряхнула юбки. Перспектива грядущего разговора ее не радовала. Она всегда старалась избегать бесед наедине и тщательно следила, чтобы не оказаться в подобных обстоятельствах, — так ей было проще. Половина мужчин, которых она отвергла, даже не поняли этого. Но она чувствовала, что от Макнила ей не удастся легко отделаться. Он был исполнен юношеской самонадеянности и упрямства, суливших немалые неприятности.

— Я намерен поговорить с вашим отцом, — сказал он таким тоном, словно бросал мясистую кость собаке.

Катрина прикинулась дурочкой — одна из ее излюбленных уловок.

— Конечно. Я отведу вас к нему.

Он схватил ее за руку и притянул к себе.

— Не хотите узнать о чем?

Катрина спокойно, один за другим, отцепила его пальцы от своей руки и улыбнулась.

— О, разговоры мужчин меня ни капельки не интересуют.

— Этот вас заинтересует, — заявил он, снова оглядев ее с ног до головы, — Вы красивы, и бедра у вас широкие — это очень хорошо. У нас будут здоровые, крепкие сыновья. — Выпятив грудь, он произнес важно, с самоуверенностью короля: — Я решил жениться на вас.

Катрина стиснула зубы, еле сдержав язвительный ответ, рвавшийся с языка. Что может быть романтичнее, чем сравнение с породистой кобылой?

— Вы очень добры, — любезно сказала она. — Это большая честь — удостоиться такого завидного предложения. Но вы слишком торопитесь. Мы едва знаем друг друга.

Он подступил на шаг ближе.

— Для этого будет достаточно времени, когда мы поженимся.

Катрина судорожно сглотнула. Да, задача оказалась не из легких. Нужно было срочно что-нибудь придумать.

— Я почти не знаю, что вы за человек, — промолвила она и помолчала, обдумывая, что еще сказать. — И вы еще так молоды.

Он сразу ощетинился.

— Я вполне вам подхожу, моя дорогая. — Он притянул ее к себе. — Хотите, чтобы я это доказал?

«Вот оно!» Прекрасный выход.

— Какое блестящее предложение! Вы докажете, что способны стать мне достойным мужем-защитником, если одержите победу в состязаниях лучников, которые состоятся в конце недели. Тогда и поговорим о свадьбе.

У Макнила не было шансов. Лучшим стрелком из лука на всем Шотландском нагорье был Рори Маклауд. Он побеждал уже десять лет подряд, уступив только однажды, два года назад, Аласдэру Макгрегору в один из тех редких случаев, когда этот разбойник рискнул объявиться на играх.

Макнил сразу смутился. Катрина уловила момент, когда до него дошло, что он наделал. Его самонадеянность обернулась против него самого. Выражение его лица мгновенно изменилось. Самоуверенность сползла с него, сменившись безудержной яростью. Катрина перехитрила его, и он это понял.

Макнил сухо поклонился, но в глазах его полыхал гнев.

— Тогда до конца состязаний. — Он бросил на нее угрюмый взгляд, в котором явственно чувствовалась угроза. — Я приду, чтобы потребовать свой приз.

На душе остался неприятный осадок. Несколькими мгновениями позже это чувство только усилилось.

— Доброе утро, принцесса.

Катрина вздрогнула. Она сразу же узнала этот низкий, чуть хрипловатый голос. Его обладатель мог бы растопить замерзшее озеро жаром своего властного, полного страсти голоса. Такого опасного, что его следовало всеми силами избегать. Катрина подняла взгляд и увидела Джейми Кемпбелла, который остановился в дверях, держа в поводу своего боевого коня.

«Да уж, принцесса, нечего сказать».

— Утро давно прошло, и не смейте называть меня принцессой! — Джейми ухмыльнулся, и Катрина отругала себя за то, что позволила ему себя разозлить. Глаза ее с подозрением сощурились. — Не нашли ничего лучшего, чем шпионить за мной? Почему бы не попугать каких-нибудь беззащитных старушек и детей…

Джейми отвел своего коня в стойло, отдал распоряжения одному из конюхов и направился к ней. С его приближением внутри у нее все завертелось, как лодка без руля в бурю. Может, он и был дьявол, но лицо имел, как у архангела. Достаточно красивое, чтобы заставить ее жалеть, что он Кемпбелл. Казалось, она не в силах отвести от него взгляд. Его мрачная мужественность непостижимым образом возбуждала ее и притягивала. Она ощущала этот немой призыв каждой клеточкой своего тела. Его мощная фигура, черты лица, ужасная репутация — все возвещало об опасности. Катрина невольно отступила.

— Ваша способность избавляться от поклонников заслуживает всяческих похвал, но исполнению недостает тонкости. Следует щадить гордость молодых людей, дорогая. По лицу этого бедняги было видно, что он жестоко оскорблен и не скоро это забудет.

— Не припомню, чтобы спрашивала у вас совета, — сказала Катрина, сердито вздернув подбородок. Не его ума это дело!

Самоуверенный наглец только рассмеялся.

— Вам все равно придется ему последовать. Рано или поздно кто-нибудь здесь выскажет вам правду.

По коже Катрины пробежал легкий озноб.

— Представления не имею, о чем вы говорите.

— Не все мужчины позволят водить их за… — Он остановился. — Не все мужчины станут играть по вашим правилам.

— Как вы например? — сказала она, даже не пытаясь скрыть сарказм.

Он придвинулся ближе. Настолько, что она ощутила запах его разгоряченного тела. Этот примитивный запах странно возбуждал ее, будоражил чувства. Кемпбелл стоял теперь так близко, что ей видна была щетина, затенявшая твердую линию его подбородка.

— Да, как я, — хрипло произнес он, как будто угадал, о чем она думает.

— Буду иметь в виду. — Катрина отвернулась, не желая, чтобы он заметил, насколько сильно ее взволновал. — Зачем вы выезжали из замка? Я думала, вы принимаете участие в играх.

— Я сомневался, стоит ли, но теперь, когда услышал, какой приз ожидает победителя, решил участвовать в состязании лучников.

Катрине потребовалась минута, чтобы сообразить, что он имеет в виду. Взгляд ее впился в его лицо — она подумала, что он шутит, — но оно выражало непреклонность.

— Не может быть, чтобы вы говорили серьезно. — Не собирался же он и впрямь ухаживать за ней!

Она взглянула ему в глаза, и сила горевшей в них страсти потрясла ее до глубины души.

— А что, если так?

Сердце ее внезапно понеслось вскачь, но Катрина оставила это без внимания. Сама мысль выйти замуж за Кемпбелла — да еще за этого Кемпбелла — была настолько нелепа, что Катрина даже не знала, что ответить. Страдания матери, изгнанной из своего клана, навсегда сохранились в ее памяти. Катрина любой ценой хотела бы избежать подобной участи.

— Вы зря тратите время. — Она попыталась проскользнуть мимо него, но он загородил ей путь. Ее плечо наткнулось на стальной заслон его груди, и от этого соприкосновения у нее перехватило дыхание. Странные чувства, которые он пробудил в ней вчера, охватили ее снова. Катрину бросило в жар, внутри поднялась буря, сердце лихорадочно забилось, по коже побежали мурашки.

— В самом деле? — тихо промолвил он; тепло его дыхания щекотало ухо, и от этого ее охватила дрожь. — Кажется, вчера вы так не думали.

Катрина покраснела. Как он смел завести речь о том поцелуе?!

— Вы не имели права целовать меня. — Катрина не смела поднять глаза. Он стоял слишком близко. Ее неудержимо влекло к нему… словно кто-то медленно вытягивал тростниковую циновку у нее из-под ног.

Сердце Катрины готово было выскочить из груди. Она чувствовала, будто ее подхватила какая-то могущественная сила, которую она не в состоянии контролировать.

Однако Катрина не могла забыть, кто он такой.

Усилием воли она заставила себя взглянуть ему в глаза и с присущей ей искренностью и прямотой сказала:

— Я скорее соглашусь выйти замуж за жабу, чем за Кемпбелла.

* * *

Джейми мог бы тут же заставить ее проглотить эти слова. Мог наклониться, завладеть ее губами и целовать до тех пор, пока не докажет, что она ошибается. И видит Бог, как ему этого хотелось!

Он вовсе не собирался искать себе жену. Но чтобы укротить эту дерзкую девчонку с ее странной смесью высокомерия и невинности, возможно, черт возьми, стоило пойти на брак. Редкий случай, что он встретил женщину, с которой не должен был осторожничать из страха подавить и перепугать ее. Джейми улыбнулся. Нет, Катрина Ламонт определенна его не боялась.

Она была умна, следовало отдать ей должное. Но наряду с отчаянной храбростью ее отличала опасная наивность. И в один прекрасный день Катрина могла угодить в крупные неприятности.

Похоже, девчонка очаровала всех мужчин в пределах сотен миль вокруг. Вот и теперь, с волосами, свободно падавшими ей на плечи, восхитительно растрепанная, с соломой, приставшей к неуместно роскошной для конюшни юбке, она была необычайно привлекательна. И при всем совершенстве ее чистой красоты, ее окружала явственно ощутимая дымка чувственности и соблазна, сулившая знойные земные наслаждения. Прекрасная роза, ожидающая, чтобы ее сорвали.

Джейми безумно желал ее. Такое всепоглощающее, первобытное желание он не испытывал прежде ни к одной женщине. А когда Джейми хотел чего-нибудь, он это получал.

Но похоже, девочка совершенно не понимала, какой соблазн собой представляет и как Джейми близок к тому, чтобы повалить ее на сено и зацеловать до бесчувствия. Кровь закипала у него в жилах при мысли о ней, распростертой под ним… ладони его блуждают по ее телу, его губы…

Он постарался подавить приступ вожделения. Джейми поразительно умел владеть собой, когда нужно было держать желания в узде. Но никогда еще он не встречал девушки, которая бы возбуждала его так сильно. Или с такой легкостью приводила в ярость безосновательной клеветой на его клан.

Он отступил назад и скрестил на груди руки.

— Значит, вас так беспокоит мое имя?

— А этого недостаточно? Наши кланы враждуют, и вражда эта длится уже десятилетия.

— Чем не прекрасный повод покончить с войной? Кроме того, ваша мать — урожденная Кемпбелл.

Лицо Катрины покраснело от гнева.

— И ее отец, Кемпбелл, лэрд Кодора, отрекся от нее. Я не питаю родственной любви к Кемпбеллам, а ваш кузен — самый худший из мерзавцев.

— Для той, кто не интересуется политикой, у вас, похоже, сложились весьма твердые убеждения.

— Всем известно, что граф Аргайлл — деспот, который отнимает у людей землю, а потом преследует их как бешеных собак.

— Полагаю, вы имеете в виду Макгрегоров? — безразлично спросил Джейми.

Что ей известно о Макгрегорах? О бойне при Гленфруне, где вырезали всех Колкахунов? О бесчисленных Кемпбеллах, ставших жертвами набегов и грабежей, совершенных Макгрегорами? Он взял Катрину за подбородок, коснувшись большим пальцем жилки на ее шее, где лихорадочно бился пульс.

— Макгрегоры — разбойники и бандиты, которые не задумываясь перережут вам горло.

— Вы просто пытаетесь запугать меня. Вы забыли, что Макгрегоры — союзники Ламонтов.

Этого-то он как раз не забыл. Именно это обстоятельство и привело его сюда.

— Советую вам более мудро выбирать себе друзей.

Она презрительно скривила губы.

— Если они стали разбойниками, то лишь из-за того, что у них не осталось выбора, потому что Кемпбеллы отобрали у них землю. А вы стараетесь создать им дурную славу, представить их хуже, чем они есть. Аргайллу нужно заставить народ поверить в это, чтобы оправдать свои действия.

Джейми изо всех сил старался сдержать душивший его гнев, понимая, что Катрина говорит так по неведению, что она не осознает ни всей сложности задач, стоящих перед Шотландским нагорьем, ни причин многовековой распри между Макгрегорами и Кемпбеллами из-за земель — земель, на которые Макгрегоры не имели законных прав. Но он чувствовал странное желание все ей объяснить.

— Мой кузен стремится положить конец беззаконию, царящему на Шотландском нагорье, и защитить невинных. И поверьте мне, Макгрегоры далеко не ангелы. Не стоит их романтизировать. Это не Робин Гуды и не лесные рыцари из легенд. Они сами виноваты в том, что с ними произошло.

Катрина вывернулась из его руки и воскликнула:

— Значит, по-вашему, они заслуживают того, чтобы их преследовали и убивали?!

Взгляд его стал жестким.

— Они заслуживают того, чтобы предстать перед судом за свои многочисленные преступления.

В ее голосе зазвучала насмешка.

— А как насчет ваших преступлений? Разве Кемпбеллов не обвиняют в подобной же несправедливости? Разве ваш кузен не сгоняет людей с их земли, не сжигает их дома?

— В отличие от Макгрегоров мы не преступаем закон.

— Как удобно, ведь закон — это вы.

Джейми сурово сжал губы.

— Я хочу добиться того, чтобы вы могли выезжать за пределы замка, не опасаясь нападения.

— С помощью силы, устрашения и запугивания?

Джейми подступил на шаг ближе, борясь с желанием схватить ее в объятия и положить конец смехотворным обвинениям. Она упорно испытывала его терпение, эта дерзкая девчонка с пылающими глазами и алыми губами, так и манившими их поцеловать. Девчонка, наговорившая ему такого, чего никто прежде не осмеливался ему сказать — ни один человек.

— Всеми установленными законом способами.

— Включая отрезание голов ради награды?

Он понял, что она имеет в виду недавний акт Тайного совета, по которому за голову каждого Макгрегора предъявителю полагалось не только вознаграждение, но и земли убитого человека.

— Мне довелось наблюдать проявления ужасной жестокости с обеих сторон. Я навидался такого, отчего вас до конца дней мучили бы ночные кошмары. Однако вы женщина. Мужчины не столь щепетильны в этом отношении — таковы уж обычаи горцев.

— И это их оправдывает?

— Мой кузен стремится объединить Шотландское нагорье при поддержке большинства вождей кланов через вассальную зависимость и договоры о преданности. Без центральной власти страна вернется к хаосу бесконечных междоусобиц. Вы этого хотите? Чтобы спасти страну, ее необходимо объединить. Если бы этим не занялись Кемпбеллы, нашлись бы Маккензи или Гордоны, но, без сомнения, кто-то обязательно встал бы во главе.

Катрина заносчиво вздернула свой очаровательный подбородок и дерзко встретила его взгляд.

— Вовсе не благо Шотландии, а алчность руководит действиями «короля Кемпбелла».

Джейми стиснул челюсти, в ярости от того, что его дерзко отчитывает изнеженная, избалованная девчонка, мало что смыслящая в суровой реальности мира.

— Вы пересказываете сильно преувеличенные слухи, словно это достоверные факты. Но что вы на самом деле знаете, Катрина? Вы, избалованная девочка, живущая в хрустальном замке под защитой отца и братьев? Я как-то сомневаюсь, что отец посвящает вас в свои тайные дела. — Румянец, вспыхнувший на ее щеках, доказал справедливость его наблюдений. — Но за воротами вашего замка лежит реальный мир, мир, который не делится на черное и белое, он гораздо сложнее. Прежде чем выносить поспешные суждения, убедитесь, что вы опираетесь на достоверные сведения.

Катрина отвернулась от него, упрямо расправив изящные плечи.

— Я знаю все, что мне нужно знать.

Ее откровенное нежелание прислушаться к доводам разума совершенно не должно было взволновать Джейми, однако вопреки здравому смыслу страшно его раздосадовало. Осуждение, прозвучавшее в ее словах, было ему привычно, но почему-то из уст этой девочки оно воспринималось совсем иначе. Он взял Катрину за руку и повернул лицом к себе, тесно притянув к своему телу. Его переполняли раздражение и гнев. Она попыталась вырваться, но он держал крепко. Так или иначе, ей придется его выслушать.

— А вы, Катрина? Чего вы хотите? Покорить своей красотой как можно больше мужчин? Иметь много драгоценностей и дорогих платьев?

Катрина задохнулась от возмущения.

— Вы не знаете, о чем говорите!

— Я знаю, что отец ни в чем не может вам отказать, что вы разгуливаете повсюду, разодетая как королева — даже в конюшне, — но междоусобная вражда дорого обходится вашему клану. — Он перевел взгляд с ее роскошных шелков на обветшалые стойла, вытянувшиеся вдоль потускневших, побеленных известью стен конюшни, и увидел, что в ее глазах забрезжило понимание. — Я знаю, что вы отвергаете всякого мужчину, который предстает перед вами, потому что не хотите покидать свое маленькое королевство, такое уютное и безопасное. Я знаю, что ваш отец овдовел много лет назад, но так и не женился снова. Как вы думаете, Катрина, почему? Не из-за того ли, что он опасался огорчить вас и поколебать ваше положение в замке?

Катрина вздрогнула, словно он хлестнул ее по щеке. Никто и никогда еще не говорил с ней подобным образом.

— Вы ошибаетесь! — возмущенно воскликнула она. Щеки ее побагровели, восхитительные груди бурно вздымались. Но Джейми заметил, что в ее сверкающих глазах промелькнула неуверенность.

Он отпустил Катрину, понимая, что сказал достаточно. Джейми не собирался говорить с ней так резко, но когда она грубо отвергла его сватовство — сватовство, о котором он еще и не думал всерьез, — гнев его вспыхнул с невероятной силой.

Джейми пошел к двери и обернулся, чтобы еще раз взглянуть на Катрину. Она застыла на месте как изваяние, смертельно бледная, сжав руки в кулаки. Сильная и гордая, но удивительно хрупкая. Его слова возымели действие. Джейми захлестнуло чувство вины. Ему захотелось утешить, успокоить Катрину, но он быстро взял себя в руки. Он сказал правду. Катрине Ламонт давно пора ее услышать. Отец оказал дочери плохую услугу, не посвящая в трудности, не рассказывая о волнениях и беспорядках. Если подозрения Джейми насчет Макгрегоров подтвердятся, довольно скоро девочке придется столкнуться с суровой реальностью.