Глава 12

Фейт нервно поежилась под цепким взглядом сморщенного старика, стоявшего за прилавком. Ей не нравилось место, куда привел ее Морган. Стены сколоченной из досок хибары пестрели трещинами, сквозь которые проникала вонь с причала. Фейт подняла взгляд на затянутые паутиной потолочные балки и содрогнулась, представив себе притаившихся там портовых крыс. Грязные оконца, расположенные высоко над полом, практически не пропускали света. Единственным источником освещения служил потрескавшийся фонарь, висевший на стене.

Она стояла за спиной Моргана, приподняв юбки, чтобы не касаться скопившегося на полу мусора. В этом логове порока она казалась столь же неуместной, как солнце на ночном небе, и острые глазки мужчины то и дело обращались к ней. Не понимая, в чем причина столь пристального интереса, Фейт нервничала и хотела, чтобы Морган скорее покончил с делами.

Судя по разнообразию вещей, громоздившихся на полках, это было то самое место, где Морган сбывал награбленное добро. Из чего следовало, что старик за прилавком — такой же вор и мошенник. Фейт поежилась.

Порой она забывала, что за голову ее работодателя назначена награда, и что он, возможно, отнимал не только золото, но и человеческие жизни ради обогащения. И она снова подумала, что ей следует бежать от Моргана, а не видеть в нем свою единственную защиту и опору.

Закончив разговор, Морган взял Фейт под руку и вывел на улицу. Необычно теплая для ранней весны погода предвещала дождь, но пока на безоблачном небе светило яркое солнце. Фейт подставила его лучам лицо, словно цветок после долгой ночи, и Морган облегченно выдохнул. Он чувствовал ее напряжение там, на складе, но не мог избежать этого визита, если они хотят, чтобы письмо попало в нужные руки. Фейт не место в этих мрачных трущобах, она принадлежит миру элегантных особняков. Эта мысль вызвала у Моргана приступ уныния, но он заставил себя улыбнуться.

— С чего желаете начать, миледи? С магазинов на Бонд-стрит? Мы могли бы купить тебе кружевной чепчик или ленты для волос. Или туфли на высоких каблучках, в которых щеголяют знатные дамы. Чего бы ты хотела?

Фейт прикусила губу, бросив на него неуверенный взгляд. Она всего лишь хотела осмотреть город и не предполагала, что он собирается тратить на нее деньги. Если она начнет корить Моргана за его неправедное золото, он оскорбится, и эта замечательная прогулка будет испорчена. Но если он хочет сделать покупки… Она перевела взгляд на его нетерпеливое лицо.

— Здесь есть рынок, где продаются приправы? И семена для огорода. Хорошо бы еще купить цветочные луковицы…

Морган уставился на нее с таким видом, словно она сошла с ума, затем, пожав плечами, подсадил ее на спину кобылы.

— Ладно. Давай пристроим лошадок в конюшню и пройдемся по Ковент-Гардену. Может, ты найдешь там что-нибудь менее прозаичное, чем луковицы.

Немного отстав, Морган любовался стройной фигуркой Фейт, ладно сидевшей на лошади. Широкая юбка голубого платья, которое он купил ей накануне, подчеркивала тонкую талию и гибкую спину. Видимо, его план обольщения никуда не годится. С чего он взял, что достаточно угостить ее шикарным обедом, купить пару-другую безделушек, и она согласится лечь с ним в постель? Фейт не похожа на других женщин. Ее практичная головка не закружится от красивой шляпки и пары шелковых чулок. Но луковицы?

Он фыркнул от столь неромантичной идеи и попытался придумать что-нибудь получше. Вопрос не в том, чтобы уложить Фейт в постель, нужно сделать это так, чтобы она потом не пожалела. Он покажет ей каждую травинку и каждый овощ на рынке, только бы она чувствовала себя счастливой.

Фейт изумленно глазела на высокие здания из известняка и величественные готические соборы, мимо которых они проезжали, направляясь к Ковент-Гардену. Все мысли о луковицах вылетели у нее из головы при виде собора Святого Павла. Его сверкающий купол вздымался так высоко, что у нее возникло ощущение, будто сам Бог взирает на нее с небесной выси. Засмотревшись, она не заметила оборванного мальчишку, проскочившего перед носом ее кобылы, и гнавшегося за ним торговца, который разразился проклятиями, когда она оказалась между ним и его жертвой.

Кобыла протестующе заржала и нервно мотнула головой. Застигнутая врасплох, Фейт чуть не свалилась с лошади, но Морган мигом оказался рядом, успокоив животное и отослав торговца прочь с напутствием, от которого у Фейт загорелись уши. Она не знала, то ли благодарить его за помощь, то ли ругать за грубость. Впрочем, Морган всегда приводил ее в смятение, что бы ни делал.

Она осторожно покосилась на него. Морган держался в седле с небрежной грацией прирожденного наездника. Темные волосы, стянутые в косичку, прикрывала черная треуголка, отделанная серебряным галуном. Вместо черного плаща, в котором она привыкла его видеть, он облачился в длинный черный камзол с разрезом сзади для верховой езды. Сбоку поблескивала рукоятка шпаги, придававшей ему грозный вид, но в общем он выглядел как обычный джентльмен в глубоком трауре. Пышное кружево у шеи и запястий уступило место простому галстуку и узкой оборке, выглядывавшей из-под манжет. Никто бы не догадался, что этот безупречный джентльмен не тот, за кого себя выдает.

Взглянув на собственный наряд, Фейт удрученно вздохнула. Атласный корсаж туго облегал ее тоненькую талию, отделанный узкой полоской кружева лиф прикрывал грудь. Длинная шерстяная юбка, раскинувшаяся по крупу лошади, не имела плотной основы, которая придала бы складкам более изящный вид. Уложенные в тугой узел волосы прикрывал кружевной чепчик, но Фейт не питала иллюзий, что выглядит как настоящая леди. И с беспокойством разглядывала городских жителей в поисках истинной элегантности.

Она нахмурилась, заметив, что Морган с интересом уставился на женщину в высоком, густо напудренном парике, одетую по последней французской моде. Квадратный вырез платья не имел батистовой вставки, прикрывающей грудь, и над узким шелковым корсажем вздымались соблазнительные округлости, между которыми, привлекая взгляд, покачивалось золотое ожерелье. Фейт затруднилась бы сказать, что так пристально разглядывал Морган: ожерелье или красотку.

Раздосадованная, она слегка пришпорила кобылу и вырвалась вперед в надежде отвлечь Моргана. Она почти ничего не знала о мужчинах, но помнила назидания отца, что мужчины не слишком разборчивы и берут все, что им предлагают. А ведь прошлой ночью она буквально вешалась Моргану на шею.

Какая же она дурочка! Для Моргана она не более чем кухарка. Конечно, он говорит ей приятные слова и покупает очаровательные подарки, но лишь потому, что по характеру не скуп и к тому же не желает лишаться ее услуг. И если она предложила ему больше, чем он рассчитывал, ей некого винить, кроме самой себя. Глупо думать, что разбойник мог заинтересоваться столь невзрачной особой, как она.

Догнав Фейт, Морган бросил на нее озадаченный взгляд, но запруженная народом улица была слишком шумной, чтобы поддерживать разговор. Решив, что они достаточно углубились в город, он направил коня на боковую улочку, где находилась ближайшая конюшня, и спешился.

— Дальше пойдем пешком, малышка, если не возражаешь. У меня нет ни малейшего желания вытаскивать тебя из-под копыт лошадей, если твоя кобыла снова занервничает.

Морган схватил ее за талию и опустил на землю, но не спешил убрать руки. Ее напряженная поза и потупленный взгляд заставили его улыбнуться. Похоже, она учится, хотя и недостаточно быстро. Он приподнял пальцем ее подбородок.

— Улыбнись, моя фея. Или я в чем-нибудь провинился?

Фейт замотала головой, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Ты не обязан водить меня повсюду, как ребенка. Я сама найду дорогу, если у тебя есть другие дела, — застенчиво, но без улыбки отозвалась она.

— Какие еще дела? Неужели ты думала, что я займусь грабежом средь бела дня? Не волнуйся, я не опозорю тебя недостойными поступками.

Ошарашенная, Фейт вскинула на него глаза.

— Мне это и в голову не приходило. Просто… — Она замялась, не решаясь высказать свои мысли вслух, но взгляд Моргана требовал ответа. — Я подумала, что у тебя могут быть какие-нибудь свои, мужские интересы. Вряд ли тебе понравится выбирать приправы и семена.

В зеленых глазах Моргана загорелись веселые искорки, когда до него дошла истинная причина ее смущения. С лукавой улыбкой он отпустил подбородок Фейт и положил широкую ладонь на ее тоненькую талию.

— Разумеется, у меня есть мужские интересы, но зачем мне удовлетворять их на стороне, когда у меня есть собственная фея? Давай займемся семенами и пряностями, а я позабочусь о своих интересах после того, как ты позаботишься о своих.

Фейт неуверенно смотрела на него, не зная, как отнестись к этому дерзкому заявлению. Решив, что он дразнит ее, она кивнула и позволила увести себя прочь. Морган слегка придерживал ее за талию, но Фейт почему-то казалось, что это не просто желание защитить ее в толпе.

Хозяин конюшни взял деньги и увел лошадей, с трудом сдерживая резвого жеребца. Морган проводил их хмурым взглядом обеспокоенного родителя, но взял себя в руки и, беспечно насвистывая, повел Фейт к рынку. Она явно не понимала своей женской власти над ним, и, это вполне устраивало Моргана. Он терпеть не мог капризов, надоедливых просьб и бесконечных попыток привлечь его внимание. Женщина, подобная разряженной кукле, которую он видел чуть раньше, никогда бы не удовлетворилась одиноким существованием в уединенном домике и скромными условиями жизни. Она быстро нашла бы гостиницу и за сверкающую безделушку переспала с первым попавшимся мужчиной. А Фейт…

Фейт невинна. Морган улыбнулся, наблюдая за радостным нетерпением, с которым она рассматривала рыночные прилавки. Пусть она выглядит как ребенок, но страсти в ней столько, что любая пышная красотка из тех, с которыми ему приходилось иметь дело, может ей позавидовать. При одной, мысли об этом чресла Моргана напряглись.

Когда Фейт проявила интерес к связке лука, Морган потянулся к кошельку, но Фейт его остановила. Она решительно заявила, что здесь все слишком дорого и надо поискать овощи в другом месте. Продавец возмутился, и Фейт принялась всерьез торговаться. Моргану ничего не оставалось, как с изумлением слушать их спор. Это был первый, но не последний за утро случай, когда его обычно робкая спутница проявила несвойственную ей напористость.

К полудню Фейт очаровала мясника и получила от него отличный кусок вырезки, вступила в научную дискуссию о свойствах трав с продавцом пряностей, сделав покупку за полцены, и с явным сожалением отказалась от приобретения голубой ленты только потому, что торговец не желал уступать, уверенный, что Морган в состоянии заплатить требуемую цену. Собственно, Морган так бы и поступил, но решительное подрагивание рыжеватых локонов подсказало ему, что его ждут серьезные неприятности, если он ослушается Фейт. Он купил ленту в другом месте, заплатив не меньше, и заслужил сияющую улыбку, которой так жаждал.

К тому времени, когда они нашли приличную гостиницу и зашли туда перекусить, они были увешаны пакетами. Фейт с довольным видом сложила их в плетеную корзинку, которую Морган купил специально для этой цели, не высказав ни единой жалобы по поводу того, что все ее лондонские впечатления ограничились улицей, заставленной лотками. Ее улыбка была такой радостной, словно он преподнес ей сокровища короны. Впрочем, Морган сомневался, что она стала бы так радоваться драгоценностям.

В таверне, пестревшей яркими шелками и атласом, хотя здесь были одни лишь мужчины, скромный облик Фейт вызвал живой интерес. С удовлетворением отметив, что Фейт привлекает к себе взгляды, Морган сделал знак хозяину и заказал отдельный кабинет. Несмотря на бедность, Фейт обладала изяществом и осанкой герцогини, и ни один мужчина не мог обойти ее вниманием, но она, казалось, ничего не замечала.

Морган в очередной раз убедился, что в ней нет ни капли тщеславия, когда она охотно проследовала за ним в уединение небольшой комнатки. Красивая женщина предпочла бы остаться в общем зале, строя глазки и озираясь по сторонам. Но Фейт… Фейт обладала чем-то неуловимым, что делало ее настоящей леди. Она не была красавицей в классическом смысле, но мужчинам нравилась. К счастью, она не догадывалась о собственной привлекательности, и это давало ему преимущество.

Морган сделал заказ и повернулся к Фейт. Щеки ее раскраснелись, глаза оживленно сверкали, когда она обвела взглядом тесную комнату с парчовым диванчиком и потемневшими картинами на стенах. Судя по ее восторженному выражению, Морган понял, что ей никогда не приходилось обедать в отдельном кабинете, и не сводил с нее восхищенных глаз. Ее стройная шейка прекрасно смотрелась бы в обрамлении жемчугов. Батистовая вставка прикрывала юную грудь, но Морган вообразил, как убирает этот клочок ткани и ласкает упругие округлости шершавыми ладонями. Конечно, Фейт заслуживает более утонченного возлюбленного, но вряд ли встретит такого. Придется ему как-то возместить ей недостаток джентльменского обхождения, когда дойдет до дела.

Морган вдруг понял, что самым неприличным образом пялится на девушку, и с виноватой улыбкой взял ее за руку.

— Ты такая красивая, малышка. Я просто недостоин тебя.

Фейт вспыхнула еще ярче, не решаясь встретиться с ним взглядом. Когда он заговорил, она как раз думала о том, до чего красив Морган и насколько он привлекательнее изнеженных щеголей, которых она видела в общем зале. Его сверкающие глаза были обращены на нее, и это не могло ее не волновать. Она предпочла бы дружеские отношения, которые установились между ними в коттедже.

— Не трать понапрасну силы, Морган де Лейси, — парировала она, стараясь обратить все в шутку. — Все равно тебе не удастся вскружить мне голову.

— Да, милая Фейт, ты крепкий орешек. Стоило лишь посмотреть, как мастерски ты торгуешься на рынке. Повстречай я тебя раньше, давно разбогател бы. Но не все еще потеряно, если ты останешься со мной.

Эта легкомысленная болтовня была в духе Моргана, и Фейт с облегчением улыбнулась.

— Останусь, если ты пообещаешь показать мне львов. Они и вправду такие величественные, как говорят?

Похоже, она не поверила ни единому его слову и правильно сделала. И все же она будет принадлежать ему, возможно, уже сегодня вечером. Не отпуская ее руки, Морган откинулся на стуле.

— Величественные? Бедные шелудивые зверюги, запертые в грязной клетке. Не знаю, что чувствуют англичане при виде могучего животного, поверженного на колени, но лично меня тошнит от этого зрелища. Если это цена за твое прелестное тело, я вынужден с прискорбием отказаться от того и другого. Но может, ты согласишься доставить мне удовольствие, посетив вечером театр? Я не могу снять ложу, но постараюсь сделать все, что в моих силах.

Когда Морган упомянул ее тело, Фейт вспыхнула, бросив на него быстрый взгляд, но он тут же сменил тему, и она вся обратилась в слух. При упоминании о театре ее глаза загорелись.

— Настоящий театр? Со сценой, занавесом и всем остальным? Не просто кукольное представление? — нетерпеливо спросила она.

— «Ковент-Гарден», клянусь честью. — Морган торжественно перекрестился.

— Но я не одета! — Она опустила взгляд на свое платье. Это был самый прелестный наряд из всех, что ей приходилось носить, но она хорошо помнила рассказы матери о великолепных шелках, перьях и драгоценностях, в которых блистали дамы, посещавшие спектакли. Как она может появиться в театре в таком виде? Вот где пригодилось бы желтое платье, но в нем нельзя ехать верхом.

Морган сжал ее пальцы.

— Мы будем сидеть в партере, милая, а не среди знатной публики. Ты затмишь всех вокруг, обещаю.

Он не стал бы ей лгать. Фейт счастливо улыбнулась, глядя Моргану в глаза, полные добродушного лукавства. В ее жизни было так мало веселья, что она не возражала, когда он посмеивался над ней. К тому же сегодня ночью Морган не совершит разбойничьей вылазки. Ее улыбка стала шире. Сегодня Морган будет джентльменом, веселым и обаятельным. При этой мысли Фейт пробрала восхитительная дрожь. Знай она, какую скачку он запланировал на предстоящую ночь, содрогнулась бы. Морган наблюдал за ее радостным выражением, как голодный тигр, готовящийся к прыжку, Он поведет ее в театр, будет ухаживать за ней, потом они вернутся сюда и вместе поскачут в мир страсти. После этого Фейт никогда не покинет его, и он сможет грабить этих тупиц, англичан, сколько заблагорассудится.

Очень довольный своим планом, Морган не стал настаивать, когда Фейт отказалась от эля, принесенного слугой. Ни к чему, чтобы ей стало плохо от выпивки. Впереди целый день. У них достаточно времени, чтобы все успеть.

После еды они еще немного побродили по рынку и прошлись по Стрэнду, где Морган показал ей Сомерсет-Хаус, судебную палату, Темпл-Бар и другие лондонские достопримечательности, прежде чем повернуть назад. В бесчисленных кофейнях, мимо которых они проходили, сидели джентльмены, потягивая любимый напиток, читая газеты, обсуждая последние скандалы и делая ставки на дату окончания строительства Вестминстерского моста.

Фейт упивалась видом шумных улиц, заполненных людскими толпами. Восхищенно разглядывая нарядную публику, она то и дело останавливалась, чтобы полюбоваться последним изданием Голдсмита в книжной лавке или соломенными шляпками, выставленными в витрине модистки. Она отказалась от предложения Моргана купить ей что-нибудь из вещей, но не устояла перед засахаренным яблоком с лотка уличной торговки и букетиком, который продавал оборванный мальчишка. Вдохнув запах цветов, она одарила Моргана сияющей улыбкой, словно он подарил ей жемчуга и бриллианты.

Эта улыбка поразила Моргана в самое сердце. В ней было столько невинной радости, что он едва не отказался от своих коварных замыслов. Кто он такой, чтобы воспользоваться ее неопытностью? Разбойник, который не может предложить ей ничего, кроме своего жалкого жилища. Когда-то имя де Лейси звучало гордо, обеспечивая защиту и уважение, но проклятые англичане лишили его былой славы, и теперь он отверженный ирландец, полный решимости вернуть свое.

Так что в конечном итоге его имя будет кое-что значить, и потом у Фейт нет более заманчивых предложений. Ни один порядочный человек не женится на ней, после того как она провела зиму в его хижине. Он совершает единственно правильный поступок, хотя и не в той последовательности. Сложись все иначе, он стал бы ухаживать за ней, сделал предложение, женился и только потом уложил в постель. Но у него нет ни времени, ни условий для подобной щепетильности. Слишком много препятствий у них на пути. Нет, уж лучше покончить с этим делом сразу и направить все усилия на то, чтобы разбогатеть. Это не только в его интересах, но и в интересах Фейт.

Успокоив свою совесть, Морган купил кувшин вина, ломоть сыра, хлеб и повел Фейт в театр. В свете его планов «Ромео и Джульетта» был самым подходящим спектаклем.

Загрузка...