Под защитой любви

Глава 16

Отказ Фейт все еще терзал Моргана, когда он седлал своего жеребца. Безлунная ночь как нельзя лучше соответствовала его настроению и целям. Он и так потратил несколько недель, ухаживая за упрямой девчонкой. Ладно! Он не из тех, кто будет упорствовать и что-то доказывать, когда схватка проиграна. У него впереди целая жизнь, и совсем необязательно, чтобы Фейт стала ее частью.

Но стоило Моргану вспомнить, как потемнели серые глаза Фейт от обиды и отчаяния, когда после ужина он сообщил ей о своих планах, и его плечи поникли. Пусть она не желает признавать, что их отношения изменились, он взял на себя определенные обязательства и должен их выполнять. К тому же он слишком хорошо помнил другой вечер, когда, вернувшись из ночного рейда, застал пустой дом и холодный очаг.

Привязав оседланного жеребца к столбу, Морган быстро зашагал к дому, бесшумно ступая по густой траве. В ночном воздухе висел туман. Надежда, вспыхнувшая в глазах Фейт, когда он распахнул дверь, заставила его ощутить себя последней скотиной, но у него не было ни малейшего намерения отказываться от своего ремесла ради прекрасных глаз.

— Возможно, я не вернусь до утра, но мне не хочется, чтобы ты ложилась спать с тяжелым сердцем. Брак тебе не нужен, чего же тогда ты хочешь?

Этим вечером он выглядел настоящим разбойником: от ослепительно белого кружева на шее до начищенных до блеска сапог. Только глаза принадлежали тому Моргану, которого она знала, зеленые глаза, которые могли согревать нежностью и опалять страстью. Ей захотелось броситься ему на шею и умолять остаться, но вряд ли это что-либо изменит.

Потупившись, Фейт задумалась над его вопросом. Чего она хочет? Она хочет, чтобы он оставил свое ремесло. Попроси она у него платья и драгоценности, он бы понял. Но она не желает быть его содержанкой. Морган сделал ей предложение, но ведь в первую же брачную ночь он может оказаться на виселице. Он ничего не теряет, женившись на ней, а она рискует, взяв имя человека, которого преследует закон. Так чего же она хочет? Независимости.

Фейт твердо встретила его взгляд. Теперь они на равных. Она ему ничем не обязана. Морган спас ей жизнь, но забрал все, что она имела.

— Я хотела бы найти работу, — решительно заявила она. — Перспектива оказаться на улице, если что-нибудь случится с тобой, меня не прельщает.

В глазах Моргана мелькнула надежда. Если он согласится на ее условия, она останется. Он медленно кивнул.

— Мне тоже этого не хочется, малышка. Ладно, попробую что-нибудь сделать. Ты согласна подождать, пока я все устрою?

Выражение лица Фейт смягчилось. На стороне Моргана власть и сила, но он не стал прибегать к ним. Интуитивно она чувствовала, что немногие мужчины способны на подобную терпимость, и ее сердце дрогнуло, потянувшись к нему. Но она лишь сдержанно кивнула:

— Хорошо, подожду.

Обещание, что она будет здесь, когда он вернется, значительно улучшило настроение Моргана. Шагнув вперед, он приподнял ее подбородок и крепко поцеловал в губы.

— Согрей нам постель, малышка. Не успеешь оглянуться, как я вернусь. — И он стремительно вышел. Какое-то время Фейт с тоской смотрела на захлопнувшуюся дверь.

Весенние дни были длинными, но ночи казались еще длиннее. При малейшем звуке Фейт бросалась к окну в надежде, что Морган вернулся. Ей следовало бы молиться, чтобы его схватили, дабы он мог покаяться и спасти свою бессмертную душу, но почему-то она с нетерпением ждала его возвращения. Морган был единственным близким ей человеком, и угроза потерять его приводила Фейт в отчаяние.

Но она не должна его ждать. Пока его нет, надо бежать отсюда, чем скорее, тем лучше. Она знает, чего он захочет, когда вернется. Стоило Фейт подумать об этом, как краска заливала ее лицо, но она с непостижимым упрямством оставалась на месте. Она пыталась понять, что заставляет ее сидеть здесь и ждать Моргана вопреки всем ее убеждениям. За последние месяцы она стала другим человеком. Морган спас от смерти ее бренное тело, но что-то умерло в ней. Что именно — юность, невинность или совесть — Фейт не знала и не жалела об этом. В том странном мире, где она внезапно оказалась, она убила человека, разделила кров с разбойником и лишилась девственности. И, тем не менее, чувствовала себя защищенной, как никогда в жизни, и была не в силах отказаться от этой защиты.

А может, она не готова отказаться от Моргана. При одной лишь мысли о его возвращении ее обдавало жаром. Он не похож ни на одного мужчину из тех, кого она знала. Ее отец был джентльменом, однако не обладал обаянием и жизненной силой Моргана. По сравнению с ним мужчины в деревне, где они жили, казались грубыми и неотесанными, а разряженные аристократы, которых ей доводилось мельком видеть, — никчемными и изнеженными. Под маской бесшабашности, порой грубости Морган скрывал гордую, израненную душу, и это трогало Фейт. У Фейт не укладывалось в голове, как такой человек, как Морган, находит ее привлекательной и желанной, чтобы уложить в постель и даже предложить руку и сердце.

И лишь подозрение, что она у него не единственная, не позволяло Фейт возгордиться. С ней ему удобно и не более. Морган — мошенник и не заслуживает доверия, но он обещал найти ей работу. Она не может уйти отсюда, не будучи уверена, что ей обеспечен кров и скромный заработок. Поэтому приходится оставаться.

Высокая цена, которую она заплатила за весьма сомнительную безопасность, тревожила Фейт, но предстоящая разлука с Морганом приводила в отчаяние. Быть может, он все же позволит ей ночевать, как и раньше, на чердаке, раз она отказалась выйти за него замуж.

Она успокаивала свою совесть, проводя ночи на тюфяке, хотя жаждала спать в постели Моргана, дожидаясь его возвращения. Наверное, он и вправду оставил у нее внутри нечто такое, что заставляло ее тосковать по его объятиям и терзаться от беспокойства, несмотря на усталость от каждодневных трудов в конюшне и по дому. Она слишком хорошо помнила то, что между ними произошло, и часами лежала без сна, переживая все заново.

Ночной холод уже успел выстудить крохотный домик, когда Морган вернулся. Уронив на пол сумку, он бросил взгляд в сторону кровати. Вылазка оказалась успешной, но он извелся от нетерпения. Он рассчитывал, что приедет пораньше, и его маленькая фея встретит его на пороге, но не имел ничего против, если она уже легла и греет для него постель. Мужчине необходима капелька нежности, чтобы вынести жизненные невзгоды, а Фейт могла предложить гораздо больше, чем просто нежность.

Сбросив верхнюю одежду, он избавился от рубашки и умылся. Вода была едва теплой, но Морган, охваченный лихорадочным возбуждением, не почувствовал этого. Он еще толком не распробовал свою маленькую святошу и теперь, когда она пришла в себя после их первой скачки, собирался досконально выяснить, на что она способна. Возможно, нынешней ночью он научит ее более резвому аллюру, чем в первый раз. При этой мысли чресла Моргана обдало жаром.

Он нашел свечу и зажег ее от затухающих углей. Затем, одетый в одни бриджи, со свечой в руке приблизился к кровати в нетерпении увидеть рассыпавшиеся по подушке рыжеватые локоны Фейт и насладиться невинным выражением ее спящего лица. Шок при виде пустой постели подействовал на него как удар под дых. Морган недоверчиво уставился на постель, не веря своим глазам. Она же обещала! Его заботливая, послушная и честная Фейт обещала ждать. Она должна быть здесь. Стремительно повернувшись к чердаку, Морган осознал то, что следовало заметить с самого начала: лестницы не было.

Подавив обиду, он вспыхнул от гнева. Фейт принадлежит ему, и они оба это знают. Как это по-детски и как мелочно с ее стороны отказывать ему таким вот образом. Сдернув с гвоздя висевшую на стене саблю, он шарахнул тяжелым металлом по отверстию в потолке и крикнул:

— Фейт Генриетта Монтегю, сейчас же слезай вниз! Шум, который он производил, давно разбудил Фейт, но она не решалась обнаружить свое присутствие и молила Бога, чтобы Морган лег спать, не вспомнив о ней, хотя в глубине души знала, что такое вряд ли возможно.

Фейт замерла от страха.

— Спускай лестницу, девушка, иначе я сам к тебе поднимусь!

Он был вполне способен на это. При шести футах роста Морган мог запросто ухватиться за края чердачного люка и подтянуться вверх, даже не прибегая к помощи стула. Зная, что упрямство только распалит его гнев, Фейт неохотно склонилась над отверстием в полу чердака, коса ее свесилась вниз.

— Что случилось? — поинтересовалась она сонным голосом.

В сиянии свечи она казалась удивительно красивой. На высоких скулах играли мягкие тени, огромные глаза мерцали, длинные ресницы казались темными опахалами, контрастируя с бледной кожей лица. Ему следовало бы стыдиться, что он дал волю гневу и разбудил ее, но Морган испытывал все, что угодно, только не стыд.

— Спускайся, девушка. Не для того я скакал как одержимый, чтобы спать в пустой постели. Ты достаточно отдохнула, пока меня не было. Но теперь я здесь и нуждаюсь в твоих услугах.

Сонное выражение исчезло из глаз Фейт, и на щеках вспыхнул румянец.

— Морган де Лейси, что ты себе позволяешь? Я не какая-нибудь потаскушка, чтобы бежать сломя голову, стоит тебе поманить меня пальчиком.

— Ты моя женщина, и твое место в моей постели! Или ты полагаешь, что такая благовоспитанная особа, как ты, слишком хороша для такого, как я?

— Я не твоя женщина, а твоя служанка и не лягу в твою постель, если не пожелаю. А что касается благовоспитанности, то даже чертова хрюшка слишком хороша для такого, как ты!

Бранные слова, сорвавшиеся с губ его чопорной подружки в пылу гнева, вернули Моргану чувство юмора. Он расплылся в широкой ухмылке, наблюдая за румянцем, залившим лицо Фейт.

— Значит, хрюшка? Что ж, я готов быть твоим боровом, малышка. А теперь слезай оттуда, пока я не добрался до тебя. — Пристроив на столе свечу и саблю, Морган поднял руки, чтобы поймать ее, когда она прыгнет.

— Не слезу, — заупрямилась Фейт.

Морган потянул ее за косу.

— Придется, хотя бы для того, чтобы согреть мои простыни.

Пожалуй, лучше ей воспользоваться этой уступкой, пока он не передумал. Фейт не очень-то верила, что Морган сдержит слово, но, если он полезет за ней на чердак, вряд ли удовлетворится такой малостью. Ему даже не надо применять силу, хватит одного прикосновения. Вот почему он так самодовольно ухмыляется, стоя там, внизу.

Вздохнув, Фейт сдалась.

— Я спущу лестницу.

— Оставь эту чертову лестницу наверху. Я не желаю возвращаться домой и находить тебя на чердаке. Просто свесь ноги, и я подхвачу тебя.

Свесь ноги! Свет еще не видывал такого распутника! Да он увидит все, что только можно, под ее сорочкой. Одна надежда на темноту. Морган увидел достаточно, когда в отверстии показалась пара стройных ножек. Его пальцы обхватили соблазнительные лодыжки, а губы лукаво изогнулись, когда сверху донесся приглушенный вопль. Его так долго не было, что она забыла все, чему он ее учил. Ну ничего, они быстро наверстают упущенное. Он обхватил ее бедра, и Фейт соскользнула вниз, оказавшись в его объятиях.

Морган крепко прижал ее к себе и почувствовал, как ее руки скользнули ему на плечи. Вот теперь он дома. Он не желал признаваться, что нуждался в этой маленькой чертовке. Сильный мужчина не должен ни в ком нуждаться, иначе ему придется забыть о свободе. Но нет ничего зазорного в том, чтобы желать немного тепла и уюта. Фейт — бальзам для его израненного сердца. Сквозь тонкую ткань сорочки Фейт ощущала покалывание упругих волосков, покрывавших обнаженную грудь Моргана. Одного этого было достаточно, чтобы разжечь в ней пламя, а его губы и язык довершили дело, и она безропотно уступила их натиску, даже не заметив, как он уложил ее на постель.

На мгновение она ощутила холод, когда Морган оставил ее, чтобы снять бриджи, но в следующую секунду он оказался рядом, стягивая с нее последний лоскуток одежды, и Фейт снова очутилась в его объятиях, не стыдясь своей наготы.

— Вот где твое истинное место, малышка. Надеюсь, со временем ты привыкнешь к этой мысли. Мужчина не может без женщины, а ты единственная женщина, которая мне нужна.

Он прильнул к ее губам, лишив возможности ответить, однако это не помешало Фейт преисполниться гордостью. Женщина! Он считает ее женщиной, причем заслуживающей того, чтобы держать при себе. Она нечасто слышала комплименты, и красивые фразы Моргана не вызывали у нее особого доверия, но в этих словах звучала правда. Фейт всегда знала, что она женщина, а теперь и Морган признал этот факт. Она ощутила собственную значимость, а пылкие ласки Моргана только усилили это ощущение.

На сей раз он не стал тратить время на нежные слова и ласковые прикосновения. Слишком велика была их потребность друг в друге. Его губы атаковали, пальцы вторгались, и вскоре Фейт нетерпеливо выгибалась под ним, чуть ли не умоляя об акте, который она поклялась никогда больше не повторять. Она приветствовала тяжесть его большого тела, когда Морган накрыл ее собой, и вскрикнула от восторга, когда он проник в нее, заполнив им же созданную пустоту. Их тела быстро нашли единый ритм и, подхваченные волной высвобождения, взмыли к вершинам страсти, прежде чем рухнуть в бездну. У Фейт не было ни единого шанса устоять перед этим мужчиной. Обвив руками плечи Моргана, она поцеловала его в небритую щеку. Ее душа и тело пребывали в покое. А с совестью она разберется завтра.

Проснувшись поздно утром, они снова занялись любовью. Робость Фейт отступила перед новыми потребностями ее пробудившегося тела, а ласковые слова и нежные прикосновения Моргана настолько возбуждали ее, что она думала лишь о том, как дать ему все, чего он хотел. А когда он получил все сполна, она свернулась в его объятиях и снова заснула. Поглаживая ее изящную спину, Морган размышлял о соглашении, которое они заключили, хотя давно научился жить одним днем, не загадывая наперед. Он не отказался от своих планов жениться на Фейт и представить ее лондонскому обществу, лишь отложил их на время. Фейт пока еще не понимает, что их отношения чреваты зачатием ребенка, но скоро поймет. Он должен быть готов к этому моменту.

А пока необходимо сделать так, чтобы она осталась, И этих диких краях нет места таким невинным созданиям, как его фея. Придется съездить в Лондон и позаботиться о том, чтобы все, чем он обладает, перешло к ней, если с ним что-нибудь случится, что весьма вероятно. Но Фейт едва ли согласится с таким решением проблемы. Она хочет стоять на собственных ногах, а не лежать на спине. А это чуточку сложнее. Он нежно обхватил ладонью ее небольшую грудь и потер большим пальцем сосок, превратив его в твердый бутон. При всей своей неопытности Фейт была в большей степени женщиной, чем он мог себе представить. Видимо, он искал, но не там, где нужно. Неужели все благородные девицы так чувствительны к ласкам? Едва ли. Прежде чем Фейт окончательно проснулась, Морган снова вошел в нее, наслаждаясь сознанием, что под ним, раздвинув ноги, лежит настоящая английская леди. Тот факт, что Фейт не похожа ни на одну английскую леди, которых ему приходилось видеть, нисколько его не смущал. Он похитил нечто более ценное, чем золото, и будет еще долго наслаждаться своей добычей.

Взлохмаченная и удовлетворенная, Фейт не испытывала ни малейшего желания вставать и томно наблюдала за совершенно голым Морганом, который, поднявшись с постели, развел огонь и заварил кофе. Она сама себя не узнавала, но если Морган продолжит в том же духе, не станет возражать. Пожалуй, грешная жизнь имеет свои преимущества. Проводив Моргана разочарованным взглядом, когда он оделся и отправился на конюшню, Фейт поднялась с постели. Между ногами у нее саднило, но, вместо того, чтобы радоваться столь пылкому вниманию со стороны Моргана, она ощутила печаль. Не желая задумываться о причинах своей неудовлетворенности, она оделась и приступила к делам.

В полдень Морган наведался в «Свирепого быка» и вломился в личные комнаты хозяина, не на шутку перепугав последнего.

— Я не касался твоей девчонки, Джек! Клянусь, я ее даже не видел.

Поставив обутую в сапог ногу на стул, Морган прищурился, размышляя над причинами этой, довольно неожиданной реакции на его появление. Неужели он до такой степени запугал беднягу?

— Я тебя ни в чем не обвиняю, Нейт. А что, следовало бы?

Уайтхед перестал пятиться к стене и вгляделся в лицо разбойника, взиравшего на него с вежливым интересом. Отсутствие мрачной гримасы, которую он ожидал увидеть, не на шутку испугало трактирщика.

— Крутился здесь какой-то тип, расспрашивал про нее. Только и всего.

Морган сдвинул темные брови.

— Расспрашивал? А с чего ты взял, что он искал именно ее?

Уайтхед пожал плечами.

— Его интересовала какая-то Фейт, вроде как из благородных. Ты знаешь здесь кого-нибудь еще, кто подходил бы под это описание? Будь я проклят, Джек, если это был не сыщик. Лучше тебе поостеречься.

Сыщик. Плохо дело. Вряд ли власти заметили исчезновение такого заурядного преступника, как Такер, и объявили Фейт в розыск. Должно быть, Монтегю ищут свою пропавшую родственницу и, если судить об этом благородном семействе по тому персонажу, с которым он имел удовольствие встретиться, вовсе не для того, чтобы осыпать ее золотом.

Морган задумался. Инстинктивно он чувствовал, что лучше держать Фейт подальше от чужих глаз, но он обещал найти ей работу, а заведение Уайтхеда было единственным па многие мили вокруг. Впрочем, почему бы не спрятать Фейт под носом у сыщиков? Этот дерзкий маневр не раз выручал его в прошлом, а сыщики, как известно, не отличаются особой сообразительностью.

— Брось, Нейт, ты же не дурак. Фейт мухи не обидела в своей жизни, просто кому-то очень хочется, чтобы она исчезла навеки. Я не могу охранять ее целыми днями, но если мы будем присматривать друг за другом, как всегда это делали, ни с кем из нас, включая Фейт, ничего не случится. Она действительно из благородных и не имеет представления о жизни. Я не хотел бы лишать ее иллюзий, но она вбила себе в голову, что ей необходима честная работа. Нейт насмешливо фыркнул:

— Найдется немало желающих занять ее место, если ты хочешь избавиться от нее.

Свирепая гримаса исказила лицо Моргана.

— Я не собираюсь отказываться от нее, Нейт, и если ты позволишь себе выражаться в том же духе, вырву твой поганый язык. Твое заведение смердит. Даже еда воняет. Если ты не наведешь порядок, у тебя не останется никаких посетителей, кроме тараканов. Ходят слухи, будто власти подумывают о том, чтобы перенести остановку лондонского дилижанса в другое место. Я знаю, как подтолкнуть их решимость, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Последние слова Моргана стерли ухмылку с лица трактирщика, и тот с ужасом уставился на разбойника. Джек не нападал на кареты в ближайшей округе, чтобы не привлекать внимания к собственному укрытию, но слухи о том, что грабители нашли приют в «Свирепом быке», отвадят от гостиницы всех сколько-нибудь приличных клиентов. Уайтхед отлично понял намек Моргана и скрытую в нем угрозу.

— Чего ты хочешь, Джек? Чтобы твоя птичка работала здесь? Я не могу драить полы, чтобы доставить ей удовольствие.

Морган снисходительно улыбнулся.

— Тебе крупно повезло, Нейт. Я нашел идеальное средство для восстановления твоей запятнанной репутации. По имени… — Он на секунду задумался. — Элис. Элис Хенвуд. Она будет готовить, убирать и вести учет лучше, чем ты можешь себе представить. Только по утрам, поскольку робеет и предпочитает держаться подальше от незнакомых людей, но не успеешь оглянуться, как она превратит твою берлогу в шикарный отель.

Судорожно сглотнув, трактирщик подумал и понял, что выбора у него нет. Он возьмет на работу девчонку, которая вычистит гостиницу, чего никогда не делала эта ленивая шлюха Молли, или у его порога будет орудовать разбойник. Уайтхед не блистал умом, но даже он понимал, что лучше согласиться на условия Моргана. Он кивнул.

— Вообще-то я и сам собирался нанять еще одну служанку. Ладно, пусть попробует. Говоришь, только по утрам?

— Угу, когда здесь поменьше народу, — подтвердил Морган. — После отбытия первой кареты и до прибытия следующей. — Морган, очень довольный, сунул руки в карманы.

Дело сделано. Элис Хенвуд возникла из небытия и получила работу.