Подлец высшей академии

23.

Габриэль

Он не должен был ничего заподозрить.

Но если мой брат здесь, это уже произошло. Только он мог разрушить созданный мной барьер.

Дьявол!

Я видел в глазах Розы столько боли и разочарования, что от злости сводило мышцы рук. Себастьян не должен догадаться, что девушка рядом со мной какая-то особенная…

И не только потому, что являлась наследной принцессой и его невестой.

Она была особенной для меня.

Роза Брайн, а точнее Риель Грейман, была другой. Несмотря на то, что выросла во дворце, в ней не было надменности, наглости и напыщенного высокомерия, присуще всем аристократам.

Это притягивало.

Чистая, светлая, невинная и бесконечно нежная. Только моя.

Я всегда был диким собственником, по-другому просто не мог. «Отберут, стоит дать слабину!» — так я размышлял, когда жил на улицах империи, пробивая себе путь наверх, и так считал до сих пор.

Она стала моей. Теперь я не отдам ее, не отпущу, не стану делить ни с отцом, ни с братом, ни с самой империей!

Я играл с ней, развлекался, скидывал все на план, пользуясь ее безвыходным положением, пока не понял, что втянулся окончательно и…

Захотел нечто большего.

Я захотел ее, всю без остатка!

Воздух вдруг завибрировал от потока маны, и я направился в сторону ворот, где меня, несомненно, ждали. Но как только приблизился, увидел двух знакомых идиотов, что принимали сверток сквозь ограду из рук какого-то проходимца в плаще.

Турмалин.

Кто-то хотел, чтобы я не упустил момент, увлекшись одной малышкой. И я прекрасно знал кто.

Что ж «отблагодарю» потом.

Ярость вспыхнула внутри, разливаясь жидким пламенем по венам. Я развел руки в сторону, ощущая бешеный прилив сил, а затем сделал ими несколько резких взмахов. Прутья отделились от ограды и молниеносно сковали гостя, оплетая его подобно змеям из стали.

— Браво, Габ! — послышались одобрительные хлопки, и я невольно напрягся. — Думал, ты уже никогда не оторвешься от той девчонки!

— Мог бы и не мешать, — огрызнулся в ответ, и брат вышел из тени, окидывая меня ироничным взглядом.

Мы были похожи. Только он был ниже ростом на полголовы и имел темные, почти черные глаза.

— Прости. Решил, что ты закончил, — усмехнулся он и мимолетно взмахнул рукой, в результате чего два перепуганных до смерти ученика и их поставщик мгновенно потеряли сознание.

Давление маны…

Эффектный трюк.

— Кстати, она какая по счету за эту ночь? Третья?

— Не твое дело, — я старался выглядеть невозмутимо, но эмоции выдавали.

Не самая приятная встреча.

— Не злись. Я просто хотел помириться.

— Ты выбрал для этого не подходящую ночь, — угрожающе произнес, прекрасно зная, с чьей именно подачи меня упекли в эту академию.

Братец умудрился наладить доверительные отношения с самим императором, вступив в его личную охрану, и подговорил убрать меня с дороги, чтобы я не смог претендовать на роль верховного мага империи.

— Знаю, сейчас ты гораздо сильнее меня… — поднял он руки в беззащитном жесте, а после за секунду сделался серьезным. — Впрочем, так было всегда. Но теперь моя очередь защищать тебя.

Что это значит?

Я нахмурился, теряя терпение. У меня сейчас не было ни малейшего желания играть в его странные игры.

— Зачем ты здесь?

Себастьян задумчиво повернулся лицом к академии, вглядываясь в одну из высоких башен, и у него на переносице проявилась характерная черточка, в точности как у его матери, когда она злилась на нас.

— Тебе известно, что Риель Грейман сбежала?

Я сложил руки на груди и не без иронии оперся плечом об ограду.

— Умудрился потерять невесту?

— К сожалению, — честно признался он, скривив губы.

— Думаешь, в этом замешан я?

— Не уверен. Но по своей воле она бы и шагу не сделала в твою сторону, — его слова меня насторожили. Странное ощущение откликнулось где-то в груди, и я почувствовал нервное покалывание маны на пальцах.

— Интересно.

— Гораздо интереснее другое… — он вплотную подошел к двум валявшимся на асфальте студентам и опустился перед ними на корточки, предварительно откинув полы дорого пальто. — Сегодня я видел очень любопытное заклинание, мощь которого осветило небо сотнями молний.

— И что?

Я прекрасно знал «что», но не хотел признавать. Внутри все сжималось от напряжения.

— А то, что такая мана могла быть только родовой, — озвучил он верное заключение.

— Здесь много выродков из высшей аристократии, это мог быть кто-то из них.

— Не мог. И ты об этом знаешь, — вкрадчиво ответил Себ, после чего поднял сверток с дурманом, и оба старшекурсника провалились в портал, который, судя по вибрации воздуха, выкинул их где-то возле основного корпуса.

— В твоей академии может скрываться наследница престола, — он выпрямился и отряхнул руки, будто вынес мусор. — Если об этом узнает император, тебя казнят. Ты станешь изменником, как наши родители.

Они были аристократами. Их казнили, когда мне было девять, а Себастьяну шесть лет. Нас выбросили на улицу умирать от голода, словно безродных щенков в качестве показательной расправы для всего высшего света.

Но мы выжили.

Я всегда был сильнее и выносливее, поэтому всячески защищал Себа и часто жертвовал собой, чтобы ему не пришлось идти в «клетку», даже влез ради него в грязные дела Эмануэля Блэквуда, которые потом обошлись мне боком…

И вот сейчас готов был придушить младшего брата собственными руками, только бы он перестал ворошить прошлое и убрался.

— Угрожаешь? — я опустил руки и стал медленно наступать, но Себастьян не двинулся с места. — Сдашь меня? Так сильно хочешь стать верховным магом?

— Как и ты, — замедлил он с ответом, чуть вскинув подбородок.

Верно.

По силе он уступал лишь мне, остальные ему были не соперники. Поэтому он ловко убрал меня с пути, даже не предполагая, что принцесса подпортит ему планы.

— Убирайся из моей академии, Себастьян, и больше не смей сюда возвращаться!

— Отцу бы это не понравилось, — я нервно сжал кулаки. — А ты всегда был его любимчиком, хоть и являлся бастардом.

Он никогда меня так не называл. Никогда.

Мы всегда были равны!

— Я сделаю все, чтобы добиться своей цели, Габриэль, — твердо произнес он, а затем кинул мне в руки сверток с турмалином и направился за ворота.

— Как и я.

Брат обернулся, сверкнув черным взглядом в свете луны.

— Сначала разберись с бардаком в своей академии… — ответил он, взглянув украдкой на поставщика синей дряни, который по-прежнему висел в отключке. — Когда-то мы мечтали учиться в ней.

И ушел, исчезнув в портале.

Стало паршиво. Так паршиво, что захотелось убить ублюдка, скованного прутьями ограды.

Брат вскрыл старые раны, очень болезненные воспоминания, от которых я бежал каждую ночь, пытаясь заглушить их отголоски в стакане виски и хоть немного поспать.

Себастьян всегда был моей личной ответственностью, слабостью, проблемой. И вот сейчас эта проблема угрожала меня убить…

Но я уже был на шаг впереди.

Риель моя. Был закон, который это подтверждал. Нужно было лишь дождаться подходящего момента.

Перемены уже близко. Скоро все изменится навсегда.

Не помню, как попал в комнату Розы Брайн.

Встреча с Себастьяном окончательно выбила меня из колеи, заставив опустошить не одну бутылку виски.

Голова кружилась. Я был пьян, несмотря на то, что мана быстро выжигала алкоголь в моей крови, не позволяя расслабиться.

И вот я здесь…

Стою безмолвной тенью и словно псих разглядываю свою ученицу посреди ночи, не в силах оторвать взгляд.

Принцесса спала обнаженной на широкой постели и дрожала от холода, прижимая к груди шелковое платье, которое я кинул ей перед уходом.

Ее гладкая молочного цвета кожа покрылась мурашками, белоснежные пряди волос растрепались по подушке, выбившись из прически, а упругие бедра соблазнительно изгибались, открывая сзади потрясающий вид.

Хрупкая, нежная и такая манящая…

Моя прекрасная девочка.

Захотелось немедленно согреть ее в своих объятиях, спрятав от целого мира. Вот только она не захочет этого.

К черту.

Все, что мне нужно сейчас, это она!

Алкоголь вскружил голову. Я снял ботинки, а после завалился к ней в постель и сгреб ее в охапку, прижимая к себе.

Как же приятно и хорошо.

Плевать, если станет вырываться, кричать или бить меня.

Я стерплю все, но не отпущу ее больше.

— Габриэль? — изумленно прошептала она, и ее тело напряглось, выражая беспокойство.

— Тш-ш… — я чуть крепче сжал ее в своих объятиях, зарываясь носом в шелковистые длинные волосы, источающие цветочный аромат. — Спи.

И к моему удивлению девушка мгновенно расслабилась, согреваясь в моих руках.

— Ненавижу, — едва слышно произнесла она, погружаясь в сон.

Я усмехнулся, наслаждаясь нежностью и теплом ее податливого тела.

— Ненавидеть сколько угодно, принцесса. Ты уже моя.

В прошлый раз, у меня чуть крышу не снесло, когда она во сне шептала кому-то слова любви.

Я места себе не находил. Словно одержимый думал о ней все эти дни. Даже пытался сменить тактику и вызвать ревность, терпя прикосновения каких-то двух студенток, которых хотелось просто оторвать от себя.

Но все чего добился, это ненависть и злость в ее больших синих глазах.

Она завладела моими мыслями, заставила меня сходить с ума, вызвала зависимость, привыкание…

Она хуже турмалина.

Теперь ей придется принять меня. Хочет она этого или нет.

Не помню, как уснул, погружаясь в эти мысли. Впервые за очень долгое время я спал, не мучаясь кошмарами и терзаниями прошлого. Поэтому, когда проснулся, не сразу понял, что произошло.

В теле чувствовалась легкость, голова казалась ясной, несмотря на количество выпитого алкоголя, а настроение значительно улучшилось.

Я открыл глаза и увидел напротив свою прекрасную малышку.

Она сидела в кресле в одной тоненькой сорочке и с невероятно невозмутимым видом смотрела на меня свысока.

Настоящая принцесса.

Я усмехнулся собственным мыслям и приподнялся на подушке, неотрывно вглядываясь в ее бездонные синие глаза.

— Надеюсь, хорошо спала?

— Больше не делай так… — произнесла она, сжав тонкие пальчики на подлокотниках кресла. — Не приходи.

И вновь этот ровный тон в голосе.

— Сможешь мне запретить? — насмешливо уточнил, и девушка на долю секунды потеряла самообладание, поджав губы.

Я неохотно поднялся с постели и неторопливо направился к ней, ступая босыми ногами.

— Не создавай иллюзию чего-то большего, Габриэль…

— Это не иллюзия, — перебил ее, смерив взглядом.

— Не играй со мной.

— Ты первая начала.

— Я не…

— Разве не ты тайком пробралась в мою академию? Не ты использовала меня? Вынудила стать изменником империи? Заставила ревновать?

— Ревновать? — изумленно переспросила она, пока ее бледная фарфоровая кожа на лице становилась румяной.

— Да. Ревновать, — твердо повторил, приближаясь к ней вплотную.

— Не понимаю, о чем…

— Ты все понимаешь, милая, — сдержанно ответил, нависая над ней.

И куда делась ее былая уверенность?

Взволнованный светлый взгляд забегал по моему лицу, периодически останавливаясь на губах.

Она затеяла опасную игру.

Так даже интересней!

Я возвышался над ней, опустив ладони на ее руки, сжимающие подлокотники кресла, тем самым зафиксировав ее на месте.

— Я уже сказал тебе: ты моя, — повторил, прекрасно помня каждое слово, произнесенное мной вчера. — Ты нужна мне. Только ты.

Губы напротив дрогнули, и я увидел в ее глазах промелькнувшее разочарование.

— То же самое ты говорил и им? — я нахмурился, и пальцы чуть крепче сжались на ее запястьях, вжимая в обивку.

Почему она не верит? Зачем вынуждает снова и снова это повторять?!

— Я никогда… и никому… не говорил этих слов, — вкрадчиво прорычал, сокращая расстояние между нашими лицами. — Те студентки лишь жалкая приманка, чтобы вызвать в тебе ревность, как ты во мне. Никто из них никогда не сможет сравниться с тобой. Только ты заставляешь меня испытывать чувства, от которых я теряю рассудок.

Она ошеломленно слушала, пока я не мог замолчать, наслаждаясь ее растерянным видом и горячим дыханием на моем лице.

— Если я сказал моя, значит моя. Смирись с этим! — подытожил, касаясь пальцами утонченного подбородка, борясь с желанием поцеловать крохотное родимое пятнышко в уголке ее рта.

Не знаю, что она испытывала в этот момент, но судя по ее приоткрытым губам и частому сердцебиению, это не было похоже на ненависть.

— Нет, — вдруг прошептала она, и я почувствовал, как внутри меня все обрывается, а следом вспыхивает гнев и ярость. — Я не стану с этим мириться. Просто потому, что не могу.

Я смотрел в ее глаза, едва сдерживая себя. Мана вскипала в венах, желая вырваться наружу и немедленно подчинить, усмирить, заполучить ее себе!

— Я живу в другом мире, принцесса… — перешел на шепот, опустив взгляд и едва касаясь ее губ своими. — В мире, где все решает сила и власть, а они у меня в избытке. Я позволил тебе общаться с марийцем, но легко пересмотрю это, если ты снова полезешь к нему обниматься!

— Значит, это твоих рук дело… — она чуть отстранилась и с невероятной досадой посмотрела мне в глаза. — Заставил его стать моим другом, вынудил следить за мной?

— Можно и так сказать.

Я обучал Аяна в тайне, взяв его в свои ученики, из-за превосходного потенциала и родовой маны. Он был марийским принцем и являлся очень важной фигурой для меня в будущем.

— Ненавижу тебя! — пылко произнесла она, пытаясь высвободить руки.

Сколько раз я это слышал?

Я упивался своим превосходством, глядя на то, как она пытается сдержать слезы.

В такие моменты она становилась еще прекраснее, более уязвимой, чувственной, настоящей.

— Ты хочешь ненавидеть меня, но не можешь.

— Нет. Я предпочла бы никогда не знать тебя!

— Ложь.

— Я знаю, что ты сделал, Габриэль! — неожиданно выпалила она. — Это навсегда останется между нами. Я никогда тебя не прощу!

Она говорила с такой болью и тоской в голосе, что я был вынужден отойти, поскольку меня едва не накрыло ее отчаяньем.

— О чем ты?

Она замолчала, и я напрягся, сжав кулаки.

— Скажи это, Роза. Скажи, что я сделал!

— Ты убил моего брата! — выкрикнула она, встав с кресла, и я замер, лишившись дара речи. — Ты отнял единственного любимого человека, который был для меня дороже жизни. Теперь у меня остались только родители, которых я никогда не увижу. И все из-за того, на что ты меня обрек!

Я смотрел на нее, словно видел впервые, не в силах представить, что она чувствовала все это время, находясь рядом со мной.

Ее боль, страдание и переживания показались невыносимыми.

Боже, как она вообще справлялась с этим?!

Я сделал шаг и порывисто сжал ее в своих объятиях, не в силах больше вынести этот взгляд.

— Прости меня, маленькая… — прошептал, вслушиваясь в ее рыдания, что потоком обрушились на мою грудь. — Прости за все, что тебе пришлось пережить из-за меня. Но я не убивал твоего брата.