Подлец высшей академии

8.

Я открыла глаза, потерянно вглядываясь в потолок своей спальни.

Что произошло?

Приглушенная тянущая боль отозвалась внизу живота, и я почувствовала усталость в каждой клеточке моего тела.

— Это был сон? — я осторожно приподнялась на подушках и убрала в сторону край одеяла, обнаружив себя полностью голой.

Святые маги!

— Это была реальность, — раздался суровый бархатный голос, заставив меня испуганно прикрыться одеялом.

Габриэль Мейз вальяжно сидел напротив в одних темных брюках с расстёгнутой ширинкой, за которой скрывалось нечто внушительное, и внимательно смотрел на меня.

— Как себя чувствуешь? — хмуро поинтересовался он, и я мгновенно отвернулась, чтобы не смотреть на его напряженные мышцы груди и пресса.

— Хорошо, — соврала, а затем закрыла глаза, досадливо прикусив губу.

То, что произошло между нами должно остаться в тайне.

Я воспользовалась им, избавившись от бремени, что возложил на меня отец, но и Мейз преследовал свою цель.

Воспоминания о случившемся свело мышцы живота, и я поджала колени к груди, пытаясь унять ощущения.

— Маленькая лгунья, — укоризненно произнес он, а затем поднялся с кресла и стал угрожающе приближаться, ступая босыми ногами по деревянному полу.

Я настороженно разглядывала его со стороны, крепко сжимая в пальцах одеяло.

Мокрые обтягивающие брюки приспустились, обнажая косые мышцы пресса. На мускулистых руках выступали тугие вены, а каштановые волосы небрежно разметались по плечам.

Все было бы иначе, не будь этот подлец так хорош собой.

— Турмалин, который ты приняла, отравлял тебя больше двенадцати часов… — сдержанно пояснил он, сжав кулаки. — А потеря девственности отняла все оставшиеся силы, поэтому не лги мне во избежание новых проблем.

Проблем? Он — единственная моя проблема!

— Не льстите себе, ректор… — язвительно прошептала, не сдержав язык, и янтарный взгляд Габриэля сделался темнее.

Я неотрывно смотрела в его карие глаза, мысленно проклиная себя за то, что получала наслаждение в его объятиях.

Он приблизился вплотную и одним рывком сорвал с меня одеяло. Я даже не вздрогнула, продолжая смотреть в его пылающие яростью глаза.

— Играешь с огнем, принцесса…

— Ты больше ничего не сможешь у меня отнять, — уверенно прошептала, и мужчина склонился, оперившись рукой об изголовье кровати у моего лица.

— Уверена? — иронично уточнил он, не сводя глаз с моих приоткрытых губ. — Как насчет гордости?

Я промолчала, боясь предположить, что у него на уме…

Он был способен на все.

Я должна была как-то защитить себя, обезопасить. Он хотел, чтобы я преподнесла ему империю, вот только у меня были другие планы.

Его пальцы нежно коснулись моего обнаженного плеча, убирая в сторону прядь волос, и кожу словно обожгло огнем.

— Я хочу, что бы ты поняла… — властно произнес он, воруя мой кислород. — Теперь ты принадлежишь мне, а не империи. И будешь делать все, что я захочу.

Подонок.

Я сбежала, чтобы никому не принадлежать, но он присвоил меня себе, как какую-то вещь!

Эмоции зашкаливали. Я сдерживала себя, не смея показывать слабость.

— И сейчас я хочу знать… — пальцы скользнули по моей груди, пробуждая предательскую дрожь. — У кого ты взяла турмалин и почему попробовала?

Я инстинктивно выпрямилась, и мой взгляд тут же опустился на его грудь, блуждая вниз до расстегнутой ширинки.

— Роза… — остерегающе прошептал Мейз, и я приподняла лицо, заметив вспыхнувшее желание в его темных глазах.

— Я думала это чертополох, — смутно ответила, пытаясь вспомнить двух парней, которые угостили меня отравой.

— И потому приняла его? — иронично, уточнил Габриэль и убрал руку от моей груди, от чего внутри меня что-то протестующе заныло.

Мне это не понравилось.

— Нет, — призналась, отвернувшись в сторону.

Что он сделает с теми двумя старшекурсниками, если узнает?

Сдаст империи? Накажет лично?

Лучше первое.

— Если бы я не трахнул тебя в той купальне, эта дрянь так бы и отравляла твое тело изнутри! — грубо произнес он, прожигая меня взглядом.

Выходит, он изъял из меня яд? Разве это возможно?!

В любом случае…

— Мое тело не должно тебя волновать, — двусмысленно ответила, и он схватил меня за плечи, поворачивая к себе, а его колено уперлось в матрас между моих ног.

— Твое тело для меня теперь своего рода турмалин… — яростно произнес он, выделяя интонацией каждое слово. — Не испытывай мое терпение, принцесса, и расскажи что произошло.

Его слова заставили меня затаить дыхание.

Он не оставит меня в покое. Никогда.

Сердце угрожало вырваться из-под ребер. Близость его тела будоражила кровь.

Но я не могла молчать.

Турмалин — опасное наркотическое вещество, с которым на протяжении многих лет боролась вся империя. И если оно проникло за стены закрытой академии, все стало намного хуже.

Брат считал, что кто-то намеренно распространяет опасный дурман под видом чертополоха, который наносит вред только магически одаренным людям, якобы чтобы ослабить нас и вновь развязать войну.

— Это были два старшекурсника, — произнесла, и губы Габриэля сжались в тонкую линию. — Они…

Я замолчала, усиленно размышляя, как сгладить ситуацию.

— Что. Они. Сделали? — прорычал он, и его пальцы еще сильнее впились в мои плечи.

Я попыталась отодвинуться, но он не позволил.

Постель продавливалась под его весом, твердое колено обжигало кожу между бедер, волнение усиливалось внизу живота.

— Мне повторить вопрос? — угрожающе тихо произнес Габриэль, сжав челюсти.

— Они просто предложили… — соврала, и Мейз зловеще усмехнулся.

— И ты просто согласилась.

— День выдался ужасный, — многозначительно ответила, намекая на то, что произошло между нами в его кабинете в тот вечер.

Я не собиралась говорить правду.

Да, эти двое старшекурсников настоящие уроды. Но они, наверняка, и сами не в курсе, что употребляют турмалин, а наказания Габриэля слишком жестоки. Ему надо было идти работать надзирателем в тюрьму, а не ректором в академию.

— Если не скажешь правду…

— Они просто предложили попробовать, — более уверенно повторила, бегая взволнованным взглядом по его лицу. — Правда.

— Поэтому у тебя разодрано колено?

Заметил.

Мейз хмурился, неотрывно глядя мне в глаза. Я чувствовала, как в воздухе между нами искрит напряжение, как мои соски царапают его ритмично вздымающуюся грудь. Захотелось прикрыться.

— Я случайно упала, — почти правда.

Габриэль приблизил свое лицо, и моих губ коснулось его дыхание с ароматом виски и шоколада.

— За каждую свою ложь ты будешь отвечать сполна… — свирепо прошептал он, и страх удушливым жаром пробежался по спине. — Но сегодня я начну с них. Назови мне место, где все произошло.

Его суровое выражение лица говорило о том, что он не шутит. В карих хищных глазах отражались янтарные вспышки маны.

Место…

Нужно назвать лишь место.

— Лестница на первом этаже главного корпуса, — судорожно ответила, и Габриэль небрежно откинул меня на подушки, а после развернулся и шагнул в моментально образовавшийся перед ним портал.

Долбаный псих.

Я обняла себя за плечи, все еще ощущая на них его пальцы. Взгляд сам переместился на ободранную коленку, и я сжалась в комок.

Чувство страха и вины разрывало на части.

Нет, я ничуть не жалела о том, что потеряла целомудрие, а вместе с ним династический брак и престол отца…

Я сожалела лишь о наслаждении, которое получала от рук этого наемного убийцы.

Каждое его прикосновение, каждый поцелуй словно разжигали искры под моей кожей, заставляя забывать обо всем.

И это заставляло меня ненавидеть себя!

Перевернувшись на спину, я устремила глаза в потолок, отчаянно размышляя над тем, что делать дальше.

Все еще нужно было как-то обезопасить себя.

Мейз наверняка собирался с помощью меня занять место верховного мага империи, вот только мой отец никогда не допустит этого, а я ни за что не стану ему в этом помогать.

Да, я получила от него что хотела. Но больше не позволю ему касаться себя.

Я никогда не буду принадлежать ему!

Повернув голову, я заметила на тумбочке рядом с ментальной шкатулкой острый кинжал, которым вскрывала запечатанные маной письма от мамы, чтобы никто не смог перехватить нашу переписку.

Рука сама потянулась к тонкому лезвию, не давая времени передумать.

Был только один способ защитить себя, и я знала о нем с самого рождения.

Использование рун относилось к теоретической магии и требовало лишь начертание линий, но я решила сделать немного иначе.

Габриэль может исцелять, но эта рана ему будет неподвластна.

Рука дрожала. Я присела, вытянув ноги на постели, а затем задумчиво повернула лезвие в своих пальцах.

Это единственный выход.

И, сделав глубокий вдох, начала вырезать на своем бедре сложный витиеватый символ.

Кожа горела огнем, капли крови стекали по ноге до самой щиколотке, оставляя на белоснежной простыне красные следы.

Боль казалась острой, невыносимой…

Я морщилась, но продолжала «рисовать» ножом магическую руну. И когда узор был завершен, из последних сил нацарапала в центре него две заглавные буквы: «Г.М».

Края раны вспыхнули голубым светом, а затем мгновенно затвердели, вырывая из моих легких тихий стон.

Сделано.

Нож выпал из пальцев, и я устало откинулась на подушки, закрывая глаза.

Завтра. Я подумаю об остальном завтра.

И провалилась в беспокойный сон, в котором видела пылающий янтарный взгляд мужчины, чьи инициалы сейчас пылали на моем бедре.