Подлец высшей академии

9.

Габриэль

Я вернулся в купальню и забрал оставшиеся вещи.

Роза Брайн за сегодняшний день умудрилась вывести меня из себя целых два раза. Раньше себе такое мог позволить только мой брат.

Не знаю, что разозлило меня больше…

То, что она врала, пытаясь защитить каких-то выродков, накачавших ее опасным дурманом, или то, что она продолжала противостоять мне?

Я надел рубашку и стал застегивать манжеты, задумчиво повернувшись к окну в своей спальне.

Ее упрямство, сдержанность и гордость дико бесили. Хотелось снова заставить ее стонать подо мной, умолять о продолжение с раскрасневшимся лицом, искаженным страстью.

Напряжение болезненно отозвалось в паху, и я резко смахнул со спинки стула пиджак, направляясь к двери.

Позже.

Сейчас нужно было разобраться с куда более важной проблемой, чем обнаженная принцесска в шелковых простынях.

Я вышел из комнаты и шагнул в сторону лестницы, вслушиваясь в тишину пустых коридоров. Лекции еще не закончились, и потому мне ничего не мешало сейчас осмотреть первый этаж, где развлекались старшекурсники.

Даже интересно…

Кто настолько смелый, что отважился курить траву в главном корпусе прямо у меня под носом?

Мана вспыхнула опасным предвкушением внутри. Сила требовала выхода, желая немедленно расправиться с парочкой отбросов, нарушавших правила.

Мне было плевать на дисциплину академии. Но эти кретины посмели тронуть моё и, сами того не подозревая, поставили под угрозу мой план.

Если слух о турмалине в Эденгарде каким-то образом дойдет до императора, он возьмет этот инцидент под личный контроль, поскольку одно дело снабжать отравой осознанных магов где-нибудь в борделях империи, и совсем другое отравлять учеников — детей высшего аристократического общества в закрытой академии.

Я разберусь с этим сам.

Мне не нужны здесь шавки императора, которые будут совать свой нос в любое отверстие с запахом турмалина!

Настроение окончательно испортилось.

Я спустился по лестнице и остановился посреди первого этажа, сосредоточившись на колебании воздуха (полезный навык, который не раз спасал мне жизнь).

Примерно в двадцати метрах дальше по коридору воздух казался плотным маслянистым, и я, не раздумывая, направился туда.

Коморка для швабр, от куда доносился запах сажённых трав, была открыта, и это настораживало.

Плохой знак.

Они должны были поставить магический замок, что бы их никто не нашел, но дверь была приоткрыта, а вязкая тишина заставляла напрячься.

Я осторожно открыл дверь и увидел двух старшекурсников, которые без сознания лежали на полу среди швабр, ведер и прочего инвентаря.

Их глаза были закрыты, грудная клетка ходила ходуном, словно они задыхались, синие вены пульсировали, оплетая их шеи от самой ключицы до подбородка.

Дерьмо!

Я опустился на корточки и приподнял одного из них за ворот рубашки, пытаясь привести в чувства.

— Очнись… — я тряхнул его так, что у него едва не отвалилась голова. — Где ты достал дурман?!

Парень открыл глаза, и я увидел его помутненные слегка вытянутые зрачки.

— Не смей, отключаться, — яростно произнес, узнав в нем Даниэля Стоуна, ученика третьего курса.

Кажется, совсем недавно я отчислил из академии его «любовь» за использование запретного заклинания, которое едва не стоило мне всего, но это была другая история.

— У кого ты взял дурман? — громко произнес, выделяя каждое слово. — Кто его тебе дал?!

— Я… он… — язык не слушался. Стоун пытался что-то сказать, но его глаза закатывались, не давая прийти в себя.

— Хрень собачья! — я откинул его назад, а затем поднялся и взмахом руки открыл портал.

Всего пару минут мне хватило на то, чтобы взвалить на свои плечи двух высоких учеников и перетащить их в одну из камер подвальных помещений Эденгарда.

Я скинул их на каменный пол, окинув презрительным взглядом.

Не хотелось марать руки. Терпеть не мог этих избалованных выродков и всех аристократов в целом. Они прикрывались деньгами, манерами и красивой одеждой, но по факту были хуже зверья с отсутствием каких-либо принципов морали и сострадания.

Никогда не забуду их глаза, с которыми они делали ставки во время моих поединков в клетке. Я был ребенком девяти лет, а они с азартом смотрели на то, как я убиваю других таких же детей, и ставили на меня деньги!

Воспоминания болезненно вскрыли душевную рану, которая не затягивалась с годами. Захотелось немедленно вернуться в кабинет и выпить стакан виски, чтобы хоть как-то заглушить эту боль.

Вот только я не мог оставить их в таком состоянии. И мне нужна была информация.

Придется вытянуть из них эту дрянь, а затем оставить здесь, пока не пройдет побочный эффект от зависимости.

Губы сами растянулись в зловещей ухмылке.

Это будет неприятно.

Я вновь опустился на корточки и сконцентрировался на собственном потоке маны. На это потребовалось больше сил, чем я предполагал, однако мне удалось вытянуть из них большую часть яда.

Жить будут.

Я оставил этих идиотов в закрытом помещении, предварительно понизив в нем температуру на несколько градусов и погасив факелы с огнем.

Они это заслужили.

Порой некоторые усваивают урок только через страх и боль, и я с радостью готов был его им преподать.