Подлец высшей академии

26.

Габриэль

Принцесса неподвижно стояла, закрыв глаза, и нервно сжимала тоненькие пальчики на моих плечах.

Такая хрупкая, нежная, чувствительная…

И при этом невероятно отважная. Моя любимая девочка.

Ее мягкие губы хотелось целовать бесконечно. Я прижимал ее к себе, направляя поток маны через поцелуй сразу в ее сознание, пока полотенце между нами медленно спадало вниз, усложняя задачу.

Конечно, это можно было сделать и через обычное прикосновение, но я решил так…

Проклятье.

Я не хотел, чтобы она видела те ужасы, которые мне пришлось пережить, но не мог подавить собственные воспоминания.

И она увидела все.

Казнь родителей, наши с братом голодные скитания, ожесточенные бои в клетке, а после и все грязные дела с Эмануэлем Блэквудом, благодаря которому я смог вытащить Себастьяна из тяжелой передряги.

Большую часть воспоминаний занимали мой брат, боль и смерть. Они так быстро пронеслись перед глазами, что я не сразу опомнился, прервав поцелуй.

— Мне так жаль… — прошептала моя Роза, и по ее бледной щеке скатилась слеза. — Отец слишком жестоко с вами поступил. Вы были еще совсем детьми.

Кажется, увиденное сильно шокировало ее.

— Это уже в прошлом, — утешающе произнес и вновь обнял ее, прижимая к себе.

— Неправда, — внезапно ответила она, и я вопросительно заглянул в ее синие глаза. — Ты ведь поэтому хочешь отомстить моему отцу? Поэтому мучаешь меня?

— Что?

— Признайся, ты собирался объявить на меня права, а после заключить брак, чтобы стать императором. Верно?

— Да, собирался… — честно произнес, до скрежета стиснув зубы. — Но все изменилось.

— Почему?

— Потому что ты стала для меня всем! — резко выкрикнул, и Роза невольно отшатнулась, ошеломленно распахнув глаза.

Ее ресницы подрагивали, взгляд взволнованно бегал по моему лицу, обнаженная грудь ритмично вздымалась от каждого вдоха.

Она сомневается? Не верит?!

Я говорю правду!

Злость разрасталась, распаляя пламенную кровь.

— Мне сложно в это поверить… — внезапно тихо прошептала она, опустив голову, и я схватил ее за руку, прижав узкую ладонь к своей груди.

— Чувствуешь? Только ты способна заставить мое сердце биться быстрее, способна заставить страдать. Ради тебя я готов был убить собственного брата, которым дорожил больше жизни!

Я замолчал, выравнивая дыхание.

Она неподвижно стояла напротив и своими синими глазами выворачивала мне душу наизнанку, вынуждая говорить то, что я думал уже никогда и никому не скажу.

— Ты все изменила!

— Я не…

— Я никогда не врал тебе. Можешь не верить, я докажу это временем. Но твоя судьба уже связана с моей. Я останусь рядом с тобой и если надо, откажусь от должности, от брата и от самой империи, черт возьми!

Я говорил громко, яростно, выплёскивая наружу чувства, что сводили с ума, разрывали изнутри.

— Мне больно… — внезапно прошептала она, и я ослабил хватку на ее запястье.

— Прости.

Я отпустил руку и грузно прислонился к холодному кафелю стены, закрыв глаза.

Я должен остыть, прийти в себя. Шрамы на моей спине не затягивались, но мне больше не нужно было их скрывать…

Она узнала обо мне все. Даже Себастьян не мог этим похвастаться.

— Ложись спать, — твердо произнес, не открывая глаз, и принцесса спустя несколько длительных секунд вышла из ванной комнаты, не проронив ни слова.

Я не мог ее в этом винить. Мое признание звучало как угроза.

К черту…

Она не выйдет из моей спальни, пока я не буду уверен в ее безопасности, и каждую ночь будет засыпать со мной, хочет она этого или нет!

На днях я планировал вызвать императора, чтобы объявить о своих правах и отправиться вместе с его дочерью во дворец, где совместно с усилиями стражи смог бы обеспечить ей защиту от своего брата.

В сознание всплыл облик Себастьяна.

Убить его было бы самым простым решением, но я бы никогда не смог этого сделать.

Он единственный кто мне был дорог до появления Розы, кто мог меня вразумить, остановить. Наши братские узы никому невозможно было разорвать. Раньше.

Что-то изменило его. Он словно стал другим человеком, более жестоким, суровым, беспощадным.

Я обязательно придумаю что с ним делать и заодно решу вопрос с поставщиком турмалина, который до сих пор сидит в подземелье Эденгарда. Я узнаю правду, и тогда уже буду принимать решения, а пока…

Мне нужно отдохнуть.

Удивительно, но сегодня я снова спал всю ночь, не просыпаясь от кошмаров.

Наверное, это все благодаря ей.

Роза спала в моей рубашке на голое тело и выглядела такой безмятежно красивой, что от нее невозможно было отвести взгляд.

Уходить не хотелось ужасно, но меня ждали незавершенные дела.

Я должен был выяснить, кто поставляет синюю дрянь в мою академию и немедленно это прекратить, пока слухи не дошли самого императора.

Если честно, я бы и сам с удовольствием потравил зазнавшихся выродков аристократии, вот только в будущем именно они станут ключевыми лицами империи, а на эту страну у меня были планы.

«Были».

Роза права, я хотел стать императором, хотел изменить прогнившие устои этого мира…

Но кажется замахнулся слишком высоко.

Неужели теперь придется отказаться от своей цели, от мечты, которой так много отдал? И все из-за нее?

Принцесса томно перебрала ногами и перевернулась на спину, отчего длинный ворот ее рубашки сполз вниз, оголив нежную грудь.

Так, нужно срочно вставать.

Член болезненно ныл, упираясь в упругое бедро моей ученице, и я осторожно поднялся с постели, стараясь не думать о ней, чтобы не остаться.

Позже. Я займусь этой малышкой позже.

Из моей спальни она все равно не выйдет, поскольку вокруг стоит мощный защитный барьер, который не сможет разрушить никто, даже мой брат. Помню, как потратил много времени и сил на нанесение рун и расставление атрибутики, усиливающей ману.

Да, я показательно отдавал предпочтение огню, но на самом деле чувствовал одинаковую связь со всеми четырьмя элементами стихий.

Я бесшумно подошел к шкафу и стал одеваться, задумчиво вглядываясь в предрассветное небо за окном.

Времени оставалось все меньше.

Мне не терпелось узнать правду и как можно скорее вернуться к своей принцессе, чтобы остаток утра провести вместе с ней в постели.

Накинув плащ на плечи, я вышел из комнаты и вместо светлого коридора академии оказался в мрачном подземелье, воспользовавшись порталом. Прошло всего несколько секунд, а мои глаза уже привыкли к кромешной тьме — способность, полученная в детстве.

— Я готов к смерти… — слабый, дрожащий голос поставщика заставил мои губы дрогнуть в презрительном жесте.

Смелый, значит?

Сейчас проверим.

За долю секунды я оказался рядом и силой швырнул его в портал. Он даже опомниться не успел, как рухнул в бассейне с ледяной водой.

— Еще комментария будут? — усмехнулся, присев на корточки у самого края.

Свет от магических фонарей зажегся моментально, озаряя тусклое помещение заброшенной купальни, поэтому я хорошо разглядел лицо того, кого опустил на дно.

Молодой парень примерно лет двадцати пяти смотрел на меня удивленным испуганным взглядом и трясся от холода, стоя по пояс в воде.

— Я ничего не з-знаю… — тут же ответил он, стуча зубами. — Я лишь в-выполнял приказ!

— Но ты же знал, кому принадлежит эта академия, верно? — иронично уточнил я, склонив голову набок, и парень сделал шаг назад.

— Им-мператору, — ответил он, а затем приподнял дрожащий подбородок и боязливо заглянул мне в глаза. — И всем высокородным м-магам. Их дети шикуют, пока наши голодают!

Я нахмурился, медленно поднявшись во весь рост.

Люди. Выходит, синтетически созданный дурман это дело их научного прогресса, или как там они его называют?!

Ожидаемо. Маги считают себя лучше обычных людей, тогда как вторые с этим не согласны и хотят равноправия.

Ничего нового.

На самом деле конфликт не был исчерпан много лет назад. Договор о перемирии был иллюзией, в которую слепо верил лишь сам император. Всего одна крупная провокация любой из сторон и мир падет, погрязнув в войне между магами и машинами из металла.

Неодаренные…

Так мы их называли за глаза, считая уродами, у которых по каким-то причинам отсутствовал поток маны. Со временем таких людей становилось все больше.

Их недооценили.

Они научились делать оружие и артефакты, способные поглощать или полностью блокировать ману других.

Лично я ничего не имел против неодаренных, поскольку никогда не считал их серьёзным препятствием на своем пути, но в масштабах целой страны они представляли серьезную проблему.

— Любопытно, — прошептал я, сжав кулаки. — Получается, ты со своими дружками хочешь уничтожить высшее магическое сообщество?

Внутри закралось странное предчувствие. Кого-то мне это напоминало.

— Да, — уверенно ответил он, и я стал медленно расхаживать вдоль мраморного края бассейна.

— А что остальные?

— Ч-что?

— Почему не трогаете остальных одаренных маной? Разве не проще устранить сразу всех?

— Они п-помогают нам, — с недоумением ответил он, словно я задал тупой вопрос. — Их з-заклинания лечат, ус-страняют пожары или з-засуху, или даже…

— Понятно, — грубо перебил, остановившись прямо напротив него.

Внутри вдруг закралось сомнение, которое мне очень не понравилось. Страх ползучей тварью проник в сердце, разгоняя отравленную кровь.

— Кто за этим стоит? — твердо произнес я, и парень мгновенно изменился в лице, а в его глазах отразился ужас, что мерк передо мной.

Это мог быть лишь один человек.

— Кто это? — я терял терпение, едва сдерживая себя.

— Я… я…

— Кто?! — крикнул, взмахнув рукой, и поток воды захлестнул его с головой, окутав со всех сторон.

Незнакомец захлебывался, выпустив драгоценный кислород. Он метался в воде, отчаянно махал руками, хватался за голову и шею, пытаясь освободиться, но все было тщетно.

Я неотрывно смотрел ему в лицо, и только когда крупные пузыри воздуха вырвались из его рта, а глаза начали закатываться, опустил воду.

— Имя… — вкрадчиво повторил, ожидая словно приговор. — Назови имя!

— С-себас…

— …тьян, — продолжил за него, обреченно закрыв глаза.

Теперь понятно, что затеял мой брат.

— Дерьмо!

Вспышка ярости ослепила. Я нервно дернул рукой и в следующее мгновение оказался в воде, вцепившись пальцами в шею тупого ублюдка.

— Передай ему: «Я знаю!» — прорычал, чувствуя, как мана оставляет ожог на холодной бледной коже.

— Он… он убьет меня…

— А так тебя убью я!

Я отпустил руку и швырнул его в портал, что вел за пределы академии.

Черт. Черт. Черт.

Я ударил кулаком о воду, подняв вверх всплеск брызг до самого потолка.

Он не оставил мне выбор.

Даже, если этот трус сбежит и не явится к Себастьяну, тот и так все поймет наверняка. Брат станет действовать на эмоциях, подобно животному, загнанному в клетку, которым он и я когда-то являлись…

И вот тогда, он совершит ошибку, а я уже не смогу ничего исправить.