Подлец высшей академии

24.

Слезы текли по щекам. Я не могла успокоиться. Сердце обливалось кровью от чувств, разрывающих изнутри.

Внезапно услышанные слова раздались звоном в ушах, и все вокруг на какое-то мгновение перестало существовать.

— Что?

— Я не убивал Линзаэля, — внятно повторил Габриэль, и я бессильно пошатнулась, заглядывая в его выразительные карие глаза, что в этот раз смотрели на меня как-то иначе.

Этого…

Не может быть.

Я стояла в объятиях человека, которого все это время ненавидела, проклинала, считала убийцей и теперь не могла так просто поверить его словам.

Но очень хотела.

— Роза, — мягкий бархатный голос заставил меня вздрогнуть и сделать судорожный вдох. — Я не убивал принца.

— Это правда?

— Я никогда не врал тебе, — он нахмурился, и его руки переместились на мои плечи. — Но если тебе все равно нужны доказательства, то посмотри назад.

Я потерянно захлопала ресницами, и Габриэль развернул меня лицом к камину, рядом с которым лежал котенок лисны. Он внимательно смотрел на нас, приподняв мордашку, и сверкал взглядом голубых глаз.

— Голубой цвет отражает истинные намерения. Я говорю правду.

Душа разрывалась на части. Горло сковывало.

Я не знала, что думать.

— Но отец сказал…

— Он соврал, — перебил Мейз, а затем развернул меня к себе лицом. — Ты не задавалась вопросом, почему за смерть единственного сына он сослал меня в академию спустя три года, а не закрыл в тюрьме Эвиртона?

— Не было доказательств.

— Потому что это сделал… не я, — убедительно произнес он, заставив мое сердце биться сильнее. — Я знал Линзаэля Грейман лично и его взгляды удивительным образом совпадали с моими. На тот момент у меня не было причин убивать его.

— Зачем отцу врать?

— Не знаю, — Габриэль выглядел озадаченным, впитывая каждую эмоцию на моем лице. Ему было важно, чтобы я поверила. — До меня доходили слухи о моей причастности к смерти принца, но я не придавал им значения. В то время в его убийстве обвиняли многих наемников и аристократов.

Его слова отозвались гнетущей тяжестью в груди.

— Тогда… — попыталась сформулировать мысль, но слова застревали на языке. — Кто убил?

Я ждала ответ, но он продолжал молчать.

— Кто это сделал, Габриэль? — я повторила вопрос, слыша, как голос срывается на его имени.

Почему он молчит?!

Неожиданно его теплая ладонь коснулась моего лица, нежно стирая слезы.

— Мне жаль.

Эмоции переполняли. Я не могла понять, что чувствую.

Габриэль склонился, пытаясь коснуться моих губ своими, и я невольно опустила голову, в результате чего его дыхание обожгло мою щеку.

— Прости… — прошептала, бессильно закрыв глаза. — Это непросто.

Гнетущая тишина повисла в комнате, накаляя воздух между нами. Нервы натянулись до предела.

— Мне нужно время.

Я ждала, что он разозлится, начнет обвинять. Но он нежно поцеловал меня в щеку и мягко прижал к голой груди, утешающе поглаживая по волосам.

— Я понимаю… — тихо прошептал, пробуждая самые трепетные чувства. — Только я больше не намерен ждать. И теперь никому не позволю причинить тебе боль.

Что это значит?

Я хотела возразить, отстраниться, но сил не осталось. В его объятиях было так тепло, спокойно и безопасно сейчас, как никогда и нигде раньше. С души будто свалился огромный камень, позволив свободно дышать.

В одном я была уверенна наверняка…

Он не убивал Линза.

Оставалось лишь смириться с этой правдой и понять, как жить дальше. Наверное, я могла больше не прятать свои эмоции и не переживать за чувства, что испытываю к нему…

Наверное.

Я устала.

Габриэль поднял меня на руки, будто прочел мои мысли, и бережно отнес в постель, укладывая на подушки.

— Отдохни, — заботливо произнес он и, не оборачиваясь, зажег пламя в камине. — За окном еще рассвет.

Он взял мою ладонь и пальцем начертил на не ней элементарную руну, затем поднес к своим губам и запечатлел на ней поцелуй. Веки резко потяжелели, но я продолжила смотреть сквозь подрагивающие ресницы в волнующие карие глаза, от которых перехватывало дыхание.

— Спи, принцесса. Теперь твои проблемы мои, — послышалось совсем близко, и я погрузилась в приятную темноту, ощутив напоследок вкус виски и шоколада на своих губах.

Я проснулась от шума за окном.

Все в академии отдыхали и пытались прийти в себя, пользуясь выходным после магически сильной ночи.

И я не стала исключением.

Тело ныло. Голова трещала от навалившихся мыслей. Я откинула одеяло и попыталась встать с постели, но сразу осела обратно.

Метка на ноге больше не переливалась маной. Она выглядела как шрам, а точнее клеймо, в центре которого располагались две заглавные буквы: «Г.М».

Я обреченно закрыла глаза.

«— Я не убивал твоего брата…» — слова Габриэля подобно эху прозвучали в голове.

Мир снова пошатнулся, лишив меня равновесия, и я открыла глаза, вцепившись двумя руками в жесткий край кровати.

Теперь мне некого было винить в смерти Линза. Если бы он только не ушел в тот день, если бы остался со мной…

Ничего бы из этого не произошло.

Я судорожно обняла себя за плечи, ощущая тоску и замешательство от признаний Габриэля Мейза, что сбивали с толку, выворачивая душу наизнанку.

Я не была наивной. Годы жизни во дворце научили меня многому. Мейз хотел занять место верховного мага и даже не скрывал это при первом нашем откровенном разговоре.

Он сказал, я преподнесу ему империю…

Я могла бы преподнести ее любому.

Но почему мне вдруг захотелось, чтобы это был именно он? Почему сердце так бешено стучит в груди от одной лишь мысли, что он может стать лишь моим? Почему я вообще думаю об этом?!

Я резко вскочила на ноги, ощущая, как пылают щеки.

Неожиданно со стороны донеслось приглушенное мурлыканье, и я обернулась, наблюдая, как лисенок сладко подтягивается на моем свитере, оставив на нем пару затяжек.

И как из такого милого комочка может вырасти свирепый зверь?

Я смотрела на его сонную мордашку, чувствуя, как улыбка против воли расползается на моих губах.

— Прости, малыш… — я подошла к нему и опустилась на пол, ласково погладив его по пушистой серебристой шерстке. — Ты, наверное, проголодался?

Котенок зевнул, а затем сверкнул глазами-бусинами и внимательно посмотрел на полную миску сливок.

Ирония засчитана.

Он неуклюже поднялся на лапки и, хромая, стал ходить вокруг меня, исследуя территорию.

— И что теперь делать с тобой? — задумчиво произнесла, умиляясь его крохотному размеру и хвостику, морковкой торчащему к верху. — Я о себе-то позаботиться не могу.

Внезапно дверь в комнату резко открылась, и внутрь ворвался Аян, молниеносно захлопнув дверь за собой. Я ловко подхватила котенка на руки и настороженно выпрямилась, никак не ожидая его визита.

— Роза, мне срочно нужно здесь… — Аян застыл посреди комнаты, потеряв дар речи, и ошеломленно смотрел на меня, пока я стояла в одной сорочке с весьма необычным питомцем на руках.

— Это же детеныш лисны! — воскликнул он, и я мгновенно смутилась. — Что он тут делает? Роза, это дикий…

— Живет, — перебила, положив малыша обратно на его импровизированную перину. — Мне больше интересно, что тут делаешь ты?

Аян Мандела замешкался, отведя в сторону взгляд. На нем была полностью расстегнутая шелковая рубашка, в которой он был вчера, наспех застегнутые брюки и всюду следы от красной губной помады.

— Прячусь, — ответил он, неловко запустив пальцы в черные взъерошенные волосы. — Так вышло, что этой ночью я заснул в комнате одной из старшекурсниц…

Он запнулся, и я сложила руки на груди.

— В общем, я проснулся без маски, и она мне не обрадовалась, чуть не придушив заклинанием. Можно я пока побуду у тебя?

— С чего бы? — укоризненно произнесла, ощущая, как обид жжет изнутри. — Насколько мне стало известно, мы не друзья.

— Что? — его взгляд взволнованно забегал по моему лицу, и он в замешательстве сделал шаг вперед. — С чего ты это взяла?

— Габриэль мне все рассказал, — ответила, чувствуя ком в горле.

Я была расстроена. Очень.

Думала, он искренен со мной, думала, что впервые за всю свою жизнь смогла обрести друга, которому могла доверять.

Разочаровываться оказалось больно.

— Роза, послушай, — я отвернулась и смахнула халат со спинки кресла, быстро накинув его на себя. — Я не знаю, что сказал тебе Мейз, но я действительно считаю тебя другом. Иначе не пришел бы сюда сейчас.

— Ты пришел сюда, чтобы спасти свой зад.

Котенок забавно фыркнул, и я перевела на него взгляд, заметив все тот же яркий голубой цвет глаз.

Он не врет?

— Габриэль Мейз просил лишь приглядывать за тобой, но не просил подружиться.

— Ты поэтому спас меня тогда в коридоре?

— Да, — честно ответил Аян, мотнув головой, и сережка в его ухе изящно покачнулась. — Но не во второй раз. Мейз ничего не знал о противоядие, что я украл для тебя.

— Это ты рассказал ему про укус саланара?

— Я не мог скрывать. Ты была в опасности!

«— Где он?!» — раздался чей-то разъяренный женский голос в коридоре. «— Я найду этого первогодку, а после оторву ему…».

Я прикусила губу, пытаясь не рассмеяться, пока Аян становился бледнее полотна.

— Моя жизнь в твоих руках, — обреченно произнес он, и я прикрыла рот ладонью, не в силах больше сдерживать улыбку.

Мандела подошел ко мне и виновато заглянул в лицо.

— Прости… — произнес он, склонив голову на бок. — Я не вру. Только, пожалуйста, не выгоняй меня.

Этот очаровательный милый взгляд заставил меня окончательно сжалиться. Он сейчас чем-то напомнил котенка лисны, который тоже нуждался в моей защите.

— Вижу, ночь прошла на славу? — сдалась, широко улыбнувшись.

— Несомненно, — усмехнулся он, а после по-дружески обнял меня, и я уткнулась в его плечо. — А что произошло у тебя?

— Полный кошмар, — тихо призналась, спрятав лицо.

— Расскажешь?

Я задумалась на мгновение.

Он не врал. Но могла ли я снова довериться ему?

Мне так хотелось кому-то все рассказать, спросить совет…

Я устала держать все в себе.

Кивнув в знак согласия, мы усилились на кровать, и Аян устало откинулся на подушку за моей спиной.

Я рассказала ему о том, как застукала Мейза с двумя студентками в беседке, а после о его пылком признании в чувствах.

Друг не без иронии посочувствовал мне несколько раз и, прежде чем я успела у него что-то спросить, уснул без задних ног, изнуренный этой ночью.

Я не стала его будить. Нам обоим нужно было прийти в себя.

Я быстро приняла душ, закрыв дверь в ванную комнату, там же переоделась в чистые вещи и отправилась в столовую, чтобы раздобыть нам завтрак, а точнее обед. Вот только я и подумать не могла, что он может стать последним в стенах этой академии.