Подружки

Личное

Захлопнув дверь, Шерил потащилась в гостиную. Сегодняшняя встреча с Питером разочаровала ее, а ночной визит Джины не улучшил ситуации. Шерил понимала, что ее отношения с Питером зашли в тупик. Она устала быть его подругой. Ей до смерти надоело слышать, какая она компанейская девчонка и как с ней весело, зная, что Питер даже не влюблен в нее. Шерил и сама не могла поручиться, что любит Питера. Расставив все точки над i, она решила, что продолжать встречи бессмысленно для них обоих. Ни у Питера, ни у нее не было серьезного увлечения на стороне, и они не раз выручали друг друга, вместе появляясь на свадьбах и новогодних праздниках, посещая рестораны, ну и, конечно, давая выход сексуальной энергии. Если бы один из них встретил более выгодную партию, их отношения плавно перетекли бы в разряд платонических. Шерил, правда, надеялась подцепить кого-нибудь раньше, чем это удастся Питеру.

«Какого черта Джине понадобилось от Питера в три часа ночи? Она ведет себя как бывшая жена, которая и после развода не желает выпускать добычу из когтей», — сердито подумала Шерил, сбросив туфли и плюхнувшись на диван. Холодная война между ними казалась донельзя глупой, но Шерил устала от попыток наладить отношения с Джиной и махнула рукой на враждебность к ней бывшей подруги.

Шерил очень не хватало дружбы с Джиной. Их связывало многое — обе были молоды, умны и привлекательны, но как только дело коснулось мужчины, между ними словно пробежала черная кошка. Шерил надеялась, что Джина когда-нибудь сменит гнев на милость и они помирятся. Но они не общались уже несколько лет, и Шерил волей-неволей смирилась с тем, что их дружба отошла в область преданий. Обидно, конечно, что и Линда перестала общаться с ней. Шерил и Линда не были близкими подругами: Шерил считала, что, не будь Джины, они с Линдой никогда не стали бы даже приятельницами. Неудивительно, что, когда Джина расплевалась с Шерил, Линда также ушла из ее жизни: она ведь лучшая подруга Джины, они вместе работают, их многое объединяет.

«Слава Богу, что есть ночные каналы», — подумала Шерил, включив очередную серию «Фактов жизни», и начала от скуки перелистывать кулинарные журналы, лежавшие на кофейном столике. Пробежав глазами прошлый выпуск «Бон аппетит», Шерил подняла с пола газету «Сити пейпер». Она никогда не отличалась аккуратностью. Ее нельзя было назвать и неряхой, но в квартире царил кавардак, поэтому Шерил подолгу разыскивала нужную вещь. Здесь не было ни грязно, ни замусорено, вот только все перевернуто вверх дном.

Лениво просматривая газетные колонки, Шерил припомнила, с каким азартом кидалась раньше к последним новостям, чтобы посмотреть, в каких барах есть «специальные предложения», а где состоятся тематические вечеринки. Лет восемь назад ока бывала в ночных клубах по три-четыре раза в неделю. Шерил вспомнила, как в «Клубе насекомых» и «Планете Фред», двух давно закрытых забегаловках, столкнулась с презрительным отношением к себе окружающих из-за цвета ее кожи. Еще до ссоры они с Джиной, помнится, не вылезали из бара «Пятнадцать минут». Тамошний охранник знал их в лицо и никогда не требовал плату за вход, повторяя, что молодые красотки привлекают в бар публику. Они пили и танцевали ночи напролет, причем им редко приходилось самим оплачивать спиртное. Обычно это делали мужчины: они роились вокруг них, как мотыльки вокруг лампы, и настойчиво предлагали проводить домой. В те годы Шерил задевало, что мужчины не приглашали се к себе, но скоро она убедилась на опыте, что в этом есть преимущество: у себя дома можно не волноваться, что парень выставит тебя за дверь сразу после секса. Мужчины сами торопятся уйти под предлогом, что дома собака невыгуляна, или придумывают еще что-нибудь столь же оригинальное. Да и кому захочется, подцепив в баре девчонку на одну ночь, давать ей свой адрес?

Несмотря на бесплатную выпивку и многочисленные предложения подвезти до дому, Шерил и Джина чаще всего покидали бар вместе. Не потому, что воспитание не позволяло им согласиться или им не нравился секс без обязательств. Иногда Шерил или Джина уходили в сопровождении молодых людей, но это случалось нечасто: в барах редко встречаются мужчины, которыми можно всерьез увлечься. Да, они с Джиной позволяли себе развлечения, но всегда при этом проявляли разборчивость.

Шерил помнила неловкость после короткого случайного секса, когда ей не предложили остаться на ночь, а она выбиралась из постели и искала в потемках свою одежду. Как унизительно ползать на коленях по полу, стараясь понять, где твое платье, а где одежда хозяина дома. Шерил никогда не курила, а в баре одежда насквозь пропитывалась табачным дымом, поэтому, надевая блузку, Шерил буквально задыхалась. Даже сейчас, при воспоминании об этом, ее передергивало.

Ока внимательно прочитала объявления о вновь открывшихся дансингах, где еще не успела побывать. Сейчас, когда ей скоро стукнет тридцать, Шерил все неуютнее чувствовала себя в местных клубах, особенно в тех, где собирались студенты университетов. Сидеть у стойки в окружении пьяных восемнадцатилетних юнцов, подделавших год рождения в удостоверении личности, и видеть, что их вот-вот вырвет с непривычки, уже не казалось Шерил приятным времяпрепровождением.

Месяц назад Шерил с двумя коллегами по работе зашла в «Мистер Дейз». Там к ней подсел молодой человек, с виду студент, и попытался завязать разговор. Шерил не знала, как надо вести себя с детьми, и отвечала ему снисходительно-вежливо. Через несколько минут они уже болтали, как старые друзья. Оказалось, он учится на факультете психологии в Американском университете, который заканчивала сама Шерил, и даже у тех же профессоров. Разговор был милым и оживленным, пока юнец не поинтересовался, в каком году она окончила университет. Шерил не скрыла правду, и мальчик застыл с открытым ртом. Спустя минуту он все же овладел собой и даже отвесил ей комплимент, заметив, как хорошо она сохранилась. Затем этот представитель белой расы галантно добавил, что, по слухам, темнокожие стареют не так быстро, как белые, и Шерил тому ЖИЕОС доказательство. Уязвленная Шерил почувствовала себя древней старухой, но отшутилась, сказав, что с ног до головы мажется кремом от солнца и питается продуктами, богатыми клетчаткой. Молодой человек любезно улыбнулся и сказал, как приятно ему было познакомиться с ней, но сейчас он должен проведать приятелей, а позже они с Шерил обязательно «пересекутся». На прощание он пожал ей руку. Шерил с усилием улыбнулась, ощущая себя большой доброй тетей.

Нелепость ситуации била все рекорды. Шерил еще очень молода — ей нет и тридцати, но она знала, что в двадцать один год тридцатилетние кажутся глубокими стариками. Шерил вспомнила, как лет в двадцать, сильно выпив, слезно просила друзей пристрелить ее, если она все еще будет шататься по барам, когда ей стукнет тридцать. Получить пулю Шерил не грозило еще целый год…

Прочитав пару статей в «Сити пейпер», Шерил перелистала страницы с объявлениями о работе и с рекламой, открыла раздел персональных объявлений. Она просматривала колонку «Ищу пару» каждые две недели и даже обводила фломастером интересные сообщения, но у нее не хватало духу сделать последний шаг, то есть позвонить.

Читая объявления, Шерил посмеивалась над собой. Ее возмущало, что мужчины желают знакомиться только с молодыми, и смешило воспоминание о том, как в «Мистер Дейз» двадцатилетний щенок счел ее старой развалиной. Однако сама Шерил пропускала объявления, данные людьми старше тридцати пяти лет. Шерил не интересовали разведенные, имеющее детей, а также «волосатые» или «крупные» — всем известно, что специалисты по рекламе употребляют последние термины, намереваясь сказать «размером с хороший дом».

Объявления, где мужчины подчеркивали, что хотят познакомиться с белой женщиной, Шерил пропускала тоже: они оскорбляли ее. Подумать только, из-за цвета кожи она для кого-то недостаточно хороша. О таких болванах Шерил размышляла почти с сожалением: стоит ли обделять себя, замыкаясь в рамках своей расы? Все люди разные, и глупо отказываться от знакомства с человеком лишь потому, что он афроамериканец, азиат, латиноамериканец или бог знает кто еще. Сама Шерил встречалась и с чернокожими, и с мексиканцами, и с коренным американцем, но больше всего у нее было белых парней. Шерил привыкла к тому, что среди ее знакомых сплошь одни белые, и считала это естественным. Она выросла в пригороде Портленда, штат Мэн, где была единственной чернокожей девочкой в средних классах и одной из двух темнокожих в высшей школе. В Мэне она месяцами не видела негров, кроме собственных родителей.

Прожив несколько лет в Вашингтоне, Шерил обзавелась множеством приятелей, среди которых были и чернокожие, но вначале, приехав поступать в университет, она испытала настоящий шок. Девушка впервые столкнулась с таким множеством представителей этнических меньшинств, и не только афроамериканцев. По части разноплеменности Вашингтон едва ли не превосходил Вавилон. От комнаты, где жила Шерил, до пиццерии Арманда на Висконсин-авеню было три минуты ходу, но по дороге ей обязательно попадались темнокожие, пять-шесть европейцев, латиноамериканцы, азиаты и одна-две мусульманки в соответствующем облачении. Девушка не сразу привыкла к такой картине мира, но со временем полюбила пестроту своего нового города. Закончив университет, Шерил не захотела уезжать и осталась здесь работать. Она ощущала себя частью многонационального населения Вашингтона. Теперь, изредка наезжая домой, в штат Мэн, Шерил не могла избавиться от ощущения, что попала в футуристический роман-фэнтези: вокруг только белые, на улицах не слышно иностранной речи, а работники закусочных «Макдоналдс» и «Эймс» свободно говорят по-английски.

Прочитав от начала до конца раздел «Мужчины ищут женщин», Шерил остановилась на двух объявлениях: с некоторой натяжкой их можно было признать подходящими. Обведя объявления красным фломастером, она отложила газету. Возможно, на этот раз у нее хватит решимости ответить на одно из них.