Полюбить ковбоя

Глава 7

Кроме семьи, пожалуй, ничто не доставляло Мег большей радости, чем кухонные хлопоты. На следующее утро, перекладывая порцию спелой ежевики в белую эмалированную кастрюлю, она улыбнулась самой себе. Обычно подготовить фрукты, перебрать и перемыть ягоды ей помогала Эрин, но сейчас у нее было много дел в магазине. Вспомнив о невестке, Мег улыбнулась еще шире.

Мег всегда хотелось иметь дочь. И после трех тяжелых беременностей, разрешившихся тремя здоровыми крикливыми мальчиками, она нашла ее в Эрин.

В ту весну, почти двадцать восемь лет назад, Хенк увеличил свое стадо крупного рогатого скота частично за счет прироста, частично за счет приобретения животных на различных распродажах. Когда миновала угроза снегопадов, он отправил скот пастись на сочную весеннюю траву Монтаны, покрывавшую невысокие холмы вокруг долины, которую они оба любили и которая была для них океаном изобилия. Для дополнительной работы нужны были дополнительные руки, и Хенк решил нанять рабочих, так как сыновья были еще слишком малы и не могли по-настоящему помогать ему – Кену было десять, Денни восемь, а Тревору три. Мег перебрала не менее дюжины кандидатов, прежде чем муж остановил свой выбор на Гаррете Броди в качестве нового управляющего; у нее было предчувствие, что это неспроста.

Гаррет был тяжелый человек, не менее жесткий, чем Хенк, но Хенк не возражал, когда Гаррет в первый же день въехал во двор ранчо, таща на буксире ржавый передвижной дом. Рядом с ним на продавленном сиденье пикапа примостилась его маленькая дочь, которая стала неожиданным, но долгожданным подарком для Мег. Хенк сразу же принял Эрин, и Мег всегда хотелось, чтобы и Гаррет относился к ней помягче.

Прежде чем грузовик подъехал к стоянке, пятилетняя Эрин распахнула дверцу и спрыгнула вниз, угодив практически в объятия Мег. Мег от неожиданности рассмеялась, а зеленые глаза девочки сверкнули. Непокорная грива изумительных рыжевато-золотистых волос, под лучами солнца как будто покрытых инеем, рассыпалась по узеньким плечикам, и Эрин подтянула свои мешковатые джинсы.

У Мег перевернулось сердце и внезапно возникло желание взять иголку с ниткой и починить порванную рубашку из шотландки, окунуть маленькую девочку в ванну, полную душистой цветочной пены, а потом высушить ее длинные волосы и заплести их в косички с ленточками. Появление на землях Парадиз-Вэлли еще одной женщины, пусть даже ростом всего в три с половиной фута, было неожиданным даром небес, Мег казалось, что она нашла сокровище.

– Ты моя новая мама? – спросила Эрин, а Гаррет хлопнул своей грязной соломенной шляпой по бедру.

– Эрин, думай, что говоришь, это миссис Синклер.

– Называй меня Мег. – Она протянула руку сперва Эрин, потом ее отцу. – И вы тоже, Гаррет. У нас здесь не принято церемониться.

– По-моему, это неправильно, – был его ответ, и Мег могла бы поклясться на Библии, что это была самая длинная фраза, которую она слышала от него за восемна-дцать лет работы у Хенка, и, наверное, самая эмоциональная. Как бы там ни было, он никогда не называл ее Мег.

– Гаррет потерял жену, – пояснил Хенк, – и не знает, что делать с маленькой девочкой, оставшейся на его руках, но он превосходно сидит на лошади и отлично набрасывает петлю на голову заартачившегося теленка.

«Он бы мог хоть изредка улыбаться своему ребенку», – подумала Мег.

За обеденным столом, где Гаррет, как управляющий, и его дочь обедали вместе с семьей Хенка, взгляд Мег всегда обращался к Эрин.

– Спасибо Господу, – сказала она однажды мужу, – что мальчики привязались к ней. Она для них как талисман, или как маленькая сестренка.

– Скорее она твой талисман, – ответил он, запустив руку в редеющие темные волосы. – Я думаю, тебе пора перестать шить ей платья, потому что ей некуда их надевать, кроме как в церковь по воскресеньям. На прошлой неделе я слышал, как жена священника говорила, что Эрин Броди вырастет сумасбродкой, если не чья-либо твердая рука.

Но Мег только посмеялась над этим замечанием. Неужели жизнь не стоит того, чтобы держаться за нее обеими руками?

«Интересно, – подумала она, отмеряя сахар в подогревающуюся на плите большую кастрюлю с ежевикой, – а сбудутся ли когда-нибудь все мои желания?» – Она снова перестала улыбаться.

Накануне вечером она и Тимми осуществили задуманный план, но Кен все испортил. Вернувшись вчера домой, они с Тимми отметили в кухне явные признаки состоявшегося ужина, взяли по кусочку яблочного пирога из формы и крадучись направились по коридору к темной комнате, где обнаружили Кена и Денни, которые вместе смотрели повтор телевизионных спортивных новостей.

Ей с трудом удалось скрыть разочарование – ничего похожего на романтическую сцену между Эрин и Денни после «Бессонницы в Сиетле», ни голов, склоненных друг к дружке, ни переплетенных рук, а Эрин вообще не было в комнате.

– Она ушла наверх еще до начала новостей, – не оборачиваясь, сообщил ей Денни. – Она взяла на дом работу.

– Сказала, что предпочитает оставаться наедине, – добавил Кен.

Их с Тимми затея провалилась, признала Мег, перемешивая деревянной ложкой ягоды в сиропе.

Денни не представлял себе, как можно работать в помещении, проводя весь день за прилавком, как Эрин в торговом центре и Дейзи Четворт в публичной библиотеке Суитуотера. Он, казалось, был рожден с ветром в волосах, с солнцем на лице, с послушной лошадью или норовистым быком под собой. Дома он никогда не чувствовал себя полностью свободным и был убежден, что не хочет себя связывать, хотя Люк, возможно, с этим не соглашался. Но подобно Люку и большинству ковбоев родео Денни считал себя независимым человеком и не собирался называть кого бы то ни было боссом.

Сняв свою бейсбольную кепку, Денни вошел в тихий с высоким потолком главный зал библиотеки и огляделся вокруг, но за закругленной стойкой красного дерева, где он ожидал найти Дейзи, ее не было. Оказалось, что она сидит на корточках в середине группы ребятишек в дальнем углу главного зала под надписью «Отдел для детей». На мольберте, который стоял рядом, был приколот нарисованный от руки плакат, гласивший, что здесь проходит собрание клуба летнего чтения.

Денни знал, что Тим тоже был членом этого клуба, тот накануне все уши ему прожужжал, гордо показывая прочитанную им книгу о родео.

Дейзи подняла голову и, увидев его, просияла и помахала ему рукой, но продолжала слушать толстого мальчика лет десяти, который пересказывал какую-то сказку. Денни решил подождать. Он побродил по библиотеке и понаблюдал, как молодой сотрудник за передней стойкой проверяет книги у маленькой девочки. Библиотека не была оснащена компьютерами, поэтому библиотекарь вытаскивал из каждой книги карточку и вкладывал ее в штемпельное устройство, чтобы проставить нужную дату.

Да, Суитуотер скорее умирал, чем возрождался. Вспоминая свое прошлое, Денни не мог разобраться, плохо ли это, он знал только, что любил Парадиз-Вэлли, пока не погиб Тревор.

Денни стоял возле стойки с периодикой и перелистывал журнал о родео, когда Дейзи подошла и обняла его сзади.

– Привет, укротитель быков. Как дела?

Обернувшись, он прижал ее к груди и усмехнулся.

– Здесь мне немного не по себе, но Эрин сказала, что ты обидишься, если я не загляну. – Он чуть отодвинул ее, чтобы оценить, как сказались на ней те несколько лет, которые они не виделись. – Дейзи Четворт, ты все такая же. Продолжаешь бить рекорды?

Он слишком поздно вспомнил о несчастном случае несколько лет назад, в котором она сильно пострадала, и почувствовал, как она замерла в его объятиях.

– Я больше не езжу верхом.

Денни очень огорчился, потому что Дейзи была отличной наездницей, а ее кобыла-паломино была самой прелестной из всех лошадей, которых знал Денни, не считая Кемосабе. Дейзи сама тренировала ее, и вскоре она стала одной из лучших в профессиональных скачках с препятствиями. Будучи еще учащейся средней школы, Дейзи выигрывала голубые ленточки с таким регулярным постоянством, которому завидовал даже Денни. А ведь три года подряд его признавали лучшим наездником на быках среди подростков штата. Денни знал, что несколько сезонов назад Дейзи неудачно упала во время тренировки, но он даже представить себе не мог, что она полностью откажется от скачек.

– Давай уйдем от моего библиотечного пажа и читательского клуба.

Дейзи потянула его в сторону, так как рядом щебетала детвора, требуя внимания от ее помощника-подростка. Она увела его в дальний тихий уголок читального зала, они сели рядом на диван с мягкими подушками, обтянутыми искусственной кожей. Денни ждал ее ответа.

– Я оставляю тебе всю славу. Как видишь, – она махнула рукой в сторону картотеки, – я получила выгодную работу, и, должна сказать, она обеспечивает регулярный заработок.

– А что с твоей лошадью?

– Она на пастбище, – ответила Дейзи, глядя на их руки, соединившиеся на подушке дивана, а Денни почувствовал, что ее ладонь стала холодной и немного липкой. – Она такая наглая и толстая, ее и в три дня не обойдешь. – Дейзи избегала его взгляда. – Я не хотела бы принуждать ее к тяжелой работе.

Денни ни на секунду не мог поверить в это именно потому, что сам отказывался признать Кемосабе негодным для состязаний.

– На самом деле она не просто толстая, она недавно забеременела. Как-то, посмотрев на нее, я решила, что она не может оставаться девственницей вроде меня и свела ее с другим паломино – большим красавцем жеребцом из Хелина, – Дейзи улыбнулась, – я подумала, пусть получит удовольствие, пока может. – Она перевела взгляд на книжные полки на противоположной стене. – Может быть, я продам и ее, и жеребенка… пока не знаю.

– Мама упоминала вскользь о несчастье, которое с тобой приключилось, но, черт побери, я думал…

Но Дейзи не дала ему договорить и, вынув свою руку из его ладони, объяснила:

– Я довольно сильно ударилась спиной, и это до сих пор дает о себе знать при неловком движении. – Она слабо улыбнулась. – Должно быть, Господь Бог велел мне притормозить и попробовать жить иначе.

– Ты не скучаешь по состязаниям? – спросил Денни, а про себя подумал, что она сломалась.

– Денни, ты же знаешь, что на самом деле мы все соревнуемся сами с собой. У меня было несколько хороших выступлений на арене, несколько рекордов, как ты говоришь, замечательная лошадь, благодаря которой я выгляжу лучше, чем есть на самом деле. Чего же мне желать?

– Только национального приза.

Дейзи качнула головой, и ее слипшиеся светлые волосы скользнули по плечам.

– Ты видел этих молодых девиц с их лошадьми по пятьдесят тысяч долларов? У Наггит сердце чемпиона, и я не смогу спокойно наблюдать, как она разбивает его, пытаясь не отстать от них. Нет, – подвела она итог, – нам обеим лучше оставить все так, как есть сейчас.

Тогда почему она прячет от него глаза?

Денни снова взял ее руку и погладил большим пальцем гладкий рубец около локтя, а внутри у него все сжалось, как будто ему достался хороший бык, а он не готов к выступлению. Он подумал о том, что, наверное, умер бы, если бы не смог больше ездить верхом.

– Наггит еще может задать им жару. – Он поднял голову и наконец-то поймал ее взгляд. – И ты тоже, Дейзи Четворт.

– Мои дни состязаний уже позади. – Неожиданно для Денни она улыбнулась и сменила тему. – А что у вас, мистер Синклер? Подумываете остепениться, не дожидаясь, пока какой-нибудь разъяренный бык раздавит грудную клетку, или все еще добиваетесь этого латунного колечка?

– Этой золотой пряжки, – поправил Денни, нахмурившись и вертя в руках свою бейсбольную кепку.

Люк звонил еще раз, и Денни понимал, что пребывание в Суитуотере или Парадиз-Вэлли в самый разгар сезона не принесет ему ничего хорошего, каждый день он терял деньги. Если в Дуранго ему достанутся роскошные быки – ну, приличные быки – он уедет. Если он останется еще…

– Как у вас с Эрин?

– Как у двух медведей с больными лапами.

Денни отвернулся от испытующего взгляда Дейзи. Черт возьми, он сам не понимал, что делает здесь теперь, ведь рука Тима пошла на поправку. Он чувствовал умиротворение от того, что мать безоговорочно приняла его, и в то же время ему действовало на нервы, что Эрин нет до него дела, а еще Кен следил за ним, как хищник.

И словно по мановению жезла или волшебной шляпы, дверь библиотеки отворилась, и вместе с потоком горячего воздуха появился его брат. Денни удивился вдвойне, когда увидел, что за ним следовал Тим в соломенной шляпе, которую Денни купил ему в прошлом месяце. В его руках была стопка тоненьких детских книг. Увидя их, Дейзи высвободила руку и встала.

– Папочка, привет! – Тимми побежал к отцу, и две книжки поползли у него из-под мышки. – Что ты здесь делаешь?

– Зашел поговорить с Дейзи. – Он помог сыну удержать книги.

– Я подготовил свой отчет. – Тим взглянул на нее. – Вы послушаете его?

– Ну что ж, маленький храбрец, – Дейзи обняла его узенькие плечи, – давай послушаем, что ты расскажешь об этой истории про родео.

– И еще мама сказала, что вы тоже хотите расписаться на моем гипсе.

У Денни засосало внутри, как будто он чересчур сильно затянул ремень. Почему никто на ранчо не сказал ему, что сегодня нужно отвезти Тимми в библиотеку? Эрин же знала, что он собирается туда. Почему Кен всюду возит его сына с благословения Эрин?

Дейзи молча держала Тимми за руку, но Денни заметил, как краска залила ее лицо, у него возникло такое чувство, что она тоже предала его.

– Кен, рада тебе, мы давно не виделись. – Она коснулась локтя Денни. – Заходи еще повидаться до своего отъезда, и в следующий раз приходи домой посмотреть Наггит.

Кен ничего не сказал, а только проводил ее взглядом, когда она шла через библиотечный зал, беззвучно ступая тапочками по блестящему черному кафелю. Он был рад, что она ушла, потому что никогда не одобрял ее участия в родео: женщине не место на арене, всегда говорил он.

– Она ведет себя так же безрассудно, как и ты, поощряя в Тиме эту бессмыслицу. – Кен быстро прошел мимо Денни и направился в детский отдел. – Когда ты уйдешь, на этот раз я сам выберу для него книги, что-нибудь более полезное.

Через несколько секунд Денни вышел из здания и, нахлобучив свою бейсбольную кепку, зашагал по Дентон-стрит с новеньким читательским билетом в кармане, потому что прежде чем покинуть библиотеку, он задержался, чтобы взять две книги по родео и одну для детей о том, как ездить верхом без седла.

Пусть Дейзи сломалась, но будь он проклят, если тоже сдастся. Люк был прав, его место на арене и, главное, подальше от Суитуотера и от Парадиз-Вэлли. Однако ноги сами понесли его на противоположную сторону улицы к торговому центру. Если он мог справиться с любым подлым быком, который ему доставался, то как, черт побери, получилось, что его профессиональная жизнь, его жена, его ребенок полностью вышли из-под его контроля?

– Больше я терпеть не буду. – Эрин со стуком прислонила щетку к торговому прилавку. – Я даже сосчитать не могу, сколько раз Джейсон Баркер опаздывал. Как только он появится…

– Эрин, он хороший парень.

Она посмотрела на Денни, который, с тех пор как вошел в магазин, метался по проходам, как бык в загоне. Эрин заметила его, еще когда он шел по тротуару в сторону магазина. Она сотни раз поглядывала сквозь витрину в ожидании Джейсона и увидела Денни, направлявшегося к ней с выражением свирепой сосредоточенности, которое обычно бывало у него перед скачкой, когда он все продумывал: каждое движение, каждый жест.

Денни вытащил из контейнера пластиковую корзину для мусора и сразу же бросил ее обратно, потом покрутил регулировку на белом, с хромированной отделкой кухонном таймере и дал прозвонить сигналу.

Эрин не обращала внимания на Денни, она не желала смотреть на игру его мускулов. Ясно, что он ищет возможность на ком-нибудь разрядиться, и, должно быть, она, как всегда, лучше всего подходила для этого. Но на сей раз ей и без него хватало неприятностей. Она не могла прийти в согласие с самой собой с того момента, как утром открыла магазин и снова вернулась к своим проблемам.

– В этом году Джейсон мог бы получить звание «Лучший будущий фермер», – начала она. Но Денни перебил ее:

– Из того, что ты мне рассказала, я понял, что его больше привлекают крупные суммы на родео и членский билет Ассоциации ковбоев-профессионалов родео.

– Я не спрашиваю тебя о его шансах на АКПР. Он помешан на родео и на той девушке, с которой встречается, но мне до этого нет дела. А если он не может приходить сюда вовремя, на сей раз он останется без работы. – И как бы в подтверждение своей непреклонности, она стукнула щеткой о пол.

– Круто.

– Я хочу сказать, что разделяю точку зрения родителей Джейсона, ему следует осенью поступить в колледж.

– О’кей, но зачем же делать из мухи слона? Найдется еще кто-нибудь, кто захочет работать определенное время по расписанию за скромную оплату.

Эрин пыталась спрятаться от этих ясных светло-карих глаз, которые видели слишком много и этим пугали ее. Она не хотела спорить с ним, так как безошибочно знала его мнение о родео и не сомневалась, что он будет защищать Джейсона. Внезапно она залюбовалась стрелками солнечных лучей, горевших на полу у ее ног, и произнесла, глядя на них:

– Большинство здешних подростков охотнее поедут в Диллон работать в «Макдональдсе» или разносить пиццу, там гораздо больше платят.

– Они станут делать это разве что за компанию. – Денни снова покрутил таймер, и громкий резкий звук вывел Эрин из себя.

– Ты прекратишь?!

Отбирая у него таймер, она нечаянно слегка коснулась его рук, дрожь пробежала по ее телу, и она отпрянула.

– Э, не отбирай у меня эту штуку.

– Ты нарочно дразнишь меня, впрочем, я этому ни-сколько не удивляюсь. – И она повернулась к нему спиной, чтобы поставить таймер на полку.

Как ни старалась Эрин избегать его, они каждое утро встречались на ранчо в коридоре наверху, и она каждый раз испытывала ту же ненавистную слабость. А ночью она могла поклясться, что слышит посапывание Денни из комнаты для шитья, как будто он снова рядом с ней в постели, ощущает его дыхание у себя на затылке, словно они спят вместе, уютно свернувшись, как котята в стоге сена. Она больше не вынесет его присутствия в Парадиз-Вэлли.

– Кстати, когда ты собираешься вернуться к своим делам, чтобы Люк Хастингс прекратил названивать домой каждый день?

Денни ничего не ответил, а, схватив щетку, только буркнул себе под нос что-то вроде «ведьма» и размашистыми энергичными движениями принялся подметать проход в глубине торгового зала, стараясь держать себя в узде.

– У меня только что была стычка с Кеном или у него со мной, – наконец проговорил он, – и я не смог ответить ему так, как мне хотелось бы, то есть съездить ему кулаком по морде за то, что он сказал почти то же, что и ты сейчас, так что оставь меня с моим настроением, ладно?

В этот момент на двери прозвонил колокольчик, и с пристыженным видом вошел Джейсон Баркер. С его непричесанных волос на плечи капала вода, очевидно, после принятого наспех душа, сетчатая спортивная рубашка свободно болталась поверх обрезанных джинсов, а кроссовки были не зашнурованы. Последнее Эрин готова была списать на современную подростковую моду, но остальное заставило ее вскипеть.

– Не вздумай говорить мне, что проспал. – Она дала ему новый будильник в надежде, что он будет им пользоваться.

Но Джейсон, казалось, не слышал ее: он заметил Денни, его глаза загорелись, и он бросился через весь магазин, чтобы пожать ему руку.

– Вот это да! Денни Синклер! Здорово! Я видел, как ты скакал прошлым летом в Шайенне.

– И пришел четвертым? – скривился Денни.

– Ты был великолепен! Этот бык…

– Джейсон, ты уволен, – пресекла Эрин его излияния.

Денни перестал мести, но это не имело значения, она чувствовала его воздействие с того самого момента, как ощутила трепет от прикосновения к его рукам.

– Я не справлюсь с магазином без помощника, – сказала она, – но из-за своих опозданий в последние несколько недель ты мне совсем не помощник. Нужно распаковать товары, разложить их по полкам. – Вспомнив о двух телефонных звонках, которые последовали один за другим с утра в течение получаса, она вздохнула: – Я пообещала миссис Иди, у которой опять разболелись ноги, доставить ее заказ на дом, но если мне придется проехать десять миль на юг от города, я не успею сделать заявки и выполнить еще миллион других дел.

– Я имею право на собственную жизнь, – сердито проворчал Джейсон.

– И я тоже. И я хотела бы наслаждаться ею каждый день до восьми часов вечера. Я не знаю, в чем мы ошиблись, но…

– Вчера вечером я был у Джексона Галча, я и моя подружка. – Джейсон с вызовом посмотрел на нее и украдкой бросил взгляд на Денни. – Ей не понравилось, когда я однажды здорово шлепнулся, но я был вторым на родео, в скачках на быках, – заявил он, не скрывая гордости в своем тоне.

Джексон Галч располагался в самом северном уголке штата, и Джейсону, вероятно, пришлось ехать всю ночь.

– О, чудесно, – проворчала Эрин в ответ. Уж кто-кто, а она понимала опасения его девушки и посмотрела на Денни.

– Не смотри на меня, – сказал он, отставляя щетку в угол.

Обойдя прилавок, Эрин подошла к кассе и нажала клавишу «нет продажи», звякнул звоночек старого кассового аппарата, и выдвинулся ящичек для выручки, ударив ее в живот, прежде чем она успела отодвинуться.

– Вот. – Эрин достала из ящичка несколько банкнот. – Этого тебе должно хватить на вступительный взнос. Но не возвращайся сюда, когда тебя сбросят в грязь.

– Эрин, – остановил ее Денни и замолчал, глядя прямо на нее.

– Невелика важность, – успокоил его Джейсон, взяв у Эрин деньги и решительно шагнув к двери. – Мне не нужна ни эта работа, ни женщина, которая донимает меня точно так же, как моя мать или моя девушка. – Он держал дверь открытой, впуская внутрь горячий воздух. – Как бы то ни было, но моя мечта – это родео, и, пожалуй, я насовсем отправлюсь на арену. Увидимся там, Денни. – С этими словами он захлопнул за собой дверь так, что колокольчик снова зазвенел.

– Великолепно, – пробормотала Эрин, – теперь придется целый час гонять потолочные вентиляторы, чтобы снова охладить помещение.

Она нервно принялась наводить порядок на полке, схватив сразу полдюжины просроченных банок с приправами, чтобы убрать их от подлежащих продаже, и, не заметив, что Денни перестал подметать, вздрогнула от неожиданности, когда почувствовала его руки на плечах.

– Почему ты еще здесь?

– Будь я проклят, если знаю, – покачал он головой. – Сейчас я почти завидую свободе Джейсона Баркера. Черт, я хорошо понимаю его. Когда-нибудь он, вполне возможно, утрет мне нос на арене.

– Никто тебя здесь не держит.

– И ты вот так набросилась на этого парня из-за того, что он несколько раз опоздал? – Денни недоверчиво поднял брови.

– Несколько?

– И ты, и я, когда были в его возрасте, частенько принимались за работу очень поздно.

Многозначительный взгляд Денни, его потемневшие глаза, снова пробежавшая по ней дрожь напомнили Эрин о былых временах, когда они занимались отнюдь не родео.

– Мне следует проверить, все ли у меня в порядке с головой.

– Эрин, – Денни безуспешно старался скрыть улыбку, – благоразумие всегда было у нас на последнем месте. – Он подошел ближе и понизил голос: – Помнишь скачки, которые мы устраивали по холмам жаркими летними деньками, такими, как сегодня? Помнишь землянку, где мы впервые?..

– Стоп. – Она не хотела вспоминать.

– У Джейсона своя мечта, у каждого из нас была своя.

– Наши мечты не совпадают, – ответила Эрин, отворачиваясь от него. – Я давно поняла, насколько мы далеки друг от друга, и еще я поняла, что я вполне могу обходиться и без тебя.

Он пропустил ее слова мимо ушей, но заговорил более сухо:

– Что ты собираешься придумать по поводу помощника?

Она не заглядывала еще так далеко, и Денни, как это всегда бывало, озадачил ее своим вопросом. Казалось, он соображал быстрее нее.

– Я не знаю. Наверное, посмотрю рекламный раздел в газете, а может, вывешу объявление на витрине или пройдусь по Дентон-стрит, приглашая людей на работу. – Она безнадежно махнула рукой. – Откуда я знаю?

Эрин взглянула на него. Денни снова пристально посмотрел на нее, а затем подарил улыбку, от которой у Эрин подкосились колени, но она устояла, собрав всю свою силу воли.

– Вот что ты получаешь за свою вспыльчивость, – усмехнулся Денни. – Ты всегда говоришь мне, что я слишком несдержан, но что произошло с твоей уравновешенностью, с манерой тысячу раз прокрутить все в голове, прежде чем принять решение?

– Должно быть, это от жары. – Вопреки самой себе Эрин тоже слегка улыбнулась и покачала головой: – Нет, я уже несколько недель все обдумывала, а ты просто попался мне под руку. – Она помолчала. – Боже, надеюсь, он не станет убивать себя.

– Джейсон молод, он будет ездить верхом. – Денни совсем забыл, что его младшему брату это не удалось. – Не так давно у меня было неудержимое желание избавиться от Кена, – он покрутил в руках щетку, – но, быть может, мы оба здесь временное явление.

– Может быть, – согласилась Эрин.

Улыбка пропала с лица Денни, и невольно он задал еще один из своих неожиданных вопросов, но на этот раз выглядел таким же растерянным и обеспокоенным, как и Эрин.

– Так что будем делать?

– Не знаю, – повторила она, – но у меня такое чувство, что ты готов что-то предложить мне.

Вечером Денни отправился к Кену, постучал в дверь его ночлежки, но не стал дожидаться приглашения, а вошел внутрь, чтобы получить преимущество в разговоре.

– Послушай, я собираюсь освободить тебя от некоторых обязанностей, дать тебе некоторую передышку.

Кен лежал на зеленой клетчатой софе, держа на животе пульт и бутылку «Курса». При виде брата он сел, убавил звук телевизора и опрокинул бутылку пива на ковер.

– От каких обязанностей?

– От Тима, от клуба летнего чтения, от обучения его верховой езде, от принятия всех этих решений о его школьных занятиях. – Денни оперся плечом о косяк наружной двери. – От Эрин, – добавил он, как будто это пришло ему в голову в последний момент, а не было его первейшей заботой.

– Надолго ли?

Эрин задала тот же вопрос. Правда, обсуждая с ней эту проблему, он не осмелился напомнить ей о Кене, но брату нужно было выложить все.

– Я считаю, что ты и так достаточно занят в Диллоне своим новым строительным проектом. – Денни скрестил на груди руки и наблюдал, как брат белоснежным носовым платком вытирал пролитое на ковер пиво. – Уверен, отец гордился тобой.

– Гордился, – признал Кен, и его глаза потемнели.

– Завидую тебе, но это не имеет значения. Я решил остаться и помогать Эрин в магазине, пока она не сможет кого-нибудь найти. – Он улыбнулся, но только одними губами, его глаза оставались холодными. – Я почувствовал себя виноватым, когда она выгнала Джейсона Баркера за то, что ему больше нравится участвовать в родео, чем целый день расставлять по полкам баночки с детским питанием.

Кен сверкнул глазами и сделал шаг в сторону брата.

– Что за чертову игру ты затеял?

– Игру?

Эрин долго отказывалась, но вынуждена была сдаться, ей нужен был помощник, а Денни очень нужен был предлог, чтобы остаться. Он прикинул, что их близость во время ежедневной работы в магазине могла бы ускорить осуществление его планов. Но с другой стороны, это означало пропустить не только Дуранго, но и Коди, и ковбойское Рождество; он уже слышал, как ругается Люк, но…

– Чего ты хочешь? – спросил Кен.

– Ты имеешь в виду, кроме моей жены? – Денни опустил вниз руки, но не сдвинулся с места.

Кен пересек мягко освещенную комнату, наполненную только бормотанием диктора на телевизионном экране, и схватил его за рубашку.

– Ты думаешь, что клочок бумажки делает вас мужем и женой? Она могла так думать в двадцать лет, но ты никогда не был ей мужем, то есть не больше, чем любой другой мужчина.

– Кто ты такой, чтобы так говорить? – Денни схватил брата за запястье. – Обхаживай чью-нибудь другую женщину за спиной ее мужа!

– Закрой рот! – Кен поднес кулак свободной руки к носу Денни. – Эрин благоразумная женщина, и если бы я настаивал на своем… – Он не договорил и опустил кулак, но в глазах у него продолжал пылать гнев.

– И если бы ты настаивал, то что?

Кен отрицательно покачал головой.

– Говори, – потребовал Денни.

Кен, фыркнув от отвращения, отошел от него на середину своей опрятной гостиной и оттуда закончил начатую фразу:

– Я бы сам женился на ней, усыновил бы Тимми, создал бы им их собственный – наш собственный – дом и обеспечил настоящую семейную жизнь.

Денни снова скрестил руки и, стараясь сдержаться, смотрел, как брат поправил подушки софы, сложил вечернюю газету и положил ее к остальным в плетеную корзину. Кен, должно быть, никогда ничего не оставлял валяться на полу и никогда не швырял в сторону пару грязных носков вечером по дороге в ванную, он никогда не пил апельсиновый сок прямо из пакета.

– Господи, ты же распрекрасно знаешь, почему я продолжаю разъезжать. Потому что ты и отец не оставили мне ничего иного, после того как Эрин уехала от меня. Ты отравил ее мозг задолго до рождения Тима.

– Ты это же самое сказал Эрин там, в доме, ночью, когда попытался снова забраться в ее постель? – Кен вытряхнул из карманов мелочь на кофейный столик из пенька и стал сортировать монеты по достоинству. – Я, как и ты, был здесь в тот день, когда Эрин приехала жить на это ранчо, и был здесь, когда она с разбитым сердцем вернулась из твоего турне.

Денни вздрогнул и почувствовал боль и обиду, как от словесной порки, которую получил когда-то от отца и Кена, как от раны, нанесенной ему быком на арене, перед тем как Эрин оставила его.

– Ты хочешь, чтобы она увидела, как в один прекрасный день тебе вышибут мозги? И зачем в любом случае ей одной воспитывать сына?

– Незачем, если ты можешь что-нибудь предложить.

Кен наклонил голову и снова занялся мелочью, отбирая монеты по четверть доллара, по десять центов, по пять центов и откладывая в сторону монеты по одному центу.

– Почему ты не возвращаешься на родео? – произнес он внезапно усталым голосом. – Эрин уже почти забыла тебя, когда ты снова появился.

Денни встретился с ним взглядом и почувствовал, как у него поднимается настроение. Значит, он все еще нужен ей, во всяком случае, так ему хотелось думать.

– Тебе нужно одно, – продолжал Кен, – ей другое. Где лучше всего это уладить, как не в суде путем развода?

– Это она так сказала? – У Денни внутри все сжалось.

– Ну, не такими словами. – Он долго в упор смотрел на брата. – Мы с тобой когда-то хорошо понимали друг друга.

Конечно, Денни отлично помнил те давние времена, когда он так сильно хотел Эрин, что не мог справиться со своим желанием; он и до сих пор чувствовал то же самое.

– Тогда мы пришли к соглашению, – не отводя глаз, ответил Денни, – что ты не будешь попадаться нам на пути, когда мы с Эрин шли гулять вместе, если ты это имеешь в виду, что ты будешь выручать меня в отношении повседневных дел… и не выдашь нас отцу.

– Эта старая землянка, – с отвращением произнес Кен, – грязная и темная, пахнущая гнилью и дохлыми мышами. Боже, – он качнул головой, – я жалею, что тогда не остановил тебя.

– Ты не смог бы тогда остановить меня. – Денни не сводил с него глаз. – Не знаю, почему я всегда позволял тебе вмешиваться в мои дела. Вы с отцом помешали мне, когда появился Тим.

«Но к тому времени в этом уже участвовала и сама Эрин», – вынужден был признаться себе Денни.

– Тебе не кажется, что ты почувствовал себя виноватым немного поздновато, а?

– Кен, я нужен Тиму. Ему нужен отец, и понимает это Эрин или нет, но ей я тоже нужен.

– Чтобы орудовать метлой в магазине?

– Я остаюсь, и меня не интересует, нравится тебе это или нет. – Денни открыл дверь в звездную летнюю ночь, и к ним ворвались с пастбища свежий сладкий запах трав и щебетание сверчков. – Вот что я пришел тебе сказать.

Он вышел на узкое крыльцо, так что Кен не успел преградить ему дорогу.

– Позволь сказать тебе кое-что. Ты сделаешь эту женщину и этого мальчика несчастными до глубины души, прежде чем в конце концов уедешь отсюда, но ты мне за это ответишь! – выкрикнул он, дернув Денни за руку, но тот удержался на лестнице и справился с порывом ударить брата.

– Это относится и к маме?

– Можешь в этом нисколько не сомневаться, – заверил его Кен, спустившись за ним во двор, в круг света от сигнального фонаря, и ткнув пальцем в его пряжку, – это относится ко всем на ранчо.

Денни одарил его легкой улыбкой, вместо того чтобы ударить кулаком в живот, и пошел своей дорогой.

– И еще, – крикнул ему вслед Кен, – я не хочу, – и его голос затихал с каждым словом, – чтобы ты спал в доме. Отныне и далее мой диван-кровать в твоем полном распоряжении. Пользуйся этим, малыш Денни.

«Пошел к черту», – подумал Денни, продолжая идти своей дорогой. Он собирался помочь Эрин, а кроме того, хотел снова обрести жену, и как можно скорее. На это ему совсем не требовалось разрешения Кена.