Попала...Попала! Попала!!!

Глава 17

В зале тайных совещаний горел тусклый свет факелов. Было утро, часов пять, но несмотря на столь ранний час, вся правящая верхушка Сэн-Тубр была в сборе. Всесильная девятка — главы приближенных ко двору семейств, барон и сам князь — сидели по кругу стола. Лица многих из девятки выражали сытое довольство и леность, некоторые из них злорадно улыбались, и лишь два человека выглядели озабоченными. Барон, бледный этим утром, испепелял брата взглядом, сам же князь был спокоен. Он оглядел присутствующих, сложил руки на столе и очень даже спокойно спросил:

— Лорд Байтер, какая у вас была повестка собрания?

Мужчина, сидящий по правую руку от князя, выправил осанку и произнес.

княгиня Элен была уличена в измене.

Голос говорящего был громким, звучным, словно все сказанное им проносилось через огромную железную трубу.

— Княгиню поймали с поличным при попытке передачи данных ее информатору с Востока. Сегодня нам предстоит решить дальнейшую судьбу этой женщины.

Князь кивнул. Поймал на себя взгляд барона, слегка отвернул голову.

— Далее должны идти предложения девятки по судьбе изменницы, ведь так? — холодно сказал он.

— Мы предлагаем публичную казнь изменщицы, — сообщил «оратор» всесильной девятки.

— Я протестую! — громко сказал барон.

Все лица обернулись на него. Некоторые с открытой враждой, но некоторые и в надежде.

— Элен — не мещанка, чтобы казнить ее прилюдно, — сказал барон, — Она — дочь старого князя Востока. И ее отдали тебе, Влад, во имя союза наших двух княжеств. Убей мы ее — и войны не избежать!

Князь посмотрел на брата. На секунду в его глазах промелькнуло очень странное, почти грустное выражение, но очень скоро оно пропало, уступив место гневу. Который, правда, Влад сдержал.

— Видишь ли, Герберт, мне «отдали» Элен чтобы она была мне верной и послушной женой. По крайней мере так говорилось в наших клятвах. И, став моей, Элен должна была отречься от прошлого и принят Сэн-Тубр как свой дом. Однако, она предала…наш режим. Сейчас дело идет об измене. А казнь за измену — никто не отменял.

— Будь благоразумен! — прошипел барон.

Но Влад уже не слушал его.

— Предлагаю голосование, — озвучил оратор девятки.

— Принимаю, — мягко сказал князь.

— Кто принимает вину княгини и за голосует за ее смерть? — загремел голос в зале.

Голосование пошло по кругу. От оратора и дальше.

За. За. За…Пять человек было за казнь Элен. Пять — вместе с бароном — против. Наконец, круг замкнулся. Сказать последнее слово должен был сам князь.

Влад оглядел присутствующих. Слегка прикрыл глаза, так, будто свет слепит ему, но это было ложью, ибо в зале совещаний стояла гробовая тьма. И когда Влад сказал свое слово, барон встал и вышел из залы.

— А что со связным? — лениво спросил князь, словно не обращая внимания на уход брата.

— Его уже пытают, чтобы выведать сколько он знает. До конца пыток он не доживет, — довольным голосом ответил «оратор» девятки.

— Хорошо, — кивнул Влад, — Объявляю собрание законченным.

— Постойте, — произнес один из присутствующих.

— Лорд Венски? У Вас есть что сказать? — приподнял бровь князь.

— Да, мой князь, — ответил ему мужчина.

Это был небольшой сухожилый старичок, один из те немногих, кто выглядел озабоченным и голосовал против казни Элен.

— Осмелюсь сказать, что сразу по исполнении казни над княгиней, Восток объявит нам войну, — начал Лорд Венски, — Но армия наша не готова…И оборона…

Старого лорда прервал князь. Изо всей силы он стукнул кулаком по столу, и вот уже в следующую секунду Влад был на ногах. Глаза его горели яростью.

— Сколько Я должен говорить: войны не будет!

— Но ваша жена была последним, что удерживало князя Востока, — холодно, словно не замечая ярости Влада, продолжил Лорд Венски.

— Возможно…, - пошептал Влад, — Возможно…

Теперь он говорил тихо. Очень тихо. Но в молчаливом зале гулко разлеталось каждое его слово.

— Возможно, Восток и объявит нам войну, — продолжил Влад, — Но, поверьте мне, их армия не дойдет даже до границы.

С этими словами Влад развернулся и вышел из залы совещания. Всесильная девятка была предоставлена своим размышлениям.

Когда-то давно мы с подругами ходили в «Музей святой Инквизиции». Это была временная выставка, располагавшаяся в местном этнографическом музее, и на ней были представлены самые разные орудия пыток. Железная дева — клетка с гвоздями, куда запирали жертву; Испанский сапог — чудная туфелька, сдавливающая ногу жертвы; Железный крюк или Кошачий коготь — чтобы разрывать тело жертвы; кресло допроса — милый стульчик весь в шипах; груша — даже не буду говорить для чего, и многое многое другое. Тогда, еще девчонками, нам с подругами все это показалось занятным. Даже забавным… Но не сейчас. Не знаю, вспомнил бы мой разум об игрушках инквизиции, не попади я в тело несчастного мужчины, брошенного в темнице, где оп стенам висели орудия, ужасно напоминающие «музейные экспонаты».

— Только не это, — пробормотала я про себя, осознавая, что теперь попала в тело шпиона, пришедшего на связь с Элен.

Тело мое болело, но, судя по ощущениям, пока лишь от обычных побоев. Уверяю: было бы ко мне — к шпиону — применено одну из орудий инквизиции, тело ощущалось бы совсем иначе.

Руки мои были пригвождены к стене специальными колодками, что значительно уменьшало мой шанс на побег, а ощутить инквизицию — или как это зовется в Сэн-Тубр(?) — на собственной шкуре, никак не входило в мои планы.

И что же мне делать? Я призадумалась, оглядывая помещение в поисках возможных отверток, отмычек, окон для побега. Но увы: ничего подходящего на расстоянии близком ко мне не было.

В этот момент дверь темницы растворилась, и в мою камеру вошел небольшого роста мужчина. Слегка скрюченный, с тонкой козлиной бородкой, и в толстых очках.

— Здравствуйте, — проблеял он, — Вы готовы к нашему с вами знакомству?

Нет! Я была не готова! Но, если я не перемещусь прямо сейчас, то придется…Что делать?! Что мне делать?!!!! Я не имела ни малейшего понятия.

Тем временем мужичок-козлик принялся выбирать орудие пыток.

— Что вы предпочитаете для разминки? — обратился он ко мне.

Ну ты сволочь! Подумала я. Попади я в тебя…

А вот и мысль. Конечно, раньше это не получалось, но…

— Я люблю начинать разговор с пары чашечек горячей воды…

И козлик достал из сундука, стоящего в углу темницы, небольшую вронку.

Да, забыла я про нее…Через такие в жертву вливали кипяток или же каленое железо. Мне, наверное, дадут кипятка: ведь должна я как-то разговориться, но Спасибо, пробовать не хочу!

Я собрала все свои силы. Сконцентрировалась на «козлике» и…

О Чудо! Спасибо, Великий Вальтер! Вот я уже держу в руках злосчастную воронку!

Мигом, я отбросил вредное орудие и принялась искать ключ, чтобы спасти своего «бывшего».

— Я ничего Вам не скажу! — тем временем гордо произнес шпион.

— Мне и не надо, — пропыхтела я, оглядывая камеру.

Глаза шпиона округлились. Мои же, наконец, нашли связку ключей, повешенных на стену камеры.

— Сейчас я освобожу вас, — сказала я, подыскивая подходящий к оковам ключ, — И мы попробуем сбежать. Если я стану вдруг звать на помощь — бейте меня чем-нибудь по голове. Хорошо?

Шпион смотрел на меня не мигая, будто он не верил моим словам.

— Если не хотите, могу вас и здесь оставить, — по-деловому сказала я, а, вот и нужный ключ….

Шпион замотал головой.

— Отлично! — я расковала мужчину, — Теперь бежим!

Похоже, бедолага подумал, что я — тоже на службе у востока, так безропотно он начал выполнять мои приказания. Хотя, на его месте я бы делала что угодно, лишь бы уйти из комнаты пыток.

Итак, мы вышли в коридор. Судя по тьме — пыточная находилась где-то в подвале. Но на стене висел отличный факел и, вооружившись им, мы быстро нашли лестницу вверх.

А вот что делать дальше — я не знала. С тюрьмой, ка я раньше рассказывала, я уже была знакома, и потому отлично знала: если внизу — возле пыточной — и нет кучи стражи, то это не значит, что караульных больше негде нет. И что делать, если мы встретим кого-нибудь?

Меня это начало сильно волновать, как вдруг я снова увидела мою хорошую знакомую — золотую нить.

Не знаю, кто и как послал ее мне, но выбора было мало. Решила послушаться своих чувств, которые говорили следовать за этим единственным лучиком спасения, и не прогадала: нить снова привела нас к камню в стене, лишь нажав на который, я открыла тайный ход из тюрьмы.

Я юркнула туда, и спутник мой последовал за мною. Мы шли долго и молча, пока нить не оборвалась в очередном камне. Я надавила на него, тайная дверь открылась и мы оказались в комнатушке бедного и, похоже, заброшенного домика у замковых стен.

— Теперь попытайтесь скрыться из крепости, — устало сказала я, — Надеюсь, вас не надо учить как?

Выбираться из Сэн-Тубр дальше я не планировала. В конце концов, этот парень был шпионом, и уж ходы из крепости знать был должен.

Мой спутник понял меня. Он почтительно поклонился и сказал:

— Благодарю, вы спасли мне жизнь.

Я промолчала. Он был виноват во многом…Хотя бы в том, что так неумело замаскировался…А думать о судьбе Элен, пожертвовавший всем ради встречи с этим неумехой, я даже не хотела.

— Я могу отблагодарить вас? — спросил мой «спасенный».

— Идите уже, — вздохнула я.

(Кто знает, когда вернется настоящий инквизитор?)

Шпион кивнул, направился к двери из лачужки, но развернулся на пол пути и сказал:

— Я вернусь. Мы вернемся за княгиней.

Свет и боль начали застилать мое сознание, и я покинула тело инквизитора.

Герберт поджидал Влада в его покоях. Прошло много лет с тех пор, как братья по-настоящему разговаривали, и Герберт несколько волновался.

Когда-то, когда Герберт был еще юношей, милый большеглазый Влад был любимым из его братьев. Малыш постоянно шалил, много улыбался, по его карманам всегда были напиханы конфеты, которые миляге втайне давала каждая кухарка, горничная или фрейлина.

Несмотря на разницу в возрасте, братья часто проводили врем вместе. Герберт учил Влада ездить верхом, стрелять из лука. Иногда, к ним присоединялась невеста Герберта. Она тоже очень любила Влада, и говорила, что хотела бы именно такого младшего брата. Вместе они часто посещали охотничьи угодья, принадлежащие старому князю, и ночевали в старом домике лесника, где возлюбленная Герберта рассказывала малышу Владу страшные истории, подслушанные у своей мамы-ведьмы. Но это было давно. С тех пор минуло почти двадцать лет. Герберт похоронил невесту. Влад — свою мать. Последняя скончалась во время очередной эпидемии чумы. Возможно, это было причиной, почему князь всегда так заботился о тех, ко потерял своих близких во время болезни…Но смерть матери дала Владу не только осознание горечи потери. Влад закрылся. Он перестал шалить. Засел за учебу. Многие говорили, что это лишь его возраст — Влад тогда как раз входил в переходный подростковый период. Герберт не замечал этого. После смерти возлюбленной он отдалился от двора, рассорился с отцом. Годы жил отшельником в небольшом замке на границах земель Сэн-Тубр. Еще годы — путешествовал. Пути братьев разошлись. Когда же они снова встретились, было уже слишком поздно искать углы соприкосновения. И теперь Герберт осознавал, что ему предстоит «разговор по душам» с совершенно незнакомым ему человеком.

Наконец, двери покоев князя растворились, и Влад вошел в комнату.

— О Темный Тир! — вздохнул князь, едва увидев брата, — ЗА что мне все это? Герберт, что Ты тут делаешь?

— Я пришел поговорить с тобой, — ответил барон.

Влад вздохнул. Снова.

— Дай угадать, — сказал он, — Твоя первая реплика будет: «Во что ты играешь?» не так ли?

Барон прикусил губу. Он действительно намеревался задать брату этот вопрос.

— Мой дорогой, драгоценный братец, — спокойно сказал Влад, — Позволь доложить тебе, что я — не играю.

— Ты хоть понимаешь, что только что приговорил к виселице собственную жену! — воскликнул Герберт.

Влад отвернулся от него.

— Элен знала, во что ввязывается.

— А война? Тебя не волнует то, что скоро развяжется война!

Влад обернулся. На кончиках его пальцев горели искры пламени.

— Сколько повторять…!

Тут терпение Герберта тоже лопнуло. Он прервал речь брата, подойдя к нему вплотную и прошипев:

— Я — не дураки из девятки. Меня не обманешь твоими обещаниями мирной жизни!

Влад неожиданно громко засмеялся.

— Мирной жизни??? Девятка только того и хочет, чтобы обогатиться за счет военных действий!

— Конечно, — согласился Герберт, — Они уже давно вывезли свои семьи в приграничные с западом горные территории. Но что станет с семьями тех, кто не может себе этого позволить?

Влад открыл было рот, потом передумал. Отойдя от брата, он сел на краюшек своей кровати.

— Я пытаюсь собрать по кусочкам то, что почти развалил наш отец, — сказал он очень усталым голосом, — Хотя откуда тебе все это знать? Ты не видел болезней, ты не видел нищеты, ты не платил дани более сильным соседям… Герберт, ты столько лет пробыл в своей меланхолии, что совсем не понимаешь, из каких руин я поднял это место.

— Я знаю, — ответил Герберт, садясь рядом с братом, — Меня не было рядом. И когда я приехал, я был рад всем тем переменам, которые ты устроил в княжестве. Я не противился твоей власти. Не выдвигал девятке свою кандидатуру, хотя мог — по праву старшинства.

— Да, ты — мог, — спокойно отметил Влад.

— Но Влад, неужели ты хочешь разрушить мир и уклад людей, ради которых так много всего положил на алтарь?

Влад встал. Отстранился от брата.

— Постарайся поверить мне, — тихо сказал он, — Я не допущу войны.

— Я верю, — медленно сказал Герберт, — Но какой ценой ты это совершишь? Ответь мне, Влад?

Глаза братьев встретились, и Герберт прочел именно тот ответ, которого он так боялся.

— Влад…

— Убирайся, — прошипел князь. Сначала тихо, но потом, с новой силой в голосе, — Убирайся, пока сам цел!

И в Герберта полетел огненный шар. Барон увернулся от него. И встал возле брата.

— А что же с Элен? Я думал, ты любишь ее?

Влад закатил глаза, тяжело вздохнул. Вспышка гнева его уже угасла, о раздражение и усталость остались.

— Я не намерен более говорить с тобой, — кинул он брату, и, потянув за один из факелов, раскрыл потайную дверь в стене.

— Влад! — воззвал к нему Герберт. Но князь уже растворился во тьме тайного хода.