Попала...Попала! Попала!!!

Глава 26

Мне нужно было подумать.

Как действовать дальше? Могу ли я разобраться со сложившейся ситуацией? Сведения, которые я узнала, принадлежали не мне. И это были не мои жизни… На ряду со всеми загадками замка Сэн-Тубр, недопонимая между князем и его женой, были не моими проблемами…

Оба они: Влад и Элен были взрослыми людьми. Они должны были поговорить. Может поссориться, побить посуду, но поговорить. Выяснить друг у друга и у самих себя свои чувства. А не втягивать княжества и, самое ужасное, своего не рождённого ребенка в этот конфликт. Однако, Влад и Элен обернули все иначе. И, хоть муж и жена могут быть судьями друг другу в личной жизни, они не должны быть палачами.

Теперь, я обладала информацией, хочу я того или нет, и с этим надо было что-то делать.

Мне нужно было сказать все Герберту, хотелось хоть с кем-то поделиться. Но Герберт еще не вернулся в Сэн-Тубр, и я даже не знала, где он и что сейчас с ним. Последние же слова Элен, намекающие на то, что убийства как-то связаны с появлением Герберта в замке, я всячески старалась выгнать из своей головы. Я знала, что он не мог и не был убийцей. Иначе, зачем ему расследование? К тому же, я верила Герберту. И верила в него.

Возможно, сейчас мне мог бы помочь Жак Сим, но, увы, судьба забросила меня в тело, слишком далеко находящееся от замка. И рядом даже не было ни одного подходящего человека, в которого я могла бы переселиться.

Бродячий кукольные театр, в кукловода оного я сейчас переселилась, собирался уезжать из Сэн-Тубр. Все сновали вокруг меня, поспешно срывая разноцветные флажки, натянутые между деревьями, убирая пожитки кочевой жизни, и, самое главное, собирая импровизированную сцену и упаковывая кукол в дальний поход.

Мне было даже немного жалко. Я еще не была бродячим кукловодом, и девочка внутри меня требовала получше обследовать этот новый мир. Поэтому, раз уж хаос и страх оставить тело в Сэн-Тубр, когда товарищи бедняги уже давно смотают, не давали мне уйти, я решила получше осмотреться.

Стоянку театр выбрал почти на окраине замка. Недалеко от Северных ворот, ведущих на кладбище. Маленькая кибитка, выкрашенная в красный и желтые цвета, располагалась под раскидистыми старинными деревьями, буквально вырастающими из стен Сэн-Тубр. Везли кибитку два ослика, сейчас мирно обгладывающих эти самые вековые деревья. Между ветвями были развешаны яркие флажки, фонарики, и стираное белье. Но сейчас все это активно собиралось небольшой труппой. Нас было четверо. Или это их было четверо? Ведь я, на самом деле, никак не принадлежала этой яркой компании.

Высокий бородач в кожаной жилетке, которого я видела на площадях Сэн-Тубр, изо всех сил выдувающим страшные звуки в огромную трубу. Женщина, с рыжими курчавыми волосами. Очень похожа на цыганку, но светлее кожей и глазами. На ней было роскошное, все заплатанное платье, пышная юбка которого передавала все цвета мира. И к женщине все время подбегала маленькая девочка. Волосы у нее вились и были черными, как и у бородача, но глаза — светло серыми, как у матери. Их я тоже видела на площади. Мать играла в бубен. Девочка собирала плату за представление себе в шляпу. Мне же досталось тело кукловода.

Возле стоянки не было зеркал, или воды, где я могла проверить свое отражение. Но я уже видела его с его куклами. Долговязый, худой, он имел необычайно длинный нос и очень добрые глаза.

— Поторапливайся, Фриц! — крикнул ему бородач, — Скоро ворота замка перекроют, и мы уже не уедем из этого треклятого места.

— Я буду и не против, — пританцовывая, сказала девочка, — Завтра казнь. Будет много зевак. Думаю, ы могли бы собрать хорошую выручку после.

— Даже не думай об этом, глупа девчонка, — прикрикнул на нее отец, — Я не собираюсь вариться в аду, который разверзнется в этом адском котле, едва муженек отрубит голову своей благоверной!

Девочка показала отцу язык, и пошла собирать остатки постиранных вещей, развешанных на нитях между ветвями деревьев. Ко мне же подошла светлокожая цыганка.

— Куклы успели высохнуть после покраски? — спросила она.

Я оглядела подопечных кукловода, разложенных на камне, и словно загорающих в солнечных лучах. Все они были чудесно выполнены. Деревянные головы, тонкие, видимо настоящие, волосы, хрупкие ножки и ручки, прикрепленные к специальным палочкам, позволяющим ими управлять. Одежда, в мельчайших деталях повторяющая подлинную людскую одежду. Да, видимо Фриц действительно любил свое дело!

Я провела по куклам кончиком пальца, будто бы проверяя готовность краски. Гладкие, идеально отполированные лица.

Всего на солнышке лежало десять маленьких деревянных актёров. Некоторые из них носили яркую, вызывающую одежду, не виданую мною в Сэн-Тубр, тогда как иные выглядели совсем как жители средневекового города.

— Странно, — мелькнуло в моей голове, — Вот эта светловолосая кукла похожа на Элен, а этот — вылитый Влад. Видимо, бродячие артисты пополняли свою коллекцию на каждом новом месте.

Тем временем бородач притащил ко мне огромный деревянный чемодан. Или, скорее, это было нечто, лишь напоминающее чемодан снаружи. Изнутри же он был более похож на склеп.

Пространство, выкрашенное в черный и заполненное ячейками, в которые, ровно и очень аккуратно, мы и стали складывать кукол. Одна из них привлекла мое особое внимание. Полностью белая кукла. Волосы, одежда, лицо. Черты ее были искаженными и озлобленными, словно у ведьмы, а глаза — ярко желтыми, и я решила бы, что эта кукла и играет в спектаклях роль злых колдуний, но уже хорошо знала, что ведьм в средневековье всегда изображают лишь в черных одеяниях.

— Кто это? — спросила у бородача.

(Да, вопрос был глуп, ведь я находилась в теле создателя этих кукол, но все же, мне стало жутко интересно).

— Кто это? — рассмеялся бородач, — Фриц! Я тебя не узнаю! Это ведь Сэрра! Твоя любимица!

— Сэрра? А что она означает?

Мой «коллега» бросил полный подозрений взгляд в мою сторону.

— Сэрра — дух зла. Она питается болью и человеческими жертвами.

— Страшно, — пробормотала я.

— Конечно, — подтвердил бородач, — Ведь в Сэрру зачастую превращаются Сэй, что попали в наш мир.

И он посмотрел в мои глаза, очень глубоко и внимательно.

Сказать, что Жак Сим понимал Марту Скрежаль, было трудно. Библиотекарь считал женщину сумасшедшей, сумасбродной, эгоистичной. Но, вместе с тем, Жак понимал, что Марта лишь безумно одинока. Годы, она жила одна, лелея воспоминания о мертвой дочери и — о Великий Вальтер — поддерживая пульс в бездушном теле, оставшемся после Катерины. Жак не мог понять такого. И, между тем, он понимал. Сам библиотекарь никогда не пошел бы на подобный шаг, но у Жака никогда не было ни семьи, ни детей. Лишь книги. Холодные, безучастные книги.

После того, как Марта раскрыла библиотекарю свои тайны, у Жака оставалось лишь два вопроса.

— Знает ли барон обо всем?

Ответ белой ведьмы был отрицательным. Барон не знал, что тело его Катерины вовсе не похоронено на кладбище Сэн-Тубр.

Это делало все проще и сложнее одновременно. На что рассчитывал Герберт? Кого он видел на месте Сэй? Желал ли вернуть свою бывшую любовь, или он действительно проникся к той Катерине, которая сейчас скиталась по Сэн-Тубр?

И была ли Катерина на самом деле той, кого все так хотели в ней видеть?

Жак Сим не знал дочери Марты Скрежаль. Лишь видел ее пару раз в замке, когда та еще была жива. Это была красивая девушка, и Жак помнил, что она часто улыбалась. Да, Катерине, которую знал библиотекарь, было не до улыбок…

Библиотекарь открыл дверь в свою книжную вотчину, и тяжело вздохнул.

Он чувствовал силы Марты Скрежаль, и, если у нее хватило магии вернуть жизнь в тело дочери и держать ее там столько лет, то Марта могла привязать и душу к телу. Но это было невозможно, пока Катерина не исполнит того, ради чего ее призвали в этот мир. И тут тоже, увы, таилась загадка.

Паутина магии, опутывающая замок, была плотна как никогда, и ни Жак, ни даже Марта не знали, кто дергает за какие нити. Оттого и сложно было понять ради чего призвали Катерину. Найти убийцу фрейлин? Остановить грядущую войну? Или же у призывающего были много менее альтруистичные мысли?

Никто не знал.

Однако, было ясно, что Катерина, из-за магии призыва, не сможет удержаться ни в одном теле, пока не исполнит своей миссии.

А сейчас, насколько знал Жак Сим, и барон и Катерина топтались на месте, и война была уже на пороге… Что же делать?

Библиотекарь оглядел своих холодных друзей. Книги, прошедшие с ним вместе столько лет, теперь безучастно стояли на полках.

— Ну, Жак, — сказал сам себе мужчина, — Хватит отсиживаться в своей библиотеке и раздавать заумные советы! Пора брать дело в свои руки!

Из всего, что Катерина рассказывала этому невысокому, тщедушному мужчине, у Жака родились свои догадки. И, кажется, он все же мог немного помочь несчастной Сэй.

второй вопрос, на который Марта так и не дала ответа, все еще мучил библиотекаря. Но вопрос этот относился скорее к самой Марте, и библиотекарь считл полным правом ведьмы не отвечать на него. И все же, как могла эта женщина ухаживать за старым князем, и быть сиделкой у его немощного тела, когда почти все в Сэн-Тубр знали: невесту своего сына Герберта убил именно князь.

Наконец, я попала в тело Служителя Вальтера. Я узнала это по его темно-фиолетовой мантии, по тонким костяшкам пальцев, но ненавистному шороху, который всюду оставляли за собой его шаги. И я давно ждала этого момента. Мне нужно было обшарить вход в каждую башню собора, найти темницы Ларэйн, а потом…После всего, я планировала для тюремщика нечто особенное. Но мне помешали.

Едва я осознала себя, и то, что нахожусь в соборе Великого Вальтера-Дракона, я услышала шаги за своей спиной. Гулкие, раздающиеся по всему зданию своим эхом. Сердце мое замерло. Неужели Герберт вернулся?!

Я резко обернулась, но меня ждало разочарование.

Уже давно лицо красивого мужчины, вошедшего в храм, не вызывало во мне ничего кроме злости. Князь.

Спокойным ровным шагом он подошел к служителю Вальтера, и, поравнявшись с ним, встал воле статуи воина с мечом.

— Приветствую Вас, мой князь, — сказала я, соблюдая все церемониальные обычаи Сэн-Тубр.

Влад лишь слегка кивнул мне головой.

Зачем он пришел сюда сегодня? Покаяться? Попросить благословения Вальтера на убийство жены? Я не знала. И, честно, не хотела знать. На секунду глаза мои задержались на мече, висящем на одной из колонн собора.

Реликвия, святыня, но, может, я смогу применить ее по-другому?

Я представила, как могла бы застать князя в врасплох, ведь он пришел в храм без оружия, но… Неожиданно мне самой стало плохо от своей мысли.

Когда я успела уподобиться холодным, бессердечным людям, живущем в этом замке? Когда убийства стали для меня нормой?!

Я побледнела, и, видимо, по телу моему прошел неконтролируемый приступ дрожи. Невольно, я выдала себя.

Князь обернулся на меня, и я быстро отвела глаза, чтобы о не заметил желтой радужки — символа моего присутствия.

— Вы в порядке? — слегка обеспокоенно спросил Влад.

— Да. Конечно, — соврала я, — Просто слишком много всего происходит в последнее время.

Влад вздохнул.

— Действительно, много, — устало сказал он.

Его глаза снова вознеслись к статуе Вальтера.

— Хотел бы когда-нибудь тоже расправить крылья и улететь отсюда, — с грустью сказал Влад.

Я позволила себе внимательнее посмотреть на князя. Тот выглядел усталым. Даже больше. Влад смотрелся слегка больным. Лицо его было не только бледным, оно носило слегка зеленоватый оттенок, губы сложились в очень тонкую линию. Глаза блестели как-то лихорадочно.

— Гастон, — внезапно обратился ко мне князь, — Мы знакомы с тобой давно. Скажи, что мне делать?

— Вы просите совета?! — удивилась я, не пытаясь даже унять надменности в своем голосе. Но не Влад ли говорил, что ему не нужны ничьи советы?

Князь же не заметил, или не хотел замечать моего тона. Скорее всего, ему просто нужно было с кем-то поговорить.

— Я знаю, руки мои связаны, — продолжил он, — И все идет так, как должно идти. Но я…я люблю ее Гастон. Так то же мне делать?

И Влад обратил на меня взгляд, полный такой боли, что мне невольно стало жалко его.

Неужели этот холодный, своевольный красавец действительно может испытывать к кому-то чувство любви?

Я хотела предложить помиловать Элен, хотела даже раскрыть тайну, доверенную княгиней служанке, но тут вой холодного ветра понизал собор.

Князь поежился.

— Какие у вас сквозняки, — ухмыльнулся он, — Очень легко простудиться. Кстати, как здоровье моей сестры?!

Внутри меня все оборвалось.

— Вы говорите о Ларэйн? — спросила я почти мертвым голосом.

— Конечно, — пожал плечами Влад, — Как она? Вы хорошо смотрите за ней?

— Лучше всех, — сглотнула я.

И, конечно же, в этот самый момент дух мой переместился.

Я никогда не знаю, куда я попаду в следующий раз. Однако, я все чаще начинаю думать, будто кто-то управляет мною. Я вижу события и людей, не просто так. Большинство тел, в которые я попадаю, уже известны мне. Так же, многие события, происходящие с жителям Сэн-Тубр, имеют взаимосвязь. Такое ощущение, словно кто-то выдает мне кусочек за кусочком головоломку. Только вот по сложности, это все равно что собирать чистое голубое небо.

Все же, есть некоторые закономерности. Так, например, я почти никогда не попадаю за пределы замка. А, если такое и случается, то это всегда не к добру. Вот и сейчас, я стояла в лесу, и с трепетом смотрела, как за деревья заходит солнце. Его последние алые лучи коснулись высоких елей, и лес погрузился в ночную тьму.

Я оглядела свои руки: женские. Кто я, и куда иду из замка в этот поздний час? Неужели очередная дурочка фрейлина? Но нет. Руки выглядели старше, и были более грубыми, чем у девушек. Тогда что я здесь делаю?

В ответ, я увидела слабый отсвет фонаря. Кто-то шел мне навстречу, и по очертаниям мне казалось, будто я знаю этого человека.

Лицо его скрывал капюшон, но походка и осанка показались мне странно знакомыми.

Неужели это…Герберт?!

Имя барона чуть не сорвалось с моих губ, но я смогла вовремя остановить себя.

Я не знала, что Герберт здесь делает, и зачем он назначил встречу этой женщине. Я даже не знала, кто я сейчас…И, что-то подсказывало мне скрыть свое лицо, в особенности же глаза, накинув побольше свой капюшон.

Тем временем, Герберт приблизился ко мне.

— Добрый вечер, Тильда, — поприветствовал он меня, — Вы принесли то, о чем я вас просил?

Я отвела глаза, а сердце мое бешено билось.

— О чем ты просил эту женщину, Герберт?! — промелькнуло в моей голове.

— Тильда, вы в порядке? — барон был как всегда вежлив, как всегда он беспокоился об окружающих. Но мне не давала покоя его связь с этой женщиной. И то была не ревность. Здесь явно было что-то не так…

Для отвода подозрений, я принялась рыться в холщовой сумке, которую обнаружила переброшенной через плечо моего тела. И все нутро мое снова похолодело. В сумке были какие-то травы…

— Тильда? — словно издалека, услышала я голос барона.

— Да? — слабо отозвалась я.

Тут Герберт резко схватил меня за плечи, развернул к себе и скинул капюшон. Свет его фонаря упал на мое лицо.

— Катерина!? — выдохнул барон, — Я должен был догадаться.

Я ничего не ответила. Кажется, я знала, кто эта женщина, и зачем барону эти травы.

— Катерина, — повторил Герберт, — Ты должна поверить мне сейчас.

Но я не хотела. Я закрыла глаза и заставила свой разум переместиться. Куда-нибудь. Все равно куда. Лишь бы подальше от него.